«Мы ждём Богоявления, и нам известно только место, где оно произойдёт, и это место — общность» М. Бубер
Конечно, всё к этому шло. Многие христианские мыслители шли к пониманию этого вопроса торным путём. Вопроса о том, что духовное спасение Израиля находится единолично в руках Бога. Что ветхозаветные обетования Бога к Израилю неотменимы. Более того, становится ясно, что Нового завета для Израиля просто не существует, потому, что спасительная весть Христа направлена только для язычников.
Композиция 2
Движение христианского сионизма вышло изначально от протестантов. Оно и понятно. Потому что даже изначальное использование в их богослужебной практике книг Ветхого завета, наравне с Новым, делало их богословие особенно близким к иудаизму. Патетика и героика Ветхого завета всецело завладела умами пресвитерианских общин осваивавших Дикий Запад. Имена, которые они давали детям и городам полностью из Ветхого завета. Они считали себя новым Израилем, а Америку, новым Сионом. Таково было их богословие.
Но Ватикан шёл к христианскому сионизму долгим путём. И наконец, последние слова папы Франциска 1 о том, что диалог между христианством и иудаизмом должен ознаменоваться «расцветом иудаизма в христианстве» (интервью испанской газете La Vanguardia, https://www.odigitria.by/2018/06/06/papa-rimskij-francisk-pobil-vse-rekordy-vnutri-kazhdogo-xristianina-sidit-evrej/).
Композиция 3. Стремление
Так же Ватиканом опубликован программный документ отменяющий необходимость миссионерской работы среди иудеев, поскольку евреи, единственный народ на земле, не нуждающийся в благой вести.
Христианский сионизм, «хоть имя дико, но мне ласкает слух оно».
Ведь что такое сионизм? Движение объединения на географической основе?
Для того чтобы понять идею сионизма, надо понять, что такое рассеяние народа Израиль.
Это потеря единого тела народного. Потеря единства целостного организма. Ведь Израиль мистически мыслился и мыслится богословами как единое тело.
И с этим разделением, связана, ещё более ужасная потеря Израиля. Потеря диалога Бога со своим народом. Конечно не утрачена личностная мистическая связь отдельных цадиков (святых). Но Бог уже не говорит с народом, как с единым организмом.
Отсюда стремление к единству, стремление к Сиону. В Сион! Потому что там, было образовано это единство, и там, только там, должно оно восстановиться. И кто знает, может тогда раздастся глас с неба?
Композиция 4. Лирика
Для меня рассеяние Израиля и разделение Христианской Церкви, явление одного порядка. Это разрушение единого организма, это конец Божественного диалога с народом, это переход на индивидуальный религиозный уровень.
А почему? Ведь не исключая участия в этих процессах разделения злых сил, это случилось с Божьего попущения. Бог позволил Церкви разделиться, так же как когда-то позволил Израилю рассеяться. И этому предшествовал период прекращения диалога.
И если правда, что сионизм и образование государства Израиль есть новый этап Божественного слияния с избранным народом, то для христианского мира тоже нужен подобный «сионизм», христиане тоже должны слиться с Богом в едином теле Церкви.
И тут возникают неизбежные вопросы.
Может ли быть, что Церковь есть понятие географическое тоже?
Возможно ли, что Сион и есть — тело христианской Церкви?
Не нужен ли нам действительно христианский Сион?
Возможно ли, что колена Израиля потеряны, чтобы быть восполнены христианскими сионистами?
Почему говорит Писание, что сделается Израиль « чашею исступления для всех народов»?
Никто из протестантов или православных не скажет: — Айда, назад в Рим!
Но никто ничего не имеет против Сиона.
Можем ли мы сказать: — Айда, назад в Сион?
Крестовые походы были позорной и извращённой версией этого прозрения.
Приход христиан в Израиль должен быть мирным и полезным для Израиля, но грозным для его врагов. Приход братьев, не врагов.
И если думать об историческом христианстве, то не наша ли была забота, если не холить и лелеять дерево Израиля, то хотя бы оставить в покое, ибо судьба этого дерева, а тем более плоды этого дерева — сугубо частное дело самого Господа. Надо было делать всё, что угодно — заботиться или не заботиться, любить или не любить, помнить или забыть, но только не гнать. А когда мы помним слова ап. Павла, что это природная маслина, к корням которой мы искусственно привиты по любви Господа, то имели ли мы право: а) рубить эти корни, образно говоря « сук, на котором сидим»; б) если уже не сидим на этом «суку», то есть не привиты к этим корням, ибо корни эти мы срубили и выкинули, то в чём тогда наши корни теперь?
Обычно корни понимаются у нас — «духовно», как Ветхий завет, точно так же как единое тело Церкви понятое «духовно», означает духовную Церковь. Но если бы Христос молил бы Отца о духовном единстве Церкви, то есть учеников своих (»… да будут они едино, как мы едино»), то утратилось бы значение молитвы. Зачем молить о том, что в духовном плане итак к этому придёт, так как уже запланировано Отцом Небесным? И зачем молить, если этому единству ничто не угрожает? И если речь идёт о духовном единстве Церкви, то зачем ап. Павел говоря о Церкви, как о теле Христовом, так молит в своих посланиях именно о единстве, ведь духовно, в духе и здесь и в Царстве Божьем, это единство осуществляется, если можно так выразиться — автоматически.
Понятно, что хочет Господь и его апостол, не только духовного (в Духе) — единения, но и плотского — во времени, в истории, в общении, в дружбе, в общих делах и взаимопомощи, а значит в любви. Понятно поэтому, что говорит Павел о корнях природной маслины (то есть Израиля), не только в смысле исторических корней, не только в смысле духовных (в законоучении) корней, но и о плотских корнях — о Сионе и государстве Израиль.
И если мы привиты как Церковь, не только на исторических корнях (память), не только на законоучительных (Ветхий завет) корнях, но и на географических корнях, то центром нашим изначально является, всегда был и никогда не переставал быть — Сион. И не только Израиль на протяжении веков был в рассеянии, но и Христианская Церковь, никем не гонимая, добровольно ушла с исторической родины, поменяв свой центр с Израиля на Рим и Византию.
И возможно так же, как Господу не нужны и не важны образование государства Израиль где — то на Маврикии, как предлагал Гитлер, и тем более как Еврейский автономный округ в России, а важно чтобы Израиль как государство был именно на Сионе, так же возможно важно, чтобы центром Христианской Церкви был именно Сион. Чтобы росла эта привитая ветвь на изначальных своих историко — географических корнях.
Возможно Господь и давал христианству на это прозрения, которые были неправильно поняты и истолкованы, а исполнены были и того хуже, почему и потерпели поражение.
Я имею в виду крестовые походы, как позорную страницу истории тела нашей Церкви.
Возможно, если бы доблестные рыцари пришли бы не грабить и гнать, не только арабов, но и тысячи евреев, а чтобы образовать государство Израиль и стать вокруг него защитным станом, чтобы вернуть маслину на исторические корни и самим опять привиться к этим корням, то Господь позволил бы завершиться этому предприятию славой, а не позором.
И если бы они не стремились с таким упорством, угрозой насилия и гонений спасти душу бедных иудеев (памятуя о том, что плоды этой маслины подотчётны только Богу), то возможно сейчас мы видели бы другую картину крепкого христианско- иудейского союза. Без затаённой вражды, подозрений, взаимных упрёков и интриг.
Увы, если в этом отношении определённая часть христианства и поумнела, то до сих пор мы видим, что христиане разных деноминаций всё ещё пытаются спасать друг друга, забывая о словах ап. Павла, что если всё тело будет рука, то где будет нога?
Ведь разделение церкви на конфессиональные отличия, это скорее разделение из области даров Божьих. Человек даровитый в области музыкальной теории, вряд ли будет претендовать на то, чтобы все были такими, то же самое — математик или философ. Ведь Господь даровал некоторым людям таковое понимание истины, которое только в пределах подобного мышления доступно для разумения. И в пределах этого понимания даёт им спасение, которое всем обще. И этот разнообразный дар понимания истины, есть свидетельство любви Божьей способной даровать понимание истины каждой душе особо и особым языком и образом, соответствующим его душевному складу и опыту и форме мышления. Но, Христос не разделился ведь в нас! Он один и тот же.
И не об этом ли последнем сближении Церкви Христовой со своими историко- географическими корнями говорит Господь в Откровении Иоанна Богослова, когда сказано, что сделается Иерусалим чашею исступления для всех народов, а мы христиане из всех народов должны быть в этот момент исступления за Сион, а не против него. Потому что сейчас, не только христиане ушли из Сиона, но и Сион ушёл из их сердца.
A Posteriori
Есть только два Сиона — небесный и земной. В небесном, мы и так будем по обетованию нашего Господа. Но пока наша жизнь течёт на земле — обьединять нас в нашем многообразии должен земной Сион — Эрец Исраэль. Только в сионизме возможно наше христианское единство и только Сион является линией разделения и « чашей исступления» для христиан из всех народов.
Отсюда: 1) Период специального откровения для церкви длился, пока центром Церкви был Сион; 2) Христиане должны сделать Сион центром своего объединения, чтобы возобновилось откровение Бога к христианам, как к народу; 3) Христиане призваны стать одним из потерянных колен Израиля. Восполнить эту потерю; 4) Иерусалим, должен стать центром и христианского сионизма тоже.
Даже отделение христианства от иудаизма не было абсолютной исторической неизбежностью. Ведь когда ап. Павел обращаясь к иудеям говорит: — «Я фарисей, за чаяние Царства Небесного судят меня…», это ведь со стороны Павла, не хитрый стратегический ход, как думают сейчас многие, а действительное сознание родства, небесное сознание и небесное зрение ап. Павла. Мы все знаем, что на небе соединяется то, что не соединяется на земле. Только обладая небесным сознанием и зрением, возможно соединить в своей душе и мышлении казалось бы несоединимые для радикально настроенных людей формы существования, формы служения Богу, мировоззрения. Радикальное мышление, всегда настроенное на раскол, не есть небесное.
И последнее, говорил ли Христос к Израилю?
Конечно, говорил. Об этом история женщины хананеянки (Мф. 15: 22-28)
Но это территория возможно последнего спора и последней тайны.
В Мастерской