***
Готов я пестовать бумагу,
И строки в память о былом
На белый лист неспешно лягут
Вослед перу, борясь со злом.
Плохая новость душу гложет
Под суматоху бренных дней,
Но добрым словом Бог поможет
И мне, и Родине моей.
Я знаю: кончится, однако,
Война. И царствием огней
Всевышний к нам придёт из мрака.
Под колокольный звон церквей.
***
А мне всё кажется: летаю
Среди людей, как Царь и Бог,
Да с неба молнии хватаю…
Но будет горестен итог:
Меня в толпе опять осудят!
Когда уже невмоготу
Творить добро назло иуде,
Меняю эту жизнь на ту,
Что будет после, после будет…
ПЕЧАЛЬ
Любви ушедшей жаль.
Заламывая руки
Дерев, спешит печаль
На грозовые звуки
Собачьей сворой туч…
С утра, печалью сытый,
Спущусь с небесных круч
В свой дом, плющом увитый.
Печально и темно,
А чувства не остыли,
И жизнь идёт – кино,
Что выключить забыли.
БАБУШКА
Опять в душе своей копаюсь ночью,
И вот, перо замедлив на весу,
Смотрю вокруг и вижу мир воочью –
Его нести в себе… И я несу!
Так целый день, нагруженный стихами,
В болоте русском медленно тону,
Пытаясь солнце голыми руками
Схватить за жабры и увлечь ко дну.
А на Руси опять неразбериха:
Кровавый дождь бунтует на Руси.
И там, где раньше было тихо-тихо,
Сегодня каждый встречный голосит.
Я окунаюсь в этот мир случайно,
Затихнув на последнем рубеже.
И бабушка сочувствует мне тайно,
Не верящая никому уже.
Я НЕ УСТАНУ ПИТЕРОМ БОЛЕТЬ…
Ивану Сабило
Я не устану Питером болеть…
Бродить среди забытых Богом мест
И хмурый Питер хмуро вспоминать
Не надоест.
Отъезд – почти арест
На много дней… Но есть желанье ждать
Не солнце утром – питерскую хмарь
Да в небе сером стаю куполов.
И я готов, невидимый звонарь,
Встревожить мир, спустившись с облаков.
Я не устану Питером болеть…
Ступить мечтая на родную твердь,
Где молнии разительная плеть
Хлестнёт меня, чтоб с громом умереть.
АЭРОПОРТ
моему куму поэту Глебу Горбовскому
Во мне смешались дни и ночи.
Ночей темнее нынче дни.
В аэропорт всё так же точно
Летят небесные огни.
И возвращаются обратно –
Земного блага не хотят.
Нездешний дед бубнит невнятно,
Что это ангелы летят.
УСТЮЖНА
Устюжна-град! Ударение на первом слоге,
Чтобы вновь ненароком ошибка не вкралась в стихи.
Бог облака – прямо в небо, по сонной Мологе –
Денно сплавляет (зачем?), как будто людские грехи.
Устюжна-град. Здесь сроднились и боги и люди,
Здесь – печальные церкви… Печальнее нету церквей…
В небе солнце горит, а мне кажется – ангел на блюде
Из стекла рассыпает с небес благодать на людей.
И в людские глаза церковь смотрит разбитым фасадом,
Словно важное что-то решила сегодня сказать…
И почудится мне, что не церковь, а женщина рядом –
Будто в рваной одежде детьми позабытая мать.
НА МОСТУ
Слезой нежданной просочилась боль
Твоей души в холодный мир порочный.
Не уходи. И пару слов позволь
Сказать тебе на склоне этой ночи.
Я не люблю людскую суету,
И плачу сам, коль чьи-то слёзы вижу.
И в Устюжне сегодня, на мосту,
Поверь, любовь, тебя я не обижу.
На берег тянут сети рыбаки,
Усердствуя и охмелев от страсти…
…Свалилось солнце прямо в пасть реки,
Как будто выпав из небесной пасти.
БОГ ЛЮБВИ
Вчерашний спор – такая ерунда,
Из-за него не надо было плакать.
И уходить пешком в ночную слякоть,
Ведь целый мир заполнила вода.
Казалось мне – суждения просты,
Я говорю всегда о том, что вижу,
И замолкаю, если вдруг обижу
Кого-нибудь. Но помыслы чисты.
Меня тревожит снова этот спор…
Я рано-рано утром просыпаюсь.
Я вновь в тебя, вчерашнюю, влюбляюсь…
Ужели Бог любви спустился с гор?
ШКОЛЬНЫЙ АВТОБУС
Илье Штемлеру
Возвращаюсь из жизненной смуты
Дней вчерашних – в сегодняшний рай
Разбиваю судьбу на минуты,
Но кричит кто-то: не разбивай…
Небо звёздами полнит утробу,
И мне кажется: к каждой звезде
Подъезжает твой школьный автобус
И тебя подбирает везде.
ПУТЬ ЗЕМНОЙ
Татьяне, с любовью.
Я в наш дом возвратиться готов:
Среди кошек твоих и котов
О любви, напишу непременно.
Пусть поселится Муза в наш дом.
В небесах, над зелёным крыльцом,
Повернувшись к рассвету лицом,
Перед Богом падёт на колени.
И заплачет ребёнком душа,
Путь земной на рассвете верша.
Я боюсь: не расступятся стены,
И в тумане беды и тревог
На затоптанный в храме порог
Вряд ли ступит униженный Бог,
Ощутив на Руси перемены.
Но хулить я не стану его,
Исчезая из жизни бегом
Прямо в руки уставшему Богу.
Вновь уеду в тревожные сны –
Через дебри счастливой весны,
Где едва ли с рассветом видны
Люди те, что собрались в дорогу.
НА ПЛОЩАДИ СВОБОДЫ
Над Тихвином – знамение церквей,
Да звоны колокольные тревожат
Не душу вновь, а разум мой, быть может,
Под крики неприкаянных людей.
На площади Свободы неуют.
Здесь Божье Слово ветер вдаль уносит,
Здесь нищие у нищих денег просят
И песни поминальные поют.
Отвергнутый Властителем Земли,
Воспрянет Тихвин в сокровенном самом,
И поплывут торжественно над храмом
Молитвы наши, словно журавли.
ВЕЧНЫЙ ПУТЬ
Людмиле Дербиной
В каждый дом входя с любовью, с миром,
Бог спешит людскую боль унять…
Кто бы знал, что, прячась по квартирам,
Мы не сможем душ чужих понять.
Выйдет солнце в огненной рубахе,
Начиная утром вечный путь.
Вслед за солнцем розовые птахи
Соберутся к небу упорхнуть.
Нет в стихах божественного смысла,
Всё проходит, как прошло вчера.
Потащила баба коромысло,
Утопив в рассвете два ведра.
Нынче небо – словно бездорожье,
Да в иное царство нет пути.
Дай нам сил и веры, слово Божье,
И рассветом души освяти!
ОТЧАЯНИЕ
В Чёрное море любовь нашу смыло волной
В.Хатеновский
Говорят за стеной
Про любовь непонятные фразы.
Снова батюшка мне наливает степенно кагор.
Я до точки дошёл, до какой-то сомнительной фазы,
И меня отыскал чьей-то злобы незримый топор.
Будут чёрные сны в чёрный саван весь день
наряжаться.
Будет кто-то кричать и глумиться всю ночь
надо мной…
В чёрном мире любви суждено ли
любви мне дождаться,
Коли в Чёрное море
любовь нашу смыло волной?
ВАНЬКА
Суду подсуден неземному,
Когда бессилен суд земной,–
Иван-дурак. Всему святому
Он покорился с головой.
Без разговоров и вопросов,
Усвоив жизненную суть,
Берёт с собою Ванька посох
Да хлеб с водой. И снова – в путь.
Людская злоба в поле рыщет,
В тумане прячется, во ржи…
А Ванька бдит, он правду ищет –
Попробуй, Ваньку удержи.
Согрет он божьими руками
В осеннем поле у реки.
Красна Россия дураками…
Податься, что ли, в дураки?
ЦВЕТЫ
Счастья хотел, а обрёл печали.
Мысли в башке разбрелись, как мухи.
Сложно любить, что любил в начале
Нашей любви – перед днём разрухи.
Прежде, чем молвить, есть смысл подумать.
Кто же, не думая, слово молвит?
Помню: весной привезла из ЦУМа
Бабушка нам золотой половник –
На счастье.
Вновь зацветает лето,
Будто на клумбах цветы чужие.
Есть у людей такая примета –
Если цветём, значит мы – живые.
В ВАГОНЕ
…последний твой поцелуй даже сейчас
кажется мне последним
и я не сплю в пятом вагоне,
а ты засыпаешь в соседнем
маленький мальчик на верхней полке улыбается во сне
и снова тоскливо мне как в дни нашей ссоры по весне
когда ты думая что любишь вспоминала обо мне
повторяя очень тихо слова: давай отсюда уедем
запах грусти и расставаний словно туман висит в вагоне
и за окном темноту хватают станции в свои ладони
кажется что навсегда…
Графомань беспросветная