Поселок в Ленобласти, сижу около дома, пытаюсь реанимировать железину, утомившуюся за четверть века активной службы.
— Здравствуйте, хозяин!
— Хозяин тут не я… — поднимаю голову, на дороге симпатичная девочка с планшетом (не ящик с электронными тараканами, а настоящий, с бумажками). И мальчик кило на полтораста, лицо такое, с интеллектом… На Валуева похож.
— Извините, если время есть, можете на несколько вопросов ответить?
— А запросто. — Есть повод пофилонить – подхожу.
— Вы здесь один живете?
— Вдвоем.
— Сколько у вас площадь участка?
— Не в курсе, хозяйку спрашивать надо.
— А дом у Вас какой площади?
— Ну, сами видите, шесть на шесть. Да и не мой он…
— Ага, значит, примерно сорок квадратных метров…
Я заинтересовался, третий вопрос, и уже приписки. Так совком навеяло. А они дальше чешут:
— Домашние животные есть у вас?
— Да, два кота. Полосатых.
— Нет, в смысле, куры, овцы, корова…
— Да вы что??? Это развод, однозначно, даже если дама только заикнется…
— А что сажаете на участке?
Обвожу широким жестом просторы за спиной:
— Тут у нас крапива, с другой стороны – сныть, а вот на кучке перегноя лебеду выращиваем. Из них супы очень вкусные.
Девочка чешет дальше по списку:
— А плодовые деревья у вас есть? Сколько?
— Три рябины, вот, лиственница с шишками, как клены есть, мы пока не знаем, в Канаде из них сироп делают и сахар, но я не в курсе технологии, береза вон, сок по весне дает. Есть еще три вишни, вон они, но эти на дороге растут, не наша земля, сельсоветовская…
Ребята переглядываются, но валят дальше:
— А техника есть? Мотоблок, трактор?
— Лопата. Две. Топор, коса… А, грабли еще. Слушайте, ребята, а что за вопросы? Они, вообще-то за гранью приличий. Лезть в чужой карман, пусть даже и просто из любопытства – дело паскудное. Кто вас на такое надоумил?
— Ну, это для сельсовета, государственный опрос…
— Государственный? На оккупантов работаете? Не стыдно?
Девочка понурилась:
— Вот, все так говорят, но это ж просто знать надо, кто как живет…
— Зачем? Чтоб прийти потом и отобрать, когда закон подходящий будет? Или просто, без закона, как в семнадцатом? Как раз сотая годовщина на носу…
Чего-то я жестко, ладно, сгладим. Решил отвлечь ребят, подбодрить:
— Какие основные признаки рабовладельческого общества? Ну, не жмитесь, история, пятый класс…
Мямлят.
— Ну, устроено оно по принципу слоеной пирамиды: Элита-стража-рабы. Жизнь элиты засекречена, законам общества они неподвластны, делают, что хотят. Присваивают с помощью стражи все, что произвели рабы и распределяют заработанное по своему усмотрению. Основной доход идет элите, существенная часть – страже, рабам только прожиточный минимум. Перемещения рабов ограничены, частной собственности нет, личная – только необходимое. В курсе, что при Советском Союзе было именно так?
Приятная новость, оказывается, в курсе. Мало того, девочка разошлась:
— Да, крестьяне за трудодни работали, паспортов у них не было, отбирали зерно, участки, дома…
— Ну вот, а вы чем заняты? Списки составляете?
— Нет, это же просто опрос…
— А в чем разница? Не торопитесь, подумайте. Тогда же точно так же все было. Сначала ходили по домам активисты. Потом ЧОН из китайцев, латышей, эстонцев, немцев, чехов… Уже с пулеметами…
Парень пожимает плечами:
— Ну, каникулы же, а тут хоть немного заработать можно.
Ого! За деньги? Ну и ну…
— Ребята, деньги, вопреки пословице, пахнут. Не по-всякому зарабатывать можно, с совестью как у вас?
— Сначала учебу закончить надо – говорит девочка – а там будем решать…
— Главное дело в жизни на потом не оставляют. Поздно будет. Уже поздно…
Они мнутся, с совестью у них пока сносно. И опрос продолжать они не решаются. А я стою и думаю. Тогда, сто лет назад, по домам ходили активисты, пламенные борцы и идеалисты. Многие из них были, действительно, бессребрениками, считали, что делают великое и чистое дело, ну, а потом, как вышло. Но мы уже знаем, как вышло. Знаем. И, несмотря на эти знания, наши дети за малые деньги и тоскливо выполняют рутинную работу – собирают списки для будущих репрессий. Обыденно и нудно. И сжигать избы, людей и машины, наверное, будут тоже равнодушно, надо же на что-то жить…
Разговор, на самом деле, был, конечно, длиннее и интереснее, чем то, что я привел, и, само собой, более сумбурный. В конце его мы довольно мило просто потрепались. Расстаемся.
— Извините за беспокойство и спасибо за лекцию по истории.
— Бросьте ребята, какая лекция, в школе ж проходили, и в интернете все есть. Шарьте, если интересно. Особенно, если есть сомнения и вопросы, решенный вопрос всегда радует…
Я заглядываю в планшет – ни одной заполненной анкеты.
— Извините – говорю – со мной вам тоже не повезло.
— Да, никто отвечать не хочет. Все боятся.
— Не боятся. Вас презирают…