***
Отшумела Твоя эпоха,
Потрясло ее там и сям,
И эпохе бывает плохо,
А не только ее сыновьям.
И эпохе бывает стыдно,
Хоть признание сразу не жди,
И обидно, ох как обидно,
Что этапы ее позади.
Что ж, решила свои задачи,
Так пора Тебе на покой,
Юный мальчик играет в мячик,
Он уже из эпохи другой.
Он не требует, чьих-то, вводных,
Смотрит фильмы в кино без купюр,
Неголодный и очень свободный,
Даже, видимо, чересчур.
Дуйте ветры, мети пороша,
Пой гитара, звучи рояль.
Если новое будет хорошим,
То и старое будет жаль.
***
Нельзя бездумно разрушать,
Нельзя построить дом без бревен,
И разрешить не разрешать,
Тому, кто недалек и темен.
Нельзя рубить здоровый сук,
Нельзя быть чересчур практичным,
Нельзя, чтобы сходило с рук,
Все то, что подло и цинично.
Нельзя переступать порог
Приличия, и в ложном свете
Преподносить любой порок
И выдавать за добродетель.
***
Все происходит не с наскока,
Не сразу, неспроста, не зря.
Весна заглядывает в окна
Еще в начале февраля.
Разлука обещает встречу,
Жара прелюдия грозы.
Причины всех противоречий
В не восприятье новизны.
И, если, до конца вдаваться,
Бессмысленно, в противовес
Чему-то новому, пытаться
Жить, игнорируя прогресс.
***
Друзья, поверьте мне, не стоит
Кричать, переходить на Ты,
О смысле жизни можно спорить
До хрипоты, до тошноты,
До слез, до умопомраченья,
Но все сведется к одному,
К единственности назначенья
И соответствию ему.
***
Я знаю наш менталитет
И понимаю наши нравы,
И тех, кто около ста лет
В России крепостное право,
Все не решаясь отменить,
Слыл твердолобым ретроградом,
Их, с высоты веков судить
И упрекать ни в чем не надо.
Не их нам стоит опасаться,
А, слишком пламенных сынов,
Готовых, с легким сердцем, браться
За сокрушение основ.
Клеветники и временщики России
Клеветниками, временами,
У нас порой именовали
Всех тех, кто не хотел молчать.
Тех, кто своими именами
Все вещи, прямо, называли,
Хотя, при этом, понимали,
Что могут и несдобровать.
Временщиков же почитали
В России за земных богов,
Но очень быстро забывали,
После того, как их сменяли
Стаи других временщиков.
***
Вновь Ты лезешь из кожи
В силу давних традиций,
Видно, вправду, не можешь
Без имперских амбиций.
Тихой скромницей бледной
Быть Тебе не по нраву.
Очень хочется БЕДНОЙ
Быть ВЕЛИКОЙ державой.
***
Уже давно привыкнуть надо,
Пусть все в России набекрень,
Но мы не можем без парадов
И без потемкинских фасадов
Одноименных деревень.
***
На ученость не ратуй,
Не смущай оппонента
Слишком мудрой цитатой,
Взятой в долг под проценты.
Не в научных посылах,
Не в учености книжной,
Наша главная сила
В понимании ближних.
Если люди убоги,
Недобры и предвзяты,
Не спасут диалоги,
Не помогут дебаты.
Не поможет любая
Живая беседа,
Если слышишь себя и
Не слышишь соседа.
Если каждый, всего лишь,
Заложник и пленник,
Нескончаемых сборищ
И шумных полемик.
***
Себя обманывать не стоит,
Но все мы, до поры, до срока,
Смесь малочисленных достоинств
И многочисленных пороков.
Себя обманывать не станем,
Лишь скажем, в виде утешенья,
Что можно изменить с годами
Такое их соотношенье.
***
Все было вяло, неконкретно,
Обыденно и как всегда,
Дни пролетали незаметно
И уходили без следа.
Благополучье и достаток,
Вполне приличные на вид,
Свой прозаичный отпечаток
Несли в сознание и быт
И там укоренялись прочно,
Но снова созревал мотив
Поступков, подвигов и прочих
Сомнительных перспектив.
И кто-то вновь, поставив точку,
Решительно, без всяких “но”,
В неподготовленную почву
Бросал незрелое зерно.
***
Все до мелочи знакомо
И обыденно весьма,
Сонных улочек истома,
Деревянные дома.
Те же запахи и краски,
Что и двадцать лет назад,
Жизнь без каждодневной встряски,
Устоявшийся уклад.
Так все вышло, так сложилось,
Тот же круг из тех же лиц,
Их природная сонливость
Непривычна для столиц.
Это свойство всех провинций,
Их всеобщего родства,
Где размеренность, как принцип
И как форма существа.
***
В любом явленье есть загадка,
В любом предмете скрыта суть,
Найдешь ее и все в порядке,
А не найдешь, не обессудь.
Но и при каждой неудаче
Отчаиваться ни к чему,
Запомни, чем сложней задача,
Тем интереснее уму.
От безысходности не кисни,
Ведь нам дано, одно из двух,
Бесплодие и леность мысли,
Или крепить познанья дух.
***
В этом старом, забытом саду
Тишина и цветов аромат,
Я порою вечерней приду
В этот всеми заброшенный сад.
Покосившийся старый забор,
И калитки несмазанной плач,
Где-то слышен чужой разговор
С по соседству построенных дач.
Здесь свинцовая тяжесть ветвей,
Что, когда-то, так бурно цвели,
Здесь, увы, как и в жизни моей,
Все тропинки травой заросли.
Я пройду по вечерней росе,
Разорвав серебристую нить,
И заботы, и горести все
Постараюсь, на время, забыть.
Летний воздух, почти, невесом,
Засыпает заброшенный сад,
И горит за далеким холмом
Золотисто-лиловый закат.
***
Под скрип несмазанных петель,
Под шум дождя уходит осень,
И вот уж первая метель
Сугробы первые наносит.
Она, порошею метя,
Гуляя по ночным кварталам,
Как мать любимое дитя
Укрыла город покрывалом.
Как целомудренно он чист
В опрятном новеньком наряде,
Словно прозрачный белый лист
Из неисписанной тетради.
***
После тяжелых странствий и скитаний,
Когда ни сил, ни веры, ни любви,
Уютный дом моих воспоминаний
Радушно двери распахнет свои.
И, если непонятная тревога,
И, если мне тоскливо, как теперь,
Я подхожу к заветному порогу
И, тихо, открываю эту дверь.
Неяркий свет по комнатам струится,
Так тихо здесь, и в этой тишине
Воспоминанья шумной вереницей
Со всех сторон стекаются ко мне.
Стекается, переплетаясь разом,
Все то, что буду помнить до конца,
Где не забуду ни единой фразы,
И ни единой черточки лица.
Уютный дом моих воспоминаний,
Пусть память беспощадна и строга,
Я здесь и гость, и сторож и хозяин,
Единственный хранитель очага.
***
Друзей теряя каждый раз,
Осознаем, как жизнь сурова,
Но дело, в общем-то, не в нас,
А в том, что не удастся снова,
Загнав на дно и боль и крик
Души, и вырвавшись из круга,
Увидеть их, хотя б на миг,
И посмотреть в глаза друг другу.
***
Зарплату, премию, аванс
Отдай жене, жену соседу,
Проспи и упусти свой шанс,
Бездарно прозевай победу,
Промедли, отрекись, солги,
Шагни в костер, взойди на плаху,
Верни всем все свои долги,
Отдай последнюю рубаху,
Посторонись, умерив прыть,
Ходи босым, нагим, голодным,
Не отдавай лишь права быть
С начала до конца свободным.
***
Ночь, улица, фонарь у входа
В аптеку сеет тусклый свет,
Но кто сказал, что нет исхода,
И кто сказал, что смысла нет.
Рожденье, смерть, опять рожденье,
Чередованье дней и числ,
В их многократном повторенье
Единственный и высший смысл.
***
Мело, мело по всей земле
Мело весь вечер,
И в каждом доме на столе
Горели свечи.
И в каждом доме в этот час,
Под звук метели,
Десятки самых разных глаз
На них глядели.
Ходили стены ходуном,
И от испуга,
Казалось, на сто верст, кругом,
Сплошная вьюга.
Ревела, бешено, метель,
Дома качало,
И перепуганных людей
Объединяла.
И как начало всех начал,
Отнюдь не праздно,
Томил, душил и обжигал
Их жар соблазна.
Тянулись, каждый как умел,
Друг к другу люди,
И виделось в сплетенье тел
Сплетенье судеб.
***
Когда мечты, надежды, грезы
В единую сольются нить,
И человек обычной прозой
Уже не может говорить,
Восторженно и величаво,
Все то, чем ранена душа,
Стекает раскаленной лавой
По грифелю карандаша.
Стих вырывается наружу,
Он мечется среди людей,
И ищет родственную душу,
В надежде поселиться в ней.
***
Поэт боялся рифм глагольных
Не меньше, чем идей крамольных,
А утром посмотрел на вид:
А за окошком снег лежит,
Ель зеленеет, лес чернеет
И речка подо льдом блестит.
***
Я написал стихотворенье,
Домой влетел, не сняв пальто,
Жене прочел, без восхищенья,
Жена сказала: ”Ну и что?”
Потом поэму, как Вергилий,
Я написал, но вновь беда,
Все кто читали, говорили,
Что это просто ерунда.
Я, наконец, издал свой сборник
Стихов, и с ними напрямик
Пошел к приятелю, был вторник,
И попросил: ”Прочти, старик!”
Не стал, а только с полки дальней
Другой взял сборник, в нем нашел
“Есть в осени первоначальной”,
И с выраженьем мне прочел.
***
Поэт три года был в отчаянье,
Стихи гражданского звучания
Не трогали сограждан, вдруг,
Как подсказал поэту друг,
Он сел, взял чистый лист бумаги
И написал свой первый шлягер,
Который, вскоре, передал
На популярнейший канал.
За ним другой, ну а потом
Построил трехэтажный дом,
Сообразив, что нынче важно
И нужно для его сограждан.
***
Простите поэта
за горькое пьянство,
Простите поэту
кичливость и чванство,
За то, что берегся,
был слишком покорным,
За то, что увлекся
красивою формой.
За то, что ушел на все лето
в загул,
За то, что к кому-то и где-то
примкнул.
Простите его,
если он не старался,
Не тычьте в него,
если он испугался.
За все что угодно поэта прощайте,
Одно лишь простить ему не обещайте,
Когда он весь светится с ног до макушки,
Когда он считает, что лучше, чем Пушкин.