Солнечный луч прыгнул на подоконник, пробрался сквозь кустик герани, стоящий там, и упал на лицо спящего мальчика. Тот зажмурился, потом открыл глаза и вскочил с кровати с криком:
— Мама, что же ты не разбудила меня, я же в школу опаздываю!
— Да рано еще, Сашенька, рано, — ответила ему с улыбкой Валентина Архиповна, выглянув из кухни с полотенцем на плече. – Вон и Андрюша еще не пришел. Вы же договорились вчера, что он за тобой зайдет.
— Может он сам проспал, Андрюшка. Не буду его ждать, сам пойду.
— Никуда ты не пойдешь, — сказала мама. – Давай иди умывайся, одевайся и за стол. Без завтрака я тебя никуда не пущу. Времени еще достаточно.
— У тебя всегда главное – позавтракать, — ворчал Саша, но послушно умылся, оделся во все новое, что они с мамой приготовили еще с вечера, и сел за стол.
— Давай, мамуля, что там у тебя, — сказал он и оглянулся на скрипнувшую дверь.
В дверях стоял с портфелем в руках его лучший друг Андрейка, с которым они с первого класса сидели за одной партой и сейчас, 1 сентября, опять вместе должны были идти в школу, в восьмой класс. Но это 1 сентября было для мальчиков необычным.
Поселок имени Ногина, чаще называемый Ногинкой, вообще-то был не поселком, а, как сказали бы сейчас, окраинным микрорайоном их небольшого подмосковного города. Город этот издавна славился текстильным производством, и на Ногинке располагалась прядильная фабрика, бывшая когда-то Рябовской мануфактурой. В конце войны в ее цехах расположился большой московский завод, так называемый «почтовый ящик», который из эвакуации почему-то вернули не в столицу, а в Подмосковье. Вместе с заводом сюда приехали и его работники, среди которых были отцы Саши и Андрея.
Жилищный вопрос для вновь прибывших был очень актуальным. Семье Андрея дали небольшую комнату в двухэтажной коммуналке. А Саша с родителями и сестрой получили половину маленького деревянного «финского» домика, основным преимуществом которого было наличие около него небольшого земельного участка. Деятельная Валентина Архиповна разбила там пару огородных грядок и засадила несколько клумб замечательными цветами.
К тому времени на Ногинке было две школы. Одна из них, рядом с заводом, располагалась в добротном одноэтажном кирпичном здании, построенном еще фабрикантом Рябовым для детей своих рабочих. Она была семилеткой и наименовалась «Неполная средняя школа №12». Вторая же, школа-десятилетка, была двухэтажной и называлась «Средняя школа №25».
Обучение в то время было раздельное и в 12-й школе учились мальчики. Школа №25 считалась женской и в ней учились девочки. Но, начиная с восьмого класса, в ней уже учились совместно, поскольку на Ногинке других вариантов не было. И сегодня, 1 сентября, Саша с Андреем впервые шли в эту «женскую» школу, где им также впервые предстояло учиться вместе с девчонками. А это уже был как-никак восьмой класс, ребятам было по 15 лет, так что вы можете понять их состояние.
— Андрюш, — повернулась к вошедшему Валентина Архиповна, — садись за стол быстренько.
-Да нет, теть Валь, спасибо, я поел уже. Давай, Сашка, кончай скорее, идти надо. А то придем последними и пойдем там у всех на виду.
— Господи, — всплеснула руками Валентина Архиповна. – И ты туда же. Да вы посмотрите, сколько времени еще. Давай, давай, Андрюшенька, садись, я тебе чаю налью. Ешьте, пейте, а я пока на двор сбегаю, цветов вам свежих нарву.
Но тут уж мальчишки засопротивлялись хором.
— Мам, — вскинулся Саша, — да ты что, какие цветы! Мы что первоклашки какие?
— Правда, теть Валь, — поддержал друга Андрей. – Представляете, два взрослых парня с цветочками придут.
Ребята принялись допивать чай, а Валентина Архиповна глядела на них с улыбкой и думала про себя: «Господи, а ведь и правда, как повзрослели мальчишки. Казалось, только вчера я провожала их в первый класс. К слову говоря, с цветами, хотя своих цветов у нас и не было тогда. А сейчас вон уж будут вместе с девочками.
— Все, мамуля, мы побежали, пока, — вскочил Саша, схватил свою сумку и выскочил за дверь. Андрей, попрощавшись, кинулся за ним. А Валентина Архиповна только и успела, выйдя вслед, сказать им: «Ну, мальчики, ни пуха, ни пера». Но они уже не услышали ее.
Ребята вышли за калитку и хотели было пойти направо, по привычному школьному пути, но глянули друг на друга, засмеялись и направились по дороге налево, туда, где была новая для них 25-я школа.
Стояла прекрасная осенняя погода, ярко светило солнце, дул теплый ветерок и настроение у мальчиков тоже было радостное, но вместе с тем, естественно, и волнительное.
— Боишься? — спросил Саша у Андрея.
— Да нет, — ответил тот, задумавшись немного. – А чего бояться-то? Что мы девчонок никогда не видели?
— А я боюсь чего-то…, — признался Саша. — И интересно вроде и необычно же. Ну, где мы девчонок видели? Во дворе? В пионерском лагере? А тут целый день вместе. И потом, знаешь, когда мы ходили в школу списки смотреть о зачислении, кто в каком классе, то я весь наш 8-й «А» внимательно просмотрел. Так я не стал тебе тогда говорить, что в нашем классе из 30 человек девчонок 26, а пацанов только 4. Представляешь? Во попали!
— Да иди ты! – Андрей даже остановился от удивления. – Честно? Что же ты молчал? Я к такому даже не подготовился.
— Сейчас подготовишься, — засмеялся Саша, — вон, гляди, сколько девчонок в школу идут.
И на самом деле в это сентябрьское утро по направлению к школе №25 шло уже много детей и большинство из них, естественно, девочки, школа-то была «женской».
— А почему в нашем классе так мало ребят, одни девчонки, — спросил у друга Андрей. – А в других 8-х тоже так? Их, по-моему, три или четыре класса в этом году набрали.
— Как в других, не знаю – пожал плечами Саша. – Думаю, и в других так же. Ведь у нас обязательное образование только семилетка, а ребята после 7-го кто в ПТУ, кто в техникум, а кто и работать пошли. Девчонки же в основном хотят 10-летку кончить. К тому же они в своей школе остаются.
Ребята ускорили шаг и скоро догнали пару девочек, идущих по направлению к школе. Одна из них была темноволосой и повыше ростом с двумя косичками, обернутыми накрест сзади головы и закрепленными бантами. У второй же, светленькой, по спине сбегала толстая коса, но у начала ее бант, правда, один, тоже присутствовал. В то время у девочек в отличие от мальчиков уже ввели школьную форму и обе девочки были в одинаковых коричневых платьях немного ниже колен. Но вот белые праздничные фартуки у них были разными. У светленькой – обыкновенный, а у темненькой по плечам фартук поднимался, как крылья у белой бабочки.
— Саш, гляди, — кивнул Андрей на идущую впереди них пару. – Правда, на бабочку похожа?
— Точно, я и сам об этом подумал, — отозвался тот.
Видно было, что эти девочки были подругами, потому что на ходу оживленно обменивались новостями. К тому же обе несли в свободных от портфелей руках по большому букету цветов.
— С цветочками, — ухмыльнулся Андрей.
— Чо ты хочешь? – снисходительно отозвался Саша, — девчонки…
И друзья понимающе, с улыбкой переглянулись. Им почему-то не хотелось обгонять этих девочек и до самой школы они шли сзади них.
Школьный двор кишел народом. Конечно же, в подавляющем большинстве, начиная от первоклашек до взрослых девушек, это были ученицы, для которых 25-я школа была и оставалась своей. Девочки радостно сбивались в группки и, встречая своих подруг, на весь двор обсуждали прошедшие каникулы. Старшие же девочки, особенно восьмиклассницы, с интересом разглядывали своих будущих одноклассников. А те, в явном меньшинстве, старались держаться ближе друг к другу. На удивление, у многих из них в руках тоже были букеты цветов, которые они, видимо стесняясь, старались держать незаметно.
Саша с Андрюшей тоже подошли к этой мужской компании и потеряли из виду ту пару девочек, за которыми шли в школу. Некоторые из мальчиков были им знакомы по 12-й школе, но были и новые для них лица. Во дворе стоял гул детских голосов, но он постепенно затих, потому что из группы учителей вышла высокая пожилая женщина.
— Директор, директор, Любовь Григорьевна, — понеслось по собравшимся. Но это только девочки знали ее, а для мальчиков она была незнакомым человеком.
Любовь Григорьевна поздравила всех с началом учебного года, пожелала детям хорошо учиться и пригласила разойтись по своим классам.
Саша с Андреем уже знали, что будут учиться в крайнем классе на втором этаже и, не торопясь, пошли туда. Первыми, конечно, побежали девчонки, и ребятам досталась последняя парта в правом ряду. Но они были даже довольны таким раскладом, потому что, сев на свои места, могли видеть перед собой весь класс, который и стали с интересом разглядывать.
А класс на самом деле состоял почти из одних девчонок. Вторая пара ребят сидела в их же ряду на первой парте, но была незнакомой.
И Саше, и Андрею были интересны те, с которыми им предстояло быть вместе последующие три года. И вдруг Андрей толкнул Сашу под партой и, наклонившись к нему, прошептал, кивнув головой в сторону окна:
— Глянь, Сашка, бабочка!
Действительно, там, в середине левого ряда Саша увидел тех самых двух девочек, что шли утром перед ними. Они и сидели вместе. Но Саша ничего не успел ответить, потому что раскрылась дверь и в класс вошла молодая симпатичная учительница, сама похожая на старшеклассницу. Все замолчали, а она прошла к столу, положила на него журнал и приветливо улыбнулась.
— Здравствуйте, ребята, — сказала она. – Поздравляю вас с началом учебного года. Надеюсь, что он пройдет для всех интересно и с большой пользой. Меня зовут Зинаида Васильевна. Я буду у вас классным руководителем и вести географию. А теперь давайте познакомимся, тем более, что к нам прибыли новые ученики.
Девчачьи головы, как по команде, повернулись в сторону мальчишек, а те опустили глаза и потупились.
Зинаида Васильевна села за стол, раскрыла классный журнал и начала по алфавиту вызывать учащихся, которые вставали при этом из-за парт. Фамилии и Саши, и Андрея были в конце списка и они с интересом наблюдали за встающими. Почему-то Саше очень хотелось узнать имя и фамилию «бабочки». Он с нетерпением ждал, когда вызовут ее и дождался. Когда Зинаида Васильевна сказала «Лена Воронина», та встала и спокойно ответила: «Я». После чего, прежде, чем сесть за парту, она оглянулась на Сашу и посмотрела ему в глаза. Тот встретил ее взгляд и покраснел. Он не мог сам себе сказать, что происходит. Как-то сразу ему очень понравилась эта девочка, хотя он не понял почему. Он только подумал, как это будет здорово, что он теперь каждый день, целые три года подряд, будет видеть ее до самого окончания школы.
Но в тот момент ему и в голову не могло прийти, что еще через два года после школы они с Леночкой поженятся. А еще через 25 лет отметят свою серебряную свадьбу. И все эти годы он будет ласково называть ее – «моя бабочка».
