Тятя, тятя, наши сети…

Мама моя с большим недоверием смотрела, как я отправляю электронные письма. В нашем доме всегда были чернила и хорошие перьевые ручки, и если она хотела написать кому-то из родственников или ближайшей подруге в Касимов, то заранее покупала конверт и закрывалась в комнате часа на два.

Общих разговоров она не понимала, брань её отвращала, так что если бы ей суждено было дожить до времен Цукерберга, вряд ли бы она нашла удовольствие в пространных беседах всё знающих людей, имеющих к тому же склонность к выяснению отношений.

Не то мы. Для нас уже всё по-другому. Мы заочно знакомы, заочно дружим и ссоримся, и, кажется, сама наша жизнь считается имевшей место, если есть тому публичные подтверждения.

Хорошо ли это? А что уж теперь рассуждать. Всё равно мы не можем переменить порядок вещей. Да, потом, ведь и я такой же. Вспыльчивый, доверчивый, готовый писать всякие глупости. О, я отлично знаю, что не равен себе в открытом пространстве. Я на самом деле другой. Но кому есть до этого дело? И что обо мне будут думать потом, когда останется только этот вывернутый наизнанку дневник?

Пока человек жив, у него много друзей. Им интересно всё: его фотографии, рассказы или просто жалобы на обычные житейские неурядицы. Друзья радуются с ним и сочувствуют и ставят значки одобрения или печали.

Смерть всегда вызывает шок. В смерть невозможно поверить. Ещё вчера ты говорил с ним — видишь, вот его реплики, вот твои. Но ты волен свои изменить или вовсе убрать, а слова, что сказал твой друг или нечаянный собеседник, застыли и лежат неподвижно, словно камни на краю поля.

Когда человек умирает, все горюют и прощаются с ним и пишут что-то сердечное. А потом — всё затихает. Только случайный рассеянный друг поздравит ушедшего с днём рождения, пожелает сто лет — и опять тишина.

Мы суеверны, нас смущают «мёртвые души» в дружеском списке, и кто раньше, кто позже, мы, вздохнув, исключаем ушедших из круга друзей. И тот, кого нет, постепенно теряет последние связи с живыми, чтобы однажды остаться в одиночестве, среди тех, кто ушёл, как и он, навсегда. Неужели это и есть настоящая смерть?

Раньше благочестивые дети должны были упокоить старость родителей и закрыть им глаза. Теперь надо ещё закрыть их аккаунты…