Режиссерские находки
В лесу родилась елочка,
В лесу она росла.
……………………..
Срубили нашу елочку
Под самый корешок.И вот она нарядная
На праздник к нам пришла
И много-много радости
Детишкам принесла.
Из детской песенки
Лия, Елочка наша ненаглядная, когда вы видите вырубленный лес, не надо сразу петь «Степь да степь кругом» и вскидывать руки, будто вы танцуете на пне «Фрейлекс». Вырубленный лес – это трагедия. Вы столько лет на сцене, уже одной ногой в Израиле, а зеленая, как пальма в «Славянском базаре». Вы, Елочка, родились в лесу, росли в лесу, срубленные деревья – ваши родители, дедушки и бабушки, дорогие братья и сестры, подайте кто сколько может безногому инвалиду… Господи, это «Электричка из Чечни», в театре «Дружбы народов» ставлю… Да, трагедия лесоповала, трагедия невинно пролитой смолы, э, простите, крови. Все погибли, вы остались одна на пронзенных морд-остом, проклятых просторах русской равнины… Ни единой родной души, не к кому прислониться. Сгинул на Лубянке Зайцев-Серенький, трусливый мазохист, скакал под вами в первом акте. Ревнивый доносчик Волков, брошенный муж, надел красную шапочку и поступил в метро кричать «Готов!». Из темноты вырываются красные огни поезда – готов – готов к труду и обороне – огни – готов беззаветно – готов отдать – огни – а если понадобится и жизнь – огни – готов – оттаскивай. Темнота – огни – готов много раз врезаются внезапно в ткань спектакля, разрывая горизонтальное действие красными вертикалями.
Врезаются на мгновения и остаются в памяти навсегда. Трагедия одинокого, в чем-то даже тамбовского Волкова.
А вам, с душой, срубленной горем под самый корешок, нужно нести радость детишкам. Ключевой момент, невралгический узел пьесы. Вы, пережившая все, приходите к тем, кто пока еще бессмертен. Чуть слышно возникает песенка о елочке и появляются дети. Каждый несет свой крест. Серийная вещь фабрики «Красная Судьба». Обратно не принимается и не обменивается, подставка для елки обыкновенная. Постепенно мотив песенки переходит в тему рока из шестой симфонии. Дети наперебой протягивают вам кресты. А вы берете их голгофы на себя, у этого, у этого и у совсем маленького, в очках, еврейского. Все равно не спасти, но хоть одним крестом меньше на его крестном пути. Вам тяжело, кресты валятся из рук, топором дровосека бухает в груди сердце. Этот рваный пульс вытесняет тему рока. В сером тумане уходят, обнявшись, седой Волков и Зайцев в красной шапочке…
Сцена медленно поворачивается. Угол двора между бетонными стенами. День. Ранняя весна. На почерневшем сугробе — опавшая елка со сломанной верхушкой. Занавес.
Комментарий:
…и поступил в метро кричать «Готов!»… В московском метро долгие годы перед отправлением поезда человек в красной фуражке кричал «Готов!»
Свидетель
Я познакомился и подружился с Таней и ее мужем Сашей уже в Германии. Таня здесь несколько лет проработала, продлив жизнь трем старушкам, и теперь собирала бумаги для пенсии. Не хватало пустяка – аттестата зрелости. Вместо аттестата годились показания свидетеля. Все бумаги отсылались в серьезное немецкое учреждение GmbLR (расшифровка сокращения выходит далеко за пределы этого рассказа). Написал, что знаю ее с 1944 года, что наши родители дружили, что она сдала все положенные экзамены и получила аттестат. Мою подпись заверила множеством печатей немецкая полиция, и я послал формуляр Тане с коротеньким письмом.
«Дорогие Танечка и Саша!
Посылаю вам бесценные страницы Танечкиной биографии, заверенные немецкой полицией. Наконец, нам всем стало ясно, что Таня окончила мединститут не сразу после детского сада, а отдав десять лет цветущей юности московской средней школе N178, звонкие детские голоса, переменки, весна, мама, можно я пойду в носках, надоевшие учебники б\у с перечеркнутыми Тухачевским и Якиром, вечера в мужской школе, ах, да что там говорить… А как дружили наши родители, даже не знавшие друг друга! Как я долго упирался, не хотел идти к вам в гости, к этой противной девчонке. Только в 44-ом году (см. свидетельские показания) мы познакомились, мудрый одиннадцатилетний я и семилетняя Тата. Как сейчас помню, шла война, но твоя мама славно нас угостила, даже был сахар настоящий, а не какой-то противный сахарин. И я рисовал тебе танки и самолеты. Помнишь? Так что если GmbLR не поверит моему свидетельству, пошли им это письмо, пусть устыдятся, что покалечили войной наше счастливое детство, спасибо великому Сталину.
Обнимаю вас и целую А.»
Комментарий:
…учебники б\у… Учебники, бывшие в употреблении, пятые или десяsтые руки…
Поступок
Ч-черт, темнотища, чуть не наступил… Поперек мостовой уютно устроился Петрович, положив под голову тротуар. Снежинки таяли на красных буграх его лица, видать не созрел еще для анатомического театра одного актера. В этот миг я вспомнил — ВСЁ. Как пионер Петя остановил красным галстуком поезд, задумавший сойти с рельс, как Павлик Морозов нашел своего папу, потерянного советской властью, и подарил его дяде уполномоченному ОГПУ, как совсем юная натуралистка Маша подбросила на стул биологичке змею редкого вида podkolodnaja vulgaris, противоядие так и не нашли, как мальчик Ваня поджег украденной спичкой колхозное сено и хотел честно отдать коробок сгоревшему сторожу Митрофанычу, как мальчик Костя поймал японского шпиона, сволочь косоглазую, хотел перейти советскую границу на замке в районе Жмеринки, как пионер Коля из рабочих, всем пример, сломал нос пионеру Изе из служащих, как… Какие красивые, благородные поступки. Сам погибай, а товарища выручай, в жизни всегда есть место подвигу, не проходите мимо! Я нежно обнял Петровича, он открыл заплывший глаз, прохрипел «Жиды, бля…», и пришлось вернуть его мокрую голову тротуару.
Бр-р, холодно и страшно. Снова туда, где море огней. Навстречу, заштрихованные снегом, спешили в свои дома взрослые Пети, Павлики, Вани, Кости, Коли, Маши. Как они живут теперь? Плачет Павлик ночами в подушку, папа, папа, что я наделал, прости меня? Или работает старшим доносчиком? Пьет горькую Ваня, но не может стереть из памяти наивного Митрофаныча, мастерившего ему кораблики из коры? Смог отделаться Коля от худенького Изи, на чем очки держатся, в сорок первом столкнули его под Москвой в бессмертие? Не звучит Маше «Школьный вальс» «Погребальным шествием»?
Из открытой форточки вырвался и прыгнул в ухо окутанный паром прогноз погоды: «…скве ночью до минус двадцати, по области…» Я не дослушал. Петрович! Замерзнет! Павлик я Морозов! Подумаешь, первый раз жидом обозвали. А школа в эвакуации, неполная средняя, а космополиты в белых халатах, а писатели-убийцы, пятый пункт, сокращение штатов на маминой работе? Найти переулок, оттащить Петровича в тепло, может, оживет. Бегом, налево, скорее, сердце стучит в горле, направо, еще раз направо, не успею, тут уже был, бегу по кругу, заблудился, опять форточка, крыса в лабиринте, не успею, налево, стремглав — тупик.
В глубине, в рамке подворотни мирно горела какая-то дрянь, у костра Петрович толковал с двумя другими Петровичами на вечную тему «А ты меня уважаешь?» Петрович! Живой! Камень с души! Радость еще толкала вперед, к нему, но я застыл на месте. Один. В тупике.
Комментарий:
…как Павлик Морозов нашел своего папу, потерянного советской властью, и подарил его дяде уполномоченному ОГПУ… По официальной версии Павлик Морозов донес властям на своего отца, сообщив, что в избе тайно, по ночам, собираются кулаки. За что и был этими кулаками убит. Сопричислен к лику советских святых, его именем были названы пионерские лагеря, дома пионеров и т.п. В стране поднялась волна доносов на собственных родителей.
…Сам погибай, а товарища выручай, в жизни всегда есть место подвигу, не проходите мимо. Общие места советской пропаганды.
…Не звучит Маше «Школьный вальс» «Погребальным шествием?». «Школьный вальс» — популярная песня середины пятидесятых годов, музыка И.Дунаевского. «Погребальное шествие» – форптепьянная пьеса Ф.Листа.
…а космополиты в белых халатах, а писатели-убийцы… «Убийцы в белых халатах» — статья в «Правде» (речь шла о врачах), открывшая очередную антисемитскую кампанию.
…Безродные космополиты. Газетный эвфемизм конца сороковых — начала пятидесятых годов, обозначавший писателей-евреев. Каждый день газеты призывали к борьбе против космополитизма.
…пятый пункт… Пятая графа советской анкеты — национальность. Понятие «пятый пункт» стало нарицательным.
…сокращение штатов на маминой работе… Сокращение штатов было удобным предлогом для повального увольнения евреев.
Комнатка тихая, тесная
Маленькие удалось засунуть пылиться под диван, в клопиное царство, побольше – между стеной и фанерной спиной шкафа, а большие – только в угол за этажерку, заслонив родителей. Большие тоже покрывались пылью и становились неразличимыми. Новые приходилось выносить в прихожую и подвешивать к потолку, как велосипед на зиму. Соседи набухали злобой, да кричи не кричи – до глухого не докричишься. Теперь все чаще хотелось достать маленькие, протереть их мокрой тряпкой и смотреть, смотреть. Но сын приходил редко, а уж если приходил, было не до маленьких, радость-то какая. Самому лезть под диван нет никакой возможности: столько перетаскал больших, что спина могла быть только вертикальной или горизонтальной, как слова в кроссворде. И слова-то неправильные, пересекаются разными буквами. От разнобуквицы он почти не спал, слова, сталкиваясь, высекали искры. Особенно в пояснице, где венец творения из семи букв скрежетал между двумя «М» в светлом будущем всего человечества (девять букв).
Но сегодня заснул. Отчаянно опаздывает, не может найти переход с Курской на Маяковскую, не те коридоры, и надо стоять в очереди за яблоками, а выбрать нельзя, все разбиты, холодно ногам, забыл надеть туфли, портфель пропал, ищет в сугробах, никак не найти, зовут обедать, женщина в сером комбинезоне сыпет в ладошку обломки серебряных монет, вниз по коричневой лестнице, медленные ноги вязнут в песке, озеро усыпано осколками солнца, на берегу маленький с летним мороженым и трехколесным звонком. Не надо просыпаться, перетаскивать большие в прихожую, ждать сына… Не надо.
По ходу поезда
Голова такая слабая, что приходится вслух повторять каждую мысль, как бы получая подтверждение извне. Не сказал – забыл умыться. Пошёл на кухню. Зачем? Стою и не знаю. «Иди умываться» – командует жена. Выполняю команду. «Я не могу тобой управлять. Сколько можно? Говори себе сам.» И теперь я удерживаю мысль за хвост и говорю, говорю, говорю. Это жене тоже не нравится. «Я не могу жить в сумасшедшем доме» – сердится жена. Можно понять. Я умолкаю и стою, прерванный на середине мысли. «Плохая концентрация» – утверждают доктора. Нужно что-то и куда-то добавить. Но как? И куда? И что? Помню только дальнее до-детство (в которое медленно впадаю), друзей, иных уж нет, а те – далече, какие-то давно прочитанные книги. И просто прошлое…
Прошлое. Мужчины ходят в парусиновых туфлях, чистят их зубным порошком, и каждый шаг рождает маленькие облачка. С туфлями всё просто. А рубашки? Кран изливает только ледяную воду, попробуй-ка постирай. Поэтому остов рубашки (без воротничка и манжет) носят месяцами, под пиджаком всё равно его не видно, а мытые останки – воротничок и манжеты крепят к остову блестящими медными запонками.
В комнате чернеет дерматиновый диван (что такое дерматин?) с полочкой поверх спинки. На полочке живут: кружевная белая дорожка, вазочка с давно умершими бессмертниками и угольная пыль – вокзал рядом. Днём тихо, а ночью воздух рвётся от гудков, паровозного храпа и лязга страшного кривошипного шатуна.
Громкоговоритель: граждане провожающие, проверьте, не остались ли у вас билеты отъезжающих? Граждане отъезжающие, не остались ли у вас перронные билеты провожающих? Перронный билет, маленький картонный квадратик, пропуск из страны Ж.Д. на свободу.
Граждане отъезжающие тотчас переодеваются, мужчины – в полосатые пижамы, женщины – в халаты, разворачивают газету-самобранку «Правда», и сразу пир холмом. Бледная, оскальпированная курица с крутыми яйцами, которые она снесла, раздавленный помидор. Зелёный змий, шурша, пробрался к окну, ненужная правда валяется на полу. Через полчаса пижамный хор Пятницкого спрашивает «Что стоишь, качаясь?» Халаты выкрикивают частушки:
Плесневелый сыр без дыр,
Редька и варение,
Поломало жить-жестянку
Здравоохранение.
и крик женской души:
Эх, лесочек молодой,
Да трава примятая,
Где же водются они,
Парни неженатыи?
Поезд резко тормозит, пижамы падают на халаты. Станция. Ржавый кран под вывеской «Кипяток». Мимо М и Ж, вверх по алфавиту, пижамы с зелёными эмалированными чайниками бегут к кипятку, не дай бог остынет. Вдруг поезд трогается. Без объявления, громкоговоритель сломался. Пижамы бросаются к ползущим вагонам. Гремя пустым чайником, бежит вдогонку последний пассажир. Догонит? Не догонит? Из-за двери голос жены: «Почистил картошку?» Детство кончилось.
Раз, два, три… шестьдесят три
Бессоница, Гомер, тугие паруса.
Я список кораблей прочел до середины.
О.Мандельштам
А после середины? Забыл! Склероз! Я – почти Мандельштам, та же бессоница, тот же склероз. Спокойно, спокойно, я знаю свое место в русской литературе – последний ряд, последний стул, приставной. Кстати, если на ночь немного чернослива… Но об этом позже, еще не вечер. Осе было не скучно с Гомером, а я, Лаокоон, один, бессонный, борюсь со склерозом. Пытаюсь вспомнить фамилии актеров или спортсменов моей молодости, ну вот этого, вы знаете, как его… Не получается. А когда получается, засыпаю с детской улыбкой на пересохших устах.
Утром я записываю в реестрик (господи, куда он делся?) полуутопленников, вытащенных на желтый песок из темных вод моей памяти. Многих уже раза по четыре спасал, а они все уходят и уходят на глубину. Мой личный рекорд в прыжках в высоту — Валерий Брумель, где-то с третьей попытки. В длину – Тер-Ованесян. Тера вспомнил сразу, а с Ованесяном пришлось повозиться, четыре попытки. Есть еще толстый такой сионист Жаботинский (штанга). И Доронина – «Старшая сестра». Правда, этот рекорд комиссия не зачла – в моей крови нашли допинг, следы подсказки. Зато легкая атлетика пошла сразу: Людмила Зыкина (молот), Ирина Архипова (серп). Как сейчас помню, Архипова метнула серп так далеко, что судье отрезало эти, ну как их, они не нужны, ну вы знаете…
А сестры Тамара и Ирина Пресс, они же братья! Достались ценою нескольких бессонных ночей, зато сразу четверо. Тут помогают ассоциации. Тамара, Тамара — ага, царица Тамара — ага, Лермонтов, Лермонтов, Лермонтов — дуэль, дуэль — стресс. Тамара Стресс. Похоже, но не то. Ручной стресс. Не то. Брюшной стресс. Не, брюшной пресс. Ага! Теперь то, что надо. Длинная получилась цепочка, девять звеньев. Есть и с одним звеном — Георг Отс. Неутихающая боль — не могу вспомнить партнершу Ботвинника в фигурном катании, то ли Роднина, то ли Раневская. Он ее (какую ее?) обводил вокруг пальца. Двойной Моисеевич называется. Да, и забыл чемпиона по гребле на ладье. По-моему, Спасский. А, может, Фишер. Моя гордость — скрипач Репин, он вдобавок рисует немного для Третьяковки.
Еще рецепт против склероза — я пишу стихи и рассказы и всякие мелочи, которые кажутся мне, а иногда даже и другим, смешными. Например, еврейские трехстишия. Если есть японские — хокку, почему не быть еврейским — хайке?
Северный ветер сдувает засохший плод
С лысого древа моей фантазии.
Осень.
Часто скудный ручеек моего вдохновения пересыхает и я впадаю в отчаяние. Но потом, где-то в верховьях, проходят дожди и вода, перемешанная с песком, снова сочится из-под моего пера. Главное не терять надежды и ходить с хоругвями, призывая старым русским способом осадки на свою голову. Помните картину скрипача Репина? Нет? Закройте глаза и погрузитесь в бессоницу.
Комментарий:
…Людмила Зыкина (молот), Ирина Архипова (серп)… Л.Зыкина и И.Архипова — известные певицы советских времен, Герои Социалистического труда. На медали Героя изображены серп и молот.
…Тамара и Ирина Пресс, они же братья Тамара и Ирина Пресс были гермофродитами.
Скрипач Репин – однофамилец художника.
Введение в историю Французской революции
Пролог
До чего ж
У Людовика двор был хорош —
Мушкетеры, бомонд, адьюльтер.
Никаких либертэ,
Фра, к чертям, тернитэ…
А в углу притаился Гаврош.
И Вольтер научил,
И Дидро научил,
Красный флаг, эх, была — не была!
К баррикадам уже подвезли кирпичи
И Свобода бюстгальтер сняла.
Дантон
Неважный слух природой дан,
Неважен слух — неверен тон.
И при стеченьи парижан
Гильотинирован Дантон.
Робеспьер
«Не нужен чуждый элемент,
С ним обойтись как можно круче.»
Но он не вспомнил про Конвент
И оказался в общей куче.
Марат
Без дела шаталась Шарлотта Корде.
(Бесцельная жизнь — не парад.)
Пока не шепнул ей маркиз де Конде,
Что слишком опасен Марат.
Ах, зачем было рваться в ванную!
Ах, зачем странной раной рваною
Наискось, ото рта до глаза,
Жизнь, отравленную псориазом,
Растворять в кровавой воде?
Знать была у Бога причина —
Неизбежная гильотина
Для Марата — Шарлотта Корде.
Бирюльки
Истоки
Повесть
Однажды катался Сталин на санках с ленинских горок и попал под поезд, который ехал на вечную стоянку и вез тело Ильича на вечную лежанку. Сталину отрезало руку. Машинисту отрезали голову. Так зародился культя личности.
Воспоминания диетолога
На торжественном обеде по поводу приема КП в СС Гитлер спросил Сталина: «А как вы кормите свой народ?» Сталин ответил: «На убой!»
Новости цветоводства
В Германии выведен новый сорт цветов — Роза Люксембург. Поливать только в прессе.
Будни немецкой семьи
А уроки за тебя кто будет делать? Гете, что ли?
Из истории русского театра
Ну, Вася, ты артист!
Цитаты
Много званых, да мало призванных.
(Из речи министра обороны России)
Весенние посадки дали побеги.
(Из тюремной хроники)
Объявления
Продается набор коробок для плоских шуток.
Ребенку 6 мес. требуется нянька Варька. Оплачивают соседи.
Сегодня в пионерском лагере им.Павлика Морозова родительский день.
Будни литературы
Михаил Юрьевич Лермонтов гневно отверг предложение Л.П.Берии написать серию стихотворений «На смерть поэтов», список прилагается.
Доктор Вернер вручил Л.П.Берии свидетельство о смерти М.Ю.Лермонтова, заверенное пятигорским КГБ.
За образцовое выполнение задания партии и правительства майору Мартынову А.Г. присвоено звание Героя Нашего Времени.
Исправление ошибки
В рубрике «Очевидное — невероятное» вместо:
— ваш корреспондент видел автобус с пассажирами, мчащийся по Садовому кольцу без водителя.
следует читать:
— ваш корреспондент видел водителя, мчащегося по Садовому кольцу без автобуса и пассажиров.
Редакция приносит извинения пассажирам автобуса.
Рекомендация в партию
Я знаю Марию Магдалину с детства. Она была вундеркинд — в 8 лет вышла на панель и уже через год стала законченной профессионалкой. Совмещая работу с учебой, получила диплом педагога-воспитателя старших классов мужских школ. Морально устойчива. Моет ноги.
Бандерша с дореволюционным стажем
Берта Иванова
Открытие психиаторов
Изнанка сознанки — подсознанка.
Новое в лингвистике
С переходом на рыночную экономику берется плата с лиц еврейского происхождения за пользование русским языком и литературой.
Антисемитизму — да!
Бей жидов, спасай Россию!
(Народная глупость)
Группа граждан создала комитет, борющийся за переименование Абрамцева в Иванцево. Комитет также освящает квартиры, оставшиеся после уехавших евреев. Плата по прейскуранту.
Физики шутят
Передвижная выставка «Физики шутят» открылась в городе Хиросима.
Вежливость на марше
Гражданин, я вам русским языком говорю… А ведь могла бы на санскрите. Или урду.
Философия развития
Конец начала — это начало конца.
Философия времени
Настоящее превращает светлое будущее в темное прошлое.
Еврейское трехстишия (хайке)
1.
Река времени уносит меня.
На берегу мелькнувший малыш
Ликует в вечном сегодня.
2. После дождя
Деревце, мокрый щенок,
Отряхнуло последние капли.
Осколок радуги на асфальте.