Осень в Филадельфии тихо дни листает
Осень в Филадельфии — желтых листьев стаи

Слова Леонид Фадеев (Гендель), музыка Игорь Крутой

Это осень Лечит лучше докторов.
Владимир Лизичев

Он жил в Филадельфии, приютившей его и давшей ему 26 лет творческой жизни. Почему он оказался именно в Филадельфии? — Это игра его личной судьбы, у которой были и серьезные исторические основания. Ведь в этом замечательном гостеприимном городе, основанном в 1682 году, издавна селились евреи. Наиболее ранние сведения об их пребывании здесь относятся к началу 18 в…. В конце 19 в. — начале 20 в. в Филадельфию прибыли десятки тысяч еврейских иммигрантов из Восточной Европы, преимущественно из России: если в 1880 г. в городе проживало двенадцать тысяч евреев, то в 1903 г. — семьдесят пять тысяч, в 1907 г. — около ста тысяч. (6,7% всего населения), в 1915 г. — свыше двухсот тысяч….к концу 1994 г. в городе и его окрестностях проживало около 280 тыс. евреев (четвертая по численности еврейская община США после Нью-Йорка, Лос-Анджелеса и Майами).

https://eleven.co.il/diaspora/communities/14273/

Вот с это-то волной эмиграции из СССР в 1993-м он и оказался в чудесной Филаде́льфии (с греч. φιλαδέλφεια — любящая Дельфы), «Городе братской любви» (Φιλαδέλφεια на греческом языке означает братолюбие). 11-этажный субсидированный дом, в котором он квартировал последние 20 лет, возвышался нам морем одно — и двухэтажных домов (помните «Одноэтажная Америка» Ильфа и Петрова?) Northeast’а — одного из самых спокойных районов Филадельфии, в котором издавна селились, едва ли не все приезжавшие эмигранты. Дом стоял на краю лесного массива, слегка внедряясь в него, и по вечерам под самые его окна подходили стайки оленей, и тогда вы остерегались поднимать или опускать окна, чтобы не спугнуть их трогательную боязливую беззащитность.

Он любил атмосферу маленького, зеленого и тихого городка, спокойную, уютную и, как было сказано о Филадельфии, соразмерную человеку. https://www.partner-inform.de/partner/detail/2014/5/247/6834/filadelfija-gorod-bratskoj-ljubvi?lang=ru

Он всем сердцем привязался к Филадельфии и Northeast’у, в том числе и за терпимость, как теперь говорят, толерантность, и многонациональность, (золотые головы, которые создавали Америку, более 200 лет назад, кстати, здесь же, в Филадельфии, предусмотрели и это), и чувствовал себя дома, что помогало ему писать, писать и писать, и не отрываться от компьютера….

День, говорят, клонился к вечеру. А его жизнь определенно склонялась к девяносто! То там, то здесь проявлялись признаки осени, грустной человеческой поры… Это время осени человеческого тела и томления души — она, вечная, знает о предстоящем расставании, разлучении с телом и печалится, кручинится о нем. Многие десятки лет она была едина с ним. Она опекала и несчетное число раз спасала его — Помните? — Интуиция! Она привязана к нему, к нынешней жизни этого тела!

Но прежде всего, редела его записная книжка… Да что там редела, она почти опустела… Ушли все его сибирские друзья: сначала Ильюша, еще в Союзе, потом Толя и Дима в Израиле и совсем недавно, там же Мариночка и Арончик. Сдружидись они в далеком сибирском городе, в ранние после сталинские времена. Совсем недавно ушел обезумевший диктатор и кровавая обстановка в стране — «в диком вое в степи» (Второзаконие, XXXII.10.) «жертвы приносят бесам» (ВторозакониеXXXII.17.), — сменилась робкой оттепелью, совсем не исключавшей партийно-государственной неприязни, да что там неприязни, — физиологической ненависти к евреям и их всяческих ограничений. В немалой степени это и сблизило их всех.

Что тут скажешь, и что тут поделаешь? Права Белла Ахмадулина:

По улице моей который год звучат шаги — мои друзья уходят. Друзей моих медлительный уход той темноте за окнами угоден.

В те далекие сибирские времена был у него еще один друг, сердечный и теплый друг. Звали его Алик и работали они вместе в Центральной заводской лаборатории металлургического комбината в Западной Сибири. У него даже фотография сохранилась, когда они играют с Аликом на картофельном поле во время воскресника. Оба они сидят в кепках на перевернутых ведрах, и на таком же ведре стоит шахматная доска. Алик был удивительно красивым человеком с чудесным лицом и кристально чистой душой. Он был целован Богом, от природы ярко талантлив и судьба его сложилась удачно. В конечном итоге, он стал выдающимся физиком-теоретиком, принадлежал к окружению Ландау («Дыхнушка»), был избран академиком и работал в ТРИНИТИ в г. Троицке, где до последних дней своей жизни возглавлял Центр теоретической физики и вычислительной математики. Когда пришло время эмигрировать, наш герой приехал к Алику в Москву и остановился на пару дней у него дома. И дал ему Алик рекомендацию к американскому ученому, редактировавшему известный американский журнал. Будучи в Америке, он послал рекомендацию эту и получил, примерно, следующий ответ: «Я рад, что вы приехали и обратились ко мне, но ситуация такова, что если я сейчас потеряю работу, то вряд ли найду другую». Были это времена кризиса и все было понятно… Алик ушел в расцвете своего уникального дарования 6 января 2005 года. Из Америки он Алику никогда не звонил, но знал, что позвони, он получит самый дружеский ответ… Сам Алик и память о нем были одними из самых трогательных, немеркнуще ярких и незабываемых страниц его жизни.

Были в записной книжке и многие знакомые, и друзья, приобретенные за 25 лет эмиграции. Но время брало свое и оказалось, что, как говорят, «иных уж нет, а те далече». Изо всех этих безвозвратных потерь, да и многих других, формировалось странное, незаполненное пространство, почти вакуум, в котором существовал он один. Называется оно, как известно, одиночество. То самое «О одиночество, как твой характер крут! /…/ как холодно ты замыкаешь круг, «…

Словом, пустела книжечка, пустела… И все сложилось почти как у Губермана:

Днем кажется, что близких миллион,
И с каждым есть связующая нить,
А вечером безмолвен телефон
И нам, по сути, некому звонить…

Ну, ладно, немолствующий телефон — это нежелательно, но для творческого, работающего человека — это не трагично. Здесь главное — дееспособность наша, физическая и интеллектуальная. Тот самый порох в пороховнице! Самое важное, чтобы не работала евтушенковская формула: »Старость — это село Усталово,/Понимаево, Неупреково,/Забывалово, Зарасталово ……». И тогда молчащее пространство создает пастернаковские декорации: «Тишина, ты — лучшее из всего, что слышал». А на этом-то фоне грех не работать, не покладая рук! При таком-то ореоле полного и незыблемого покоя, все духовное богатство, подаренное вам Господом, может и должно материализоваться в новые и оригинальные тексты!

Ну и последнее в этой шеренге возрастных неладностей. В молодости, наработавшись, намотавшись, нахлопотавшись за день, вы падаете в постель и, едва голова коснулась подушки, отключаетесь, как проваливаетесь, и приходите в себя лишь поутру. В восемьдесят пять — девяносто подобного счастья забытья вы лишены. Естественный сон — большая редкость и, чтобы избежать бессонницы, вы хватаетесь за снотворное. Но с ним ли или без него, едва ли не всякая ночь, — это ночь тревоги нашей! И это так, даже, если у вас нет никаких причин для волнений. В этом редкостном, изумительном, почти невероятном случае придут сны и сами по себе принесут беспокойство, страх и волнительность. Иногда это сны памяти («Я столько раз видала рукопашый,/Раз наяву. И тысячу — во сне.» Ю.Друнина). Иной раз — сложнее (»…разрывы струн в ночном канкане диком…» Д. Самойлов) А порой, сон невозможно описать словами, а тем более понять. И тогда следует вспомнить И.Бунина:

Ледяная ночь, мистраль,

….
Никого в подлунной нет,
Только я да Бог.

Что так, почему? Из стандартных материалистических бредней ответа нам не получить… Но его можно найти в Каббале:

»…ученик великого АР»И, рав Йосеф Каро (1488 — 1575), великий знаток Мишны, Талмуда, Рамбама и пр., …. свел все законы в свод, названный им «Шульхан Арух» — «Накрытый Стол». В начале книги «Шульхан Арух» сказано:

Проснувшись утром, сесть на край кровати и сказать: «Моде ани лефанейха, Мелех хай вэ каям, шеехзарта би нешмати бехемла, раба эмунатейха» — «Благодарю тебя Царь жизни вечной, что вернул мне душу, в большой вере»

http://www.kabbalah.info/ruskab/book12/B_12_24.htm

Этот текст может означать лишь одно. Господь всегда-то контролирует нашу Душу. Но в интервале 80-90, а у многих и ранее, Он целенаправленно готовит Душу к жизни после этого тела. Вероятнее всего, это осуществляется еженощным путешествием Души нашей в Божественные Палестины. Именно там она получает новую информацию и новые задания. Какая-то часть всего этого, каким-то образом, достигает нашей материальной оболочки в виде снов. Ведь сплошь и рядом с содержанием сна мы, определенно, никогда не встречались.

Вот такая простая и грустная арифметика: возраст, плюс уход родных, плюс кончина близких друзей, плюс гробовая тишина в виде молчащего телефона и, наконец, прерывающийся и неглубокий сон дают, из рук вон, плохую сумму, а виде постоянной усталости…

Ну, а уж за ней, как за дымовой завесой, начинают подкрадываться разные хвори… Одна из них оказалась особенно тяжелой и забрала у него целых 8 месяцев. Все это время он был привязан к дыхательной машине, именуемой небулайзером, и потерял много сил и здоровья. Самое плохое, что врачи были не в состоянии ему помочь ни дома, ни в госпиталях. Он уже начал было отчаиваться, но произошло нечто, чего он не ожидал — кто бы мог подумать, но ему помогла наклоненная ось Земли…

Читатель, наверное, подумает, что он «поплыл» и несет какую-то ахинею — при чем здесь наклон земной оси? Однако нес он не хреновину, а говорил сущую правду. — Болел он с марта месяца всю зиму и все субтропическое лето. А вот в самом начале октября почувствовал, что небулайзером стал он пользоваться все реже и реже и дышать становилось легче, и с лекарствами его все это было никак не связано… И он возблагодарил Господа за этот наклон оси нашей планетки в 65,56 градуса к орбитальной плоскости, а по научному, к плоскости эклиптики. Не будь его, благословеннного, не было бы смены времен года на Земле нашей… Да и Солнце поднималось бы над горизонтом на одну и ту же высоту всегда и натравливало бы его астму на него, болезного!.. А стало быть, не было бы и 89,8 суток осени — бесценнейшей его спасительнице!

Вот так — спасла его, сердешного, Филадельфийская осень, спасла! А между тем, подавляющее большинство воспринимает осень, как своего рода неприятность: дожди, слякоть, сырые холода, короткий световой день, насморк, меланхолия, наконец… Да, думал он, на первый взгляд, они имеют все основания для этого. Но только на первый взгляд. В его видении лето, зима, и весна были временами года простыми, линейными и совершенно однозначными. Осень — время совершенно иное… Осень — сложна, во всех смыслах: полихроматична, неоднозначна, плохо прогнозируема, наконец, трансцендентна, иррациональна и еще, черт знает что. Особенно в Филадельфии с её, вообще-то нестабильным и пульсирующим климатом. Осень эта, в городе братской любви, определенно более переменчива, более неопределенна, более влажна, и, если хотите, по-человечески более капризна — как никак, а где-то между тремя великими океанами, да с Делавером под боком.…

И вообще, осень, сама по себе, настолько сложна, особенно в конце, что, иной раз, хочется сказать — трагична она, как человеческая старость. Это очень тонко чувствовал Бунин, очеловечивший это время года («Листопад»):

Лес пахнет дубом и сосной, За лето высох он от солнца, И Осень тихою вдовой  Вступает в пестрый терем свой.…Сегодня так светло кругом, Такое мертвое молчанье  В лесу и в синей вышине, Что можно в этой тишине Расслышать листика шуршанье….Последние мгновенья счастья! Уж знает Осень, что такой  Глубокий и немой покой —Предвестник долгого ненастья…И жутко Осени одной В пустынной тишине ночной.……О, мертвый сон осенней ночи!  О, жуткий час ночных чудес!

Но Осень затаит глубоко Все, что она пережила В немую ночь, и одиноко  Запрется в тереме своем: …….Последний день в лесу встречая, Выходит Осень на крыльцо. Двор пуст и холоден.

А там, как буйный пляс шамана, Ворвутся в голую тайгу Ветры из тундры, с океана, Гудя в крутящемся снегу, И завывая в поле зверем.

Да, раз уж промелькнула ассоциация «по-человечески», грех не привести одного поэта, который, видимо устав от некоторых качеств осени, высказывает забавное пожелание:

Я хочу, чтобы Осень была человеком —
Тихим, милым, немного усталым.
Я хочу, чтобы Осень была человеком.
Человеком с душою, подобной кристаллам.

Alex Sunshine

Кто-то сказал прямее: Осень похожа на человека, немного грустного, своенравного, глубокого, но бесконечно теплого и близкого. https://mumotiki.ru/osen-pohozha-na-cheloveka

Кстати, осень, (в Северной Америке «fall», у англичан «fall of the leaf», «fall of the jear») в США — одно из ста наиболее употребляемых женских имен. В индийской мифологии осень рассматривается как сезон богини знаний, искусств, музыки, мудрости и обучения Сарасвати (Saraswati), известной также под именем Шарада (Sharada). А в Древнем Риме Богом осени, Богом смены времен года и вообще Богом всяческих перемен и превращений (в настроении людей, течении рек, в искусстве принимать разные образы) служил Вертумн (от глагола vertere — поворачивать). https://en.wikipedia.org/wiki/Autumn

https://dic.academic.ru/dic.nsf/enc_myphology/319/%D0%92%D0%B5%D1%80%D1%82%D1%83%D0%BC%D0%BD

В противоречивой оценке осени отличются не просто рядовые из рядовых, но и многие ученые:

«Осенью многие люди начинают испытывать усталость и стойкое чувство сонливости. Даже самые стрессоустойчивые становятся раздражительными. Врачи же говорят о сезонном аффективном расстройстве, являющимся источником нашего недомогания….осенью человеческий организм начинает испытывать дефицит витамина D. Метаболизм витамина D невозможен без солнечного ультрафиолета. Именно под его воздействием в нашей коже растительный эргостерол и животный 7-дигидрохолестерол, получаемые с едой, превращаются в витамины D2 и D3, критически важные для человека. Однако в осеннее межсезонье его не хватает. Хотя бы потому, что в эти месяцы, чаще других времен года, пасмурно. «Хроники, страдающие почечной и печеночной недостаточностью, а также люди, с аутоиммунными заболеваниями соединительной ткани и органов дыхания, находятся в зоне риска, — утверждает Шиа Кент. — Низкий уровень витамина D связан также с болезнью Альцгеймера и провоцирует инсульты».
https://russian7.ru/post/kak-osen-vliyaet-na-cheloveka/

Вот такие страсти-мордасти… Причем опубликованы эти материалы в России, климат в которой определенно более континентален, чем в Филадельфии. К счастью, есть и совершенно другие медицинские оценки:

«Эксперты заявляют, что осень является настоящим исцелением для физиологического и ментального состояния человека.

По мнению ученых, осень и зима — период, когда мозг работает максимально продуктивно. Исследователи напоминают, что людям легче выполнять умственные задачи, когда в помещении прохладно. Это касается и погоды.

Кроме этого, осенью и зимой организму нужно гораздо меньше глюкозы, в которой нуждается мозг, чем в летний период, чтобы решать когнитивные задачи…

Холодная погода заставляет организм худеть. Это происходит, потому что тело расходует больше калорий именно при холоде, чтобы поддерживать постоянную температуру и увлажнять вдыхаемый воздух.

Кроме того, в этот период организм начинает накапливать бурый жир, генерирующий тепло за счет употребления запасенных липидов. Это ускоряет метаболизм и даже формирует чувствительность к инсулину, таким образом предотвращая возможное развитие диабета второго типа и ожирение.

Воздействие холодных температур на организм влияет благотворно. Осенью начинают замедляться воспалительные процессы. Пониженные температуры действуют на тело как холодный компресс, которым принято снимать отечность или боли. Так и тело реагирует на прохладную погоду, снижая воспаление в суставах и убирая отеки. Это происходит, в том числе и из-за увеличения в организме белка адипонектина….

Что касается внешнего вида, то наступившая осень — настоящий сезон красоты для нашей кожи. Снижение температуры воздуха благотворно воздействует на кожные покровы, они становятся менее жирными, поры стягиваются, кровеносные сосуды сужаются, с лица уходит «летняя отечность», а кожа насыщается кислородом». https://zen.yandex.ru/media/pora/kak-osen-vliiaet-na-zdorove-i-vneshnost-cheloveka-5baa69f169d47500ae8b19d0

Теперь, после медицинских заключений, следует сказать прямо: осень устроена гораздо более осмысленно и разумно, чем может показаться и нам, грешным, и медицинским светилам. Вот что пишет Николай Заболоцкий и обратите внимание на его терминологию:

Дух Осени, дай силу мне владеть пером! В строенье воздуха — присутствие алмаза.…Архитектура Осени. Расположенье в нейВоздушного пространства, рощи, речки, Расположение животных и людей, Когда летят по воздуху колечкиИ завитушки листьев, и особый свет, -Вот то, что выберем среди других примет.…… И вся природа начинает леденеть.Лист клена, словно медь, Звенит, ударившись о маленький сучок.И мы должны понять, что это есть значок, Который посылает нам природа, Вступившая в другое время года.

«Осень»

Выходит, что в природе осени существуют «алмаз», «Архитектура», категория «леденеть», «медь», наконец. И совсем не случайно, что в азиатском мистицизме осень ассоциируется с металлом. https://en.wikipedia.org/wiki/Autumn

Речь идет о, своего рода, прочности, которую осень несет нам и внедряет в человеческие тело и душу. Заболоцкий по мотивам С. Галкина пишет об этом так:

Осенний мир осмысленно устроенИ населен.Войди в него и будь душой спокоен, Как этот клен.…Не забывай, что выпрямится снова, Не искривлен, Но умудрен от разума земного, Осенний клен.

«Осенний клен»

Вслед за Заболоцким целая шеренга современных молодых поэтов пишет о лечебном влиянии осени на людей: «Это осень /Лечит лучше докторов» (В.Лизичев); «Осень лечит прохладой» (С.Жигалин); «Богиня-Осень душу медью лечит» (Юрий Косинцев); »Чем мне лечить тебя? Осенью этой» (Алёна Лобанова); «Что такое ОСЕНЬ??? Я тебе отвечу,/Можешь соглашаться, ну, а можешь — нет…/Это чудо-время, то, что раны лечит,/Что к любым вопросам свой даёт ответ…» (https://www.inpearls.ru/1312168).

К этому современному ряду в 1833 году (!) провидчески поставил точку сам А. С. Пушкин:

Дни поздней осени бранят обыкновенно,
Но мне она мила, читатель дорогой,

Как это объяснить? Мне нравится она,

Унылая пора! очей очарованье!
Приятна мне твоя прощальная краса —

И с каждой осенью я расцветаю вновь;

Здоровью моему полезен русской холод;

К привычкам бытия вновь чувствую любовь:
Чредой слетает сон, чредой находит голод;
Легко и радостно играет в сердце кровь,
Желания кипят — я снова счастлив, молод,
Я снова жизни полн — таков мой организм
(Извольте мне простить ненужный прозаизм)

И мысли в голове волнуются в отваге,
И рифмы легкие навстречу им бегут,
И пальцы просятся к перу, перо к бумаге,
Минута — и стихи свободно потекут.

А теперь вернемся к нашей локации, к чудесному, ставшему нам родным, американскому городу-миллионеру на Делавере. К замечательному городу, приютившему сотни тысяч эмигрантов со всего мира…

К городу, со сказочной, непостижимой, всегда праздничной филадельфийской осенью — хмельной, волшебной, многоцветной. Мистически чудотворной, живительно прохладной осенью, способной лечить человеческую осень, исцелять наши тела, врачевать души и продлять жизнь!

Viktor Finkel. Registration Certificate. The Writers Guild of America, EAST Inc.
1/24 /2020