В средневековой Европе немногочисленные сухопутные торговые пути стали чрезвычайно опасными для купцов из-за благородного рыцарства, излюбленным занятием которого стал разбойничий промысел на «большой дороге». Куда привлекательнее были пути морские, поэтому города в ту пору чаще всего строились на берегах морей. Но при всей очевидной выгоде такого расположения, жители прибрежных городов, будь то во Франции, в Англии, в Италии, пребывали в постоянном страхе: что если на горизонте покажутся большие весельные ладьи с закругленными носами — и тогда пощады не жди. Имя этому ужасу, знакомому жителям всего европейского побережья, было викинги.
КАКИЕ ОНИ?
Вероятнее всего, само слово «викинги» произошло от названия укрепленных поселков — «виков» — в которых те жили. А вот откуда они взялись?
Здесь мы сразу сталкиваемся с загадкой. Население виков было практически целиком мужское: воинственный викинг, профессиональный мореплаватель и морской разбойник, завоеватель чужих берегов, не мог тратить время на семью и ведение домашнего хозяйства. Тем не менее численность викингов не только не падала, но даже возрастала из века в век, словно основные законы природы были не властны над ними.
А как они внешне выглядели?
И опять загадка! Византийский историк говорит, что среди сотни викингов вы найдете не многих сколько-нибудь похожих друг на друга — там будут и белокурые, и рыжие, и с волосами черными как смоль, и курносые, как северяне, и горбоносые, как греки. Похоже, викинги не обладали тем, что мы бы сегодня назвали национальными чертами. Снова же, кажется, природе вопреки!
Другая подробность, также упоминаемая в византийских источниках. «Вызывают ужас, — пишет хронист, — увечья на телах у большинства из них. Помимо рубцов от ран, полученных в сражениях, на спинах и животах у них виднеются многочисленные клейма от раскаленного железа, на коже вырезаны петли, будто сквозь них продергивали ремни». Тут речь идет об отметинах явно не боевого происхождения. Что же это, пытки, которым их подвергали враги? Но отважные викинги никогда не сдавались в плен, а подобные следы — почти у каждого.
Как разрешить все эти загадки?
Увы, за отсутствием письменности, викинги не оставили нам описаний своего быта. Но существовала устная традиция; благодаря ей, мы все-таки кое-что можем понять. Это легенды, предания, но в первую очередь — дошедшие до нас сказки.
ЖЕСТОКИЕ СКАЗКИ СРЕДНЕВЕКОВЬЯ
В Западной Европе они были распространены почти повсеместно, только вот в сборники детских сказок их сегодня обычно не включают — уж больно страшны. По сюжету все они весьма схожи. Мальчика выгнали из дома — либо жестокие сводные братья, либо отчим, либо мачеха. Обычно его при этом уводили в пустынное место и бросали там. Вдруг он набредал на пещеру злого колдуна или людоеда, и тот подвергал его страшнейшим истязаниям — жег каленым железом, продевал сквозь кожу ремни. Но когда жизнь уже почти покидала несчастного мальчика, в пещере внезапно появлялись храбрые, веселые разбойники. Они вызволяли его из рук злодея, забирали к себе, приобщали к своему ремеслу, и он начинал вести такую же разудалую жизнь, как они. В некоторых сказках через много лет он становился атаманом разбойничьей шайки, обретал большие богатства, а затем возвращался домой и карал (а иногда миловал) изгнавших его братьев (мачеху, отчима).
Распространенность подобных сюжетов позволяет предположить, что за ними стоят не досужие вымыслы, а нечто вполне реальное. Да и ремни, продергиваемые сквозь живую человеческую кожу, слишком уж напоминают о том, чему в те же времена ужасался византийский хронист. Попробуем же подобраться к истокам этих страшных сказок.
В раннее средневековье сельское хозяйство Европы (особенно севера Европы) было крайне слабо развитым, в неурожайные годы нередко случался голодный мор, уносивший в некоторых областях до половины населения. Проблема «лишних ртов» стояла настолько остро, что зачастую даже феодалы спроваживали своих младших сыновей подальше от отчего дома на поиски приключений (если называть вещи своими именами — то попросту на разбой); что же в таком случае говорить о простолюдинах! К концу XI века выходом стали крестовые походы — «лишние рты» отправлялись завоевывать Палестину, практически без каких-либо шансов вернуться назад. До того времени выход был другой — чтобы вся семья не погибла от голода, ребенка, по возрасту еще нетрудоспособного, уводили с глаз долой. Конечно, чаще делали это не родители, а мачеха, отчим или их сыновья.
Нет, это не было в полном смысле слова детоубийством: крохотный шанс выжить у мальчика все-таки имелся. Рано или поздно он мог набрести на поселение викингов — вик — и влиться в ряды грозных разбойников. Шанс, однако, был минимален, ибо прежде мальчику предстояло пройти через самые чудовищные испытания, которые именуются «обрядом инициации».
Этот обряд вплоть до конца XIX века существовал у североамериканских индейцев, да и сегодня существует в некоторых первобытных племенах Африки и Австралии. Суть его — своеобразный искусственный отбор. Мальчик становится мужчиной лишь после того, как перенесет самые чудовищные пытки и останется жив. Умрет — что ж! Зато выживший будет стойким воином, к тому же, после того, что он перенес, — не знающим жалости.
Не вызывает сомнения, что такой же обряд существовал и у викингов, ведших вполне первобытный образ жизни. И выполнял его, вероятно, некий особый жрец (колдун, людоед — называйте как хотите). Ну, а уж юноша, прошедший через обряд, мог влиться в разбойничье братство викингов, стать бесстрашным мореплавателем и беспощадным воином.
Понятно и такое разнообразие во внешности викингов. Неурожайный год во Франции — и будет новая поросль викингов в большинстве черноволосой. Но чаще все-таки недород случается на более скудных землях Северной Германии и Скандинавии — отсюда большинство викингов нордические блондины. Но все они уже давно чувствуют себя членами единого разбойничьего племени, и только страшные следы на их телах напоминают о том, через что надо было каждому пройти, чтобы сделаться тем, чье имя приводит всех в трепет — викингом.
КОМПАС ИЛИ ОПЫТ?
«Колумб открыл Америку». Фраза, кажется, из того же ряда, что «Волга впадает в Каспийское море». Однако для того, чтобы она была точна, ее следовало бы переиначить примерно так: «Колумб еще раз открыл Америку». Ибо жители Старого Света доплывали до Нового не раз и до того, как это сделал Колумб. По крайней мере за две тысячи лет до него это (и не раз, видимо) проделывали финикийцы: в устье Амазонки обнаружены останки финикийского корабля, а по всему южноамериканскому континенту до сих пор находят финикийские монеты. Существуют вполне обоснованные предположения о том, что бывали там и греки, и галлы, но все это никак не было результатом запланированных экспедиций, а случалось просто «по воле волн».
Подобного, однако, никак не скажешь о викингах — они вполне целенаправленно плавали в Америку, имели на сей случай хорошо выверенные маршруты через открытую ими же Гренландию, создавали на Атлантическом побережье Америки свои поселения, разводили там скот, вступали в контакты с тамошними индейцами, — все это бесспорно подтверждено археологическими находками. В какое-то время они просто обжили этот берег и считали его своей вотчиной. И произошло это не позднее, чем в начале XI века, то есть почти за полтысячелетия до путешествия Колумба! Да и в Южную Америку забирались — недавно их следы обнаружены в Парагвае и в Боливии, то есть они свободно продвигались по атлантическому берегу обоих американских континентов.
В некоторых учебниках объясняют, что позволило Колумбу сделать свое великое географическое открытие:
— он долго изучал «розу ветров» в районе Канарских островов, от которых впоследствии и отплыл;
— соорудил особые паруса, настроенные только на попутный ветер;
— воспользовался временным спокойствием Атлантического океана в данных широтах;
— (наконец!) у него имелся компас!
Что же тогда говорить о викингах!
Никакой «розы ветров» они на Канарах не изучали, ибо отродясь не бывали там.
Парус у них был самый примитивный, и натягивали они его лишь в редчайших случаях, а в основном полагались на весла и собственные мускулы.
Плавали в неистовых северных широтах и в любое время года, даже когда Атлантика бушует не переставая.
Наконец: никакого компаса у них в помине не было.
Как же они выбирали маршрут?
Оказывается, викинги хорошо знали пути миграции гренландских китов и следовали за ними. Просто? Однако для этого нужен многовековой опыт мореплавания, который бывает ценнее навигационных приборов.
ПОРОХ ИЛИ МУХОМОР?
Другой вопрос: как немногочисленные испанские конквистадоры довольно быстро покорили американский континент? Ответ прост: благодаря своему решающему превосходству в вооружении. У испанцев имелись пушки и мушкеты, они были закованы в доспехи и скакали на великолепных лошадях, привезенных из Европы, а противостояли им индейцы, вооруженные лишь луками и томагавками и в ту пору не знавшие верховой езды.
И снова же — как тогда быть с викингами, покорившими значительную часть Европы? Измотанные иногда многомесячной греблей, без всяких доспехов, вооруженные лишь короткими мечами, они высаживались на берег, с ходу бросались в пешую атаку — и всегда одерживали победу!
Может, противники их были не такими грозными, как американские индейцы?
Как раз наоборот! Это были, наряду с прочими, и великолепные воины франки, недавно, при Карле Великом, завоевавшие почти половину Европы, — а у них викинги отхватили огромную часть северного побережья, — и наследники Римской империи византийцы, славившиеся наукой стратегией, самым совершенным оружием и лучшими в мире боевыми конями, — а у этих викинги отобрали их жемчужину — плодородный остров Сицилию.
Побежденные объясняли свои поражения тем, что с этими дикарями невозможно воевать: перед сражением они-де пьют отвар сушеного мухомора и тем самым доводят себя до боевого экстаза (так впервые упоминается использование психотропных средств в военных целях).
Надобно сказать, то — сущая правда. Не умея изготавливать алкогольные напитки, викинги, действительно, использовали в качестве опьяняющего средства мухомор, оттого, возможно, и жили недолго. Но подобное объяснение их побед не выдерживает критики. Противники викингов в не меньших дозах использовали перед боем крепкое вино; если же считали, что это средство слабое, могли бы сделать соответствующие выводы — ведь мухоморы растут в Европе повсеместно.
Как говорили в ту пору: «Vae victis!» («Горе побежденным!») Они всегда не правы, хотя всегда придумывают для себя достойные оправдания.
Но если задуматься, то объяснение победам викингов одно: это —
СЛАДКОЕ СЛОВО «СВОБОДА»
Да, да, СВОБОДА!
Средневековый мальчик, едва не умерший от голода, совершенно бесправный, поротый, из семьи, постоянно унижаемой феодалами, вдруг попадал в разбойничье племя, где нет никаких иерархий, только личная отвага определяет все. Да, в каждом вике есть свой господин, однако и он — из таких же мальчиков, когда-то пришедших в этот вик. Что сделало его господином? Только отвага, больше ничто!
Во время набега есть военный командир. Но и он не родился командиром — только отвага сделала его таким! А после захвата чужой территории этот командир становится князем. «Так ведь и я, и я могу стать таким, была б только отвага и удача!» — таковы мысли каждого сидящего в ладье. Ибо нет в разбойничьем братстве никаких сословий! Ибо — СВОБОДА!..
Только оказавшись в числе свободных викингов, можно было рассчитывать на подобные чудеса: из нищих мальчиков — в князья, в короли!
…Сословные рыцари неподвластных викингам мест иной раз поджимали губы: какой же князь из поротого холопа, из недавнего разбойника?
Напрасно! Князья получались порой преотменные!
КАК ОНИ ПРАВИЛИ?
Не будем слишком уж придираться к разбойничьему происхождению этих князей. Следует помнить, что одним из основных ремесел всех королей и всех рыцарей той поры был именно самый откровенный разбой. И, кстати, в наименьшей степени определение «разбойник» подходило именно к викингу — разумеется, после того, как он становился князем.
Ибо законы, которые вводили князья-викинги в своих новых владениях, отличались наибольшей гуманностью и наибольшим, если говорить сегодняшним языком, демократизмом. Помнившие о своем тяжелом детстве, привыкшие за время долгой боевой жизни к тому, что человека надо ценить не по происхождению, а по заслугам, по отваге, князья-викинги создавали самые прогрессивные по тем временам своды законов — так называемые «правды». И уж если викинги были прикосновенны к созданию тех или иных «правд», то можно не сомневаться, что в законоуложении этих мест не будет кары в виде жестоких телесных наказаний или права, разделяемого по чисто сословному признаку. Так было в старинных «саксонских правдах» Британии, находившейся под влиянием викингов. Так было в нормандских землях, которые викинги отвоевали у франков («норманны», то есть «северные люди» — этим именем иногда называли в Европе викингов). Так было затем во Франции, после того, как французские короли породнились с нормандскими герцогами.
А «правда» французского короля Людовика Святого весьма сходна с «правдой» Ярослава Мудрого, примерно в ту же пору княжившего на Руси, ибо и Древняя Русь находилась под сильным влиянием викингов, называемых тут «варягами».
И еще об одном надобно сказать. Очень быстро после захвата чужих территорий викинги переставали восприниматься местным населением как завоеватели. Люди в сущности без рода без племени, весьма быстро они растворились в чужой культуре, как правило гораздо более высокой, чем их собственная, крестились, перенимали чужой язык. Что же касается притеснения коренных жителей, то, сами по происхождению из низов, они оказывались в этом отношении куда более гуманными, чем изгнанная ими родовая феодальная знать. И былая дикость их мгновенно улетучивалась. Так, время после завоевания Англии нормандским герцогом Вильгельмом — это время небывало стремительного подъема культуры на Британских островах. И уже мало кто вспоминал о диких, свирепых разбойниках — грозе всего континента.
КУДА ЖЕ ОНИ ДЕЛИСЬ?
А они просто перестали появляться!
Не забудем, что это особый народ. Новые викинги приходили в вик со стороны, а не появлялись там на свет, что говорится, «от папы и мамы». К концу XI века стараниями папы Урбана II Европа обрела новую отдушину для борьбы с избытком «лишних ртов» — крестовые походы в Святую землю — в сущности тот же разбой, но только с другой идеологической подоплекой. Теперь отдавать детей в викинги не было нужды, их посылали в «Христово воинство», и население виков стало стремительно падать. Прошло не более ста лет — и эпоха храбрых викингов ушла в предания.
И все-таки из глубины этих преданий нет-нет да и предстанут перед нами вольные люди, отважнейшие завоеватели, бесстрашные мореплаватели, мудрые законодатели — те, без кого лик нашего сегодняшнего мира был бы, возможно, совсем иным.