***
Назначен час, и время, двинув в путь
К своей конечной цели, чахнет скоро,
Попрать стремясь желавшую вспорхнуть,
Зажатую в кольцо огня и мора!
Простуда, оклемавшись, отойдёт,
Прокашляв на прощанье что-то сухо,
И ночь, на миг прервавшая полёт,
Лишиться от мольбы несчастных слуха,
Чтоб, совестью сыграв, раскинуть тьму
Глаза в покой введя, где слишком глупо,
Я синь к себе в объятия возьму,
Холодную, как будто губы трупа!
***
Она зовёт на вечный карнавал,
Где всё до смерти пёстро-тошнотворно,
Где битый круг — расплывшийся овал
Споёт проспавшим зорьку — рёвом горна,
Что паж исторг. Мелодия сыграв,
Когда-то призывавшая к защите,
Решает кто отныне будет прав!
Безумие вершится! Поглядите!
Оно теперь над главами покров
Раскрыло, поглотив, промолвив скуку,
И я тоской смертельно нездоров,
Тянуть уставший в небо свою руку,
Стараюсь опознать конец мечтам,
Вещавшим о пути смешном и ловком!
Где век — детей, в подобие скотам,
Считает по отрубленным головкам!
***
Мы взлетим независимо от паденья,
Кто не видел — не знает, как плачут от смеха,
И когда в Лету канет ещё поколенье,
И когда будет прожита новая веха,
И когда замолчат говорившие ране,
И когда мир загнётся, свернувшись на койке,
В тот же миг из древляновской ольгиной бани,
Выйдут сотни расстрелянных рвением тройки!
План исполнен! Но веки, закрывшие горе…
План исполнен! Покажут, что прячут белила…
И тогда не окажется больше историй…
План запорот! Что ты говорила…
***
По прибытию в рай, как всегда проверяют билеты!
Опоздавших не ждут! Дверь закрыта! Окончен приём!
Мы с тобою на пир в этом небе совсем не одеты,
Мы с тобой не из тех, кто достоин смеяться на нём!
Я не знаю где верх, где земля и где вход в вечность эту,
Мне дарованы страх, сумасбродство и пьяная ложь!
Мы с тобою когда-то купили внизу по билету,
Мы с тобою из тех, кто, увы, в эти двери не вхож!
Изуверство! Но дух замирает, поймав в томном взгляде
Отраженье того, как прекрасен здесь ангельский рой!
Мы с тобою как дети, прильнули к дворцовой ограде!
Мы с тобою из тех, кто вовек не вернётся домой!
***
Сарынь на кичку! И в зубы палку,
Чтоб ни звука от горечи ныне!
Теперь либо марш либо шаг вразвалку
По белым полянам пустыни!
Бредовость и жажда сжимают похлеще
Любого огня красной печки,
В пустыне с песка поднимай в сумку вещи
И делай почасно насечки,
Чтоб помнить мечту, до которой шагая
Ты мёртвым себе стал казаться,
Чтоб помнить тот брег, где у самого края,
Ты сгинешь под гомон оваций!
***
Бессмысленно! Иного нет — вперёд,
В ночи, по фонарям считая что-то,
Пока кошмар во тьме не позовёт,
На кожу вылив холод слёз и пота!
Она — одна, и скука ей лицо
Раскрасит, опустив на трепет веки,
И голос, словно пойманный в кольцо,
Напомнит вновь о далях полных неги!
Паскудно, но уже не привязать
Её череп, да глаза к своим порывам,
И ласки, что младенцу дарит мать,
Покажутся ничтожнейшим и лживым!
***
Всё тихо, даже слишком. Не спугни
Нечаянным движеньем иго смерти,
Забывшей как прекрасны были дни
Забившихся в падении предсердий!
Скажи мне, что потеряно вконец,
Ругаясь поминутно, зверски, громко,
Чтоб вырезал из горла ком резец,
Чтоб крылья придавила снов котомка!
Я долго шёл и путь досель вдали
Играет как с котёнком длинной ниткой,
Но всё же не погашены угли
Под этой изуверской ливня пыткой!
Не думай! Сделай шаг! Ещё один!
Во мне пока осталось что-то свято,
И раненный по тысяче причин
До смерти буду бить в ворота сада,
Откуда ране выгнали взашей
Двух грешников, удел чей страсть и мука,
И я, недосчитавшийся грошей,
Заткнусь от пули, но не от испуга!
***
На рассветы падок каждый.
Миг не купишь, время –тоже!
Умирающий от жажды
Вдаль глядит с разбитой рожей!
Пить и петь — охота тела,
До которой руки рвутся.
Добежавши до предела,
В нас душа больна и куца!
Плавать, гавань ожидая,
Но боясь прогнить на рейде,
Я ищу, где свет святая
Пролила в угоду флейте!
***
Отчаявшись, нырнуть в нутро толпы,
Такой пустой и снова заплутавшей,
Где царство, как волов, ведут рабы
Под пристальным надзором пьяных стражей!
По тёмным переходам троп метро,
Прошлявшись, безучастным плыть в вагоне,
Мечтая, что взойти на шитый трон
Предложат сотни. И отдав короне
Когда-то украшавшей лик царей,
Но ныне для моей личины впору,
Почтение, отправиться скорей
Спускать с цепи на этот город свору
Ручных собак, чей лай не слышен днесь,
Но будет возвещать о новой вехе,
В которой я к себе прижавши спесь,
Спешу в ночи замаливать огрехи!