* * *
Дымок от срубленных берёз
Окутал едкой гарью берег.
И в горле запершит от слёз,
Хоть всё спокойно, без истерик.
И пепел, будто снег, летит.
На все цветы ложится тихо,
На листья жёлтые ракит,
И поседела облепиха.
Всё зарастает: берега
И все зализанные раны.
Не мечут больше здесь стога,
Но пахнет травами дурманно.
Всё зарастёт, но спилят в день,
Сожгут, построят знатный терем.
И пепел сядет на плетень.
И я вернусь к своим потерям.
* * *
И нет тебя со мною рядом.
Как клочья писем — облака.
И лёт их провожаю взглядом,
И тает радуги дуга.
Травинку трогаю губами
И лист в ворсинках весь резной.
Река опять стучит зубами
О берег мелкою волной.
Как будто губ моих коснулся
И нежность выдохнул в меня,
Когда из снов цветных вернулся,
Себя за холодность виня.
И я ответила касаньем
Метёлки, той, что лисий хвост.
И это робкое свиданье
Меж нами выстроило мост.
* * *
Звёзды смотрят в окно одиноко.
Разлила голубой свет луна.
Словно в небо уходит дорога,
Как лунатика тянет она.
Там все близкие. В небе все корни —
Как кусты в отраженье воды.
День, как ночь, снова вспомнится чёрный
На плечах с коромыслом беды.
И плескалась беда, разливалась,
Напоив строк росток из горсти.
И душа в вёдрах тех отражалась,
И стихи продолжали расти.
* * *
Всё раньше темнеет.
И солнца ни капли
Не брызнет, прорвавшись
Сквозь занавес туч.
И наши беседы под зиму иссякли.
Конвертик души запечатал сургуч.
Мы вымолвить больше
Не сможем ни слова
О том, что болит и тревожит весь день.
Мы будто чужие и смотрим сурово.
И лихо сдвигаем берет набекрень.
И смотрим сквозь чёлку
На позднюю осень,
Как голые ветки дрожат на ветру.
Печаль о несбывшемся бережно носим,
В маршрутке на службу спеша поутру.
Сквозь сумрак мелькает за окнами город.
Он в пробке застынет на миг за стеклом.
И душит опять не расстёгнутый ворот.
И как на морозе пальтишко колом.
И так одиноко, хоть рядом другие
Поддержат плечом хоть на десять минут.
За окнами липы застыли нагие,
Что в кроне укрыться гнезду не дадут.
Ты всё же с людьми.
И выходишь со всеми.
И будто малёк в стайке шустрой плывёшь,
Когда ледостава приблизилось время.
Но знаешь: под лёд неизбежно уйдёшь.
* * *
Дождь ледяной,
Звенят деревья
Стеклянным панцирем ветвей,
Как в Новый год,
Как в новоселье,
Где полон дом чудных гостей,
Где рюмок звон и смех хрустальный —
Что плеск весенних ручейков;
Где взгляд, хранимый жгучей тайной,
Прорвался сквозь стекло очков.
Стоят деревья как стальные
И неба полог бередят
Ветвями,
Что, как неживые,
Зеркальным холодом блестят,
Сияют светом, отражённым
От голубого фонаря.
И смотрим взглядом отрешённым
На все проделки декабря.
Венецианские стекляшки,
Каналов мутная вода.
Бредём по льду как неваляшки
И забываем про года.
* * *
Снег падает, походя тает.
И клонятся ветки к лицу.
И изморозь с веток слетает,
Похожая так на пыльцу.
А город уже приукрашен:
В цветных новогодних огнях;
И сказочный замок из башен,
Сверкающих льдом,
Вновь в гостях:
Он весь розовеет в подсветке —
Как солнце встаёт поутру.
А голуби ищут объедки
У урны — им всё по нутру.
Венецию, площадь Сан-Марко,
Я вспомню,
Где тьма голубей,
Что ждут непременно подарка
Из рук ротозеев-людей.
Гондолы отчалившей контур,
Черневший в пролёте моста.
И маски в витринах для понта.
Там, кажется, всё неспроста:
И римские тоги артиста;
И перья на масках, и свет
На чёрной смоле золотистый;
Висок гондольера, что сед.
Я вспомню огней отраженья
В каналах из мутной воды.
И будто своё приближенье
К той тайне со вкусом беды.
Я вспомню свеченье стекляшек,
Впитавшее танец огня;
Кружочки из пёстрых бумажек,
Что ветер понёс на меня.
Я вспомню в декабрьской печали,
Когда подступает вода,
И лодку опять раскачали
Из дней, что бегут в никуда.
И город готовится к пляске
Волшебных и зыбких огней.
И мимо проплыли салазки
И скрылись в каналах аллей.
Я вспомню,
Опять затоскую
О том, что отплыл гондольер,
И замки уже не рисую,
Что тают в объятьях химер.
* * *
Пуржит за окном фейерверк.
Стреляют петарды, хлопушки.
Свет вспыхнул — и снова померк.
Как перья летят из подушки —
Снежинки на город в огнях.
А я за стеклом замираю.
Мне кажется:
В белых ветвях
Сонм эльфов огни зажигает.
Как будто горят светлячки,
Мерцают: погаснут — и вспыхнут.
Огни отражают зрачки.
И залпы сегодня не стихнут,
А будут греметь до утра,
Встречая год новый с надеждой,
Что будет в нём море добра,
Любви постоянной, безбрежной.
Мерцают диоды в ночи,
На праздник слетелись, как души.
Да только кричи-не кричи,
Строй жизни своей не нарушишь.
И будешь когда-то вот так
Мерцать средь волшебной метели,
Давая оставшимся знак,
Что дни — ещё год — пролетели.
* * *
Лампочки мигают в темноте,
Освещают комнату игриво.
Мельтешат, как люди в суете.
И не быть, должно б, уже счастливой.
Ожиданье чуда, волшебства, —
Как снежинка
На ладони, тает.
И сухая в вазочке листва
Тени, словно зайчики, пускает.
Шевелятся тени на стене,
Будто бы листва — и впрямь живая,
Будто при разлившейся луне
Ветерок листочками играет.
Нет иллюзий.
Шар,
Что с ветки сполз,
Не звенел — и мячиком блестящим,
Закатился под дубовый стол.
Как хотела б жить я настоящим!
Позабыть стеклянные шары,
Что, слетевши с ветки,
Насмерть бились,
Покидая мир из мишуры,
Где все лампы в связке лишь светились.
Выпадет из строя лишь одна —
И потухла ёлочка устало…
А теперь она и не видна,
Если срок до срока отмигала.
Вот и мы —
Что лампочки в сей век.
Отгорим — гирлянда не потухнет.
Ну, ушёл хороший человек!
Мир стоит и никуда не рухнет.
НОВОГОДНЕЕ
Всмотрелась в тёмные глаза,
Из глубины ждала ответа.
Хотелось верить в чудеса,
Очаровавшись пляской света.
Мигали все диоды врозь:
Зелёный, жёлтый, синий, красный.
Ты на меня глядел, но сквозь…
Вполуха слушал безучастно.
…И вдруг потухли все огни, —
Остались только синей неги —
В цвет неба в солнечные дни,
В крап васильков сквозь ржи побеги.
И ты в глаза мои взглянул —
И по реке поплыли льдины…
Но красный свет в ветвях мигнул
Из серебристой паутины…
* * *
И ночь стоит в волшебном одеянье.
И снег летит, как будто светлячки.
Со старым годом светлое прощанье
Сквозь розовые видится очки:
Пусть всё плохое остаётся в старом.
Звенит капель,
Как будто впрямь весна.
Край неба — как оплавленный пожаром.
И мишура на ёлке как блесна.
И я опять заворожилась светом —
И чуда жду (хотя бы раз в году!)…
Но все огни растают вновь с рассветом,
Как светлячки в запущенном саду.
И талый воздух
Опьянит — и бросит
На перепутье ледяных дорог.
Но мамин голос, что ветра относят,
Потянет ввысь, ворвавшись между строк.
* * *
Дверь отворю —
И в город выйду,
В ночное небо, высоко.
Балкон в снегу,
Но сверху видно
Всю улицу так далеко! —
Вся, вся — в огнях,
Цветных и зыбких:
Снежинки, зайчики и ель, —
Качаются на тонкой нитке.
И пляшет шейк вовсю метель.
Ветрище с прядью поседевшей, —
Как коршун, кружит среди крыш.
И провод под снежком насевшим
Гудит, раскачивая тишь.
Но огоньки от вьюги больше!
Внизу такое колдовство!
Но от него мне только горше…
Такое слышу торжество
Я в пенье том смертельном тока
Тех проводов, что бьют в набат,
Что льдинки в устье кровотока —
Как в ключ упавший с неба град.
* * *
Весна нахлынула дождём,
Что лил всю ночь
И день субботний.
И мы опять чего-то ждём,
Не став от талых вод свободней.
Бежит, как горная река,
Ручей по краю тротуара.
Друг с другом слиты облака.
Лишь мы по-прежнему не пара.
Всего за сутки стаял снег.
Земля — как в сбитой марле рана.
А половодье чувств и рек
Запахло в воздухе дурманно.
И, на краю судьбы застыв,
Одна стою, без половины,
Как на разломе скользкой льдины,
Как на плоту, на ней поплыв…
ОТРАЖЕНИЕ
И в старой заводи болотной
Застыла тёмная вода.
К лицу приблизилась звезда,
Свой свет плеснув в лицо холодный.
Свет зачерпну в ладоней ковш,
Но утечёт меж пальцев тонких,
По сердцу полоснув, как нож,
Что я уже не та девчонка,
Что в ночь боялась выходить,
Где бились звёзды рыбой в сети,
Пытаясь темень осветить,
В том давнем, отпылавшем лете.
Проходит жизнь.
И рыбы плеск,
И всхлип весла,
И шёпот ивы
Мелькнут, как звёздной пыли блеск.
А мы опять нетерпеливы
И гоним время вскачь и вскачь… —
Коня стреножить бы напиться
Там,
Где луну,
Как полый мяч,
Вода качает на ресницах…
* * *
Неужели в безликую темень
Уходить так легко, не спеша?
Потянулись под горку ступени.
И идёшь ты по ним, не дыша.
Покачнулась под весом дощечка.
Хлипко скрипнула — и замерла.
И дрожишь догорающей свечкой.
Дышит темень в лицо из угла.