В самом начале нашей рубрики мы обещали, что будем вести интерактивную беседу. Тем, кто читал первый выпуск «L’ŒUVRE!», мы хотим напомнить, что разговор шёл о творчестве.
«По сути дела, – написал нам Михаил М., – людей творческих микроскопическое меньшинство, хотя они и встречаются ещё в мире, который с нарастающей скоростью делается анти-творческим. Движет ими любовь к ПРОЦЕССУ, стремление к самовыражению, ну и конечно, определённое тщеславие (ничего зазорного в этом нет). Процесс требует огромного времени и затрат сил, поскольку творческие люди всегда перфекционисты. Это либо совсем не оплачивается, либо оплачивается микроскопически. Ситуация порождает полное недоумение окружающих: Что он Гекубе? Кто ему Гекуба? На самом-то деле творческий человек руководствуется сугубо эгоистическими мотивами (и опять в этом ничего плохого), а не абстрактными стремлениями облагодетельствовать человечество. Кажется, это Зельдович сказал, что занятия наукой это удовлетворение собственной любознательности за государственный счёт.
Ну, всего вам доброго и успехов с рубрикой».
Спасибо, Михаил!
«Успех, по-моему, – написала Надя Райкин, – это когда ничего не хочется “достигать”, и ты полностью чувствуешь себя в ладу с жизнью и с самим собой, в каких бы внешних обстоятельствах ты ни был».
Спасибо, Надя, за комментарий! Мы постараемся вернуться к обсуждению этого «быть в ладу с жизнью» ниже в нашей рубрике.
Фаина Гуревич раздумывала поначалу, отвечать или нет на поставленные нами вопросы. А затем, всё же, решилась. И ответила на них так:
«Что такое успех?
Яркая заплата на ветхом рубище певца. Не стоит усилий и ничего не меняет в сути.
Что такое творчество?
Создание миров. Занятие куда более распространённое, чем это кажется на первый взгляд. Ни разу не элитарное, часто очень затратное, но не всегда.
Что именно заставляет человека писать? Изобретать? Создавать художественное произведение?
Божественный промысел. Не шучу. Другой вариант ответа: творчество – физиологическая функция организма любого сапиенса. Ответы идентичны насамделе.
Почему творческий человек должен всю жизнь доказывать окружающим – и самому себе в первую очередь – что он имеет право на место под солнцем?
Не должен.
Как определить, кто имеет право на звание писателя или художника? Да и нужно ли определять?
Не нужно.
И должен ли творческий человек стремиться к популяризации своего «продукта»?
Не должен. Но если хочет, то пусть стремится».
Дорогая, Фаина! Спасибо за исчерпывающие ответы. Они нам очень – ну, правда, очень! понравились.
Валерий Бочков предложил опубликовать фотографии приблудных котов (точнее, ВБ выразился так: «фотографии котиков для привлечения масс»).
Спасибо, Валерий! И поздравляем с выходом новой книги!
Отсюда вывод, уважаемые читатели, если в вашей жизни или в вашем доме обитают коты, кошки, морские котики (просьба не присылать фотографии верхней одежды из котиков), собаки или дрессированные хомячки, вы можете рассказать о влиянии этих домочадцев и представителей дикой природы на ваше личное творчество. Нам, например, достоверно известно о том, какое важное место кошки (точнее – коты) занимали в жизни Иосифа Бродского. Бродский был уверен, что в имени кота совершенно необходимо присутствие буквы «с». «Один из самых невыносимо грустных снимков – кот Бродского, Миссисипи, через месяц после смерти Иосифа, свернувшийся в кресле, где, по-видимому, сиживал хозяин. Глядя на это, понимаешь две вещи: Иосиф уже никогда не вернётся…» *.
Нам также достоверно известно о наличии котов и кошек самых различных пород, нравов и окраски в жизни Владимира Гржонко, Игоря Джерри Кураса, Михаила Рабиновича, да и в нашей жизни тоже. Поэтому хотим предложить создание кошачьего ответвления нашей рубрики, где мы сможем обменяться информацией о том, как эти странные животные влияют на вашу творческую жизнь.
Спасибо также Ольге Гринн, Владимиру Чистякову (который тут же решился прислать нам свою рукопись) и Борису Боровому! Надеемся, что Ольга, Владимир и Борис захотят поделиться с читателями «Зарубежных Задворок» своими мыслями о творчестве, успехе, а также рассказами или фотографиями своих забавных спутников жизни.
— На этом можно остановиться.
— Остановиться в каком смысле? Остановиться на чём?
— С откликами-то мы разобрались. А тот, кто не успел ещё это сделать, может подумать об этом и написать нам в комментариях к рубрике или на форуме, если у них появятся мысли на эту тему.
— Саша, на улице уже 80 градусов – то есть больше 30-ти по Цельсию. Погоды стоят… А ты хочешь, чтобы люди думали.
— Да, «Погоды стоят, сэры!». А ты помнишь, на что ты жаловалась, когда мы готовили наш первый выпуск «L’ŒUVRE!»? Тебе было холодно, и ты сетовала, что лето всё ещё не наступило. Вот теперь и наступило… На тебя не угодишь.
* * *
Итак, дорогой читатель, он же писатель, Вы пишете.
Предположим, Вы пишете уже давно. Или только начинаете писать. Творческая энергия – назовите её Вашим творческим воображением, желанием высказаться, выразить себя, познать свою художественную сущность, понять Ваше творческое начало – итак, эта энергия, эти крылья, что вырастают за Вашей спиной, этот ареол духовности, радости, страсти если хотите, несёт Вас по жизни день, месяц, год…
Жить стало легче, жить стало веселее.
— Это, кстати, цитата. А ты помнишь, в каком томе это было написано? Я имею в виду собрание сочинений Сталина. И на какой странице?..
— Эти слова уже стали крылатой фразой. Наследием советской ментальности. Ты меня опять заводишь в какие-то дебри. Я хочу говорить о творчестве, а ты меня уводишь в сторону.
—Тогда давай займёмся Творческим поиском.
— Ты о чём?
— А я о том, что ты можешь попытаться найти эту цитату на «Гугл».
— Вот ты этим и занимайся в свободное от работы время. А я тут заготовила массу информации. И тебе уже не удастся меня остановить.
— Ладно. Проехали.
— Я говорила о тех, кто решил заняться созданием текстов…
— Не знаю почему, но слово текст в контексте литературы мне кажется инородным телом. Слово текст у меня ассоциируется с бюрократическим производством документов.
— Это твои личные ассоциации. В эпоху пост-постмодернизма, когда и сам пост-постмодернизм уже устаревает, слово «текст» вполне приемлемо в рамках творческого процесса.
— Тебе виднее.
* * *
Жить стало веселей.
Жизнь дарит Вам подарки, улыбается Вам. Вы пишите. Отчасти, это побег от ежедневных трудностей, от рутины, от банальностей жизни. Любой психолог с терпеливой улыбкой попытается объяснить Вам, что за всем этим полётом стоит лишь страх перед неизбежной, неминуемой смертью, желание забыться, сублимация каких-то Ваших собственных внутренних страхов, инстинктов, агрессии, сексуальной энергии, уф…
Устали? Я тоже.
Сколько той психологии лет? Сколько лет тому психоанализу? Почитаем Сартра, и убедимся в том, что Зигмунд Фрейд тоже был простым (хорошо, что не советским) человеком. Мало того, он страдал и курил свои сигары с упоением и пристрастием алкоголика, поглощающего спиртные напитки.
Фрейд был, может, не совсем обыкновенным человеком. Но Ваш личный психолог безусловно человек обыкновенный, натасканный, чтобы анализировать, направлять, объяснять. Напичканный знанием.
И вот здесь-то и начинается самое интересное.
Помните, мы говорили о Знании? О желании обладать жизнью?
А ещё о Творчестве. О процессе соучастия.
Теперь давайте обратимся к тому, кто находится в центре этого процессе. С единственной оговоркой. Я берусь утверждать, что этот некто (как бы об этом ни судила публика), так вот этот некто – он (или она) вряд ли за рулём. В лучшем случае он/она старается удержать свою лодчонку на плаву. Или просто выжить.
Мне представляется некий вихрь. Ураган. С эпицентром прямёхонько там, где находится тот самый художник-писатель. Тот самый творческий человек. Может, он и заварил всю эту кашу, закрутил всю эту канитель-карусель? Создал в себе и вокруг себя этот вихрь, эту раскручивающуюся спираль, а теперь пытается удержаться на плаву, остаться самим собой, не потерять баланс.
Только штука-то в том, что это у него (или у неё) не получится. Вихрь закрутит, подхватит, понесёт, изменит, заморочит голову, всю жизнь перевернёт с верху донизу, перетряхнёт, взболтает, разметёт по углам.
Почему бы это?
А как же – «прекрасные архитекторы» от литературы, построители сюжетов, организаторы пространств, учредители и конструкторы, инженеры и топогрофы, как же они, эти специалисты и изобретатели?
Ах, вот в чём загвоздка. Надо сделать вид, что всё под контролем, всё схвачено. Как говорил мой старый знакомый – «сделать хорошую мину при плохой игре». Чтобы читатель поверил, чтобы купился на все твои конструкции. Чтобы думал – этот парень у руля, эта тётка знает, что делает. Ишь, как уверенно разруливает. Вот тебе и сюжетик, а вот тебе и конструкция – с началом и концом, с серединкой и сердцевинкой.
* * *
— Женя! Тебе не кажется, что ты уже заплела все извилины в мозгах наших читателей?
— А вот это уже почти цитата из Высоцкого, правильно?
— Правильно. Но я хочу привести здесь ещё одну цитату, очень короткую, состоящую всего из двух слов, из фильма “Analyze This” с Робертом Де Ниро. Это у меня такая реакция на твою тираду.
— Саша, мне знакома твоя цитата. И мне кажется, что ты пытаешься опустить уровень дискуссии.
— Почему тебе так кажется?
— Потому что я искренне это написала и много думала на эту тему. А тебе нечего больше сказать? Это, Саша, попса. И между тем, ты не читал статью Дмитрия Бавильского о Высоцком?
— Да, я читал эту статью. И она помогла мне утвердиться в мысли, что в искусстве, как и в жизни, нужен баланс между возвышенным и приземлённым. Если, дорогая моя, мы будем всё время витать в облаках, забывая о нашей грешной земле, это будет, во-первых, непрактично, а, во-вторых, скучно.
— Хорошо. Я готова это принять. В том отношении, что ты возвращаешь меня в русло нашей дискуссии. Но всё же, мне хотелось бы продолжить мою мысль о конструкции художественного произведения и о человеке, который его создаёт.
— Продолжай.
* * *
Итак, конструктор, писатель, поэт, художник. Создатель. Изобретатель. Способный. А может, талантливый. Какие ещё есть синонимы или эпитеты? Одарённый, неординарный, а может и вовсе – гениальный.
Гений согласно римской мифологии – это дух-покровитель, охраняющий человека, семью или весь город. Римляне верили, что этот гений может одарить тех, кто ему поклоняется, особыми умственными способностями и успехом. Затем слово «гений» начали использовать по отношению к людям, обладающим выдающимися умственными или творческими способностями и умением. В зависимости от исторических периодов и культурных предпочтений или обстоятельств, а также религиозных верований – к одарённым людям существовало различное отношение, а также к той роли, которую им приходилось играть в обществе.
— Да, безусловно. Вспомни, например, как относился к одарённым людям режим Пол Пота в Камбодже.
— А как?
— Очень просто. Он их истреблял.
— А почему?
— А чтоб не высовывались. Между прочим, Сталин тоже этим увлекался.
— Ты меня всё время тыкаешь носом в конкретику. А я тебе пытаюсь сказать о неких тенденциях. Посмотри, ведь менялось также и то место, которое неординарные люди занимали на социальной лестнице. Надо сказать, что это отношение всегда являлось зависимой переменной величиной – от режима, времени, обстоятельств, и т.д. Оно менялось, существенно и многократно, в зависимости от различных условий – и зачастую переходило от откровенного поклонения к страху, а иногда перерастало в настоящую паранойю.
— Исходя из твоих слов, мы живём в благословенное время: Everything goes** .
— Похоже, что это именно так. Пусть писатель нищ, как церковная крыса. Но его не сжигают на костре. Не сажают на кол. И не помещают в психушку.
* * *
Вы начали писать.
Вас окрылила возможность создания нового, идея творчества, желание участвовать в процессе жизненных перемен – но уже на художественном уровне. Окрылила или накрыла, как девятый вал? Это уже другой вопрос.
Дмитрий Бавильский – писатель, критик, журналист и эссеист – например, так определяет ситуацию сегодняшних писателей: «Да писатели это сегодня вообще что-то непонятное — они или в Переделкино живут, или парикмахерские открывают… »***.
Итак, Вас накрыло или окрылило – это уже в зависимости от личных обстоятельств и восприятия. Сообщили Вы о Ваших творческих подвигах родственникам? Знакомым? Приятелям? Начали создавать блог? Рванулись в сеть, стали лихорадочно искать аудиторию, читателя? Или всего лишь уединились с Вашим новым хобби? И чем же оно, это хобби, отличается от обыкновенного дневника? Или того же блога? Или коллекционирования бабочек?
— Ты что, Набокова вспомнила. Он, кстати, жил и творил в наших краях, в Массачусетсе.
— Если только на подсознательном уровне. Мы живём в мире пишущих – неважно где и что: в сети, дома на компьютере, СМСки, отчёты, комментарии.
— Писателей стало, пожалуй, уже больше чем читателей.
— Но на каждого из этих новоиспечённых писателей найдётся злой бука – страшный, безобразный, готовый выскочить к Вам из-за ближайшего (или отдалённого) угла, вызванный к жизни, может, пренебрежением, может завистью, а может совковой предвзятостью и желанием нахамить. И оперирует этот «критик», этот незваный судья, единственным, но позорным ярлыком: «графоман».
— А как ты понимаешь термин «графоман»?
* * *
— Ты спрашиваешь, чем отличается этот «графоман» от писателя, создающего нечто истинное? Не так уж и многим.
В моём представлении человек творческий способен увидеть в своём произведении нечто отдельное от себя самого. Мало этого, он способен его увидеть как некий живой организм, некую живую конструкцию, существующую отдельно от него, помимо него. И в процессе создания, когда он пишет, в нём самом происходят некие изменения, когда его отношения с текстом (слово, которое тебе чем-то не нравится), тем, что он пишет, меняют его самого и мир вокруг него.
Кроме всего прочего, мне кажется, что отношение между произведением (текстом) и человеком, пишущим этот текст, настолько сложны у истинного писателя, что произведение это начинает влиять на его жизнь, менять его самого и начинает вести его за собой.
То есть в начале, если пишущий человек контролирует этот процесс, он подобен Пигмалиону, который создаёт свою прекрасную Галатею. Но неизбежно наступает момент, когда статуя/создание вступает в свои права и начинает диктовать своему ваятелю то, что произойдёт. Творящий создаёт из камня, из семи нот, из текста – то, что последний требует от него создать.
Но текст (или любой другой материал для творчества) – это всего лишь овеществлённое орудие, вокруг которого строится и внутри которого выстраивается это пространство. Писательство, написанное – не есть текст. Вода, что стоит в колодце, не есть колодец.
И у текста есть некое натяжение, как в оптике есть натяжение мембраны. Художник, который ходит вокруг своего творения, ваятель, рассматривающий свою Галатею, писатель сплетающий текст – его задача ощущать натяжение текста, слышать его, осязать.
Не надо думать, что творчество – это дорога в прекрасную жизнь. Что творчество несёт с собой исключительно положительные эмоции, подарки, спасение от скуки и отчаяния ежедневности.
Творчество ведёт к мучительному желанию создать, быть лучше, чем ты есть. Это мучительное желание совершенства. Совершенства, на которое человек не способен изначально. Хотя бы потому, что он всего лишь человек.
И так называемые муки творчества окупаются мгновениями вдохновения или чувства полёта, ощущения полноты жизни, со-причастности, потока, летящего между прошлым и будущим. И при этом тот выбор, который делает человек, становясь на путь созидания, не всегда рационален. Как бывает выбор религиозный, духовный выбор. Он не может базироваться ни на какой рациональной основе. Если мы подойдём к нему с точки зрения того или иного императива и говорим себе: я выбираю жизнь писателя или жизнь художника, основываясь на тех или иных мотивах рационального или логического мышления, эти мотивы истощаются практически сразу.
Здесь не может быть никакой уверенности в каком-либо определённом будущем, в том, что вы делаете правильный выбор.
То есть выбирая творческую жизнь, Вы выбираете неизвестность, неуверенность.
Это зачастую дорога в никуда.
Единственное, что Вы можете знать при подобном выборе – это то, что обрекаете себя на постоянный труд. На постоянную внутреннюю работу. Вы будете пропускать всё, что с Вами происходит через эту призму, через это внутреннее сито, отсеивающее зёрна, впечатления, являющиеся топливом для внутреннего костра, который вы вынуждены всегда в себе поддерживать. И страдаете, мучительно страдаете, когда это пламя затухает.
И тогда на дне, в душе остаётся только пепел, угли – от несовершённого, задуманного, но неосуществлённого, от мертворождённых идей.
Поэтому это нерациональный выбор, который делает человек, желая создать нечто… Вы не знаете, получите ли за это деньги. Скорее всего нет. С большой долей уверености могу сказать Вам, что нет. Вы не получите признания, понимания. Ни от родных, ни от близких, ни от знакомых. В лучшем случае, они будут думать, что у Вас некое смешное хобби или желание, жажда! славы.
Этот выбор делается Вашей душой, Вашим сердцем. Этот выбор делается Вашим чувством. То, что и называется нерациональным решением – выбор, сделанный всем Вашим существом, всем Вашим внутренним, жаждущим, может даже страдающим миром. И это существо ищет нечто, что ежедневность вам предложить не может. И единственный компонент, который не присутствует при принятии подобного решения – это разумное Ваше, логическое начало, которое обычно отсеивает нужное от ненужного…
И которое, зачастую, принимает самые важные решения в нашей жизни.
* * *
Джозеф Кэмпбелл писал, что новые мифы нужны новому времени****.
Пусть не будет у Вас сомнений, что новые сказки нужны, что новые тексты необходимы, как новые мифы нового времени. Мифы, которые адаптируют старые истории для нашего нового восприятия. Пусть у пишущего не будет сомнений, что его тексты нужны новым читателям – чтобы сверять свою жизнь по этим меркам.
«История, – пишет Михаил Эпштейн, – разрушая древнюю мифологию, непрестанно творит новые мифы, которые представляют в лицах её основные идеи. Есть мифы большие и малые, всемирные и местные, столичные и провинциальные… Но и в малых мифах выступает целостность лица. … Итак, чтобы понять идею времени, мы должны посмотреть ему в лицо. … Любой миф, как считает наука, есть попытка разрешить противоречие, примирить крайности, свести концы с концами.
Русская литература изобилует мифами, поскольку в общественном сознании почти и не существует ничего, кроме литературы и её производных. При этом мифологическая значимость писателя не обязательно соответствует его литературным достоинствам. Достоевский вот не стал мифом, а Надсон стал, Есенин стал. Но и Пушкин стал, а вот Грибоедов не стал.
Какие нужны условия, чтобы писатель стал мифом? Прежде всего, нужно, чтобы он успел воплотиться в какого-то персонажа, желательно, лирического. Поэты, как правило, и становятся мифами, потому что они создают свой собственный образ, в котором вымысел и реальность сплавляются воедино. Франсуа Вийон, Байрон, Рембо, Блок. … В культуре можно различить два ряда: актуальностей и потенций. То, что реализовалось, становится историей культуры. А то, что не реализовалось, но как-то заявило о себе, оформилось хотя бы зачаточно, становится её мифом. И неизвестно, чего в культуре больше и что для неё важнее. В русской культуре, при всей значимости её истории, всё-таки очень велик удельный вес мифов…».*****
* * *
— Саша, как ты думаешь, насколько важна для поэта та маска, которую он носит? Нет, лучше я возьму свои слова обратно. Давай говорить о том мифе, который создаёт для себя поэт или писатель, то ли играя некую роль, то ли притягивая к себе некую судьбу, то ли превращаясь в персонажа кем-то (или им самим) созданной истории.
— Что ты имеешь в виду, говоря о мифах? И ещё, кто является авторами этих мифов – сами поэты или их поклонники?
— Ну, скажем, поэт создаёт вокруг своей жизни некий миф. Или он пытается сделать из своей жизни некий поэтический миф. Создаёт свой поэтический образ. Становится поэтическим персонажем. При этом не так и важна степень его личного участия в самом процессе.
— Ты думаешь, что это не важно? А я думаю, что это имеет принципиальное значение. Видимо, как специалисту по авторским правам, мне всегда нужно выяснить, кто же является истинным автором. И ещё, не могла бы ты проиллюстрировать свою мысль на конкретных примерах?
— Я знаю не так много писателей и поэтов. Я имею в виду, лично. Но из тех, с кем я встречалась, я, в первую очередь, думаю о Марине Гершенович, которая живёт в Германии. Она именно живёт этот образ поэта. Российский образ поэта. В моём представлении, она в полной мере ощущает себя именно поэтом. И я не думаю, что она каким-то образом этот миф строит.
— Я с тобой согласен. Марина действительно поэт. И я не думаю, что она «архитектор» своей поэтической судьбы.
— Ещё я знакома с Игорем Джерри Курасом. И так получилось, что в Бостоне мы все разрозненны, нас не так уж много. Это уже, конечно, отдельная история – почему так происходит. С другой стороны, я глобоко уверена: чем дольше человек имеет возможность в относительном одиночестве (то есть вдали от тусовки) что-то писать, тем лучше он может отточить это своё ремесло. Или превратить себя (если такой стиль тебя устраивает больше) в некоего проводника для … я не знаю – искры Творческой?..
Но вот Игоря я знаю, и знаю его стихи. И у него есть этот образ. Образ Поэта. Длинные волосы, поклонницы на всех континентах, гитара, песни его поют уже на YouTube. Мне даже представляется, что он несёт этот образ, как некую доверенную ему роль.
— В этом случае, мне кажется, что Игорь принимает непосредственное участие в создании собственного мифа. И правильно делает.
— Но ты знаешь, он делает это искренне, в нём есть этот врождённый романтизм. Ему подходит роль поэта.
— А что ты думаешь по поводу Маргариты Меклиной? Мы ведь тоже её лично знаем.
— Я не думаю, что термин «миф» приложим к Рите Меклиной. Я думаю, что она слишком трезвый и занятой человек, чтобы тратить на это время. Я полагаю, что её творческий образ был создан только при её косвенном участии. Этот миф породила Великая Паутина. Сеть стала свидетелем и участником мифотворчества.
* * *
— Женя, я думаю, что мы уже достаточно утомили читателя. Но прежде, чем проститься, давай напомним о тех вопросах из первого выпуска, которые мы предложили вниманию нашей аудитории:
Что такое успех?
Что такое творчество?
Что именно заставляет человека писать? Изобретать? Создавать художественное произведение?
Почему творческий человек должен всю жизнь доказывать окружающим – и самому себе в первую очередь – что он имеет право на место под солнцем?
Как определить, кто имеет право на звание писателя или художника? Да и нужно ли определять?
_______________________________________
[*] Источник: Мигдаль Rimes © 9 Ольга Ксендзюк. «Иосиф Бродский: Несколько заметок на полях»
[**] Всё дозволено.
[***] «Дмитрий Бавильский. Едок реальности», 27.03.2012
Сергей Куклев, VIP74.RU (http://www.vip74.ru/lichnost/dmitrii-bavilskii-edok-realnosti)
[****] Джозеф Кэмпбелл – в американский исследователь мифологии, наиболее известный благодаря своим трудам по сравнительной мифологии и религиоведению.
[*****] Михаил Эпштейн. После карнавала или Вечный Веничка. Издано по публикации «Золотой вк». 1993 г.,№ 4. Издательство «Х. Г. С.», М., 1997