I. ЛЕГЕНДА О ПЯТИ ВЕКАХ
Эта легенда возникла у народа, во многом определившего всю дальнейшую культуру человечества вплоть до нынешних дней — у греков-эллинов. Они считали, что до них на земле миновало четыре эры — «четыре века», им же самим достался для жизни пятый, «железный век».
Какие же века, по их представлению, были прежде?
Сначала был век золотой. Люди золотого века, сотворенные древнейшими из богов Геей — Землей и Ураном — Небом, были и сами подобны богам: как боги, могущественные, они жили безоблачной жизнью, не ведая ни войн, ни жестокости, ни горя, ни нужды. Они не умерли, ибо обладали бессмертием; они просто сошли в подземное царство и там погрузились в вечный безмятежный сон.
Им на смену пришли люди серебряного века, сотворенные жестокосердым богом Времени — Кроном (или Хроносом). Не уступавшие в могуществе людям века золотого, они, однако, уже не были бессмертными и отличались алчностью, своенравием и неуемной гордыней. Жестокость переполняла их сердца, поэтому лишь при них мир заполыхал войнами. Сам Крон ужаснулся своему творению и смыл их с лица земли водами потопа.
Люди медного века, наступившего затем, оказались еще менее угодными богам. В отличие от исполинов серебряного века, существа хилые, они в то же время жестокостью и гордыней мало отличались от своих предшественников, и потому в конце концов боги уничтожили и их.
Новым поколением людей стали так называемые герои, оттого их век назван «героическим». Без войн герои тоже никак не могли обойтись, но не чуждо им было также благородство и тяга к прекрасному. Вместе с молодыми богами-олимпийцами, детьми и внуками Крона, они сражались с потомками старых богов — страшными титанами, они же очистили землю от населявших ее чудовищ, они же первыми постигли, что такое добро и зло.
Героический век закончился после того, как герои последнего поколения большей частью истребили друг друга в кровопролитной Троянской войне, и на смену ему пришел век железный — эпоха, в которую жили уже обыкновенные люди, со всеми их достоинствами и недостатками, в том числе и сами эллины, создавшие эту легенду.
Поскольку мифология зачастую является отражением неких реальных событий, зададимся вопросом, откуда мог взяться этот миф. И объяснение таково: когда-то на обозримой эллинами территории неоднократно происходила смена цивилизаций, каждая из которых имела свои представления о жизни, свою культуру, своих богов, но то были события столь давние, что отголоски памяти о них могли сохраниться только в мифах.
Да еще эту память продолжали хранить в себе руины исполинских сооружений, предназначение которых тоже постепенно обрастало легендами.
II. ВЕК ЗОЛОТОЙ: КУЛЬТУРА ДРЕВНЕГО КРИТА
Когда в XX столетии английский археолог Эванс при раскопках обнаружил останки огромных построек на острове Крит, в Кноссе, он поначалу полагал, что это и есть знаменитый критский лабиринт, принадлежавший, согласно греческим мифам, легендарному царю Миносу — тот самый лабиринт, в котором обитало страшное чудовище, получеловек-полубык Минотавр. По имени легендарного царя Миноса эта культура была названа Минойской.
Как выяснилось позже, в действительности сооружение, обратившееся в руины, представляло собой гигантский по размером (площадью более 16 000 кв. м) причудливой формы дворец, однако сохранились только стены первого этажа, потому Эванс и принял его за лабиринт, так же, как и древние греки почти за три тысячи лет до него, ибо и к их временам все это уже давно было теми же самыми руинами.
Лишь после кропотливых трудов ученых удалось понять, как выглядел когда-то этот дворец. Он включал в себя более трехсот помещений самого разного характера и назначения — жилые и хозяйственные комнаты, длинные коридоры, внутренние дворики, террасы, лоджии, световые колодцы. В центре же размещался большой прямоугольный двор, с которым были связаны все основные помещения, входившие в состав огромного комплекса. Судя по сохранившимся фрескам, он использовался не для хозяйственных надобностей, а для культовых целей — здесь происходили игры с быками, изображения которых можно обнаружить на стенах. Участвовавшие в них люди (вероятно, жрецы) при этом надевали маски в виде бычьей головы; не отсюда ли возник и греческий миф о быкоголовом Минотавре?
Дворец был снабжен всем необходимым для комфортной жизни его обитателей. Строителями была продумана система освещения и вентиляции: всю толщу здания сверху донизу прорезывали специальные световые колодцы, по которым в нижние этажи проникал воздух и солнечный свет, этой же цели служили большие окна и открытые веранды. Имелись канализация и водопровод, бассейны и ванные комнаты. Между тем эллины даже в V веке до н. э., в пору наивысшего расцвета их культуры, во времена Софокла и Аристотеля, жили в душных полутемных помещениях, лишенных окон, а таких удобств, как водопровод, ванна и канализация со стоком, вовсе не ведали.
Когда же был воздвигнут столь великолепный дворец? Оказалось, что уже к в XV веку до н. э. он был разрушен землетрясением, а построили его еще в конце III тысячелетия до н. э., в так называемую эпоху ранней бронзы, то есть критская культура относится к числу самых древних на земле.
К сожалению, на сегодня мало что можно узнать о Критском царстве по пяти тысячам сохранившихся глиняных табличек с записями, поскольку письменность, с помощью которой эти записи сделаны, пока еще практически не расшифрована, однако обильная настенная живопись позволяет многое узнать о жизни этого древнейшего и культурнейшего народа.
Судя по всему, дворец в Кноссе был одновременно и храмом, и все его обитатели, включая царя, членов царской семьи, придворных «кавалеров» и «дам», выполняли различные жреческие обязанности, участвуя в обрядах, изображения которых представлены на фресках, а сами обряды эти были связаны с культом быка. Видимо, на Крите существовала форма власти, называемая теократией, то есть светская и духовная власть там принадлежала одному и тому же лицу. Цари Кносса не просто жили и правили — они священнодействовали. Вся жизнь царя, которого здесь, похоже, считали живым божеством, а также жизнь его домочадцев и слуг была строжайшим образом регламентирована и поднята на уровень религиозного ритуала. Святая святых кносского дворца, место, где богоцарь снисходил до общения со своими подданными, — это его тронный зал, расположенный возле центрального двора. Прежде, чем попасть в него, посетители проходили через вестибюль, в котором стояла большая порфировая ванна для омовений — очевидно, увидеть царя можно было только предварительно смыв с себя все дурное.
Прочих богов было множество, но центральное место среди них, помимо бога-быка и обожествляемого царя, занимала богиня-«владычица». Она предстает перед нами в разных своих воплощениях — то она повелительница диких зверей, то хозяйка гор и лесов, то царица подземного мира, то покровительница земледелия и хлебных злаков. За всем этим угадываются черты древней богини плодородия — великой матери людей и животных, культ которой имел широкое распространение во всем Средиземноморье начиная с каменного века.
Отметим одну важную деталь, отличающую культуру обитателей древнего Крита от всех, пожалуй, других известных нам древних культур. Их искусству совершенно чужды жестокие кровавые сцены, будь то поединки, жертвоприношения, охота или война. Да и вообще не известно ни о каких более или менее серьезных войнах, которые когда-либо вел бы Крит с другими народами. Это вполне понятно: они не испытывали нужды в расширении своих земель за счет соседей — их собственный остров был огромен и благодатен, а от агрессоров они были надежно защищены морем, поскольку близ острова в ту пору не существовало ни одной сколько-нибудь развитой морской державы. Лишь чувством полной безопасности можно объяснить тот факт, что их города и дворцы никогда не имели никаких укреплений, чего на протяжении тысячелетий истории не мог себе позволить более ни один народ.
Если судить по тому, что мы видим на фресках и других произведениях критских художников, жизнь кноссцев, во всяком случае минойской элиты, была свободна от любых волнений и тревог, она протекала в радостной атмосфере почти непрерывных празднеств и красочных представлений. Поистине воплощение того самого мифа о золотом веке человечества!
Но подобная идиллия не могла длиться вечно. Первый страшный удар по безоблачной жизни минойцев нанесла природа. В середине XV века до н. э. на Крит обрушилась катастрофа, не имевшая, пожалуй, равных во всей обозримой истории. Произошло извержение вулкана на острове Фера (современный Санторин) в южной части Средиземного моря — катастрофа столь грандиозная, что бедствие не обошло и довольно далекий от Феры Крит. Значительная часть острова ушла под воду (поэтому некоторые даже отождествляют его с легендарной Атлантидой), а в результате серии землетрясений почти все дворцы и города оказались разрушенными. Оправиться после этой катастрофы минойская культура так и не смогла.
Вслед за тем на остров начинают проникать с материка носители культуры, значительно менее развитой в те времена — ахейцы. Они-то и довершают начатое стихийным бедствием — окончательно уничтожают уже полуразрушенные критские поселения и дворцы. В огне пожаров погибают многие замечательные произведения критского искусства. Полулюди-полубоги золотого века уходят в мифическую даль.
На смену удивительному искусству минойцев приходит новое, куда менее жизнерадостное, полное грубых и кровавых сцен. Так мир вступает в свой новый век — век серебряный.
III. ЕЩЕ «ТРИ ВЕКА» ЧЕЛОВЕЧЕСТВА
(МИКЕНСКАЯ КУЛЬТУРА)
Период расцвета культуры ахейцев приходится на XIV–XIII века до н. э., в это время она охватывает всю южную часть Балканского полуострова и окрестные острова, а главным центром ее в течение ряда столетий был могущественный город Микены, потому эта культура также называется Микенской.
Люди «серебряного века», ахейцы славились во всем тогдашнем мире своей неукротимой воинственностью. В документах одного из самых сильных государств того времени, Хеттского царства, в перечне стран, представляющих для хеттов основную потенциальную угрозу, страна Аххиява (т. е. ахейское государство) ставится в один ряд с тогдашними военными сверхдержавами — Египтом, Вавилоном, Ассирией, а в хрониках древнего Египта есть немало упоминании о том, что ахейцы нападали и на него. В древнем мире они настолько славились как воины, что нередко их брали в качестве наемников другие государства — Финикия, моесопотамские царства, тот же Египет, наконец.
Только многочисленными военными победами можно объяснить огромное количество рабов, строгий счет которым ведется в многочисленных деловых документах, найденных в крупнейших ахейских городах — Микенах, Фивах, Тиринфе, Пилосе. Так, в записях Пилоса, по значению второго после Микен города ахейской Греции, говорится, что городские рабы разделены на отряды по сто человек в каждом, общее же число таких отрядов — тринадцать. Причем в этот счет не в вошли рабы, принадлежавшие отдельным жителям города, и так называемые «божьи рабы», то есть те, что принадлежали храмам.
Как понятно из тех же документов, многие рабы ахейского происхождения. Это свидетельствует о том, что единого царства у ахейцев не было, существовали разрозненные города-государства, часто вступавшие в междоусобные войны, что вполне соответствует эллинскому мифу о «пяти веках», где люди серебряного и медного века пребывают в непрерывных распрях и войнах между собой. О том же говорит и так называемый «Фиванский цикл» эллинских преданий, в котором семь ахейских царей объединились для совместного похода против богатейшего, тоже ахейского города Фивы и после ряда неудачных попыток захватили и разрушили его.
Раскопки показали, что дворец микенского времени в Фивах действительно был сожжен и разрушен в XIV веке до н. э., задолго до того, как погибли другие ахейские цитадели и дворцы. А мощные стены и фортификационные сооружения всех городов дают понять, что боязнь набегов со стороны соседей была естественным состоянием для их обитателей.
Другим, кроме войн, надежным источником обогащения для городов-государств микенской поры было море. Став едва ли не родоначальниками морского пиратства, ахейцы успешно сочетали его с морской торговлей, в которой так преуспели, что на этом поприще несколько потеснили даже финикийцев, самых прославленных мореплавателей древности.
Рост богатства отразился в совершенствовании городских сооружений. В первую очередь это проявилось в самом насущном для ахейцев — оборонительной системе городов. Здесь великолепным образцов служит знаменитая Тиринфская цитадель, неподалеку от Микен. Глыбы известняка, из которых сложены стены, иногда достигают чудовищного веса в 12 т, наружные стены крепости имеют толщину свыше 4,5 м, а высоту до 7,5 м. В некоторых местах внутри стен были сделаны сводчатые галереи с казематами, где хранилось оружие и запасы продовольствия (здесь толщина стен достигает 17 м). Подход к главным воротам цитадели был устроен так, что приближавшийся к ним противник вынужден был поворачиваться к стене, на которой находились защитники крепости, правым боком, не прикрытым щитом. Но даже и попав внутрь цитадели, неприятель натыкался на внутреннюю оборонительную стену, защищавшую акрополь с царским дворцом. Чтобы добраться до дворца, нужно было преодолеть узкий проход между наружной и внутренней стеной. Здесь враг оказывался под шквалом стрел и дротиков. Чтобы осажденные не страдали от недостатка воды, в крепости был устроен подземный ход, который вел к тщательно скрытому источнику в 20 м от крепостных стен. Эллины не имели подобных крепостей и через тысячу лет — ни в период греко-персидских войн, ни во времена Александра Македонского, укрепления же ахейцев настолько разжигали их воображение, что строительство они приписывали великанам циклопом. Отсюда и эпитет для всех колоссальных сооружений — циклопические.
Впрочем, не только военные постройки свидетельствуют о возрастании мастерства ахейцев. Царские дворцы начинают приближаться по своим размерам и великолепию к дворцам критского «золотого века». Почти такие же просторные, они все более благоустраиваются, оснащаются водопроводом и канализацией, видимо, заимствованными у покоренных ими минойцев. Из дворцовых комплексов наилучшим образом сохранился так называемый дворец Нестора в Пилосе. Он устроен гораздо более рационально, чем кносский дворец на Крите, отличаясь от него четкой симметричной планировкой и просторностью своих залов.
К числу наиболее интересных архитектурных памятников микенской эпохи принадлежат величественные царские усыпальницы, именуемые «толосами» или «купольными гробницами». Самая большая из таких усыпальниц — так называемая гробница Атрея в Микенах. Сама гробница скрыта внутри искусственного кургана. Чтобы попасть в нее, нужно пройти через ведущий в глубь кургана длинный, облицованный камнем коридор. Вход в гробницу перекрыт огромными каменными блоками (один из них весит 120 т). Стены и своды усыпальницы выложены из великолепно отесанных плит и первоначально были украшены бронзовыми позолоченными розетками, показывающими высокую искусность микенских мастеров.
Нет сомнений в том, что убранство склепа было еще великолепнее, однако оно, к сожалению, не сохранилось, ибо склеп разграбили еще в древности.
В это же время происходит взлет микенского изобразительного искусства — появляются выполненные с превосходным мастерством фрески во дворцах и усыпальницах. Достигает определенного совершенства слоговое письмо — в одном только пилосском дворце найдено около 2000 табличек с разного рода записями. В них запечатлены тексты хозяйственного назначения, религиозного, а также правила и законы повседневной жизни, из которых важнейший — заимствованный позже эллинами и игравший в их жизни большую роль закон гостеприимства.
Так что образ жизни ахейцев со временем становится все более цивилизованным. Из серебряного и медного века они вступают в гораздо более культурный, в героический век. И одним из важнейших и самым известным событием этого времени является воспетая уже эллином Гомером спустя более чем пол тысячелетия Троянская война.
Согласно великим поэмам Гомера «Илиада» и «Одиссея», Троянская война произошла из-за похищения троянцем Парисом Елены, жены Менелая, одного из ахейских царей, после чего остальные цари объединились под предводительством царя Микен Агамемнона, приплыли на своих кораблях к стенам Трои, расположенной в Малой Азии, и после десяти лет осады наконец захватили и разрушили ее.
Тут надобно сказать, что Гомер, сложивший свои поэмы на рубеже VIII и VII веков до н. э., конечно, гораздо в большей степени пользовался вымыслом, нежели историческими фактами, что не удивительно, поскольку он жил целых шесть столетий спустя. Поэтому и войну он описывал, используя военные познания своего времени. Тем самым он не преувеличил, а напротив, сильно приуменьшил и масштабы войны, и качество боевого вооружения ахейцев, ибо в свой героический век ахейская Греция была намного более культурной и могущественной, чем современная Гомеру Эллада. И разумеется, ахейские цари не бегали по полю боя с копьем наперевес, подобно гомеровскому Ахиллу, а лишь руководили своими куда более многочисленными, чем это представлялось Гомеру, войсками, а их оружие и доспехи были, как показывают раскопки, гораздо более совершенными.
Тем не менее, Троянская война действительно имела место — это доказал Генрих Шлиман, в XIX веке раскопавший руины Трои. Точнее то была даже не одна война, а серия больших кровопролитных войн, которые вели ахейцы на территории Малой Азии с XIV по XIII век до н. э., так что длительность войны Гомер также приуменьшил по крайней мере в десять раз. Не менее чем дважды Троя разрушалась, потом восстанавливалась и снова подвергалась набегу. А участвовали в ней — тут Гомер прав — действительно почти все ахейские цари, так что в свой героический век города-государства микенской эпохи, кажется, наконец, научились не враждовать между собой, а на время объединяться в союзы для достижения общей цели.
В конце концов Троя была в очередной раз захвачена и окончательно разрушена.
* * *
Однако, вопреки эллинской легенде, героический век микенской Греции вовсе не завершился сразу после Троянской войны. Напротив, XIII век до н. э. — время наивысшего подъема всей ахейской культуры. Но беда уже надвигалась на ахейские царства с севера, откуда на нее начал наступать гораздо менее культурный во всех отношениях народ. Об этом свидетельствует то, что в Микенах, Тиринфе и других местах спешно восстанавливаются старые и возводятся новые укрепления. Воздвигается массивная циклопическая стена на Истме (узкий перешеек, связывающий Среднюю и Южную Грецию), явно рассчитанная на то, чтобы противостоять северной угрозе.
Обитатели дворцов и цитаделей явно живут в постоянной атмосфере страха. Среди фресок пилосского дворца привлекает внимание одна, созданная незадолго до его гибели. Художник изобразил на ней кровопролитное сражение, в котором участвуют, с одной стороны, ахейские воины в панцирях и своих рогатых шлемах, а с другой — какие-то варвары, одетые в звериные шкуры, с длинными распущенными волосами.
Укрепления не помогли. К началу XII века до н. э. варвары преодолели все линии обороны, вторглись в Южную Грецию и смели ахейскую культуру с лица земли. Вся эта территория погрузилась в так называемые «темные века»: в течение более чем трех столетий культура здесь, отброшенная на тысячелетия назад, находится лишь в зачаточном состоянии.
Что же это были за варвары, уничтожившие столь величественную культуру?
Это были дорийцы — предки тех самых греков-эллинов, что в последствии сложили легенду о «пяти веках», с которой мы начали свое повествование.
«Темные века» миновали, и на территории Греции заблистала новая, эллинская культура, подарившая миру затем Гомера, Софокла, Платона, Аристотеля, Пифагора, и многих великих, чьи имена славны вплоть до нынешних дней, культура, создавшая театр, историческую науку, философию, геометрию, географию, культура, обаяние которой продолжает пленять и нас сегодняшних. Тогда-то эллины и воскресили — правда, лишь в легендах — память о своих предшественниках ахейцах, их же дикими предками когда-то полностью уничтоженных.
Поучительная история о бренности великих цивилизаций и о череде возрождений единой, великой и бессмертной человеческой культуры.