В поисках поющего дерева. Повесть

Легенда о поющем дереве

В давние времена, когда только зачиналась Русь, жили сильные и правдивые люди славяне, которые почитали богиню всего живого Славу. А ещё эту богиню называли Ладой, потому что несла она в дом мир и лад.

Вначале все славяне были людьми свободными, но когда пришли из Золотой Орды войска Чингисхана, то покорили они славян и назначили им управителей своих.

«И пришли вороги из Заморья, принесли они веру в богов чуждых. Огнем и мечом они начали насаждать нам веру чуждую, осыпать златом и серебром князей русских, подкупать волю их и сбивать с пути истинного. Обещали им жизнь праздную, богатства и счастья полную, и отпущение грехов любых за деяния их лихие».

Славяне жили поселениями, и управлял каждым городищем и деревнями свой князь. Князья были разными, поэтому и люди у них жили тоже не совсем одинаково. Князья заманивали к себе в княжество самых лучших богатырей и гордились их силой.

А ещё они любили пиры, и чтобы на них были самые лучшие гусляры со всей Руси.

Князья платили дань татарам, не любили они их, но платить надо было, ведь княжество у каждого малое, а Золотая Орда государство сильное и правитель там один.

Иногда татарам казалось, что им мало заплатили, и они приходили войском на Русь и брали не только дань, но и славянских девушек в рабыни и наложницы, а мужчин в воины.

В те славные времена в Рязанском княжестве жил с молодой женой один гусляр. Любили они друг друга славно и бескорыстно, мечтали о детях.

Но пришёл на Русь хан Батый, и пролилось много крови и слёз на земле рязанской. Увели в полон молодую жену гусляра. А самого его, избитого, бросили в лесу умирать с раной в груди.

Но выжил гусляр и решил идти в Золотую Орду, чтобы выкупить жену свою.

А перед тем как идти, решил смастерить себе новые гусли и отправился в дуброву на поиски клёна-явора. В лесу ему повстречался древний старик.

— Знаю я твоё горе, и знаю, что ты сейчас ищешь здесь. Хочу помочь тебе. Есть среди деревьев поющее дерево. Оно даётся в руки только тому человеку, который ему понравится и который берёт его для доброго дела.

Это дерево знает будущее и может предсказать его любому. Иной раз человек, сам того не ведая, прислонится к такому дереву, а ему картина приходит в голову о его будущем. Если срубишь его и изготовишь из него купель, выкупаешься в ней — и снова станешь молодым.

Но самое главное, если из этого дерева изготовить гусли или другой музыкальный инструмент, то нет в мире музыки чудеснее. Само дерево поёт и управляет чувствами человека. Ищи свой явор здесь.

Исчез старец, а гусляр стал ходить от клёна к клёну, прижиматься ухом и прислушиваться, не поёт ли тот.

И увидел он клён и сразу понял, что это тот, который ему нужен, а когда приложил ухо к его стволу, услышал звуки сказочной музыки. Эта музыка подняла его над землёй и понесла в далёкую чужбину, где увидел он свою грустную жену, которая качала на руках ребёнка.

Почувствовал он её тоску по дому, по мужу, увидел, как скатилась у неё слеза и упала на траву и так слеза была горька, что повяла сразу трава, а сердце гусляра сжалось от невыносимой боли.

А потом музыка сменилась, принесла надежду и радость в его душу. Он увидел, что идёт обратно домой, рядом с ним его жена, а на руках уже подросший сын. Увидел, как он рубит себе новый терем и ему помогает маленький сын, а жена несёт им ковш с квасом.

Смастерил гусляр с клёна гусли, звонче и мелодичнее ещё не было в тех местах, и отправился в чужие земли за своей женой.

Богат был хан всем: и золотом, и табунами лошадей и рабами, согнанными из разных стран. Не прельстил его выкуп гусляра, захотелось ему большего, унизить и увидеть свою власть над душой бедного человека.

— Играй для меня и если твоя игра мне понравится, то возьмёшь с собой свою жену с сыном, но если нет, придётся тебе служить мне до конца дней твоих.

А про себя хан подумал:

— Разве может понравиться мне игра какого-то там гусляра, когда лучшие музыканты со всего света прислуживают и играют для меня! Придётся этому бедняку стать моим рабом.

И тогда заиграл гусляр на своих новых яровчатых гуслях. И все, кто слушал ту музыку, вдруг увидели место, где родились, и для каждого не было краше и любимее земли. Взятые в полон русичи увидели свои реки, дубровы, поля. Почувствовали запах своей земли и запах хлеба, выросшего на ней.

И родилась в их душах уверенность, что они увидят свою землю, вернутся к своим очагам, и вновь в их домах будет царить богиня Лада.

А хан почувствовал страх и своё ничтожество перед огромной силой этой богини и русского духа. Он вдруг понял, что невозможно выстоять с любым войском против любви к родному месту, к детям, жёнам, матерям.

И тогда, напуганный музыкой, и тем, что увидел хан о будущем своей Золотой Орды, решил он отпустить всех славян-русичей домой.

Огромный табор из полонённых славян отправился в свою Русь, и вместе со всеми шёл гусляр со своей женой и сыном, а за плечом его висели гусли из поющего дерева клёна.

Вот такую легенду я услышал в детстве от своей школьной учительницы, и очень она мне запомнилась, а после стала причиной многих моих приключений.

Второй раз я услышал о поющем дереве, когда служил в армии. Службу мне пришлось проходить в ракетной части, тогда ещё могучего Советского Союза. Часть стояла в Уссурийском районе, а я состоял во взводе геодезистов.

Наша задача состояла в привязке координат пуска ракет по целям. Мне по роду занятий приходилось иногда бывать одному в непроходимой уссурийской тайге. Эта тайга сильно отличалась от нашей сибирской, и я с трудом привыкал к ней.

Однажды я немного заплутал, и пришлось ночевать на одной из небольших речушек. Вот тогда-то к моему костру вышел китаец.

— Моя видит человек один в тайге, может помочь надо.

— Спасибо, но как-будто всё в порядке, сбился немного с курса в сторону, а с утра прямо в расположение части двинусь.

— Твоя служит, а мой тайга ходит, гриб ищет.

— Далековато ты от своего Китая забрался грибы собирать.

Уже сидя за чаем, китаец с оживлением мне рассказывал, что он не грибы собирает, а ищет уже много лет один единственный гриб, растущий на дереве.

Я понял, что «пятицветный чжи» — это вроде обыкновенного гриба трутовика на дереве, но обладающий целебными свойствами. Жень-шень против него ничто, потому как чжи возвращает молодость и даже воскрешает мёртвых. Он же даёт человеку мудрость, к которой китайцы очень неравнодушны.

Я с интересом слушал ночного незнакомца и уже тогда заметил, как сверкают глаза особым блеском у человека, одержимого поиском.

В детстве моя бабушка говорила про меня

— Смотрите, как бесенята зажигают огонёк у него в глазках, значит, задумал какую-то пакость.

Сколько потом в жизни мне приходилось видеть такой вот огонь в глазах одержимых поиском и воплощением своей мечты людей, как у этого китайца, да и у меня самого, увидь я себя со стороны.

Долго мы сидели в ту ночь у костра, прежде чем уснули. Взволновало меня упоминание китайцем поющего дерева.

Он рассказал, что пришёл сюда из-за границы, потому что дерево, к которому он прислонился, направило его сюда, а главное, вселило в него уверенность, что он найдёт гриб чжи.

— Значит это не легенда, значит на самом деле есть это поющее дерево — думал я после.

Отслужив своё, вернулся я домой и продолжил учиться в лесотехнической академии. Но свой интерес к поющему дереву не потерял, расспрашивал о нём преподавателей, лесников, охотников.

Большинство из них отшучивались, называя это сказкой и бредом, некоторые вспоминали рассказы о нём, слышанные от других людей.

Я узнавал всё больше легенд, связанных с этим деревом, загорелся идеей найти его.

Для чего? Чтобы продать и получить за него огромные деньжищи.

В то время я узнал, что в нашей стране, в которой нет богатых и бедных и все живут счастливо и равноправно, есть особая каста людей, имеющих огромные состояния, и этим людям подвластно всё.

Для них создавались даже таблетки молодости, но, увы, они были неэффективны. Они могли купить дерево, возвращающее молодость, за любые деньги.

Уже тогда я приступил к поискам и сейчас, когда пишу эти строки, удивляюсь тому, как человек в молодости тратит бесполезно столько сил и энергии на необдуманные действия.

В те времена геологи наткнулись в тайге на семью Карпа Лыкова. Началось паломничество пишущей братии на их стойбище.

Несколько студентов вуза, практиковавшиеся в Саянах, на вертолёте сели неподалёку от их избы. С ними был и я. Самого Карпа Лыкова уже тогда не было в живых, но мне удалось поговорить с его сыном Дмитрием. Меня интересовало в те времена только поющее дерево. О нём я и спросил у Дмитрия.

Тот ответил, что в тайге такого не встречал, но знать о нём знает. Я тогда затрясся от радости и вцепился в него, ещё бы, откуда знать о дереве человеку, не видевшему в тайге людей.

А Дмитрий достал, откуда-то с чердака несколько листов обработанной бересты, скрутившейся от времени в трубочки. На этой бересте он в детстве учился писать и переписал из какой-то книги текст на старославянском языке.

Вот что было там написано детским неровным почерком: «Будет дадено узреть ищущему человеку древо сие, когда он найдёт семерых ищущих мужей и познает путь истины».

И только тогда «говорящее дерево» покажется и заговорит с тем, кто его нашёл и кого оно выбрало.

— Здесь людей мало, так что узреть «говорящее дерево» мне не дано, — улыбнулся Дмитрий. До сих пор вспоминается эта добрая и открытая улыбка человека, не отягчённого человеческими страхами и желаниями.

Больше мне видеть Лыковых не довелось, хотя со староверами разного толка встречался множество раз.

После той встречи мои поиски поющего дерева стали целенаправленными. Теперь чтобы найти само дерево, нужно было найти семь человек, занимающихся поиском.

Я окончил вуз и получил место лесничего на Ангаре. И тогда там же впервые столкнулся с первым искателем.

Этот человек искал затерянный золотой клад Колчака.

Поиск исчезнувшего золота

Валера Зуев, или просто Валерик, всю свою жизнь искал пропавшее золото из запаса Российской империи. Он был уверен, что часть золота из трёх «золотых эшелонов», вывезенного из Казани, спрятана в районе города Енисейска.

Он начал искать золотой клад Колчака еще, будучи студентом енисейского педвуза. После, уже работая учителем истории, он оправдывал свои поиски тем что, мол, вместе с золотом спрятаны важные исторические документы.

Каждое лето Валерик вместо отдыха уходил искать этот клад. А зимой преподавал ученикам историю России и готовился к новой экспедиции.

Ученики любили чудаковатого учителя и за глаза звали Валериком. Иногда, шутя, на уроках задавали ему вопрос о золоте Колчака.

Валерик с упоением, забывая обо всём, рассказывал об отступлении белогвардейцев, о трёх эшелонах. О выдаче чехами одного эшелона красным частям, о другом эшелоне, отправленном водным путём и затерявшемся в енисейской тайге. И о третьем, что попал в руки атамана Семёнова, а после «уплыл» в Японию.

Пока Валерик рассказывал и приводил доказательства о месте спрятанного клада под Енисейском, ученики занимались своими делами.

Не жажда наживы, не золотая лихорадка толкала Валерика из года в год на поиски клада, а романтика поиска, чувство обретения чего-то нового от каждой экспедиции.

Заканчивалось лето, оставались выкопанные ямы в разных местах енисейской тайги, исследован весь предполагаемый участок захоронения, и уставший, но довольный Валерик возвращался домой.

И не беда что клад не найден, что потрачено много сил и денег на поиски, главное, в душе наступало временное успокоение, удовлетворение собой.

А потом снова зима, работа в школе и новая идея о предполагаемом месте спрятанного клада. И новая подготовка к будущей экспедиции.

Жена Валерика, учительница биологии, Рыба по гороскопу, смотрела на увлечение мужа со спокойствием рыбы. Муж уходил летом на поиски клада, а она вначале одна, после — с дочками ехала отдыхать на Кубань к сестре и маме.

Одним словом, поиски клада не влияли на отношения в семье.

Всё изменилось с появлением Серёгина.

Серёгин считал себя тоже романтиком, и он им был, но в отличие от Валерика с большей дозой авантюризма. Этот авантюризм мог легко перерасти в уголовщину.

Серёгин не признавал законы общества, о любой власти отзывался негативно.

— Главное, что есть у человека это свобода. Любая власть посягает на свободу личности. Власть нужна кучке паразитов, чтобы жить в роскоши за счёт остальных людей. Любой человек рвётся к власти, интуитивно старается растолкать, затоптать остальных людей, ухватить для себя кусок побольше и послаще.

Серёгин дорожил своей свободой, старался не иметь конфликтов с законом и избегал замужества. Женщинам он нравился своей независимостью, силой характера, но они сразу чувствовали, что положение мужа его не устраивает и потому дальше нескольких встреч дело не заходило.

Уже в двадцать пять лет Серёгин испытал романтику Севера. Несколько лет работал в старательской артели, а когда развалился Советский Союз, то стал старателем-одиночкой.

Он через своих друзей приобрёл металлодетектор и принялся искать самородное рудное золото.

Однажды он забрёл в неприметное ущелье в Верхне-Колымском нагорье. Отсюда хорошо проглядывался пик горы Снежной. И вот в этом ущелье ему улыбнулась удача.

Видимо геологи не добрались до него и золото, что нашёл здесь Серёгин, было самородками, крупные бесформенные бляшки. Залежь была столбового рудного происхождения. За два месяца он добыл несколько килограммов.

Ему нужно было рассчитаться за металлодетектор, были и другие издержки, поэтому он не стал искать чёрную скупку золота, а сдал его государству, став рублёвым миллионером.

Он думал, что вернётся через год снова на это место, добудет гораздо больше и сможет сбыть золото выгоднее.

Но случился прокол, где золото, деньги там и много возможностей потерять голову. Его подкараулили его же приятели и пытались ограбить. Серёгину вновь повезло. Почти полгода он пролежал в больнице с ножевыми ранами, врачи выходили его, оперировали несколько раз, и на это ушли остатки денег. Всё то, что осталось у него после ограбления.

В больнице Серёгин познакомился с Валериком, который лежал с переломом руки. Ему понравился этот безобидный фанатик, ищущий клад Колчака. Они подружились.

Вначале Серёгин предложил Валерику старательствовать вместе, но тот оказался человеком, упёртым в свою идею. Серёгин понял, что Валериком движет не корысть, а страсть к приключениям.

Сам же он после выздоровления стал «получеловеком» и совершать в одиночку походы, а тем более работать, просто не мог физически.

Тогда Серёгин предложил поиски клада перевести на научную основу.

— Во-первых, ты знаешь, что клады ищут с помощью цветка папоротника, при этом совершают множество проверенных временем обрядов.

Одним из них является снятие проклятия с клада. Ты сам рассказываешь, что за золото Колчака погибло множество людей, значит, на кладе лежит проклятие.

Цветок папоротника ещё зовут разрыв-травой, он помогает разорвать заклятие над кладом.

Во-вторых, нужно соблюдать все правила по копанию клада, иначе он уйдёт вглубь земли или переместится в другое место. Нужно брать с собой свечки ставить их на четыре стороны света, очертить круг ножом, прочитать заговор на открытие клада и только потом начинать копать.

Во время работы нельзя оглядываться, разговаривать, не поддаваться сонливости и, особенно, ругаться.

Уже выкопанные сокровища нельзя брать в руки, не прочтя молитвы или наговора, иначе они не принесут тебе счастья, а могут лишить жизни. Обязательно нужно поблагодарить мать сыру землю и земляного дедушку, а также всех духов земли, что помогали тебе в поисках.

В первый же день, после поиска, нужно одарить хотя бы одной монеткой сироту или нищего. С собой в поиск брать убитое животное, которое бросаешь в выкопанную яму и закидываешь землёй. Только так ты сможешь отвести от себя беду. Ты когда копал, следовал этим правилам?

— Я совершенно этого не знал, нет, я читал об этом, но не придавал никакого значения. Мне думалось, что это навороченная блажь.

— Вот видишь, почему тебе не даётся клад столько времени. Я шёл на поиск золота технически вооружённым с металлоискателем, но и с цветком папоротника за пазухой.

— Позволь, но ведь цветка папоротника не существует, папоротник размножается спорами.

— Мне цветок достался от отца, он не успел им воспользоваться и завещал его мне. Отец рассказывал, как в ночь на Ивана Купала он искал цветок. Этот цветок распускается на несколько минут, его охраняют злые духи. Они стараются отвести глаза человека от того места, где он расцвёл и горит жарким пламенем, как уголёк.

Злые силы начинают кричать, звать тебя по имени, только чтобы ты повернулся к ним, и как раз в этот момент может вспыхнуть цвет папоротника.

Отцу удалось сохранить самообладание, он читал про себя постоянно молитву против злых сил. Он увидел цветок и сорвал его, соблюдая все правила. Так что цветок существует.

Серёгин и Валерик заключили соглашение вместе искать клад, используя металлоискатель и цветок папоротника.

Валерик рассказал Серёгину всю историю российского золота в трёх эшелонах. Он восхищался благородством адмирала Колчака, который взялся хранить золотой запас России.

— В то время большевики и Ленин отдали золото Германии, купив для себя передышку в войне. А адмирал Колчак, как истинный патриот, взял на себя обузу сохранить золотой запас России.

— Ой, не надо пафоса, оставь его депутатам Думы, все воровали тогда и думали только о себе. Царь Николай отправил золото в Англию, большевики откупались от Антанты, Колчак покупал за золото оружие у той же Антанты, все кто мог приложить руку к золотому запасу расхищали его.

Всё золото стекается в одно место в страну жёлтого Дьявола, и любая власть России способствует этому. Белые, красные, потом золото партии, а о современной власти даже говорить не хочется. Смотри на политику проще.

— Так что предлагаешь делать? Искать или не искать?

— Конечно, искать, но только нужно разумно употребить презренный металл на насущные нужды.

Так они подружились и вскоре уже разрабатывали план новой экспедиции.

Летом они наткнулись на след клада. В месте предполагаемой ночёвки обоза, что вёз золото, они нашли небольшой слиток и дюжину золотых червонцев царской чеканки Николая Второго. Монеты были закопаны в немецкой каске времён первой мировой войны. Вместе с монетами лежал сильно проржавевший маузер.

Валерик предположил, что эти монеты закопал кто-то из казаков, сопровождавших обоз. Наверное, золото из ящиков начинали понемногу растаскивать и прятать. Человек, закопавший монеты, положил с ними маузер, полагая, что скоро вернётся за своей захоронкой.

Но видимо обстоятельства сменились не в его пользу, и он нашёл свою кончину в тайге вдали от своего золота.

Валерик с Серёгиным сдали клад государству, Валерик купил себе «Волгу». Серёгин решил увеличить капитал, сел играть в карты и проигрался.

После чего он перебрался к другу и компаньону. Жил в отдельной комнате, благо дочери Валерика уже выросли и нашли себе мужей. С женой Валерика Серёгин нашёл общий язык и интересы. Они уже все передружились, а однажды Валерик обнаружил, что даже спят втроём в одной постели. Одним словом, стали жить шведской семьёй, хотя шведы к этому никакого отношения не имели.

Вот в это время я и познакомился с Валериком и Серёгиным.

Они стали известны в наших местах и как люди, нашедшие клад, и как мужики, живущие с одной женщиной.

Они охотно рассказывали о своих приключениях, о том, как им смог даться в руки клад, описывая всё это в подробностях. Мне оставалось только делать выводы.

Через пять лет в новой экспедиции погиб Валерик. Следователи долго таскали Серёгина, но, в конце концов, отпустили. Теперь он живёт с его женой на полных правах гражданина России.

Клад больше Серёгин не ищет, постарел сильно, но с молодыми людьми, желающими найти этот клад, всегда делится опытом.

Мандрагора

Много невероятного существует в тайге. Умеет тайга хранить свои тайны, неохотно и не всякому человеку открывает она их.

Вот об одной из таких кажущихся невероятных тайн и хочу рассказать. Я представляю себе лицо и недовольный возглас — «Брехня!» — некоего человека, который прочитал эту историю по рекомендации моего читателя.

Каждый на этой земле во всём видит то, что желает видеть.

Участок в тайге, за которым я присматриваю, огромный, по площади, пожалуй, может сравниться с небольшим государством. А в любом государстве своя жизнь. Так и здесь жизнь особая, и видят её, и знают о ней немногие.

Вот уже три года я на этом участке и хорошо его изучил, знаю, где бывают охотники, куда идут рыбаки и ягодники. А других людей здесь нет.

Но вот недавно поселился человек на одной из речек. Перевезли его сюда на оленях тунгусы, помогли срубить избушку, заготовить дров, потом уехали.

Должность у меня ментовская, я как почтальон Печкин должен всё про всех знать — кто, зачем, откуда. Мне за это государство жалованье положило.

Вот я и пошёл к тому человеку на предмет знакомства.

Красивейшее место выбрал незнакомец для своего жилья. Небольшая таёжная речушка бежит, виляет между сопок покрытых чистыми сосновыми борами, в которых зреет чёрно-синяя черника и уже наливается бордовым цветом сахаристая брусника.

Шумит, щебечет речка на перекатах, как и птицы по её берегам. В воде у самого дна стоят, пошевеливая плавниками и хвостом, черноспинные харюза.

Над всей тайгой висит покровом жаркий, пропитанный сосновой смолой, воздух. Чем выше поднимается солнце, тем ленивее становиться жизнь в тайге. Замолкают птицы, ложатся в тень кабарожки и другая живность. Сохатые заходят в речку и стоят, омываемые прохладными струями воды.

В синем небе нет ни одного облачка, не парит даже надоедливый коршун канюк со своим противным криком. Сонная тишина и только знакомое ку-ку, ку-ку говорит, что жизнь возобновится, как только спадёт жар, и воздух наполнит лёгкие своей прохладой.

Хозяин избушки был дома. Ему было лет под пятьдесят. Крепкий и по виду переполненный жизненной энергией мужчина.

Поздоровались, я представился, как здешний лесничий, он назвал своё имя фамилию и пригласил в избушку, говоря, что там относительно прохладнее.

Войдя в избушку, я был ошарашен: всего можно было ожидать в тайге в домике таёжника, но только не химической лаборатории. Многочисленные колбы, реторты, пробирки, тигли, микроскоп и другие принадлежности для исследований стояли по столам и стеллажам.

— Вас это удивило, не правда ли? — спросил хозяин.

— Я не удивился бы, увидев здесь самогонный аппарат, но целую лабораторию.?!

— Вот вам разрешение на мои действия от Академии наук России.

И он протянул мне документ, украшенный государственными печатями, в котором я прочитал, что Сичкин Пётр Арсеньевич занимается научными работами и всем должностным лицам настоятельно рекомендуется оказывать ему помощь.

— Вот мы и познакомились, не желаете ли чайком побаловаться? На такой жаре это очень даже полезно.

Мы пили чай, и я попросил его рассказать о характере исследований исключительно из чувства любопытства.

— Я биолог. Занимаюсь соединением растительной и животной клетки. Не стану углубляться в научные доказательства и определения, а просто изложу в простейшем дилетантском виде свою теорию.

Вы, наверное, знаете клетки животного и растения схожи по строению, это доказывает, что и у животных и растений общий предок.

На каком-то витке развития образовались две ветви, которые стали в будущем растениями и животными.

Я хочу вернуться в те времена и воссоздать животное-растение. Существуют легенды и сказания, что на земле были и есть такие существа. Возьмём хотя бы обыкновенную росянку, которая питается живыми организмами. И таких растений множество. А есть в океане животные организмы, что питаются растительным способом фотосинтеза.

— И скажите, пожалуйста, какая конечная цель ваших опытов. Вы создадите монстра — наполовину животное, наполовину растение, я читал фантастику о таких организмах, хорошего там ничего не произошло.

— Не всегда учёные создают что-то нужное для человечества. Но если не будет изучения мира, в котором мы живём, не будет никакого развития. А ведь самой природой положено развитие и изменение всего окружающего. Это и есть эволюция.

Переночевав у нового знакомого, я подумал, что вот ещё один ищущий человек на моём пути к поющему дереву. Хозяин пригласил меня заходить к нему чаще и вдруг загадочно намекнул, если я увижу здесь что-нибудь необыкновенное, то не пугался бы и не принимал необдуманных действий.

При следующей встрече объяснилась причина его загадочной реплики. Подходя к домику Петра Арсеньевича, я увидел загадочное существо высотой и фигурой со среднего человека. Это существо, назвать его человеком не поворачивался язык, ходило, а вернее перемещалось по воздуху, а его окраска постоянно менялась от тёмно зелёного до ядовито зелёного цвета.

Увидев меня, существо метнулось к огромной лиственнице, растущей около домика, и исчезло в ней. Оно словно растворилось, лиственница впитала его в себя, как впитывает каплю воды кусок хлопчатобумажной материи.

Я позвал хозяина и из домика показался Пётр Арсеньевич.

— Что за странное существо я только что здесь видел, или у меня галлюцинации начинаются? — спросил его я.

— Нет, вам не показалось. Это моя дочь Мандрагора. Сейчас я познакомлю вас с ней. И он позвал

— Гора, выйди, познакомься с нашим другом.

Из лиственницы отделилась фигура, напоминающая человеческую. Вся её поверхность, хочется сказать, кожа, напоминала листок дерева, она шевелилась, поглощая кислород.

— Дышит — подумал я. Если бы не жуткий зелёный хлорофилловый цвет лица и тела, можно было бы принять её за человека.

— Она разговаривает передачей мысли на расстояние, ловит наши мысли и даёт свой ответ непосредственно нам в мозг. Так что не тратьте слов, просто думайте.

Когда мы уже сидели вдвоём, Пётр Арсеньевич рассказал о Мандрагоре всю историю.

— Вы конечно слышали легенды о корне и цветке мандрагоры. Знаете, что она вырастает из человеческого семени. В основном, её раньше находили под виселицами повешенных мужчин. Это и навело меня на создание нового организма.

Так вот я соединил свою половую клетку с клеткой дерева лиственницы в пору её цветения. Опыт удался. Появилась новая клетка, которую я вырастил в лаборатории, это и есть Гора, моя дочь.

— Невероятно, просто фантастика, если бы я сам не увидел её, принял бы всё за чистую выдумку, если не больше.

— Эта выдумка мне стоила большого труда и многих волнений, так что она по праву есть моё детище, моя дочь, хотя как говорят в народе, «в семье не без урода».

Дело в том, что Кора обладает фантастическими способностями, но и нечеловеческими понятиями. К примеру, она воспринимает поедание себе подобных, в частности, человека, как нечто совершенно естественное.

— Хотите сказать, что она людоед?

— Да, и самое главное, что она считает это нормальным явлением, как и те племена каннибалов, что поедали друг друга. Я могу предположить, что и они были растительного происхождения.

— О каких способностях Коры вы упоминали?

О, это поистине неограниченные возможности для изучения. Она может входить, соединяться с любым организмом, будь он животного или растительного происхождения. Её клетки могут сосуществовать с клетками другого организма, не влияя на них, а могут и влиять. С одной стороны она организм-агрессор, вернее, может быть им, если захочет, а может быть и дружественным симбионтом, излечивать любые даже самые опасные болезни, такие как рак или СПИД.

— Не хотел бы я впускать в свой организм такого монстра людоеда, неизвестно как он себя поведёт.

— Да в этом ещё много работы, поэтому я предупреждаю вас держаться от Коры подальше, в последнее время я сам побаиваюсь её. Она стала расспрашивать меня и сама считывать мои мысли о том, как вывести целую цивилизацию таких организмов как она.

— Но ведь это опасно.

— Я понимаю, поэтому и прекратил все изыскания по созданию таких организмов, уничтожил все записи и занимаюсь теперь только воспитанием Коры. Хочу вырастить в ней ген человечности, или по-другому, ген любви к своему ближнему.

Должен вам рассказать, что когда мы жили с ней на севере, неподалёку от стойбища тунгусов случились страшные вещи. Тунгусы уверяли, что появился зелёный дух дерева, который поедает людей. Они решили, что я есть причина появления этого духа и заставили меня покинуть их места и перевезли сюда вместе с моими пожитками.

Вот теперь я и стараюсь привить Коре понятие, что она человек, а не растение. Пока мои клетки в ней сдерживают её от агрессии, но боюсь, что я не успею её перевоспитать, и однажды она сожрёт меня.

— Я человек не особо верящий в Бога, но из Библии и истории человечества знаю, что ещё никому не удавалось создать ген любви, или её клетку. Создать Любовь это значит создать Бога, и человеку это не под силу. Человек не способен заставить другого человека любить, ведь Любовь — это свобода выбора. Вы просто не сможете вырастить в Коре этот ген человечности, ведь даже большинство людей живут без него.

— К сожалению, я сам стал понимать это. Почти всю свою жизнь я бросил под ноги этой безумной идее. Корень мандрагоры всегда использовали ведьмы для приворота или для усиления любви между людьми. Какая глупость и невежество, разве можно заставить любить против воли.

Можно создать человека без любви. Ведь в создании человека принимают участие женщина, мужчина и Любовь. Но если нет между женщиной и мужчиной любви — то и родится человек, не имеющий в себе Любви. Только Бог, который есть Любовь, может добавить от себя человеку ген любви.

Я уходил от избушки Петра Арсеньевича с тяжёлым чувством. Какой-то сгусток зла, казалось, находился в том месте. Не видел я там и не слышал птиц и животных, которых было множество до того, как поселилась там Мандрагора.

И только отойдя несколько километров, стал чувствовать, что наваждение, вызванное посещением учёного, исчезает. Я услышал такое любимое и родное с детства ку-ку, ку-ку, ку-ку и понял, что жизнь продолжается. И что жизнь, это тоже Любовь.

А через месяц на моём участке загорелась тайга. Я окунулся в сплошную работу, спать, почти не было времени. Вместе с пожарниками МЧС боролся с огнём, что пожирал гектар за гектаром. Когда пожар ликвидировали, я прошёл к тому месту, где он начался.

Это была избушка Петра Арсеньевича. Я сообщил властям о возможной гибели учёного. Прилетели на вертолёте очень высокие чины, это было понятно по нашему начальству, уж очень оно сильно прогибалось.

Эти люди заставили разобрать пожарище, нашли человеческие останки, увезли с собой.

Через два года пожарище затянулось поднимающейся порослью кустарника и лиловым полем кипрея.

Я иногда думал, что же произошло на избушке учёного. Наверное, он решил покончить с собой и со своей дочерью Корой, поняв, что совершил в своей жизни ошибку, сотворив своим умом непонятное зло.

Камень Алатырь

»Под землёю ли; на небе, на земле ли; на острове есть бел камень Алатырь, заповеданный людям самим Белбогом. Проси у камня того защиты. Соединяет камень Алатырь род свой, избавляет от наветов и хворобы любой.

Сидит на камне том сама богиня Лада, что дарует людям любовь и лад в семьи, прекращает войны.

А найти Алатырь-камень может любой, если желание будет иметь и мысли белые, как тот камень».

Много сказаний и былин о бел-горючем камне Алатыре. И хорошо их знал Степан Гусев, потому как до войны был учителем истории в школе.

Славянский эпос — любимая его тема. Ещё мальчишкой, читая строки Пушкина

Ветер весело шумит,

Судно весело бежит

Мимо острова Буяна

К царству славного Салтана.

Степан чувствовал необъяснимый трепет в душе. А став взрослым, многое познав, и к интуитивным чувствам прибавив свои размышления, он остров Буян принял как центр мироздания, подаренный ему в детстве А. С. Пушкиным.

А дальше, изучая историю славянских народностей, он узнал, что остров Буян — реально существующее место. Это остров Рюген в Балтийском море, принадлежащий Германии. Узнал, что море в древности называлось Алатырским, а остров, выступающий из моря белым камнем, прозывали Алатырём.

Здесь у славянских народов, живших на всей территории нынешней Европы, было место поклонения своим богам. Культовый остров Алатырь и дал название камню — алтарю для поклонения.

По легендам Алатырь-камень был послан людям с неба от богов, имел всемогущие свойства и являлся центром мироздания всего живого. У мусульман есть такой же камень, видимо на каждую расу существовал свой посланник от богов.

Камень является главным источником энергии, называемой ВРЕМЕНЕМ. Эта энергия не поддаётся изучению человечества, потому что имеет свойство защищать себя. Тайна, которая останется тайной.

Излучение энергии камня создаёт жизнь всему живому. Все европейские народы пошли от славян, но с каждым витком времени всё дальше отдаляются друг от друга.

Об этом думал Степан Гусев, сидя в окопе, во время Второй Мировой войны с Германией.

А происходило это 3 мая 1945 го года на острове Рюген, куда забросило загадочное и всемогущее Время Степана в составе разведбатальона одной из частей Красной Армии.

Степан стал участником одной из загадочных историй той жестокой и кровопролитной войны.

Истории, когда советские разведчики совместно с немецкими солдатами отбивались от советских танков, наступавших на пансионат со слепыми детьми и инвалидами.

Эта невероятная история, о которой только ходили слухи и разные домыслы, а разведбатальон причислили после к власовцам, впервые заставила задуматься всех кто знал её.

Было нечто мистическое в том, что солдаты, воевавшие друг с другом пять долгих и страшных лет, вдруг объединились. Они защищали пансионат и отбили атаку советских танков, а после вместе загружали детей на корабль, чтобы отправить в Данию.

Степан был среди тех солдат, но никогда никому, даже своим детям не рассказывал о том, что тогда видел и испытал.

Он привёз с фронта в вещмешке кусок белого камня, завёрнутый в запасные портянки. Этот камень ему дала слепая девочка, которую он на руках тащил до рыболовецкого корабля по солёной морской воде.

Прошло много лет. В апреле 1988 года Гусева Виктора Степановича призвали в ряды Вооружённых сил СССР. Провожая детей, каждый родитель думал тогда:

— Хоть бы не в Афганистан.

На прощание Степан положил в руку сыну кусок белого камня.

— Возьми с собой, Виктор, я думаю, что спасёт не только тебя этот камень, но и твоих друзей. Мне этот камень достался перед самой Победой, такое ощущение было, что война через него закончилась.

Меня должны бы по тем временам во враги народа записать и где-нибудь в лагерях кончить, но точно верю, что это камень меня уберёг. Храни его, и он тебя сохранит, говорят это от Алатырь-камня кусочек.

Судьба уготовила Виктору служить в Афганистане. Почти полгода он провёл на чужой земле. Дважды смерть оставляла холод от своего савана на его лице. Но уже начался вывод наших войск из Афганистана и с последними частями вернулся и он.

В последнюю ночь на чужбине ему приснился сон.

Увидел Виктор девушку, сидящую на большом, белом, сверкающем камне. А когда она повернула голову и посмотрела на него, то узнал он в ней свою одноклассницу Любушку Ракитину, которую любил со школы и с которой должны были расписаться после его службы в армии.

— Витенька, сокол ты мой голубоглазый, исстрадалось моё сердце ожидаючи тебя. И днём ты в думах моих и ночью, когда сплю сама, а душа летит к тебе. Знаю, что хранит тебя моя любовь, и жду тебя с нетерпением домой.

А камень, что тебе отец дал, оставь в чужой стороне, пусть сила его охраняет нашу страну, как витязи небесные вместе с душами погибших товарищей твоих.

Так и сделал потом Виктор. Положил камень у памятника погибшим воинам в Афганистане и растворился тот, ушёл под землю.

Я услышал эти истории от внука Степана Гусева, который приехал в наши места искать Алатырь камень. Его звали Иван, и был он другом и однокурсником моего сына по вузу.

Оба они учились на историко-археологическом факультете и приехали на лето не столько для отдыха, как для поиска этого камня. Вот что рассказал мне Иван кроме историй, героями которых были его отец и дед.

В 1582 году казацкий атаман Ермак отправил в Москву послом Ивана Кольцо, своего друга и соратника, которого Иван Грозный принял весьма милостиво, наградив подарками за услугу оказанную государству.

Ермак разгромил хана Кучума, применив огненный бой пищалей и мушкетов.

Многие историки стоят за версию, что Ермак покорил Сибирь, отвоевав её у татар. Но мы думаем, что Строгановы отправили воровской, разбойный люд из казаков во главе с Ермаком для усмирения тамошнего населения, которое уже давно входило в русские земли.

Пусть разбойники побивают друг друга — решили они. О том, что Сибирь исконная русская территория, говорит легенда об Алатырь-камне. Кусок этого камня — как граница русичей — находился в Сибири. Сейчас находят древние поселения славян по сибирской территории.

В 1620 году, после основания города Енисейска произошла стычка казаков, направлявшихся по Ангаре вверх, с татарским князем Тасеем. Сам князь был убит и его свита порублена. Вот тогда-то появились сведения, что Тасей спрятал на Ангаре большой клад из сокровищ хана Кучума.

Среди этих сокровищ находился волшебный камень Алат, который татары забрали у русичей, живших у Байкала.

Вот я и мечтаю найти не столько клад князя Тасея, сколько камень Алат, ведь это и есть Алатырь, страж и сила единения русского народа.

— И где вы думаете его искать? — спросил я Ивана. — Тайга огромная, а Ангара одна из величайших рек мира.

— Есть сведения, что Тасей облюбовал место на Ангаре выше впадения в неё реки Тасеевой.

— Вам жизни не хватит, чтобы излазить там все скалы, пещеры и распадки в тайге.

— Есть небольшой прибор. Уже давно на острове Рюген немецкие учёные обнаружили неизвестное излучение. Видимо это и есть энергия Алатырь-камня. Оно фиксируется новейшим прибором. Я достал один для работы на всё лето. Так что это излучение покажет, где находится клад.

Я сам отвёз на лодке молодых студентов на поиски камня и время от времени навещал их.

Поиски были неудачными. Лето кончалось, а заветного клада признаки не обнаруживались. Но кто ищет — тот чего-нибудь находит, так и мои парни.

Однажды они встретились со староверами, разговорились. Когда те узнали, что мои ребята ищут клад князя Тасеея, переглянулись. Но Иван объяснил, что их интересует научная ценность клада, а вернее камень Алатырь.

— Вот оно что, — почесал свою рыжую бороду один из них — так вы не там ищете. Наши старики рассказывали, что когда пришли в эти места, то здесь жила женщина, то ли татарка, то ли тунгуска. И говорили, что она последняя из рода Тасеева.

Так вот она отдала старикам нашим камень Алат. Сказала, что он принадлежит русским людям, и он её народу принёс погибель.

— И где теперь этот камень?

— Из рода в род переходил, сейчас хранит его Евстигней, если для науки, то он его вам отдаст.

Встретились мы с Евстигнеем. Я сам ездил к нему с ребятами. Староверы — они народ доверчивый, душой чисты как дети. Отдал он камень, даже не спросив, что он такое и зачем его ищут. С удивлением и любопытством смотрел старовер, как Иван обследовал камень прибором, и зелёный огонёк бегал по шкале.

— Бесовское изобретение, и камень, видно, бесовский, не зря его нехристь нам подсунула.

Уезжали мои парни в город счастливые. А я тоже радовался за них. Особенно, когда Иван сказал, что увезёт камень другу на Украину и закопают они его там, в землю, чтобы не прерывалось родство братьев славян, и никогда не было войны между ними.

Задумался я, как проводил их, о смысле поисков вообще и о своём поиске поющего дерева. Зачем нужно найти семь ищущих людей? В чём тут секрет и есть ли он?

Вот я уже встретил китайца, ищущего гриб чжи, кладоискателей, учёного с его дочкой Корой и наконец, искателей Алатырь-камня, но пока не приблизился к своему поиску.

Наверное, нужно найти оставшихся трёх ищущих и тогда узнаю место, где растёт поющее дерево.

Одолень-трава

Есть на нашей речке заливчик, заросший белыми водяными лилиями — кувшинками. Речка здесь делает поворот; один берег крутой, обрывистый, глубина начинается от самого берега и тянется до быстро несущейся стремнины с бурунами и воронками. Противоположный берег болотистый и заросший кустами. Туда по большой воде всегда наносится много мусора. Дно в заливчике илистое и неприятно пугающее.

Место называется Обрывом. Здесь всегда купается ребятня. Старшие ребята прыгают в воду с обрыва, или притащат сосновую плаху, укрепят один конец на берегу и сигают с неё, как с вышки, расплюхивая вокруг себя воду.

Малышня булькается здесь же, только ниже по течению на перекате. Воды здесь по щиколотку, дно галечное и хорошо видно, как среди каменюшника стайкой держаться пескарики и мальки.

Малыши напоминают этих пескариков, тоже стайкой носятся по воде, разбрызгивая её ногами, или стоят в воде не двигаясь, и смотрят, как мальки подплывают к их ступням, пытаясь укусить беззубыми ртами.

От этих укусов щекотно и хочется выдернуть ногу из воды, но они терпят, заливаясь смехом.

Старшие ребята иногда плавают в заливчик, чтобы сорвать несколько лилий.

В заливчике ноги проваливаются в ил и ещё дальше в холодную вязкую глину. И этот переход от тёплой прогретой сверху воды к холодной скользкой грязи дна, пугает и вызывает непонятный страх. Вспоминаются рассказы о том, что здесь утонули две девочки. Сразу становиться неуютно, кажется, что тебя за ноги хватают не стебли кувшинок, а холодные руки утопленниц.

Рвать кувшинки в заливчике трудно. Стебель у них длинный и необычайно крепкий. Но ребята наловчились перегрызать его зубами и тут же в воде прополаскивать рот от горького и, говорят, ядовитого сока цветка.

Но зато, каким героем ты выглядишь, когда плывёшь из заливчика с пучком лилий в зубах и потом отдаёшь их в основном своим сестрёнкам, хотя уже хочется отдать цветы какой-нибудь приглянувшейся девчонке, которая искоса бросает на тебя взгляды.

Цветок белой лилии очень красив. Уже будучи взрослым, я видел лотосы в Уссурийском районе. Царственные цветы подавляют и восхищают своим великолепием. Но их бедные, простые родственники белые кувшинки, разбросанные по всей России, мне нравятся больше — в простоте их сила.

Если лотос напоминает корону и достоин царственного поклонения, то простая белая лилия притягивает своей чистотой, хотя и растёт иногда в затхлой, вонючей воде болотца.

В пятьдесят лет мне пришлось побывать на речке моего детства. Время накладывает на всё свою невидимую паутину. Та же речка, то же место, где купался в детстве, тот же заливчик, на котором выделяются среди зелёных листьев белые венчики кувшинок.

Я лежал на берегу Обрыва, смотрел на лилии и вдруг осознал: то, что было здесь в моём детстве, уже стало историей. Выросли мальчишки, которые здесь купались, многих уже нет в этом мире. Теперь здесь купаются другие мальцы, они в чём то похожи на нас, а в чём то — нет.

Но вот речка осталась той же, мало чем изменилась, видимо для неё время существует в иных измерениях. Она была такой же и для поколений, бывших до меня, и будет для тех, кто ещё не родился. Будут так же расти лилии в этом заливчике, пока не пересохнет и не исчезнет речка, а вместе с ней и память о людях, живших здесь.

Память исчезает вместе с людьми, это одно из свойств того, что мы зовём временем.

Но время может прошлое вернуть в настоящее, заставить вспомнить, вновь пережить то, что было.

Спустя сорок человеческих лет оно привело меня на берег реки моего детства, чтобы показать мне ещё одного ищущего человека, о котором я совершенно забыл, и которого не мог оценить в детстве ещё своим еще не созревшим разумом.

Что это? Мудрость времени, которое плетёт судьбы людей по своим неведомым человеку законам?

И я, лёжа на берегу, вновь увидел то, что произошло здесь, когда мне было десять лет.

Наверное, я тогда впервые влюбился в девочку. И захотел ей принести белых лилий. Дождался позднего вечера, когда на речке не останется никого, чтобы не увидели моего поступка. Интересно, почему мальчишки стыдятся хорошего и доброго, а стараются выглядеть плохими?

Я переплыл речку и стал зубами перекусывать стебли кувшинок, их там было много, на глубине в полтора, два метра. Не знаю, как нога запуталась в стеблях, и течение потянуло вглубь. Испугался, суматошно пытался освободить ногу, глотнул воды, захлебнулся, последнее что помнил, — позвал маму.

Очнулся на берегу, меня откачивала женщина, прозванная в деревне Монашкой.

Монашка жила одна, рассказывают, что в девках от неё ушёл жених, и с того времени она повязала на голову тёмный платок, стала одеваться очень просто и избегать всяческих веселий.

Она тормошила меня, причитая и делая искусственное дыхание, пока из меня не вылилась вся попавшая в лёгкие вода.

— Господи, оживи этого мальчишку, ведь он ещё совсем жизни не знает.

Когда увидела, что я открыл глаза и стал кашлять, выкидывая из лёгких остатки воды, заплакала и стала целовать меня.

Помню, мне было стыдно и страшно, но я боялся не смерти, которой избежал, а наказания, которое меня ожидало. И я стал просить Монашку.

— Тётенька, только не говорите моей мамке, что я утоп.

— Ладно, не скажу, а ты больше не тони. Зачем тебя понесло в эту пору в трясину?

— Хотел кувшинок нарвать для одной девчонки.

— И здесь любовь, одолень-трава не может без неё существовать — сказала задумчиво Монашка.

Так я впервые узнал, что белые кувшинки зовутся одолень-травой.

Месяца через два я побывал в гостях у своей спасительницы. Я встретил её на улице, она шла домой из магазина, увешанная сумками и пакетами.

— Давайте, я вам помогу донести.

— Помоги, если есть время.

В доме у Монашки было чисто и опрятно. Может быть с того времени я и стал обращать внимание на то, что назвал «чисто».

Это была не режущая глаза чистота, а тёплая, домашняя. Она сразу принимает тебя, и ты чувствуешь её ненавязчивое внимание к себе. Это и кошка, что пройдёт мимо твоих ног, погладив их хвостом, это цветы герани на окошке, что приветствуют тебя своим терпким запахом, это половички или ковёр, что зовут тебя наступить на них и, конечно, хозяйка, что так вписывается в этот уют.

И в других домах тоже своя чистота, бывает, что она даже идеальная, когда боишься наступить на ковёр, сесть в кресло. Вся обстановка, кажется, насторожилась при твоём появлении и противится тебе, ожидая твоего промаха. И даже хозяйку, что рассыпается в любезностях, уже воспринимаешь, как и её дом.

«Чисто» — я стал понимать «как есть». Это атмосфера дома, его аура, и её не скроешь ничем. Она входит в пришедшего человека, чтобы понять его, а тот, в свою очередь, исследует её. Побывав в таком доме, хочется вновь придти туда.

Мне очень понравилось у Монашки, но был я у неё в доме всего один раз и понятно, ведь мальчик я уже большой, а она женщина одинокая.

Мы сидели за столом, который Монашка накрыла при мне нарядной скатертью, и мне было приятно, я чувствовал себя уже взрослым человеком, которого так принимают.

Пили чай и разговаривали. Я спросил её, почему она живёт одна и не выходит замуж. Мальчишке можно спросить такое, а взрослой женщине надо обязательно ответить.

— Был у меня жених. Мы любили друг друга и уже собирались пожениться. Но, видимо, чужая любовь сильно задевает тех, кто не может и не умеет любить.

Положила глаз на моего Алексея одна девушка. Гулящими таких зовут, потому, как они меняют парней, не пытаясь даже полюбить.

— А разве можно заставить себя любить кого-то?

— Не знаю, я не заставляла Алексея любить себя, просто я не могла жить без него, всегда хотела, чтобы он рядом был. И потому уже мы день свадьбы назначили. Когда прознала про это наша разлучница, то пошла к своей родственнице бабке, все ту ведьмой прозывали, вот и околдовали они моего Алексея. Изменился он, стал совсем другим, стал жить как в тумане, хочет одно, а поступает совсем иначе.

Одна я только и замечала это, потому как любила его. Стал он избегать меня, а потом вдруг свадьбу с той девушкой сыграли.

Уехали они в город, там живут. Иногда я езжу туда, смотрю издали, как они живут и вижу, что мается он, ищет чего-то, словно пытается, что-то вспомнить, но не получается. Пыталась я с ним говорить, но не слышит он меня.

Больше десяти лет прошло, и всё я ищу способ, как снять с него колдовство.

Научила меня одна мудрая женщина, как это сделать, но нужно мне одолень-траву найти. Есть она у нас. Земля и вода ту траву породили и потому имеет она силу против всех демонических сил и чар колдовских.

Это кувшинка белая, цветок огненный. Не зря в нём белый цвет чистоты духовной с жаром сердца соединены. Сколько лет хожу я по реке, ручьям, озёрам и ищу тот единственный цветок, что силу имеет, но не даётся он мне, видимо, не совсем чисты помыслы мои, хотя думаю я лишь о том, чтобы помочь милому моему, снять с него злые чары.

— Нет такой травы, люди выдумали её, чтобы какая-нибудь надежда была.

— А если к этой надежде прибавить веру в то, что она есть, то обязательно её найдёшь. Всю свою жизнь буду искать её, пока жив Алексей, но найду и сниму с него чары, освобожу нашу с ним любовь.

И она тихо запела.
Одолень-трава,
Изгони беду,
Пока я жива,
До тебя бреду.
Горечь слёз моих
Огнём траву жжёт,
Только твой огонь
Любовь сбережёт.

Когда я уходил от Монашки, то потоптавшись, промямлил.

— Скажите, как вас зовут?

Она засмеялась и ответила.

— Я знаю, что меня давно все Монашкой зовут, уже привыкла к этому. Алексей меня Любушкой звал. Можно я тебя поцелую? — если бы не разлучница, у меня такой же сын был.

Когда я пришёл с армии, и побывал в родной деревне, то узнал, что Монашка в городе вышла замуж за Алексея, и они уехали из наших краёв. «Значит, она нашла одолень-траву», — подумал тогда я и порадовался за неё. А вот теперь я лежу на берегу и смотрю на заливчик с белыми кувшинками и вспоминаю. Как это она тогда сказала:

«Если к надежде прибавить веру, то обязательно всего добьешься». Значит, и я обязательно найду своё поющее дерево.

Человек, нашедший волшебные страны

Самым удивительным и в то же время самым простым стал для меня искатель, что смог приоткрыть тайну времени. Это он рассказал мне о невероятнейших, похожих на фантастику приключениях.

Он побывал в тех сказочных местах, что описывал Николай Рерих и называемых Шамбалой. Он гулял по легендарной Гиперборее и видел не менее фантастическую страну Беловодье.

Это он рассказал мне о статуе богини Лады из чистого золота, которую ещё зовут Золотой бабой. От него же я узнал, что золото в Атлантиде не считалось мерилом благополучия и имело ценность только как декоративный металл. Именно по этой причине Атлантиду и спрятал от людей всемогущий Князь мира, который и возвёл золото в ранг поклонения.

Этот человек знал столько невероятного, но не придавал никакого значения своим знаниям, которым могли бы позавидовать любой философ древности и современный доктор наук.

Я хорошо запомнил его ответ на мой вопрос, почему только ему и ещё немногим избранным открывается дверь в запретный мир.

— В мире существует сила, которая управляет сознанием всех людей. Люди привыкли к ней, и находят своё существование очень даже хорошим для себя, ведь им не с чем его сравнивать.

Но расскажу всё по порядку, как мы познакомились, и о нашем разговоре.

Однажды на своём таёжном участке я зашёл в одно безлюдное место. Когда-то здесь, на берегу речки, делающий большой поворот, стояла деревня, и жили в ней люди. Всего одно человеческое поколение просуществовала деревня. Постепенно люди разъехались по ближайшим посёлкам, деревня оказалась, как у нас говорят, неперспективной.

Затянуло вокруг деревни бурьяном и чапыжником когда-то возделываемые поля Сгнили останки сгоревших построек, на их местах уже поднимались в небо белоствольные берёзы, среди которых местами зеленели хвоёй кедры и сосны.

Заброшенные деревни напоминают кладбища и здесь тоже приходят мысли о бренности нашего существования на земле. Грусть и покой навевает посещение таких мест.

Я никогда не останавливался на ночёвку здесь, возможно, из боязни потревожить невидимую ауру памяти живших здесь людей. Спускался по речке ниже на два километра и там разводил ночной костёр, у которого лежал под треск сучьев в пламени и журчание речки на перекате.

Слушал их неторопливую, спокойную беседу и пытался понять, о чём говорили или спорили между собой вечные враги — огонь и вода.

Вот и в тот раз я зашёл на место бывшей деревни. Таёжный человек сразу определяет чутьём, что он здесь не один. И точно, оглядевшись, увидел человека, сидевшего у старой берёзы — она сохранилась от пожара.

Он тоже увидел меня и приветливо помахал рукой. Я подошёл и представился лесником этого участка.

— А я жил когда-то здесь. Родился в этом месте, и когда мне было лет девять, родители переехали.

Меня удивило, что у него не было с собой ни рюкзака, ни какой другой поклажи, да и одет он был странно — не для походов по тайге.

— Вы, наверное, добрались сюда каким-то транспортом, — сказал я и посмотрел на речку, надеясь увидеть на ней лодку, но там ничего не было. Я знал, что сюда нельзя было добраться автомобилем, во всяком случае, километров за двадцать.

Видя моё недоумение, незнакомец мне ответил.

— Возможно, то, что я расскажу, покажется странным и даже более чем странным, но вам придётся мне поверить. Я путешествую во времени. У меня есть несколько часов до рождения нового дня, я расскажу вам совершенно невероятные вещи. Вы готовы меня выслушать?

— В тайге, у костра беседа с любым человеком дарит огромное удовольствие. Но может, мы спустимся к речке и разведём костёр там?

— Нет, давайте остановимся здесь. Это место знакомо мне во всех принятых людьми измерениях времени: и в прошлом, и в будущем, и в настоящем. Мне будет удобнее возвращаться.

— Вы хотите сказать, что люди неправильно определяют время?

— Да, именно это! Время — ключ ко всей живой и неживой материи. Познав время, узнаёшь, что нет ничего в мире неживого. Всё имеет свою жизнь.

Время не имеет прошлого и будущего. Оно едино. Человеческий разум разграничил время на понятия прошлое, настоящее и будущее, чтобы дать возможность своему разуму охватить время.

Время — это и есть Создатель всего бытия. Оно многогранно в своём проявлении, но всегда едино.

Время реально для того, кто в него верит. Осознать это, значит получить мудрость.

Невозможно человеку изменить ничего в прошлом и будущем, потому что их нет, есть только одно время и человек может принять только одно решение.

Время даёт человеку отрезок между точкой рождения и точкой смерти, зовущийся жизнью. Все человеческие знания, чувства после его смерти переходят во Время, в котором и продолжает жить человек.

Поэтому время состоит из добра и зла. И их количество постоянно меняется. От этого меняется время, оно то жестокое, то милосердное.

Люди от начала своего бытия пытаются познать и подчинить себе время, но удаётся это немногим: с временем можно соединиться, а подчинить его своему разуму — нет. Время — это абсолютная свобода, потому что состоит из бесконечного множества человеческих мнений.

— Выходит, что в моём мире люди живут, строя его своими мыслями с помощью времени?

— Да, это так. Во Времени существуют другие миры, их множество и они все разные. В вашем мире люди ищут страну Беловодье, Шамбалу, Гиперборею, а есть ещё множество других, которые считаются утопией, как исчезнувшая Атлантида. Рассказывают о них как о сказочных местах, где люди живут счастливо и совершенно по другим законам.

Эти страны и места существуют, но всемогущее Время разделило их временным барьером. По причине свободы выбора людей. В каждом из этих миров люди сами строят своими мыслями тот строй, те законы, ту нравственность, что хотят.

Во всех мирах существуют люди, что находят способ преодолеть временной барьер и переходят из мира в мир. Это от них, путешествующих во времени, узнают в вашем мире о сказочных, непохожих на ваш мир странах и даже указывают места, где находится вход в эти страны. Но время постоянно перемещает их, охраняя независимость параллельных миров.

— Значит, вам удалось открыть тайну путешествий во времени?

— Откровенно говоря, такой тайны не существует, рано или поздно каждый человек приходит к ней, но нужно огромное желание, чтобы покинуть свой мир, отказаться от своего участия в его строительстве и выбрать своим разумом то место, о котором мечтаешь.

Уйти из одного мира в другой равносильно смерти.

— Да-а, похоже, что вы правы. Но, наверное, оно стоит того. Расскажите, вы были в Атлантиде?

— Был и сбежал оттуда очень скоро. Это идеальный мир, там, с помощью времени, даже побеждена смерть. Люди живут вечно. Именно после того, как в Атлантиде нашли способ жить вечно, она и была спрятана временем от вашего мира. Вы знаете, чего мне больше всего там недоставало? Заботы.

Да-да, именно заботы. Этого человеческого понятия и чувства, которое сжигает человека и заставляет жить в нашем мире.

В Атлантиде человеку не нужно думать о себе и своих потребностях. Все людские мысли там направлены на сохранение и процветание человеческого общества. Оно там идеально, это единый одинаково мыслящий каждой клеткой организм.

В Атлантиде нет понятия цены или превосходства. Золото там ценится, как и свинец, потому что нет недостатка в чём бы ни было. Нет ценности и во всём другом. Произведения искусства не бывают плохими или хорошими, они все равноценны. Нет людей, выделяющихся своими талантами, они все одинаковы.

— Неужели такое возможно, ведь это страшно.

— Это для вашего мира кажется страшным, потому как ваши нравственность, этика отличаются от других. Нет, и там появляются люди, которые ищут чего-то другого, но им сразу предоставляется выход в параллельный мир.

Я после Атлантиды попал в мир, где свобода личности — главный закон. В этом мире у людей и животных равные права. Мир, воспеваемый анархистами, там нет государства, нет законов. Люди живут небольшими общинами, объединяясь общими интересами. Это мир вегетарианцев, людей, непритязательных в быту, я понял, что это не моё и перешёл в следующий.

— Я думал, что путешествие во времени это путешествие в прошлое или в будущее, а оказывается это путешествие по параллельным мирам?

— Я уже говорил, что время не имеет прошлого или будущего и человек может перейти в реальный мир, считающийся им прошлым. Но только у него исчезает из памяти прежняя жизнь. Я знал людей, которые сознательно шли на это и возможно, в том времени, соответственно своим духовным качествам становились другими людьми

— Вам не хотелось увидеть будущее нашего мира?

— Вполне вероятно, что я его видел, но память не сохранила при переходе в другой мир, время хранит свою тайну.

Мы говорили почти до самого утра.

Уже ночную мглу сменила утренняя предрассветная белесость, в которой исчезли, видимые в темноте пляшущие искры костра.

Уже на востоке над темнеющей стеной тайги небо стало наливаться красной краской, по поверхности речной воды побежали первые барашки будущего тумана, а я всё слушал кажущиеся мне невероятными приключения человека, с которым меня сроднило пламя общего костра.

— Как только лучи восходящегося солнца дотянутся до нас и осветят эту старую берёзу, откроется проход в другой временной мир, и я уйду. Если хотите, можете пойти со мной, достаточно только захотеть этого.

— А зачем мне другой мир, я люблю этот. Да, я хотел спросить вас, а зачем вы приходили сюда? Захотелось увидеть место, где вы родились и где бегали мальчишкой к речке с удочкой порыбачить или просто искупаться? Разве в других мирах нет таких мест?

Мой ночной товарищ встал с земли, подошёл к берёзе, положил на неё руку, словно прощаясь, и стал смотреть на речку, на поднимающееся над вершинами леса кромку багрового солнца, которое не спеша гладило своими лучами всё растущее и живущее вокруг.

— Я ответил на многие ваши вопросы, а на эти ответьте себе сами, прощайте. — И путешественник во времени исчез, словно бы растворился в воздухе.

Поднимающееся солнце приласкало и меня своими ласковыми лучами, от его тепла стало клонить в сон. Ночной костёр уже давно погас, и запах его пепла приятно щекотал ноздри. Я заснул, лёжа на животе, раскинув руки, словно обнимая эту землю, этот мир, который родил меня и которому я за это ничего не должен.

Философский камень

Последним, седьмым «ищущим», стал для меня искатель философского камня. Вернее, искательница. Она была когда-то учительницей химии, после — знахаркой-травницей, затем её все стали считать ведьмой, потому что она обладала силой гипноза, сама признавалась, что её душу уже ждут в пекле.

Впервые я услышал о ней на зимней рыбалке в чисто мужской компании, когда продрогшие за день на льду рыбаки набились на ночёвку в избу бакенщика. Почти два десятка человек устроились спать на полу, а кому повезло — на нарах.

Жарко трещали дрова в железной печке. Света в избе не было, так как керосин из лампы какой-то недотёпа использовал для растопки, и комната освещалась только бегающими по стенам сполохами света от жарко пылающего в печке огня.

Нужно сказать тем, кто не бывал на таких рыбалках и не знает, что вот такая ночёвка с большими неудобствами возможно и составляет самый смак и смысл процесса рыбалки.

Приходится спать в одежде на полу чуть прикрытым охапкой сена, от тепла в помещении стоит сшибающий с ног запах пота и сигаретного дыма. Всегда находится один человек, который устав за день, спит мертвецки и храпит, так что все остальные вокруг не могут заснуть и шутливо предлагают:

— Сыпаните ему в рот мормыша, пусть лучше жуёт, чем храпит.

Возвращаешься с такой рыбалки невыспавшимся, и мечтаешь только о том, чтобы раздеться, лечь на чистые прохладные, пахнущие свежестью простыни и заснуть. Но жене обязательно говоришь, что отдохнул на природе великолепно, правда, немного не выспался.

Почему-то в такой обстановке тянет рыбаков рассказать нечто такое, чтобы все замерли и слушали, затаив дыхание, как в детстве слушали сказки, рассказываемые на ночь.

Возможно, рыбалка — это и есть прогулка в детство, ведь именно здесь взрослые мужчины порой становятся детьми и ведут себя, так как никогда не позволят себе вести в любом другом месте.

Вот и в тот раз один из рыбаков стал рассказывать о женщине, которую все считали ведьмой. Она совершала такие чудеса, что её боялись все в округе.

— Зовут её у нас Бабой Шурой, подразумевая Бабу Ягу. Она никогда не была замужем и мужики её обходят стороной, потому что глаз у неё дурной. Может посмотреть на тебя и лишить мужской силы на неделю, а то и больше.

Впервые про это узнали, когда у нас один парень, Витюня Скворцов, женился. Ехали они тогда в ЗАГС, как водится, на праздничных машинах, все навеселе и не заметили, а может нарочно обрызгали грязью из лужи стоявшую на обочине Бабу Шуру.

Свадьба отлично прошла, но вот только оказия вышла с Витюней, не смог он свой первый супружеский долг выполнить. И на вторую ночь и на третью, испугался, сами понимаете, такой переплёт. Тут бабы зашушукались, мол, жених-то бракованный.

Тогда-то к Витюне и пришёл наш кузнец, рассказал ему, что он по молодости подкараулил Бабу Шуру, она тогда ещё Шурочкой была, и хотел её в кустиках завалить, а та спокойненько так на него посмотрела и говорит:

— Глупый ты, собрался на такое дело, а инструмент-то твой неисправен.

И точно, кузнец-то тогда парень молодой, сильный, любая девка перед ним не устоит, не одну обломал, а видит, что конфуз к нему пришёл.

Вот он и взмолился, перед Шурочкой на колени встал, прости, мол, за мою наглость. Та и простила, но наказала, что больше он силком ни одну девку не возьмёт.

Вот кузнец и отправил Витюню к Бабе Шуре просить у неё прощения. Тот подарков набрал и пошёл извиняться. Простила она его, Витюня от радости почти неделю молодую жену из постели не выпускал.

Но вот стали после того случая все мужики от ведьмы подальше держаться, да и бабы боятся про неё сплетничать.

Она не только людей лечит травами и наговорами, рассказывают, что с молодых лет какой-то философский камень ищет. Больших гадостей людям как будто не делает, но страх перед нею всякий имеет. Нет человека, который бы её взгляд выдержал. Посмотрит — так к земле и придавит взглядом.

Меня заинтересовало в рассказе упоминание о том, что эта женщина искала философский камень, и я поинтересовался у рассказчика, как и где мне можно увидеть эту ведьму.

Встретился я с ней уже через полгода, летом, и надо сказать, что эта встреча меня очень поразила.

В наш век торжества женского начала над мужским, сильные женские характеры, подчиняющие себе мужчин — не редкость. Но баба Шура, как она представилась мне, пояснив, что приставка «баба» не имеет ничего общего с обозначением родства, а означает её пол.

— Сейчас женщины считают оскорблением, если их называют бабой и забывают значение этого слова, которое было принято ещё у славян.

В дальнейшем разговоре я часто замечал её профессиональную привычку учителя пояснять свою мысль. Баба Шура рассказала о себе, упомянув, что она бывший учитель химии и, наверное, это явилось началом её увлечения алхимией.

Я должен описать её внешность, потому что слухи о ней как о ведьме не соответствовали её облику. Это была не сгорбленная старуха с крючковатым носом и злыми глазами, а очень даже интеллигентного вида женщина с общительным характером.

Невозможно было определить её возраст. В ней не было той возрастной усталости от жизни, которая указывала бы на её года. Лицо приятное и совершенно без морщин, после я узнал, что это действие травяных компрессов.

Она была подвижна, но не суетливой подвижностью, а разумной, целенаправленной.

Мне в то время было около шестидесяти лет, и я себя чувствовал этаким мощным деревом-листвяком, но рядом с ней мне показалось, что я старик и подумал, что жизненной силы в ней намного больше, чем у меня.

Она умела подчинять себе человека, я почувствовал это сразу, поэтому отбросил мысль заставить её рассказать то, что мне было нужно, и довольствовался тем, что она сама рассказывала.

— Вижу, что не простое любопытство привело вас ко мне. Чувствую в вас некую одержимость своим желаниям, будет лучше для нашего разговора, если вы откроете свои карты.

— Одержимость, а точнее, мечта у меня есть смолоду — найти поющее дерево. Возможно, вам известно о нем. Для того чтобы найти его, мне нужно вначале найти семь таких же ищущих людей как и я. Для чего это нужно — не знаю, но вы, как я слышал, ищете философский камень, значит и есть одна из тех искателей.

— Да, вы пришли по адресу. В тридцать лет я увлеклась алхимией, будучи учителем химии в школе. Мне приходилось скрывать свои опыты, узнай тогда о них руководство и меня бы уволили с работы. Уже на пенсии я добилась некоторых результатов, если возможно это так назвать.

Что такое философский камень?

Философский камень — это порошок, который принимает различные оттенки во время приготовления согласно степени своего совершенства, но в сущности имеющий два цвета: белый и красный.

Настоящий философский камень или порошок его обладает тремя достоинствами:

Он превращает в золото расплавленную ртуть или свинец, на который его сыплют.

Принимаемый внутрь, он служит превосходным лекарством, быстро излечивая разные болезни.

Он действует и на растения: в течение нескольких часов они вырастают и приносят спелые плоды.

Всё это покажется многим сказкой, но, в сущности, стоит только вдуматься в эти свойства, чтобы понять, что во всех трех случаях имеет место усиление жизненной деятельности.

С тех времён как появилось золото, появилась и мысль о его искусственном создании. Было в истории множество алхимиков, что смогли создать философский камень.

Среди них были и женщины, это Клеопатра Алхимик, Мария Профетисса, Медера. Оно и понятно, ведь женщины с древних времён были врачевателями и варили для исцеления разные снадобья.

Собственно, философский камень — начало всех начал, мифическое вещество, способное дать своему обладателю бессмертие, вечную молодость и знания.

Основоположниками алхимии считаются древнегреческие философы Платон и Аристотель.

Это они придали философскому камню очищающую силу.

Они считали, что он делает человека совершенным. Алхимики не столько стремились получить золото, сколько понять, как сделать человека с помощью философского камня совершенным.

Если философский камень облагораживает простые металлы до благородного золота, то он же должен и на человека действовать так же, думали они.

Таким образом, философский камень стал прообразом возникающих религий, с их совершенствующими человека богами.

Вот почему средневековая святая инквизиция преследовала алхимиков и ведьм, считая их прямой угрозой церкви.

Меня заинтересовали в философском камне его целебные силы. В те времена у меня была больна мать, и врачи считали её конец неизбежным. Я перерыла все книги, отпуск потратила, просидев в библиотеке в Ленинграде, где нашла очень ценные для меня сведения об алхимии.

Есть точное указание, как добыть философский камень из ртути, но это возможно только тем людям, что пройдут семь алхимических правил, которые не всякому под силу.

Мне получить камень мешала моя торопливость, моей матери становилось всё хуже. Только через несколько лет после её смерти, я, совершенно равнодушная к камню, смогла его вырастить.

Так я получила доступ к тому, что определила как Знание.

— В ваших описаниях свойств философского камня, я нахожу свойства поющего дерева. Получается, что я ищу почти то же, что искали вы.

— Мы все в этом мире ищем одно то же. Я уже сказала, что это Знание. Что бы мы ни искали, в конечном итоге оно окажется им. Я уже поняла это, а вам ещё предстоит понять.

Разве не того же пытались достичь те шесть искателей, которых вы уже нашли, а скольких, живущих рядом с нами, мы не знаем!

— Может вы и правы, но я хочу сам убедиться в этом, человеку свойственно самому найти свою правду.

— Мне хотелось бы вам помочь в ваших поисках. Помните сказку про Бабу Ягу и Ивана, который что-то или кого-то там искал. Так и у нас с вами получается. Есть у меня трава, что помогает вспомнить давно забытые или спрятанные где-то в уголках сознания, не понадобившиеся сразу мгновения и факты из жизни. Я вам приготовлю отвар из неё, глядишь — и вспомните то, что вам надо.

И вот я уже роюсь в своей голове, словно в огромном сундуке, сразу выхватывая из памяти то, что когда-то отодвинул в сторону за ненадобностью. Вижу, как я в детстве что-то закапываю под приметной берёзой, а, вот, оказывается, где я потерял деньги, что мы копили с женой на дачу. Но это всё проносится мимо, как мелькающие кадры кино, моё сознание знает, что оно ищет.

Я увидел высокую скалу на поросшей сосновым бором горе. Я был когда-то на этой горе у самого подножия скалы. На скале, которая высотой метров сто, растёт могучий кедр. Удивительно, как он выжил на такой высоте под сильными осенними ветрами. Его корни обхватили скалу, вцепились в трещины и выделяются на камне, как вздувшиеся от напряжения вены на руках.

Я помню этот кедр, я видел его снизу, подниматься к нему по скале не было надобности. А теперь я вдруг понял, что мне нужно подняться к нему и что это для меня очень важно.

Я уходил от Бабы Шуры с наступившим чувством ясности и законченности в своём поиске. Я не нашёл ещё то что искал, но уже твёрдо знал где нужно искать, и дальнейшие поиски мне уже теперь казались лёгкими и обязательно результативными.

В поисках поющего кедра

Когда случилось, что тяга к поиску поющего дерева стала невыносимой?

После того, как я вдруг вспомнил, что видел его, или же когда я вышел на пенсию?

Да, точно, после того как вышел на пенсию. Мне тогда было уже шестьдесят три года. Из лесничества меня просто выставили, не могли уже больше держать.

— Не хочу я сидеть в тюрьме по твоей милости, я и так тебя покрывал больше десяти лет. Хватит удар в тайге, сердце, оно не спрашивает, и где, скажи на милость, тебя искать? — заявил мне мой начальник.

— Это меня-то хватит? Да мы с тобой в последний раз до моего участка три часа шли, и ты на первом спёкся. А я после ещё от избушки до визиры бегал. А ты меня на двадцать пять лет моложе.

— Да здоров ты, чего говорить, не пил, не курил и от баб всю жизнь в тайге прячешься, но не проси, не мной эти законы выдуманы. Если тебе работа нужна из-за денег, то могу предложить место в бухгалтерии, бумажки перекладывать.

— Эх ты, а ещё друг, да не деньги меня в тайгу манят. Подожди, придёт твой срок, поймёшь меня.

— Знаю я всё, но сделать ничего не могу. Хватит, сдавай дела.

Вот так и ушёл. Полгода я маялся, а потом загорелся. Мне жена говорит:

— Что-то ты задумал, смотрю, глаза волчьим блеском засверкали. Выкладывай, всё одно узнаю.

— А вот то и надумал: хочу в тайгу уйти, дело у меня там есть. Если выгорит, то разбогатеем мы с тобой.

— Не смеши меня. За всю жизнь не разбогатели, когда здоровье было, а теперь на старости грех и думать про это. И потом, скажи, разве я требовала от тебя денег сверх того что ты мог заработать? И сейчас сможем на две-то пенсии вдвоём прожить, а если что, дети помогут.

Вижу, что маешься ты без тайги своей, так ведь можно с молодыми на рыбалку сходить на неделю, всё не один в тайге. А то и впрямь, случись что, а ведь тебе не тридцать годков.

— Да что вы меня все хороните. Живой я, ещё и любому молодому фору дам. Решил, так и будет и потом эту хреновину электронную, что связь держит, возьму.

На том остановились, и я стал готовиться к походу.

В первую очередь стал я припоминать места те, где после армии охотился на соболя и белку, где поставил избушку, которая, наверное, давно завалилась и сгнила.

Вот там и есть та заветная гора, на которой скала с вцепившимся в неё кедром.

Для своего похода я выбрал конец лета и начало осени. Наверное, в природе это самое благодатное время для всего живого. Всё начинает готовиться к зимней спячке, замедляется течение времени во всех жизненных процессах. Эта относительность времени влияет и на человека, приходит пора покоя, пора оценки своей деятельности.

Проснувшись однажды, вдруг замечаешь, что лето кончилось, оно улетает куда-то за горизонт, прицепившись к летящим паутинкам. И становится грустно: вот она ежегодная перемена в природе, а это значит, что унёсся с летом ещё один год жизни. И повторяешь про себя, пришедшие на ум, строчки.

Скажи мне, август, что с тобой
Средь зелени — лист золотой.
Я знаю, то же и со мной;
Среди волос — один седой.

Как обычно, я уходил из дома ещё до света. Только начинают просыпаться первые хозяйки и освещаются окна, единственные среди ещё тёмных соседних окон.

Есть у таёжных промысловиков примета, уходи в тайгу рано, чтобы тебя не провожал нехороший взгляд.

Впереди меня бежит мой постаревший охотничий пёс Тунгус. Он рад ещё больше меня. Наконец-то он вновь вместе со мной уходит в мир, где совсем иная жизнь, где мы с ним становимся ближе, понимаем друг друга мысленно, потому что в нас обоих присутствует невидимая аура тайги.

Любой таёжник согласится со мной и подтвердит мои слова — чем дальше ты заходишь в тайгу, тем глубже тайга входит в тебя.

Словно рентгеном, она просвечивает тебя, изучает твои мысли. Уже после первой ночёвки, она или принимает тебя или нет.

Если приняла, ты это чувствуешь сразу. Исчезает страх, появляется чувство свободы от человеческих условностей и законов. Чем дольше ты находишься в тайге, тем сильнее соединяешься с ней.

Люди, живущие постоянно в тайге, не имеющие контактов с другими людьми, становятся её частичкой, они слышат тайгу, понимают её язык, слышат мысли её обитателей.

Это восхитительное состояние слияния с тайгой, с природой, возвращает человека к его чистому первоначальному истоку.

Всегда человека будет звать к себе его мудрая мать-природа, которая переживает за него, как всякая мать за своих детей.

Я уже давно шёл по тропе выработанным за многие годы шагом. Может, кому-то приходилось видеть со стороны, как ходят по тайге, лесу привычные к этому люди. Этот навык сродни умению плавать, когда само тело знает, что ему делать.

Кажется, ноги сами видят куда и как им ступить, руки видят, где и когда отодвинуть в сторону нависшую над тропой ветку. В то же время сами глаза охватывают пространство впереди, замечая любую подозрительную мелочь. А мозг, который должен руководить всем процессом ходьбы, иногда спит, а большей частью заполнен совершенно иными от ходьбы мыслями.

Я в тот раз думал о тайге, вспоминал всю свою жизнь и видел, как менялось время, как разделялись мнения людей на отношение к природе и в частности к тайге.

Вспомнил время «золотой молодёжи 60-х», когда всё их стремление было направлено на борьбу с природой, когда поэты в своих стихах давали клятву расправиться с тайгой за загубленные жизни «первопроходцев». Строились города в тайге, перекрывались плотинами могучие реки, делая их зловонными болотами. Любой гигантский проект оборачивался в конечном итоге ударом по природе.

И всё это делалось с огромной уверенностью в своей правоте, и ещё сейчас поддерживается этот порыв борьбы с природой, которая уже бьётся в агонии.

Я вспомнил сказку старого тунгуса о людской жадности, когда люди убили огромного доброго оленя, который согревал их и кормил молоком, но люди захотели много мяса и убили оленя. Но съесть всего не могли, и мясо стало разлагаться, появилась болезнь, от которой люди вымерли.

Вспомнил размышления знакомого старовера, который говорил, что на земле всеми мыслями людей управляет нечистый. Это он толкает людей на погибель, заставляя их уничтожать тайгу, природу, то, что Создатель дал людям для жизни в этом мире.

— Это Князь мира сего управляет людскими помыслами, одних людей он купил, осыпав их златом и почестями, и те внушают остальным, что мир наш нужно уничтожить и построить свой, который будет лучше.

— А ведь прав мой друг старовер, не знающий даже поимённо тех поэтов, писателей, политиков и остальных известных людей, кто продав свой талант за громкое имя, звания, за пресловутые тридцать сребреников, убеждали людей боротся с природой. Потом они переехали в страну, где поселился их хозяин, оставив загаженную Сибирь и всю страну с людьми, что доверяли им.

От этих раздумий становилось стыдно за себя и человечество, бездумно уничтожающее землю, на которой живёт.

Впереди залаял Тунгус, зло и отрывисто, предупреждая меня о звере. Я вышел на таёжную вырубку. Через неё, оббегая пни и кучи древесного хлама, смешно подкидывая ободранный зад, бежал худой медведь.

— Даже медведи, за каких-то пятьдесят лет совершенно изменились, почти все больные, тайга уменьшается, горит, негде кормиться, и они всё чаще бредут к людским помойкам и свалкам, — подумал я.

На четвёртые сутки я вышел к ещё не тронутому лесозаготовителями массиву тайги. До заветного места оставалось два дня ходу.

В тайгу осень всегда приходит на неделю раньше. Стоит только первому утреннему лёгкому морозцу в минус один градус, схватить тонким ледком лужицы, а коркой верхний слой мха, как это становится сигналом всем лиственным деревьям менять свой уже выцветший зелёный наряд на красочно-золотистый.

Это только в тайге можно лечь спать летом, а проснуться сразу в осени. Берёзки желтеют прямо на глазах, получив приказ сменить наряд. Осины вначале, словно застыдившись, краснеют, но потом золото их листьев становится пробой выше золота всех остальных.

И тогда они начинают бросать это золото на землю, словно в благодарность ей за то, что та их питает, и оно лежит, отливая на солнце золотым металлическим блеском.

Пора листопада в тайге — время сумасшествия. Начинается любовь у лосей. Видимо, заразившись ей, некоторые зайцы выводят потомство, прозванное «листопадниками». Молодые самцы глухарей и рябчиков пробуют очаровать самок своим видом и призывным свистом.

Они разлетаются далеко от мест своего рождения, переполненные избытком жизненной энергии. Но до поры любви ещё нужно дожить, ведь впереди безжалостная зима.

Но о ней в эту пору не хочется думать никому, даже суетливые, запасливые бурундуки оставили свою работу по заготовке запасов на зиму и сидят, обласканные осенним солнцем, попискивая от удовольствия, на пеньках или валёжинах, подняв призывно свой полосатый хвостик.

К моему удивлению, избушка, в которой я жил почти тридцать лет назад, сохранилась. Правда, в одном месте обвалился прогнивший потолок. Видимо, ее когда-то подремонтировал какой-то охотник.

Тунгус бегал, с любопытством обнюхивая всё, что попадалось.

— Охотился я здесь с твоим отцом, его я звал Шайтан, умный был кобель, ты в него пошёл — сказал я Тунгусу.

Многие таёжники разговаривают со своими собаками и ничего в этом плохого не видят, утверждают, что собаки их прекрасно понимают.

Один мой друг рассказывал.

— Подстрелил я утку, та далековато в воду упала. Вот и говорю своей собаке:

— Плыви за ней. А та лапой воду потрогала и мне отвечает: — Сам плыви, вода-то холодная.

Мой Тунгус, конечно, мне такого не говорил, но понимал меня прекрасно.

Избушка стояла в ручье, который бежал по распадку. От распадка сразу начиналась пологая гора. Весь её склон покрыт чистым сосновым бором. Его облюбовали для кормёжки глухари. Северный склон изобиловал бордовой крупной брусникой, а по южному — сплошным ковром росла черника.

На вершине этой горы и высилась скала, похожая на оттопыренный большой палец. Ее было видно от избушки, она высилась над вершинами сосен, но кедр на ней не был виден, его скрывала сама скала.

Я решил ночевать на вершине горы и запасся водой из ручья. Поднялся к скале я часа за полтора. Это был огромный камень, выступающий из горы. Растущие у его подножия сосны вершинами доставали только до середины скалы.

Подниматься по ней было тяжело, и я несколько раз останавливался, чтобы передохнуть. Уже перед самой вершиной я увидел корни кедра, которые обхватывали скалу, местами врастая в неё. Это напоминало фантастические картины джунглей.

Видя эти переплетенные, разбегающиеся по всей скале корни и думая, чем же питается кедр из этого голого сплошного камня, я вдруг сравнил кедр с деревом жизни. И вытягивает оно из камня своими огромными корнями, сдавливая его с чудовищной силой, энергию жизни.

Нужно сказать, что я за эти дни, что шёл к поющему кедру, сменил полностью своё намерение срубить это дерево. Наверное, ночи, проведённые в тайге, когда я спал у костра — а тайга переделывала моё сознание — изменили прежнее решение. Да и не пропустила бы меня тайга с гнусным намерением к этому кедру.

Теперь я желал только увидеть поющее дерево и, если повёзёт, услышать его песню. Я даже поднялся на скалу без топора, а пилу оставил ещё на первой ночёвке.

И теперь, глядя эти могучие корни, я испытал страх от мысли, что их кто-то перерубит, мне казалось, что из раны сразу хлынет кровь.

Я устроился в корнях кедра, как в колыбели, лежал и смотрел, как солнце опускается за горизонт. Не помню, как я задремал и проспал всю ночь. Но сон помнил, запомнил и ощущение необыкновенного спокойствия и уюта. Я видел во сне свою маму. Она качала одной рукой кроватку с младшей сестрёнкой, а другой поглаживала по голове то меня, то сопевшего уже во сне братишку.

И ещё она тихо напевала нам колыбельную песенку, в ней не было слов, но была нежность и любовь к нам, её детям.

Я вспомнил, как моя жена, большая любительница толковать сны, говорила, что видеть маму во сне хороший признак, означающий, что всё будет хорошо, и ты нашёл правильное решение и ответы на мучающие тебя вопросы.

И тут я услышал необычайно красивую мелодию. Это пел кедр. Словно ветерок играл в струнах, а после переходил на флейту и другие незнакомые, никогда не слышанные мною инструменты.

Это была песнь благодарности восходящему солнцу, благодарность жизни. Я повернул голову и увидел, что начинается новый день и солнце встаёт уже с противоположной стороны. Совсем недавно я его проводил взглядом и вот уже вновь встречаю.

А музыка звучала всё сильнее, она переполняла меня, она разбудила в душе давно уснувшие детские чувства. Я вновь осознал, что самое прекрасное на земле — это жизнь.

И эту жизнь нам дала наша мать-природа.

Я уходил от поющего кедра с чувством приобретения чего-то нового и особенно важного для меня. Вот оно, то Знание, о котором говорила Баба Шура и которое возможно получить только в своём поиске.

То, что я приобрёл, гораздо больше тех денег, что я получил бы за дерево молодости, а счастье, которое испытал, не измерить никакими богатствами.

— Вот так-то, Тунгус, мы нашли то, что искали так долго, — сказал я своему четвероногому другу, а тот, радуясь за меня, лизнул ласково мою руку.

И пришёл я к выводу, что не деньги меня манили в поисках поющего дерева, а сам поиск… то вечное состояние человека, для которого он и рождается в этом мире. Каждый ищет своё, и каждый считает, что именно оно самое важное в этой жизни. Не стал я рубить поющий кедр, понял что деньги не самое важное на этом свете, не стал я возвращать себе и жене молодость и здоровье, ведь срок жизни для каждого установлен судьбой, и вмешиваться в это человек не имеет права.

Пусть живёт это поющее дерево, что научило меня и показало мне многое в этой жизни… Права была искательница философского камня…