В тот день…
В тот день, 15 сентября 1941 года, немецкая комендатура расклеила приказ, из которого следовало, что все евреи гетто должны собрать самые ценные вещи и ждать отправки в Палестину. В то холодное осеннее утро их выгнали из домов и повели на расстрел в Сухой Яр. Всего фашисты и местные полицаи уничтожили в Умани 28 тысяч евреев, а только в этот день — с 8.30 утра до 16.30 дня – в Умани было расстреляно 24000 евреев…
Солдаты и полицаи убивали людей с таким усердием и жестокостью, как будто это было их призванием …
Тропинкой, от волнения крепясь,
иду, цепляясь тростью о коряги.
А здесь когда-то, Бога не боясь,
людей вели в глубокие овраги.
Прихрамывая, этой же тропой
спускаюсь к яру между тополями.
Мне кажется, они, живой конвой,
сейчас начнут стрелять очередями.
Испуганно кричала стая птиц.
На их глазах жестоко и с усердьем
за слоем слой на дно оврагов ниц
евреев уложили перед смертью.
От горя ветер воет всё сильней.
Мне слышатся рыдания и стоны,
последний вздох растерзанных детей,
как шорох листьев, в ров упавших с кроны.
Здесь кровь родных. Их слышу голоса.
Печалью переполненные реки.
Природы слёзы – новая роса,
как память об исчезнувших навеки.
Дети из бездны
Всмотритесь, люди! Это мы
глядим на вас из чрева бездны,
куда забросили детьми,
и сколько тысяч – неизвестно.
Вот наши фото до войны
за год, за месяц, за неделю.
Не слышно нас из глубины,
а мы ведь тоже жить хотели.
И было детство без забот.
Казался мир таким прекрасным,
но вдруг нежданно у ворот –
война в обличье безобразном.
И нас, беспомощных птенцов,
из гнёзд выбрасывали наземь,
во рвы могильные отцов
под пьяный смех бездушной мрази.
Всмотритесь, люди! Это мы
глядим с надеждою из бездны.
Пусть Б–г хранит людей от тьмы
и этот мир от мракобесья.
***
Два стиха, посвящённых 75-летию гибели огромного числа евреев в сентябре 1941 года в городе Умани в Сухом Яре и в Киеве в Бабьем Яре.
Мальчик из Бабьего Яра
Во время известной трагедии спаслись 29 человек
Здесь не был я с тех пор ни разу,
но в сны приходит ужас тот:
конвейер смерти безотказно
губил обманутый народ.
Бесцеремонно всех раздели,
сорвав одежды донага…
Мы попрощаться не успели…
До края жизни ‒ полшага.
Под пулемёты встали вместе:
друзья, соседи, мама, я.
Творили изверги бесчестье ‒
убита здесь моя семья
Под грудой тел лежал прижатым,
но всё же выполз и сбежал.
Приоткрывались двери ада,
куда я, к счастью, не попал.
Трубят убийцы: это враки
про Бабий Яр и Яр Сухой.
Евреи сами шли в овраги…
Я не единственный, живой
свидетель буйного разгула,
когда вершила свора суд.
Успела мама, в ров толкнула
в надежде, что меня спасут…
Не приходил сюда ни разу.
В живых немного нас, сирот.
По изуверскому приказу
здесь убивали мой народ.
Судный день в Сухом Яру
В тот день, 15 сентября 1941 года, немецкая комендатура расклеила приказ, из которого следовало, что все евреи гетто должны собрать самые ценные вещи и ждать отправки в Палестину. В то холодное осеннее утро их выгнали из домов и повели на расстрел в Сухой Яр. Всего фашисты и местные полицаи уничтожили в Умани 28 тысяч евреев, а только в этот день — с 8.30 утра до 16.30 дня – в Умани было расстреляно 24000 евреев…
Солдаты и полицаи убивали людей с таким усердием и жестокостью, как будто это было их призванием …
Тропинкой, от волнения крепясь,
иду, цепляясь тростью о коряги.
А здесь когда-то, Бога не боясь,
расстреливать вели людей в овраги.
Прихрамывая, этой же тропой
спускаюсь к яру между тополями.
Мне кажется, они, живой конвой,
сейчас начнут стрелять очередями.
Испуганно кричала стая птиц.
На их глазах жестоко и с усердьем
за слоем слой на дно оврагов ниц
евреев уложили перед смертью.
От горя ветер воет всё сильней.
Мне слышатся рыдания и стоны,
последний вздох растерзанных детей,
как шорох листьев, в ров упавших с кроны.
Здесь кровь родных. Их слышу голоса.
Печалью переполненные реки.
Природы слёзы – новая роса,
как память об исчезнувших навеки.