Возле речки у причала
Возле речки у причала,
где вода борта качала,
мы стояли, ноченька, с тобой…
Я молчал, и ты молчала,
тихо звездочки считала
над моей над буйной головой.
Вдруг откуда-то пригнало
туч горбатых одеяла,
сильный ветер ветлы гнет метлой!
И сейчас же засверкало,
загремело, заиграло
и загрохотало надо мной!
Ночь шарахнулась, как птица,
Раскаленная, как спица,
поскакала, ливнями хлеща!
Я запрятался под крышу,
Как свежо и влажно дышит
чья — то черноглазая душа!
Ах, как же всем нам хочется любви!
Ах, как же всем нам хочется любви!
Чтоб нас хвалили, на руках носили,
чтоб тосты нам прекрасные дарили —
а пуще, чтоб нам улыбались вы!
Мадмуазель, позвольте, к Вам пристану,
нет, я не спьяну, право же, не спьяну!
Моя любовь подобна океану —
а небу над землей подобны Вы!
Вы мне позволите — не из витрины брошку,
не милую фарфоровую кошку,
не платьице зеленого горошку ,
а этот лес с рыданьем голубей —
Вам подарить, как на плечо застежку,
как к сердцу Вашему чудесную обложку,
иль бриллиантик Солнца Вам в сережку —
и взрыв любви к тебе, огромней всех любвей!
Современница
1.
Ты — любительница больших городов,
огромных катков, мощно мчащих машин.
Обожательница щенков и котов,
убивающих насмерть железных мужчин.
Обольстительница желторотых цыплят.
Запускаешь в постель, но не в душу к себе.
И цыплята с тобою по очереди спят,
понимая, что им перебили хребет.
«Ненавижу природу, боюсь, — шепчешь мне, —
мне в ней скучно, тоска, удавиться хочу!»
Потянулась во сне, а в лице жизни нет.
Не над трупом ли, милая, я хлопочу?
2.
Парапеты моста — твоя красота.
И ходьба по перилам: руки в брызгах воды.
Ты — танцующая на краю чистота,
оставляющая на асфальте следы.
Ты — любительница телефонных звонков,
резких шуток, колючих и острых обид.
Гастрономов, где рядами стоит молоко,
чтоб лечить обостряющийся гастрит.
Ты моей современницы быстрый портрет.
Жесткость хищных трамваев — основа твоя.
Ты — моя соплеменница: газовый свет —
сверху снег, а внутри — электронный разряд.
3.
Желторотым цыпленком к тебе заскочу,
поздней ночью, рискуя застать не одну.
Постою под окном, посвищу, покричу,
и с твоею ладошкой на сердце усну.
Было время, нас на взлете подбивали, как гусей
Было время, нас на взлете подбивали, как гусей.
Было время, умирали, до земли не долетев…
Но теперь — такое дело, мы летаем без затей,
порознь, по двое и стаей, всех охотников презрев!
И гогочем и хохочем, кувыркаясь в небесах,
и от радости смеемся, и курлычем и поем!
Потому что на болотах, там, внизу остался страх!
Потому что ветер встречный — в крылья нам! — дарит подъем!
Я искал родное племя, окликал моря и горы,
я сбивался, попадая то в туманы, то в грозу,
но в награду мне открылись эти синие просторы,
это солнце золотое, этот горла чистый звук.
И гортанно – по — лебяжьи – мы друг друга окликаем
и привычно ощущаем рядом сильное крыло.
Веселей греби, ребята! Догоняйте, кто отстали!
Кто в охотники попали – просто тем не повезло!
Какофония рассвета
Под ногами, измучена и больна,
простирается до Камчатки
недопетая наша страна.
Горла вытянем заводскими трубами —
петь!
Можно красиво выводить,
допустимо — хрипеть!
Можно хором имени Пятницкого,
можно одиноко — гармонью.
Хочешь — рифмой и ритмом,
хочешь — шостаковичевой агоньей.
Я никого не учу —
учусь беспрерывно новому!
Мне не интересно скользить по лучу —
слишком прямо — перепрыгиваю на ломанную!
Вы думаете, я не знаю, как рифма звучит?
Не поверите — наслаждаюсь!
Приходите ко мне — у меня горчит
всем грэйпфрутам на зависть!
Нас много, мы разные, хватит на всех
нашей родины — соблазнительнейшей гигантши…
Знаете, что такое грех?
Не любя, трахать ее, как арестантшу!
Родина!
Здесь собрались соловьи
со всего русского света…
Какофонию нашу прими
предвосхищеньем рассвета!
2006
Выкрики на заборе
Итак, вот эти выкрики на заборе,
вот эти эмоции, хоть пожарную вызывай,
вот эта любовь, и вот это горе,
когда все через крышу, все через край,
вот эти все «Ну вставай, ты в силах!»,
вот эти «До последних, до дней, беги!»,
вот эта расхристаннейшая Россия,
все эти мундиры и сапоги,
вот это: «Братцы, ведь мы же братья!»
и все обьятья и морды в кровь,
и клятвы в верности и проклятья —
и вера в хорошее вновь и вновь —
это всё мы, и я, конечно,
как ни пытаюсь прозой — «Уймись!».
Не потому что жизнь быстротечна,
а потому, что иначе не жизнь.
В красивой военной шинели
В красивой военной шинели
ходил молодой человек.
А мы на деревьях сидели и пели
о том, что не долог твой век.
И пули летали, как пчелки,
а может быть, как комары,
и, словно колибри, порхали осколки,
опасные, как топоры.
И вот молодой человек наклонился,
а может быть, просто присел,
а может быть, просто устал — и свалился,
хоть, может быть, и не хотел.
И сразу к нему наклонились букеты
и ёлки скрутились в венки.
И птицы на ветках рыдали, как дети,
и плакали все старики.
По всей Германии -граффити
По всей Германии — граффити,
графиты победили всё.
Чего от Запада хотите?
Граффити — здешнее басё.
Нет настоящих, всё — подделки,
чтоб не хотелось повторять.
Громадны буквы, темы — мелки,
никто не пишет: «Маша – б…дь».
И никому не интересно,
что здесь когда-то Вася был.
Все одинаково и пресно,
без этого: «Я вас любил!».
Но средь немецких на граните
вдруг прокричит — не зачеркнёшь —
такое русское «Спасите!»,
что глаз не отведёшь.
Ураган поднимается за окном
Ураган поднимается за окном,
мне б туда, где движенье воздушных масс!
Небо вспыхнет огнем и ударит гром,
все пройдет через час, но начнется — сейчас.
Как волнует меня в темноте борьба!
Отчего хоть миг пропустить боюсь?
Будто мрак перебрасывает роты солдат,
будто в легких огромных свист, шелест, хруст.
И раскачиваются водоросли деревьев,
волны катят прибоем, идут друг за другом.
Кажется, что земля, просыпаясь, бредит,
как в замедленных кадрах, поднимаясь с испугом
Я люблю под музыку проснуться
Я люблю под музыку проснуться,
чтобы рядом ты спала спокойно.
Хорошо плечом к плечу приткнуться,
мы друг друга и любви достойны.
Я люблю, когда я тихий лирик,
у добра ведь тысячи обличий:
днем со злом играю я в «салтырик»,
а с тобой я — школьник и отличник.
Я свою не мучаю природу,
убивать живое не желаю.
Моцарт льет лучистую погоду,
солнце ослепительно играет.
Я не люблю прошедшего времени
Я не люблю прошедшего времени —
прошлого нет!
Не говорю: «Мы с тобою встретились» —
это сейчас наш свет!
Я не скажу: «Были ночи длинные», —
нынешней нет длинней!
Не прокричу: «Где мои любимые?!» —
все здесь, в груди моей!
Я не любил, а — люблю по-прежнему,
ты все еще мне смеёшься!
Падает снег на твои одежды
безперерывно просто.
Воспоминанья — плющи ползучие —
гадами убегают!
Нет их! — черемуха снежнокучная
свежестью с ног сбивает!
Не пой мне, скрипка, о том, как жил —
жилы тебе и себе порву!
Бушуй, рок-симфония
немерянных сил —
Живу! Живу! Живу!!!