Библия Бирмана, или Немецкий Высоцкий

(эссе о жизни и творчестве Вольфа Бирмана и его автобиографической книге)

„Истина рождается как ересь
и умирает как заблуждение».
Георг Гегель

«Что наша жизнь? Игра без правил!»
Вольф Бирман

Вольф Бирман — немецкий Владимир Высоцкий. У них действительно много общего.
Они ровесники: Бирман родился в ноябре 1936, Высоцкий в январе 1938 года. Их имена начинаются на одну и ту же букву. Оба полукровки: у Бирмана и у Высоцкого отцы еврейского происхождения (отец Бирмана погиб в Освенциме в 1943 году).
В детстве они, мягко говоря, не были отличниками в школе. Оба невысокого роста, оба прекрасные актёры. Они сочиняли стихи, играли на гитаре и пели свои песни. Оба были гонимы властью и не признаны официальным режимом, но оба стали певцами, любимыми и слесарем и академиком, и достигшими вершин всенародной славы. У них только одно отличие: Высоцкий умер в 42 года, а Бирману исплнилось 80, но он полон сил и написал автобиографическую книгу-Библию «Не жди лучших времён!»

Одна из первых книг Вольфа Бирмана, когда ещё очень остра была боль от гибели отца, так и называлась: «Проволочная арфа». Какая мощная, эпическая метафора!
Может быть, струны этой арфы были сделаны Вольфом из колючей проволоки концлагеря Освенцим, где погиб его отец.

1. «Удивительное рядом, но оно»…разрешено

Вольф Бирман и не ждёт лучших времён, а устраивает презентации своей автобиографической книги-Библии в разных городах Германии и Швейцарии.
И русскоязычные поэты, живущие в Германии, Америке, Израиле, России, Украине, Казахстане, Белоруссии тоже не ждут лучших времён, а принимают участие вот уже двенадцатый год подряд в поэтических турнирах в Штутгарте по строкам известных поэтов: Гёте, Лермонтова, Шиллера, Гейне, Бродского и других.
В этом году для турнира была взята строка Вольфа Бирмана: «Ах, как бы я хотел уйти, / но как же хочется остаться…», и совершенно случайно была выбрана дата проведения турнира: 14 мая 2017 года.

Теперь я хочу спросить читателя: велика ли вероятность того, что презентация книги Вольфа Бирмана и проведение поэтического турнира по его строке совпадут в одном и том же городе Германии или Швейцарии в один и тот же день?
Любой читатель, даже не математик скажет, что вероятность этого события очень мала. Но это невероятное событие произошло! Потому что, несмотря на высказывание Фридриха Ницше «Бог умер», Господь ещё не умер, а преподнёс штутгартцам встречу с Вольфом Бирманом!

Об этом невероятном событии я узнал за полчаса до его начала, поэтому немного опоздал на встречу. Все до единого места в зале уже были заняты, и я присел на ступеньку рядом со столом, где лежали книги Бирмана для продажи. Место, как известно, красит человека, и оно сыграло в дальнейшем решающую роль для нашего рассказа: после окончания встречи я быстро последовал совету Вольфа Бирмана
«Не жди лучших времён!», первым купил книгу и первым подошел к автору. Диалог с «немецким Высоцким» я приведу в конце, а сейчас то, что происходило на сцене.

2. Троица на сцене

Троица расположилась на сцене: радиоведущий задавал Бирману вопросы, Бирман отвечал на них, а приёмный сын Бирмана – Мануэль, известный немецкий театральный режиссёр, читал отрывки из книги отца.

Прежде всего, необходимо сказать, что Бирман, как и Высоцкий, личность с ярко выраженной харизмой. Он описывает любые события, философски обобщая их.
Я вошёл в зал, когда Бирман рассказывал, как мама взяла его, 4-х летнего, с собой на свидание с отцом зимой 1940/41 года. Отец сидел в трудовом лагере на севере Германии, там заключённые добывали торф.
Маленький Вольф вошёл с мамой в комнату, где стоял только длинный стол и два стула. Охранник слева от стола. Вольф сидел на коленях у матери. Он не знал отца. Правда, мама каждый вечер перед сном рассказывала сыну сказку «спокойной ночи», а каждое утро перед работой сказку «с добрым утром», переданную ему отцом. Теперь этот хорошо знакомый незнакомец сидел напротив. Он смеялся. Он был сильным. Его голова была побрита наголо.

Отец достал из кармана непонятно откуда взявшийся маленький пакетик с конфетами и протянул его сыну. Позже, когда Вольф стал постарше, он спросил мать, откуда в лагере у заключённых были конфеты? Мать послала конфеты отцу, чтобы он мог подарить их сыну. Вольф достал конфету и отдал отцу. Вторую конфету он засунул в рот матери. Потом он достал третью конфету и рука ребёнка машинально потянулась в сторону охранника, но охранник показался Вольфу подозрительным и он отдёрнул руку. Отец засмеялся и сказал: «Ты можешь спокойно дать ему конфету». Рука Вольфа с конфетой вновь потянулась в сторону хмурого охранника, но потом он передумал, и быстро отправил конфету себе в рот. Отец снова засмеялся.
Мама рассказала отцу, что соседи называют сына «маленький певец». Когда она в пять часов утра уезжает на трамвае на работу, Вольф лежит в постели и два часа поёт, пока не придёт тётя Лотта, живущая напротив. «Спой своему любимому папе что-нибудь прекрасное!», — попросила сына мать. И 4-х летний мальчик, не задумываясь ни о чём, бодро запел то, что ему каждый день вдалбливали в голову по фашистскому радио:
«Слышишь ревут моторы, летя на врага! Слышишь ревут моторы, летя на врага! Бомбы! Бомбы! Бомбы на Англию, Бум! Бум!» Автор пишет в книге, что первое выступление 4-х летнего «певца» Вольфа Бирмана было не самым удачным.
Бирман в своей книге, как и в жизни, постоянно соединяет крайности: трагическое и смешное. Маленький рассказ Бирмана вызвал у меня ассоциацию с гротеск-описанием Альбера Камю, где такой же маленький мальчик, как и 4-х летний Вольф, подходит к двухметровому эссесовцу, охраняющему ворота концлагеря, теребит его за полу шинели и говорит: «Дядя, отпустите меня, я невиновен!»

Харизма Бирмана проявляется ещё и в том, что его ответы на вопросы ведущего всегда были глубоки и заранее не заготовлены. Ведущий спросил его о том, часто ли ему приходится во время презентации книги отвечать на вопросы идиотов?
Я ожидал услышать от Бирмана гнёвную тираду в адрес читателей-идиотов, но Бирман, улыбнувшись сказал, что идиоты не страшны, потому что «идиоты всегда остаются идиотами», они предсказуемы и ты заранее знаешь, что от них можно ожидать. Страшны так называемые «нормальные люди», например, твои хорошие соседи по даче, потому что они не всегда остаются «нормальными людьми» и не всегда предсказуемы, когда вдруг, неожиданно изменится «Zeitgeist», или то что называется «Дух времени». Вольф Бирман очень просто отослал слушателей своим ответом к Ханне Арендт и к «банальности зла», которое сегодня неожиданно вновь становится чрезвычайно актуальным.

3. Lebenslauf – бег по жизни, или Извилины биографии

Бирман родился на четвёртом году «тысячелетнего третьего рейха» 15 ноября 1936 года в Гамбурге, точно пять минут после 12 часов 8-месячным ребёнком и впитал, как он пишет в первой главе своей книги-Библии, «Правду с молоком матери».
Отца – рабочего-коммуниста гамбургской верфи и антифашиста, арестовали в 1937 году, когда Вольфу было всего 4 месяца (глава вторая книги-Библии называется:
«Дым валит из каменных труб Освенцима»).

В 1943 году 7-летний Вольф с матерью чудом остались живы, спасаясь от страшной ответной бомбандировки англичанами Гамбурга, так называемой «Операции Гоморра». Название операции было взято англичанами из настоящей Библии (Бытие, гл.19:24): «И пролил Господь на Содом и Гоморру дождём серу и огонь от Господа с неба». Маленький Вольф с матерью оказались между двух огней: с одной стороны, они боялись попасть в лапы нацистов, с другой стороны, попасть под бомбы англичан.
Дом, где они жили, был стёрт с лица земли и они скрывались у родственников матери.
Поэтому третья глава Библии Бирмана, с присущим ему гротеском, так и называется: «Английские бомбы, как подарки с неба». Тот, кто был в нескольких мгновениях от смерти, по-другому ценит мгновенья жизни! Вольф Бирман – из их числа.

Четвёртая, уже послевоенная глава в книге Бирмана называется: «К гитаре, к пианино», а пятая глава звучит так: «Кто юн, тот ищет Отечество». Юный Бирман, как библейский Моисей, искал свою «Землю Обетованную» и нашёл её в… ГДР!
В конце весны 1950 года 13-летний Вольф, «юный искатель Отечества», как представитель 800 пионеров ФРГ, принял участие в первой встрече немецких пионеров в Восточном Берлине и выступил там с пламенной речью в поддержку ГДР и объединения всей Германии. Юного Пушкина заметил «старик Державин», а юного Бирмана заметила жена первого секретаря Компартии ГДР Эриха Хонеккера Маргот Хонеккер и через три года «юный искатель Отечества» с её помощью переехал жить в ГДР и получил новое гражданство.

Позже в стихотворении «Родина» Бирман напишет:

«Ищу покой, но всюду – бой.
Летят мгновенья жизни краткой,
И все, что мне дано судьбой,
Хочу отдать я без остатка».

(Перевод Михаила Колчинского)

После окончания гимназии в 1955 году Вольф начал изучать экономику в Берлинском университете, затем бросил учёбу и два года работал в берлинском театре ассистентом режиссёра (глава шестая «Брехт, твои последователи»). Тут снова возникает параллель с «Театром на Таганке» и Высоцким, в «театральном рождении» которых Брехт тоже сыграл большую роль. Помню, первое что я увидел, когда вошёл в квартиру Юрия Любимова в середине 70-х годов, был портрет Людмилы Целиковской и большой том Бертольда Брехта с пьесой «Жизнь Галилея», которого играл Владимир Высоцкий.
После увлечения Брехтом Вольф снова вернулся в университет, изучал философию и математику, но так и не получил диплома. Вольф Бирман пошёл к диплому «другим путём» и получил его много десятилетий спустя, будучи избранным почётным гражданином Берлина и почётным доктором Берлинского университета им.Гумбольта.

В начале 60-х годов Бирман начинает сочинять песни и исполнять их. Он основывает свой «Берлинский рабочий и студенческий театр» и готовит пьесу о Берлинской стене. Пьеса была запрещена властями ГДР, а театр перед самой премьерой был закрыт.
Всё это сильно напоминает историю нашего «Театра на Таганке», где каждая премьера становилась неординарным событием, будоражившем умы в период застоя.
Песни Бирмана тоже оказались «не то, что надо» и не понравились властям. Маргот Хонеккер, как ответственная за воспитание подрастающего поколения, вышедшего из повиновения, приехала к Бирману домой «поговорить по душам» о его «не том» репертуаре. Маргот говорила Вольфу, что если он со своим талантом будет петь «то, что надо», то власти ГДР сделают из него «первого поэта и певца» всей Германии, нового Генриха Гейне. Заманчивое предложение, но Вольф Бирман отказался, потому что не мог петь под диктовку. Владимир Высоцкий тоже не мог петь под диктовку. Это ещё одна общая черта двух певцов из разных диктатур.
И, конечно, они оба были «шестидесятниками» — детьми 60-х годов прошлого века.

Отношения с властями ГДР ухудшались у Бирмана всё больше и больше. Первые гастроли в ФРГ он совершил в 1964 году. В апреле 1965 года Бирман выступил во Франкфурте на Майне в кабаре Вольфганга Нойса под названием «Вольф Бирман (Восток) гость Вольфганга Нойсса (Запад)». В этом же году в западноберлинском издательстве вышло первое издание его сборника «Проволочная арфа», а в декабре на пленуме ЦК компартии ГДР было принято решение о запрете его книг, пластинок и выступлений. Министерство госбезопасности ГДР (Штази) разработало план из 20 пунктов по нейтрализации Вольфа Бирмана.
Не имея возможности записывать свои песни в официальной ГДР-студии звукозаписи «АМИГА», Вольф организует у себя на квартире студию, на основе нелегально привезённых из ФРГ микрофона фирмы «Sennheiser» и магнитофона фирмы «Grundig». Вообщем, всё почти так, как пел Владимир Высоцкий:

«Вон дантист-надомник Рудик,
У него приёмник «Грюндик»,
Он его ночами крутит,
Ловит контра ФРГ».

Микрофон фирмы «Sennheiser» был настолько чувствительным, что песни Бирмана в этом альбоме, записанные в его берлинской квартире, сопровождались «случайной оранжировкой», проходивших по улице трамваев или автомашин.
Как тут не вспомнить знаменитого американского композитора-авангардиста Джона Кейджа, создателя композиции «4 минуты и 33 секунды», во время исполнения которой не играет ни один музыкальный инструмент, а слушатели воспринимают случайные звуки улицы, звонки трамваев, шум дождя или сигналы автомашин, как музыку.
Загнав Вольфа Бирмана в «домашнюю студию», Штази, таким образом, показало тонкий вкус в понимании современного искусства и оказалось в авангарде мирового музыкального движения. За «квартирный альбом с трамвайной оранжировкой» Вольф Бирман получил в 1969 году премию «Fontane», которую публично пожертвовал внепарламентской опозиции. Кроме того, он перевёл 10 тысяч марок юристу Хорсту Малеру, поддерживающему жертв политических преследований.

Сегодня с трудом представляю, чтобы кто-то пожертвовал или отказался от премии. Если мне не изменяет память, последний раз это сделал выдающийся литературный критик Германии Марсель Райх-Раницкий, отказавшийся от премии центрального немецкого телевидения (около четверти миллиона евро) в знак протества против плохого качества передач и оболванивания зрителей. При этом, Райх-Раницкий, 13 лет ведущий на ТВ программу «Литературный квартет», сравнимую по популярности только с игрой «Баварии» против мадридского «Реала», сделал это заявление в стиле «а ля Бирман»: совершенно неожиданно, во время вручения ему премии самым «весёлым и находчивым» ведущим немецкого ТВ Готшальком (немецкий Галкин). Находчивый Готшальк обещал Райх-Раницкому устроить открытую общественную дискурсию о проблемах немецкого ТВ, но премию литературный критик так и не взял.

В сентябре 1976 года, после 11 лет запрета на выступления в ГДР, Вольфу Бирману случайно удалось дать последний концерт в Пренцлауер церкви просто по недосмотру ребят из Штази (и на солнце есть пятна): кантор Бирман, поющий в церкви еженедельно, был однофамильцем Вольфа и никто не предполагал, что заявленный в программе «Бирман» — «Федот, да не тот», будет исполнять «псалмы» совсем из другой Библии.

В ноябре 1976 года Бирману специально разрешили выехать на гастроли в ФРГ, чтобы запретить ему обратный въезд в страну. Тринадцатого ноября, за два дня до своего 40-летнего юбилея, Бирман дал знаменитый концерт во Дворце спорта в Кёльне, после которого его уже не пустили назад в ГДР и лишили гражданства (видео этого концерта можно посмотреть на Youtube). Вольф, как библейский Моисей, 40 лет искал, скитался и уходил от рабства двух диктатур, и, наконец, достиг своей «Земли Обетованной»!

Лишение Вольфа Бирмана гражданства ГДР вызвало как в Восточной, так и в Западной Германии протесты и способствовало отъезду на Запад многих деятелей культуры ГДР.
Всё это напоминает российскому читателю высылку из страны Иосифа Бродского и Александра Солженицына, лишения гражданства Владимира Войновича и Василия Аксёнова, и многие другие события, происходившие в то же время в нашей стране.

Продолжая аналогию Вольфа Бирмана с Владимиром Высоцким, надо сказать, что на мать Бирмана, как и на отца Высоцкого, оказывали давление с целью вынудить  отказаться от сына и публично заявить, что не разделяет его взгляды. Мать Бирмана, пережившую с сыном фашизм и нацизм, трудно было запугать, и она отвергла это предложение. Точно так же поступил и отец Высоцкого — Семён Владимирович, полковник Красной Армии, ветеран войны, кавалер более чем 20 орденов и медалей, почётный гражданин Праги. Кстати, отца Семёна Владимировича (деда Высоцкого по отцу) назвали при рождении в Брест-Литовске, так же как и Бирмана – Вольфом, а уже потом, переехав в Киев, он поменял имя на Владимира.

В ФРГ Вольф Бирман продолжал писать песни, примкнул к движению за мир, выступал против складирования ядерных отходов около города Gorleben (написал знаменитую песню «Gorleben soll leben», здесь Бирман использует игру слов: город жизни должен жить). В своих песнях он продолжает критиковать ГДР-овский режим и это постепенно меняет его социалистические убеждения, хотя раньше он призывал строить в ГДР реальный социализм с человеческим лицом вместо дубового сталинизма. В «Библии Бирмана» последняя глава так и называется: «Только тот, кто меняется, остаётся верным себе». Говорят, что Бирман – бард, победивший диктатуру. Но самое главное то, что Бирман победил диктатуру, прежде всего, в самом себе! Это могут немногие.

Надо ли говорить, что в бурных событиях осени 1989 года «неугомонный Бирман» принимает самое активное участие, потому что, как пел Высоцкий: «Настоящих буйных мало, вот и нету вожаков». Он соглашается незадолго перед падением Берлинской стены принять участие в демонстрации на Александр-платц в Восточном Берлине, но ГДР-овские власти не дают ему въездную визу.

И только 1 декабря 1989 года, уже после падения Берлинской стены, о которой он четверть века назад написал запрещённую властями пьесу, ему разрешили дать концерт на Лейпцигской торговой ярмарке. Концерт показывало в прямом эфире всё немецкое телевидение, как в Восточной, так и в Западной Германии. Это был триумф Вольфа Бирмана и его некогда запрещённой пьесы! Точно так же, как Владимир Высоцкий в пьесе Бертольда Брехта говорил словами Галелео Галелея: «А все-таки она вертится!», Вольф Бирман мог бы сказать о диктатуре и её символе Берлинской стене:
«А всё-таки она пала!»

4. Поэтически-политическая лирика Бирмана

В своих песнях Бирман предстаёт, как лирик поэтический и как лирик политический. Хотя Вольф и не получил диплома, но философский факультет университета Гумбольта в Берлине не прошёл для него даром: его песни о вечности и сегодняшнем дне полны вторыми смыслами и философскими обобщениями.
Бирман пишет для своих песен, как правило, рифмованные стихи, но чтобы лучше передать смысл, приведу подстрочник известного стихотворения Бирмана:
«Когда мы подошли к берегу»

Мы подошли к берегу,
но ещё долго сидели в лодке,
и увидели небо,
бесподобное небо в воде.

Сквозь грушевое дерево летали
рыбы и плыл самолёт
поперёк озера, касаясь
легонько ствола ивы.
А что же будет с нашей мечтой
в этой разодранной стране?
Раны не хотят затягиваться
под грязной повязкой.

И что будет с нашими друзьями,
и что будет с тобою, со мной?
Ах, как бы я хотел уйти,
Но как же хочется остаться.

Это стихотворение написано несколько десятилетий назад и в другой «разодранной стране», но настоящая поэзия вечна и всегда актуальна!

«Как близки нам некоторые умершие, / Но как мертвы для нас некоторые живущие» – эта строка Бирмана из знаменитой песни «Кладбище гугенотов» дала название целой главе в его Библии. Читать тексты песен дело неблагодарное: песни надо слушать, потому что текст вместе с мелодией и голосом певца – это совсем другое мироощущение. Песни Бирмана можно найти на Youtube, но можно и просто почитать его стихи, соединяющие как я уже писал, уличные лужи и высокое небо (переводы Михаила Колчинского):

Здесь, на кладбище Монмартра
Небо дышит зимней стужей
Я в ботинках модных, тонких
Перепрыгиваю лужи
В лужах плавают окурки
И дерьмо собачек милых
Пусть мои промокли ноги
Гейне я нашел могилу.

В стихотворении «Большой алый цвет Шагала» Вольф Бирман описывает картину Марка Шагала «Падение Икара» как символ трагедии, а не как вечно летящих по голубому шагаловскому небу воспаривших влюблённых.

Большой алый цвет Шагала
Да, это другой
Шагал, не тот вечный
скрипач, не снова
в букете лабильная пара влюбленных
в стабильном паренье
Икар падает с неба
Одессы. В сельских пределах
паденье. Мужчины и женщины
глазеют, на низких кровлях
сидя, стоя, невозмутимо
крушения ожидая
и я могу быть свидетелем
как те, что в полях наблюдают
падение к смерти. Большой
кровоточит алый цвет
Шагала, его большой алый цвет
кровотоком сверху вниз
Тогда из коричневых труб стекал
Холокост в мой дом. Струйка
алого цвета из Голливуда
крохотный алый цвет
стекал в никуда.

Любовная лирика Бирмана хорошо видна в песне «На пороге сна и пробуждения»:

Усни, родная, эта ночь
Сомнений, дум неясных, прочь
Бежит, не дав ответа
Дай руку: через реку снов
Перенести тебя готов
Лишь поцелуй – за это.
Проснись, любимая, проснись!
На радость нам с тобой вернись
Из сумрачного края!
Луч солнца милые черты
Ласкает, и не видишь ты
Как я, любя, страдаю.

Своё отношение к творчеству Бирман формулирует в стихотворении «Перспектива поэтов»

Безумный мастер сам себе отрезал ухо
Так что? Я сердце вырезаю каждый раз
Когда пою. Но вновь оно в груди теснится
Не трепещи, поэт, пред рифмой «боль» тотчас
Не больно Бирману, когда себя он режет
Он к ранам резаным привык, и страха нет
Гляжу: пять центнеров изящных белых чаек
Взмывает круто ввысь, в белесый утра свет.

5. Парадокс Бирмана, или «Хвала диктатуре»?

Принято считать, что свои лучшие песни Бирман написал до 1976 года, живя в ГДР при «диктатуре пролетариата». Попав в свободный мир Вольф «слегка расслабился» и уже получалось не так остро. Этот парадокс «расслабления в свободном обществе» мы видим и у других поэтов, сменивших тоталитарное общество на свободный мир: считается что Иосиф Бродский так же свои лучшие стихи написал, живя при диктатуре, в «возлюбленном отечестве» до середины 1972 года.
Связано ли качество написанного с ответной реакцией поэта на «давление диктатуры», потому что, как известно из законов Ньютона, «сила действия равна силе противодействия»?

Или более важна молодость и свежесть восприятия жизни, независимо от того, при каком режиме поэт живёт и пишет: при диктатуре или в так называемом «свободном обществе»? Данте, в конце концов, тоже был, как сейчас бы сказали, «политическим беженцем».
Так что не знаю: воздавать ли «хвалу диктатуре» за то, что она загнала Вольфа Бирмана в «квартирную студию с трамвайной оранжировкой» или пока подождать, когда Боб Дилан со своим стилем «фолк» переедет жить в Северную Корею и там, при диктатуре напишет ещё лучшие песни?

6. Параллельность культур, или Троица в истории:
Владимир Высоцкий, Вольф Бирман и Боб Дилан

Давно замечено, что в разных культурах — русской, немецкой, американской, существуют поэты, певцы, художники, писатели, делающие похожие произведения искусства и пользующиеся у разных народов всеобщей популярностью.
В интервью корреспонденту западногерманского радио Фрицу Платгену 12 декабря 1975 года Владимир Высоцкий говорил, что он слышал песни Вольфа Бирмана и что они с Бирманом «делают похожие вещи».

Но это только на первый взгляд – «похожие вещи». На самом деле их произведения различны по самой природе своего происхождения. В «Святой Троице» поэтов с гитарой: Высоцкий – Бирман – Дилан, «властителей дум» совремённого им общества, герой нашего эссе – уникален!

Владимир Высоцкий и Боб Дилан не могут своей судьбой ответить на вопрос,
что важнее для художника: режим, при котором творит художник, или молодость?
Не могут ответить просто потому, что ни Высоцкий, ни Дилан не пережили «перемену империи», испытанную Бирманом: Высоцкий как родился при сталинской диктатуре, так и умер при брежневском застое. Дилан пока ещё тоже не поменял, критикуемую им «империалистическую» Америку на «свободную» Северную Корею.
А ответ на вопрос: «режим или молодость?» чрезвычайно важен, потому что тысячи поэтов, писателей, певцов, художников оправдывают свою несостоятельность тем, что режим и система не дают им работать! Вольф Бирман прямо отвечает на этот вопрос: «Не жди лучших времён!», твори сейчас, твори пока молод, твори пока жив!

В этом отношении жизненый опыт Бирмана уникален, он три раза «менял империи»: родился при фашистской диктатуре – родителей, место рождения и режим, как известно, не выбирают. Но последний иногда меняют, борясь с ним, или убегая от него, или сами меняются, приспосабливаясь к нему.
Потом Вольф жил в послевоенной демократической ФРГ, но в поисках истины и «веры в идеалы социализма» переехал в юности в ГДР. Быстро всё понял и стал активным критиком режима, диссидентом, за что и был выслан назад в ФРГ. Вспоминая Гегеля, можем сказать, что социализм, в который так верил юный Вольф, родился в его сознании как истина, а умер как предрассудок. Именно это и написано в последней главе Библии Бирмана: «Только тот кто меняется, остаётся верным себе!».

Сейчас лишь ленивый не ругает Нобелевский комитет за присуждение премии Бобу Дилану. Тут можно долго спорить, но бесспорно одно: в последние годы «ребята из Стокгольма» стараются уйти от стандарта и открывают новые области для премии.
И в этой связи, на мой взгляд, было бы справедливо поделить Нобелевскую премию между Бобом Диланом и Вольфом Бирманом, потому что влияние последнего на «немецкоговорящие умы» в послевоенной Германии, Австрии и Швейцарии ничуть не меньше, чем влияние Боба Дилана на американцев.

А ещё лучше (давайте помечтаем, мечтать не вредно!), чтобы Владимир Высоцкий, как и Вольф Бирман, дожил бы до 80 лет и «Святая Троица» певцов из России, Германии и Америки по старому русскому обычаю поделила бы «Нобелевскую премию» на троих.

7. Два Бирмана, или Двуликий Янус

Вольф Бирман, как двуликий Янус, всегда неоднозначен. Он, как и Библия, состоит из двух частей – из Ветхого и Нового заветов, хотя ни отец, ни мать не были верующими.

Бирман родом из двух диктатур: первая не смогла его уничтожить, вторая – не смогла ему диктовать «что надо писать» и не сумела подмять под себя.

Бирман был инициатором очень важной дискуссии в обьединёной Германии о связях писателей со Штази и о роли писателя как нравственного камертона общества. Дискуссия была болезненной, особенно после открытия архивов Штази, когда каждый мог получить своё личное дело и посмотреть, кто на него «стучал». Бирман получил личное дело в 1992 году и узнал из него много интересного о себе и его «писателях».

У Гёте был личный секретарь Эккерман, который подробно записывал всё, что говорил великий поэт, что он читал, куда ходил, с кем встречался. Бирман пишет в своей книге, что Штази и был его Эккерманом и не одним: он давал работу в общей сложности от 70 до 200 агентов и осведомителей: у всех были жёны и дети, всех надо было кормить.

Говоря о жёнах и детях агентов Штази, не будем забывать, что хотя Бирман и не был «обласкан властью», но зато он был «обласкан женщинами»: Вольф был 4 раза женат, у него от четырёх браков в общей сложности 10 детей (2+2+3+3) и всех тоже надо было кормить и поить. Можно сказать, что Вольф Бирман за свою жизнь не только сочинил несколько сот песен, но и воспитал целую «футбольную команду Бирмана», играющую по схеме 2+2+3+3. В воротах команды, естественно, стоит её капитан Бирман-папа! 

От последнего брака у Бирмана трое детей и автобиографию он посвятил своей последней жене Памеле. «А кому же ещё?» — пишет Вольф в эпиграфе к книге.
«Посвящаю тебе эту книгу жизни, Памела Бирман!»

Двуликий Янус показывает нам, что существует Бирман-человек и Бирман-миф.
Иосиф Бродский писал, что жизнь каждого человека – это миф, творимый им с помощью немногих свидетелей. Свидетелей жизни Вольфа Бирмана было хоть отбавляй: одних только агентов Штази и осведомителей от 70 до 200 человек, каждый из которых мог бы написать свой миф «Мой лирик» (осведомители, показывая тонкое знание не только музыки, но и поэзии, называли Бирмана в донесениях – «лирик»). Четыре жены, каждая из которых могла бы написать свою книгу «Мой Вольф». Десять повзрослевших детей могли бы писать, начиная со школьных сочинений и заканчивая книгами, опусы под названием «Мой папа – Вольф Бирман». Вольф Бирман – работоголик и работодатель, он всем даёт работу и себе тоже, только успевай!

Бирман не двуликий, он многоликий Янус, придающий нашей жизни вкус! Без таких людей, как Вольф Бирман, мир бы был сер, скучен, пресен и не интересен!

8. Библия Бирмана и её главы

Автобиографическая книга Вольфа Бирмана должна быть очень интересна российским читателям, потому что показывает, как человек, поверивший в ересь, ищет истину и преодолевает предрассудки прежде всего в себе самом, в своей собственной голове. Русский философ Пётр Кропоткин в разговоре с вождём мирового пролетариата заметил, что самая неприступная крепость – это человеческий череп. Думаю, что «Библия Бирмана» — это лестница, с помощью которой можно забраться на стены этой неприступной крепости и взять «собственную Бастилию», а ступени лестницы – это главы книги, многие из которых являются поэтическими строками из песен Вольфа Бирмана. Пробежимся же, читатель, по некоторым ступеням «Библии Бирмана», многие из которых нам уже известны. «Пятикнижие Бирмана» включает в себя пять глав:

«Правда с молоком матери»
«Дым валит из каменных труб Овенцима»
«Английские бомбы, как подарки с неба»
«К гитаре, к пианино!»
«Кто юн, тот ищет Отечество»

И далее идут ступени преодоления собственных заблуждений и предрассудков, ступени истории ХХ века через судьбу одного человека, ступени к этому сладкому, но не лёгкому слову – «Свобода»:

«Брехт, твои последователи»
«Не жди лучших времён!» (создание и запрещение берлинского театра)
«В начале был поцелуй»
«Что запрещено, того нам особенно хочется»
«Большие лжецы и что от них останется?»
«Плыву я поездом высоко над стеной» («Зимняя сказка на Западе»)
«Вы делаете меня популярным». «Штази мой Эккерман»
«В Праге Парижская коммуна» (Вторжение в Чехословакию, 1968 год).
«Кто опасности не ищет, тот от неё умирает!»
«Как близки нам некоторые умершие, но как мертвы для нас некоторые живущие».
«Есть жизнь перед смертью».
«Кто проповедует надежду, ну, тот лжёт». «Но кто убивает надежду, тот ублюдок».
«Прусский Икарус» (Кёльнский концерт. Лишение гражданства. Протесты. Возвращение в Гамбург).
«Вдохни и задержи воздух – жизнь продолжается!»
«Теперь я знаю: они нам простили всё, что они нам сделали».
«Горячая или холодная, всё время была война».
«Я другой, это точно».
«Только тот, кто меняется, остаётся верным себе».

Как актуально звучат эти строки для нас сегодня – признак настоящей поэзии.
Бирман хорошо знает современную русскую поэзию. Он несколько раз приезжал в Россию с концертами. На встрече Бирман упомянул недавно скончавшегося поэта Евгения Евтушенко, с которым был знаком, сказал, что тот собирал стадионы слушателей и читал им стихи, выступал в центре Москвы перед памятником Владимиру Маяковскому: «Как близки нам некоторые умершие…»

Ах, друг, с тобой не то же самое?

Я могу любить только то,
что, имея свободу, могу оставить:
эту страну,
этот город,
эту женщину,
эту жизнь.

Потому и любят
немногие — страну,
некоторые — город,
многие – женщину,
но все – любят жизнь.

(Подстрочник, 1965 г.)

9. Мифический диалог с «немецким Высоцким»

После окончания встречи я быстро последовал совету Вольфа Бирмана
«Не жди лучших времён!», первым купил книгу и первым подошел к автору.

Бирман сел за стол, спросил моё имя, написал его на книге и задумался, что бы написать ещё.

Вольф Бирман написал на книге моё имя и задумался, что бы написать ещё…

А я не задумываясь беспардонно сказал: «Вольф, чтобы Вы не ломали голову, я Вам сейчас продиктую, что написать и Вы напишите!»

Бирман оторвался от книги, пристально посмотрел на меня снизу вверх, и усмехнувщись в усы, медленно произнёс:
«Мне диктовали нацисты – я не писал! Мне диктовали коммунисты – я не писал!
А Вы хотите мне продиктовать и чтобы я написал?!»

«Но я же не диктатор, а обычный зритель и слушатель!..»
«Именно так называемые «обычные зрители и слушатели», нормальные люди, своими аплодисментами, свистом, или топотом диктуют певцу и поэту, что ему петь или писать. А я хочу петь и писать то, что я хочу!»

«А Вы хотите мне продиктовать и чтобы я написал?!»

«Вольф, но Вы же актёр! – возразил я. Давайте просто сыграем в игру, разыграем сценку из жизни!»
«Дело не в том, что жизнь – игра, это было бы полбеды. Беда в том, что жизнь – игра без правил!»
«Хорошо сказано! Почти как у Булгакова» — заметил я.
«Вот Вы эту фразу сами и напишите, но под мою диктовку!», — твёрдо сказал Бирман.

«Слишком длинный абзац!»- отпарировал я, тоже не желая писать под диктовку Бирмана.
«А мы сделаем этому абзацу — обрезание!»- вдруг перейдя на русский язык, неожиданно сказал Бирман, и хитро подмигнул мне.
«Вы говорите по-русски!?»- удивлённо воскликнул я, а сам подумал:
«И как он только догадался, что я приехал из России? Наверное – это навсегда!»

«Поживёте почти четверть века в ГДР – ещё не такому научитесь!» — улыбнувшись ответил Бирман и протянул мне шариковую ручку. «Пишите! — сказал он, — я диктую»:

«Что наша жизнь? Игра без правил!»

Я написал эту фразу под автографом Бирмана. Вольф улыбнулся и ещё раз хитро подмигнув мне, в шутку заметил: «Под фразой поставьте мои инициалы, а то ещё подумают, что это сказал Михаил Булгаков».

Сын Бирмана Мануэль (справа) и автор успокаивают читателей: «Книг хватит всем! Кому не хватит, для тех Вольф напишет другую автобиографию, ещё лучше!»