Сегодня мы знакомим читателей с новой книгой Инны Иохвидович «В поисках любви».
Рецензенту, литературному критику написать о книге короткой прозы достаточно сложно. Это ведь не роман или повесть. Это — целая книга, пользуясь выражением самого автора, «конспектов романов»!
Не впервые я пишу о короткой прозе Инны Иохвидович, но не перестаю удивляться, как ей на столь малом пространстве прозы удаётся воплотить жизненный путь человека, а подчас и не одного. И, чтобы следовать в своём отзыве принципам минимализма, который исповедует И. Иохвидович, я взяла самый краткий из рассказов этой книги, «Вечное повторение», размером всего в один компьютерный лист.
Это повествование совершенно архетипично, то есть, та же ситуация, с теми же персонажами воспроизводится в каждом времени, с самого начала человеческой истории, от Адама и Евы.
И сегодня, во втором десятилетии нового тысячелетия, все происходит точно так же, как в пятидесятые годы века двадцатого. Так просто и убедительно написано об извечной женской судьбе после грехопадения Евы. И как бы не пытались люди, особенно наши современники, доказывать обратное тому, что записано в книге Бытия, женская роль вовеки одинакова «…к мужу — страсть твоя, — а он — будет властвовать над тобою».
Не Человеком это сказано!
Александра Вельтман
Вечное повторение
Впереди неё шла семья: отец, мать, девочка, со спины лет десяти-одиннадцати. Лиц их она не видала, только чуть позже про себя отметила, что женщина как-то судорожно держит под руку мужчину, будто собирается его удержать.
«Мужей так не держат, даже самых любимых» — подумалось ей. А в это мгновение девочка, шедшая рядом с матерью, вцепившейся в своего спутника, резко обернулась, и у шедшей за ними Ольги даже дыхание перехватило…
Оля шагала рядом с матерью и этим противным дядей Колей по Пушкинской. Но летний солнечный день, девочку не радовал. Мама не обращала на неё никакого внимания, словно её и не было. И это было больше, чем обидно. А этот лысоватый, с водянистыми глазами дядя Коля только и знал, что отбивался от мамы. Она хватала его под руку, а он с непонятной Оле брезгливостью высвобождал свою руку. Девочке хотелось плакать, она, может быть, и заплакала б, да почему-то знала, что «нельзя»!
Вместо неё вдруг, в голос заплакала мама, обращаясь к дяде Коле: «Коленька! Родимый! Любимый, хороший мой, что ж тебе не так?!
— Всё, — сказал-отрезал мужчина, и не глянув на своих спутниц, вдруг побежал.
Мама рыдала, Оля посадила её на скамейку в ближнем скверике, принесла, купленный у продавщицы газированной воды стакан крем-соды и обтирала мамино лицо носовым платком, смоченным в холодной воде.
Внезапно мама с неожиданной для дочери злостью оттолкнула её заботливую руку и закричала:
— Это всё ты! Всё из-за тебя! Если б не ты, он бы не ушёл! Такая обуза на мою голову, всё ты, всё из-за тебя, — орала мать ненавидяще…
У Оли даже слёз не было, как и неприязни, только разъедающая сердце жалость к ней. Такое случалось не раз, почти всегда, когда бросали мать её мужчины…
Если б Оля знала, что сможет помочь, то сама бы бросилась вслед за дядей Колей, которого в душе терпеть не могла за всё, за занудство, за жадность, за неприязнь к ней самой, к девочке. Она уже и с матерью договорилась, что уйдёт жить к бабушке — матери покойного отца, в её комнату в коммуналке. И завтра уже собиралась переезжать…
— Эх, дядя Коля, — мысленно обратилась она к мужчине, — не дождался ты, а теперь виновата я. Без вины виноватая…
Успокоившаяся было мать, вновь залилась слезами. Теперь она просила прощения у дочери, обзывая кобелей-мужиков. Всегда повторялось одно и то же.
— Мама, всё же я завтра к бабушке перееду, — твёрдо сказала Оля.
— А я как же?! — всплеснула руками мать, вытиравшая слёзы платком.
— Да я же каждый день приходить буду, — отвечала девочка, целуя материнские влажные щёки.
Сейчас эта девочка, родившаяся уже в XXI веке, затравленно, как когда-то и она, Оля, родившаяся после Войны, смотрела на всех, не только на этой улице, но на всех во всём мире. Так же одновременно ненавидя этого самца и жалея свою мать, что хваталась за него. Так же, наверняка внутренне обещая себе, никогда не быть такой же, как та, что её родила. Не зная об извечном, ещё в Библии записанном законе: «…к мужу твоему — страсть твоя, — а он — будет властвовать над тобою».