Тамплиеры и святая земля

Вместо предисловия

Мой путь к «тамплиерам» был непростым. Как-то, занимаясь ветхозаветными пророками, я неожиданно «наткнулся» в «Книге пророка Софонии» на странное «высказывание», заставившее меня задуматься над таинственной судьбой одной из святынь иудео-христианского мира – «Ковчега Завета». Вот, что там сказано: «Из заречных стран Ефиопии поклонники Мои (это говорит Предвечный, Д.Г.) – дети рассеянных Моих – принесут Мне дары» (Соф. 3:10). О чём идёт речь, о каких «дарах»?

К этому времени я уже немного знал и «биографию» пророка Софонии (Цефании), и обстоятельства его жизни и деятельности. И тут весьма «своевременно» под рукой «оказалась» книга Г. Хэнкока «Ковчег Завета» (Изд. «Вече», М. 2000 г.), повествующая об удивительных приключениях святыни. Практически тотчас же появилось и упоминание об ордене тамплиеров. Да не просто появилось, а заняло центральное место в этой почти детективной истории. Пришлось заняться историей ордена. И чем глубже я вникал в эту его историю, тем таинственней она становилась. Однако, давайте по порядку. К истории Ковчега Завета нам предстоит ещё возвратиться. А пока к тамплиерам.

Тамплиеры – самый известный и самый таинственный христианский орден.

Тамплиеры – Храмовники. Так их называли и называют в литературе, в быту. И мало кто знает, что полное официальное название ордена звучит так: «Бедные рыцари Христа и храма Соломона». И в этом названии уже скрыта тайна и загадка. Однако по порядку. И сначала несколько общеизвестных дат и фактов. Орден «бедных рыцарей Христа и храма Соломона» был основан в 1119 (по другим данным в 1118) году, спустя 20 лет после захвата Иерусалима крестоносцами. Основателями ордена были французский дворянин Гуго де Пейен (его первый Великий магистр) и восемь других французских рыцарей: Годфрид де Сент-Омер, Андре де Монбар, Гундомер, Годфруа, Рорар (Ролан), Жоффрей (Жоффруа) Бизо, Пэйно де Мондезир (Пейен де Мондидье) и Аршамбо де Сент-Эйнан (Сент-Аман). Я сознательно перечисляю всех «отцов-основателей» ордена, ибо каждый из них в дальнейшем так или иначе отмечен в истории. Но как писал историк Х11 века архиепископ Уильям из Тира, «главными и самыми выдающимися» в этой девятке «были досточтимый Гуго де Пейен и Годфри де Сент-Омер».

Интересно следующее:
1. Гуго де Пейен родился в деревушке Пейен в восьми милях к северу от города Труа в старинном французском графстве Шампань;

2. Все девятеро основателей ордена были из одной местности, входившей во владения графов Шампаньских;

3. Один из девяти первых рыцарей – Андре де Монбар (позже пятый Великий магистр ордена) приходился дядей знаменитому средневековому духовнику – Святому Бернару Клервоскому;

4. Сам Гуго де Пейен был кузеном графа де Шампань, который в 1125 г. тоже вступил в орден Тамплиеров.

5. Именно в графстве Шампань расположен город Шартр со знаменитым Шартрским собором – в котором впервые проявился новый архитектурный стиль – готика;

6. И, наконец, именно в Шампани, в Труа родился автор «святого Грааля» Кретьен де Труа.

Перечисление особенностей, связанных с возникновением ордена тамплиеров можно было бы продолжить. Но остановимся лишь на одной:

Обычно рыцарские ордена создавались с конкретной целью: помощи паломникам, для ухода за больными, с целью борьбы с ересью …

Формально главной задачей ордена тамплиеров была «защита христианских паломников от нападения разбойников и сарацинов. А также организация безопасной доставки грузов от порта Яффа до города Иерусалима» (Л. Бурлуцкая, «Тайные общества, или Кто правит миром», Рипол классик, М. 2003, с.110). Так значилось в официальном уставе ордена.

Но задумаемся: что могут сделать в этом отношении 9 человек; да и зачем ставить себе такую трудно выполнимую задачу, если для ее выполнения уже существует гораздо более древний и более крупный военный орден рыцарей Святого Иоанна Иерусалимского?

И ещё одно: как сочетать официально объявленную цель тамплиеров с тем, что первые семь лет существования ордена его рыцари не покидали места своей дислокации – Храмовой горы? Странным представляется также тот факт, что вновь созданному, малочисленному и ещё совсем никому не известному ордену для его штаб-квартиры руководителем крестоносного воинства царём Иерусалима Болдуином была предоставлена «для исключительного пользования значительная часть бывшей мечети (Аль-Акса), преобразованной им (Болдуином) в царский дворец.., а также её (мечети) внешние строения, прилегавшие к знаменитому «Куполу из камня» и входившие в пределы когда-то стоявшего там храма Соломона» (Г. Хэнкок «Ковчег Завета», Изд. «Вече», М. 2000 г., с. 91). Значит была и другая, неофициальная цель, для достижения которой необходимо было предоставить вышеназванные привилегированные условия…

Кто же они были, эти первые рыцари ордена тамплиеров, чем занимались? Опять цитата. Бернар Клервоский описал однажды тамплиеров: «Они презирают и ненавидят мимов, шутов, площадных жонглёров, неблаголепные песни и фарсы, они обрезают волосы коротко, потому что апостол сказал, что не подобает мужчине заботиться о причёске. Их никогда не встречают причёсанными, они редко моются, их борода клочковата, они покрыты пылью, грязны от ношения брони и от жаркой погоды…». Правда, тот же Святой Бернар называл рыцарей «убийцами, прелюбодеями, клятвопреступниками» (Л.Бурлуцкая, с. 110). Однако именно благодаря поддержке этого влиятельного деятеля средневековой церкви, лично принадлежавшего к ордену цистерцианцев, на заседании Синода в Труа в 1128 году орден был признан церковью, и именно аббат Бернар Клервоский составил официальный устав «Ордена бедных рыцарей Христа и храма Соломона». Г. Хэнкок, (с.96): «Впоследствии, в ряде проповедей и ярких панегириков вроде «Де лау де нове милите» он всячески рекламировал молодой орден, используя собственный престиж и влияние для обеспечения его успешной деятельности» Несколько слов об этой самой «деятельности». Известно, и я уже писал об этом, что первые семь лет своего существования тамплиеры провели преимущественно в пределах Храмовой горы. Что же они там делали? Это неизвестно. Известно только, что они активно занимались раскопками и подземным строительством (?). Что-то искали. Но что? И тут необходимо сделать одно историческое отступление. Когда в 900 годах до нашей эры возводился Храм Соломона, в его основании находился огромный камень (на иврите он называется «Шетийях» – «основание»), который стал частью пола в Святая Святых возведённого Храма. Именно на «Шетийях» был впоследствии установлен Ковчег Завета. Позже появилась легенда, гласившая о том, что за мгновение до того как вавилоняне в 587 году ворвались в Святая Святых священная реликвия была спрятана в тайной пещере под самим «Шетийях». Во всяком случае, у ассирийцев его в качестве трофея не было.

И опять к Г. Хэнкоку: «В неизвестный момент между Х и У1 веками до н. э. этот драгоценный и наделённый уникальной силой предмет пропал со своего места в святая святых храма, исчез, так и не найдя отражения в Библии, как если бы вообще никогда не существовал. Есть осонования предположить, что он исчез задолго до того, как в 587 году до н. э. армии Навуходоносора сожгли Иерусалим. Ковчега определённо не было во втором храме, построеном на развалинах первого, после того как евреи вернулись в 538 году до н. э. из своего изгнания в Вавилон. Не был он захвачен и в качестве трофея вавилонянами» (с. 10). Впрочем, история Ковчега Завета ещё впереди

Сейчас можно лишь передположить, что эти легенды были известны Гуго де Пейену ещё в 1104 году, когда он совершал паломничество в Святую землю в свите графа де Шампань. Затем уже в 1117 году он (Гуго де Пейен) ещё раз посещает Палестину. На этот раз приезжает один. И опять возвращается во Францию. Возвращается с тем, чтобы собрать своих друзей-рыцарей и вновь в 1119 году приехать на Святую землю – на этот раз с целью основания ордена.

Вот что пишет по этому поводу уже цитированный мной Г. Хэнкок:

«Чем больше я размышлял над очерёдностью событий, тем вероятнее представлялось мне, что Гуго и граф де Шампань могли во время своего паломничества в 1104 году услышать о том, что ковчег завета мог быть спрятан где-то внутри Храмовой горы. Если это так, рассуждал я, тогда не могло ли случиться, что они составили план поиска священной реликвии? И не объясняет ли это ту решительность, с которой девять рыцарей взяли под свой контроль Храмовую гору в 1119 году, как и многие другие странности их поведения в первые годы существования ордена?» (Г. Хэнкок, с.с. 93 – 94).

Учитывая значимость Ковчега Завета и те дивиденты, которые могли последовать в случае положительного решения такой задачи, можно понять и смысл создания ордена. Судя по тому, что Ковчег Завета на Храмовой горе не обнаружился, задача, поставленная перед девяткой (если такая задача действительно была поставлена?) тоже решена не была.

Впрочем, могли быть и иные задачи. «Согласно одному мистическому труду, в котором делалась попытка определить, чем действительно занимались тамплиеры в Иерусалиме в 1119 – 1126 годах, «истинная задача девяти рыцарей заключалась в том. чтобы заполучить определённые реликвии и рукописи, содержащие суть тайных догматов иудаизма и Древнего Египта, некоторые из которых могли быть доставлены туда во времена Моисея… Не приходится сомневаться в том, что (они) выполнили эту частную задачу и что полученное таким образом знание передавалось из уст в уста в тайных кружках ордена» (Г.Хэнкок, с.94 – 95). Во всяком случае, известно, что от деятельности тамплиеров на Храмовой горе осталось не только большое количество наземных строений (большая часть которых впоследствии, при возвращении этой территории под юрисдикцию мусульман была уничтожена), но и подземные сооружения, и в частности, тоннель, ведущий «в гору на глубину примерно тридцати метров от южной стены ..» (из официального отчёта израильских археологов).

Далее в отчёте сказано: «Мы знаем, что он (тоннель) идёт и дальше, но мы строго придерживались правила: не копать в пределах Храмовой горы, находящейся ныне под мусульманской юрисдикцией…». Можно только добавить, что сами мусульмане, судя по информации о постройке ими подземной мечети, кажется, не особенно «строго придерживаются» этих «правил». И трудно даже предположить какие археологические памятники будут (или уже) ими уничтожены в результате этого строительства…

Однако мы отвлеклись.

Так или иначе, но на Храмовой горе Ковчег найден не был. В 1126 году Гуго де Пейен неожиданно покидает Иерусалим и в сопровождении дяди Бернара Клервоского, одного из восьмёрки рыцарей ордена Андре де Монбара возвращается в Европу. Там они участвуют в уже названном выше Синоде в Труа и обсуждают с идейным руководителем ордена Святым Бернаром планы дальнейших действий.

Именно благодаря помощи и поддержке Бернара Клервоского молодой, только что признанный церковью орден приобрёл необыкновенную популярность: в него вступали новые рекруты, состоятельные патроны дарили ордену земли и деньги, росло его политическое влияние…

Возникает вопрос: почему цистерцианец Бернар Клервоский так активно и страстно поддерживает новый орден? Делает ли он это из чистого альтруизма, из уважения к дяде Андре де Монбару, или ещё из каких-либо побуждений?

Если вспомнить цитированное выше предположение что, не найдя на Храмовой горе главного сокровища – Ковчега Завета, тамплиеры, тем не менее, отыскали и привезли в Европу какие-то реликвии и рукописи, содержавшие тайные знания, то можно понять и цену такой поддержки.

И тут вспоминается ещё один аспект средневековой истории – рождение нового архитектурного стиля – готического. Известно, что одним из первых строений в готическом стиле считается Шартрский собор, что именно Бернар Клервоский оказывал наиболее глубокое влияние на проекты Шартрского и других соборов, что он был фанатиком синтеза архитектуры и веры. Это ему, Святому Бернару принадлежит формула, которой он ответил на собственный риторический вопрос «Что есть Бог?». Вот его ответ: « Длина, ширина, высота и глубина». Если принять всё это во внимание, то можно предположить, что среди материалов, привезенных Гуго де Пейеном и Андре де Монбаром, могли быть и сведения о знаниях древних архитекторов и строителей. И что эти сведения могли быть переданы их идейному вдохновителю…

Как тут не поверить в идею о том, что «корни готики» можно искать на Древнем Востоке. Во всяком случае, сами тамплиеры были известны в средневековом мире в качестве непревзойдённых строителей и архитекторов. Причём, не только военных и светских, но и церковных. Последний тезис иллюстрируется тем, что уже в 1139 году (через 20 лет после основания ордена, при жизни ещё первого поколения его членов) папа Иннокентий 11 даровал ордену уникальную привилегию – право строить собственные церкви..!

О качестве тамплиеров как строителей военных сооружений свидетельствует замечательный памятник – крепость Атлит (Шато Пелерен, или Замок Паломника), построенная к югу от Хайфы в 1218 году при четырнадцатом Великом магистре ордена Вильгельме Шартрском и так никогда и не взятая противником. С.Н. Джонс, производивший в 1932 г. раскопки в Шато Пелерен, пришёл к выводу, что «архитекторы и каменщики тамплиеров далеко опередили обычных средневековых строителей и были исключительно хорошими мастерами даже по современным меркам». Я видел это чудо военной архитектуры. И это действительно чудо!

Кроме Шато Пелерен тамплиерами были построены крепости Сафед, Тортоз, Торан, Крак-де-Шевалье и огромное количество других сооружений. Это ими были перестроены так называемые «конюшни царя Соломона» (на самом деле построенные во времена Ирода 1 Великого). Тамплиеры расширили подземные галлереи и были первыми (и единственными), кто использовал эти сооружения для размещения лошадей. Много прекрасных сооружений было возведено мастерами ордена на Храмовой горе в непосредственной близости от мечети Аль-Акса. Но они были впоследствии разрушены арабами. Мы ещё возвратимся к вопросу об умении архитекторов и строителей ордена. Однако вернёмся к ордену.

История свидетельствует о том, что в 1126 году они действительно испытали кризис самосознания. Была ли тому причиной неудача в решении главной (и тайной) задачи или нечто иное, но с этого времени усилия основателей ордена. были направлены на расширение его численности, укрепление военной и финансовой мощи, что, в конечном счёте, должно было привести к росту их политического влияния.

Надо сразу сказать, что во всех этих направлениях молодой орден добился огромных успехов. И тут уместно предоставить слово члену французской Академии истории Роберу Амбелену, известному такими своими работами, как: «Иисус, или Смертельный секрет тамплиеров», «Тайная жизнь святого Павла», «Тяжкие секреты Голгофы», «Церемонии и ритуалы в масонской символике», а также статьями «Секрет Филиппа Красивого», «Тайный внутренний круг Тамплиеров», «Правда о «деле Нельской башни», «Подлинная личность Жанны, так называемой д’Арк» и многими другими.

Я прошу прощения за большую цитату, но никто не скажет так, как специалист. Итак:

«Объединённые вначале на принципах братской общины, тамплиеры принимали в орден рыцарей и монахов, происходивших из дворянских семей «потомков благородных рыцарей и дам», то есть служивого дворянства. Помимо них были братья послушники или сержанты (происходившие как из знатных, так и из обычных семей) и просто слуги. Рыцари носили белый комзол и белый плащ, украшенный с левой стороны восьмиконечным красным крестом. Братья-послушники, конюшие и сержанты носили чёрные комзолы и плащи с таким же крестом. Поэтому когда эскадроны ордена бросались в атаку, их первую линию составляли всадники в белом, а вторую, где были сержанты и конюшие, – всадники в чёрном. Отсюда и произошёл знаменитый чёрно-белый штандарт ордена, так называемый «босан» (правда, есть мнение, что это название произошло от старофранцузского «босеан» – любимой рыцарями ордена пегой масти лошадей – так пишет уже цитированная нами Л Бурлуцкая (с.112), однако интерпретация Р. Амбелена представляется мне более серьёзной. Д. Г.).

Вместе с рыцарями – госпитальерами св. Иоанна Иерусалимского, ставшими впоследствии Родосскими, а затем Мальтийскими, тамплиеры составляли постоянную армию христианских государств Востока…. Устав требовал от рыцарей полного и безусловного героизма. Своим безукоризненным поведением в бою они быстро завоевали славу, за которой не замедлила последовать и её спутница – зависть… Гордость от принадлежности к Храму, презрение к мелким восточным властителям, неприкрытая отчуждённость в отношении простого люда (встречая караван паломников, который они должны были сопровождать и охранять, тамплиеры не произносили ни одного лишнего слова), а также их обет никогда не прикасаться к женщине, не свойственный духу средневекового рыцарства, – всё это постепенно послужило их изоляции. Когда в 1291 году крестоносцы были окончательно изгнаны из Палестины и Святая земля оказалась безвозвратно потерянной для христианского мира, тамплиеры перебрались в Европу, где они быстро создали некое международное государство, для которого не существовало национальных границ… Благодаря привилегиям, полученным орденом в разное время от римских пап, никто не осмеливался оспаривать у него этот статус суверенного государства, и Великие магистры разговаривали на равных с королями.

Благодаря всем известной скрупулёзной честности в денежных делах, прекрасно поставленной бухгалтерии, а также изобретённым ими «векселям», значительно облегчившим движение капиталов при коммерческих и семейных сделках, тамплиеры вскоре превратились в мощную и надёжную финансовую державу.

Будучи сильными и богатыми, обеспечивая как безопасность городов и дорог от банд бродячих разбойников, так и надёжность вкладов и денежных сделок, тамплиеры вызывали тайную зависть некоторых монархов, и в частности короля Франции Филиппа 1У Красивого. Во время восстания парижан (март 1306 г.) он был вынужден искать убежища в крепости Тампль в Париже. Находясь там, король воочию убедился в гигантских размерах их имущества. Так называемая «усадьба Тампль» занимала целый квартал в Париже, её обитатели были неподвластны королевскому суду и зависели только от «Господ Тамплиеров» (Р. Амбелен, «Драмы и секреты истории», Москва, «Прогресс – Академия», 1993, с.с. 27 – 29).

Но прежде, чем рассказать историю взлёта и падения этого самого могущественного и самого таинственного христианского ордена, нельзя не коснуться его самой главной тайны – истории Ковчега Завета. Вот о последней и пойдёт рассказ ниже.

В средневековой христианской Европе не было реликвии выше и ценнее, нежели Ковчег Завета. Именно он, Ковчег Завета был воспет вначале (1182 г.) в знаменитом «Рассказе о Граале» великого французского средневекового поэта Кретьена де Труа, затем в 1185–1210 г.г. в не менее знаменитом «Парсифале» немецкого поэта Вольфрама фон Эшенбаха (именно эта поэма легла в основу одноименной оперы Рихарда Вагнера, написанной им в 1882 г.); легенды, связанные с Ковчегом Завета нашли отражение в скульптурах северного портала Шартрского собора, «парящая» башня которого (первый в мире образец готического стиля в архитектуре) возводилась в 1134 году под непосредственным идейным руководством Святого Бернара Клервоского. Перечень легенд и художественных произведений, связанных с Ковчегом Завета можно множить. Чтобы понять, в чём причина такого внимания, давайте поговорим о самом Ковчеге Завета, история возникновения, существования, исчезновения и поисков которого также полна загадок, секретов, легенд и мифов.

История происхождения и странствий Ковчега Завета

«Когда поднимался ковчег в путь, Моисей говорил: восстань, Господи,
и рассыплются враги Твои, и побегут от лица Твоего ненавидящие Тебя!»
(«Числа», 10:35)

Обращали ли Вы внимание на один странный факт: на определенном этапе в Ветхом завете (Танахе) исчезают упоминания о «Ковчеге Завета». Исчезают. И больше не появляются… Почему? В связи с чем? Когда? Вопросы можно продолжить…

Прежде всего, попытаемся ответить на вопрос: «Когда?».

Последний раз упоминание о Ковчеге появляется в Библии во Второй книге Паралипоменон в главе 35, где написано: «И совершил Иосия (Иошиягу) в Иерусалиме пасху Господу, и закололи пасхального агнца в четырнадцатый день первого месяца. И поставил он священников на местах их, и ободрял их на служение в доме Господнем, И сказал левитам, наставникам всех Израильтян, посвящённым Господу: поставьте ковчег святый в храме, который построил Соломон, сын Давидов, царь Израилев; нет вам нужды носить его на раменах; служите теперь Господу Богу нашему, и народу Его Израилю» (2ая Пар,35,1 – 3). Значит к этому моменту Ковчега уже не было в храме (его где-то (?!?) «носили на раменах», вместо того, чтобы держать в «Святая Святых». Когда же именно была произнесена эта речь? Вторая книга Паралипоменон дает точный ответ и на этот вопрос: «в восемнадцатый год царствования Иосии совершена сия пасха»( 2-ая Пар. 35, 19), иными словами, в 622 году до н.э. Правда, Паралипоменон умалчивает, выполнили ли левиты это распоряжение. Может быть именно с этим (с исчезновением Ковчега Завета) и связано «обнаружение во время очищения храма от ассирийских культовых символов»… «Книги завета» – «Книги Второзакония» (Х.Тадмор и Р. Надель в кн. «Истории еврейского народа», т. 1. стр. 83) и новое «провозглашение союза между народом и Богом» (там же Д. Г.)?

Но возвратимся к самому началу, к Исходу, когда впервые и появился Кивот (Ковчег Завета). Вот как описывает это Иосиф Флавий: «Таким образом была сооружена скиния (имена «архитекторов» были: «Веселеил, сын Ури, из колена Иудова, племянник вождя по его сестре Мариамме, и Елиав, сын Исамаха, из колена Дана»). Для Господа Бога был затем воздвигнут кивот («кивот», синоним слова «ковчег», от греческого kibotos – «ящик», «сундук») из прочного неподдающегося гниению дерева, которое на нашем языке носит название «эрон» (это аравийская акация, единственная порода на Синайском полуострове, которая достигает такой толщины, из которой получаются доски). Устройство же самого кивота было следующее: длина его обнимала пять спифамов («спифам» – мера длины в половину локтя), ширина и вышина по три спифама. Весь он был как снаружи, так и изнутри окован золотом, так что совсем не видно было дерева. Сверху же кивот имел удивительной работы золотую крышку, прикрепленную к нему золотыми же винтами, которая совершенно ровно покрывала кивот, ни в одной части не выступая над ним и не нарушая такими выдающимися углами симметрии всего сооружения. У каждой из более длинных стен кивота выступали золотые кольца, проходившие сквозь дерево; в них у каждой (продольной) стенки кивота были пропущены позолоченные (деревянные) шесты, при помощи которых можно было, в случае необходимости, переносить кивот; дело в том, что последний доставляется с места на место не на повозках, но его носили священнослужители. На крышке кивота были сооружены две фигуры; евреи называют их херувимами, и они имеют вид крылатых существ, нисколько, однако, не похожих на те крылатые создания, которых видим мы летающими по воздуху. Моисей уверял, что он видел такие существа изображёнными на троне Господа Бога. В этот кивот он положил те две скрижали, на которых были начертаны десять заповедей, по пяти на скрижали, причём на каждой стороне было записано по две с половиной, а сам кивот поместили в Святая Святых» (И. Флавий. «Иудейские древности», Минск, «Беларусь», 1994г.,т.1, кн.3,глава 6, ч.5, стр.130 – 131).

Сам Ковчег Завета тоже представлял собой загадку. Обращение с ним и даже его транспортировка на первых порах (да и впоследствии) были связаны с опасностью для жизни. Я не говорю о трагической смерти старших сыновей Авраама Надава и Авиуда: возможно они, действительно, погибли от неосторожного обращения с «курениями» в процессе возложения их на жертвенник. Ну, а 250 единомышленников Корея, «пожранных» огнём, «вышедшим от Господа» («Числа», 16:35). А как интерпретировать такую фразу:«Когда стану надобно подняться в путь, Аарон и сыны его войдут, и снимут завесу закрывающую, и покроют ею ковчег откровения; И положат на нее покров из кож синего цвета, и сверх его накинут покрывало все из голубой шерсти, и вложат шесты его;…Когда при отправлении в путь стана, Аарон и сыны его покроют всё святилище и все вещи святилища, тогда сыны Каафа подойдут, чтобы нести, но не должны они касаться святилища, чтобы не умереть. Но сами они (сыны Каафовы) не должны подходить смотреть святыню, когда покрывают её, чтобы не умереть.» («Числа»,4:5 – 6, 15, 20). Я не говорю уже о «боевом» воздействии Святыни при взятии Иерихона или о последствиях пребывания Ковчега «в плену» у филистимлян – они общеизвестны. Но есть примеры персонального «негативного» воздействия Ковчега. Например, история с Озом, сыном Аминадава, у которого Ковчег хранился после «возвращения» из филистийского «плена». Вот как рассказывает об этом «Вторая Книга царств»: «И собрал снова Давид всех отборных людей из Израиля, тридцать тысяч. И встал и пошёл Давид и весь народ, бывший с ним из Ваала Иудина, чтобы перенести оттуда ковчег Божий, на котором нарицается имя Господа Саваофа, сидящего на херувимах. И поставили ковчег Божий на новую колесницу и вывезли его из дома Аминадава, что на холме. Сыновья же Аминадава Оза и Ахио, вели новую колесницу. И повезли ее с ковчегом Божиим из дома Аминадава, что на холме; и Ахио шёл перед ковчегом. А Давид и все сыновья Израилевы играли пред Господом на всяких музыкальных орудиях из кипарисового дерева, и на цитрах, и на псалтирях, и на тимпанах, и на систрах, и на кимвалах. Когда дошли до гумна Нахонова, Оза простёр руку свою к ковчегу Божию и взялся за него, ибо волы наклонили его. Но Господь прогневался на Озу, и поразил его Бог там же за дерзновение, и умер он там у ковчега божия…» (2 Кн. Царств, 6:1 – 7).

Примеры из Библии и других источников можно множить.

Но пора опять предоставить слово Грэму Хэнкоку:
«Пытаясь проникнуть в суть ковчега, я снова и снова возвращался к озадачивающему вопросу об этих силах (заключённых в ковчеге. Д. Г.). Как их можно объяснить? Мне казалось, что возможны три ответа:

1. Ветхий Завет прав. Ковчег действительно был вместилищем божественной энергии, которая и была источником всех совершённых им «чудес».

2. Ветхий Завет не прав. Ковчег был всего лишь декоративным ларцем, а сыны Израилевы были жертвами коллективной галлюцинации, длившейся несколько столетий.

3. Ветхий завет был прав и не прав одновременно. Ковчег обладал-таки подлинным могуществом, но оно не было ни сверхъестественным, ни божественным. Напротив. оно было создано руками людей.

Я рассмотрел все три варианта и пришёл к выводу, что никак не могу согласиться с первым, ибо тогда мне пришлось бы согласиться и с тем, что Бог израильтян Яхве был психопатическим убийцей, либо эдаким злобным гением, живущим в ящике. Не мог я согласиться и со вторым вариантом, главным образом потому, что Ветхий Завет, представляющий собой компиляцию книг, охватывающих далеко отстоящие друг от друга периоды, примечательно последователен (выделено автором цитаты, Д. Г.) в отношении ковчега. Во всём Священном писании это единственный изготовленный людьми предмет, которому неизменно и недвусмысленно приписывается сверхъестественное могущество…

Ковчег же был совершенно уникальным, непревзойдённым в том почитании, которое оказывали ему книжники, и не имеющим равных по ужасным делам, приписываемым ему на протяжении долгого времени, когда он превалировал в библейской истории. Больше того, приписываемое ему могущество вовсе не было литературным приукрашиванием. Напротив, со времени его изготовления у подножья горы Синай и до его внезапного исчезновения через несколько столетий он продолжал выступать всё с тем же эффектным, хоть и ограниченным репертуаром. Так, он постоянно поднимал себя, своих носильщиков, другие предметы вокруг себя; он излучал свет; его постоянно связывали со странным «облаком», материализовавшимся «между херувимами»; он поражал людей болезнями вроде «проказы» и «наростами»; он постоянно убивал тех, кто случайно дотрагивался до него или открывал его. Примечательно, однако, что он не проявлял ни одного из других чудодейственных свойств, которых можно было бы ожидать, если бы речь шла о массовой галлюцинации либо о привнесении в описание большой доли фантазии. К примеру, он ни разу не принёс дождя, не превращал воду в вино, не воскрешал мёртвых, не изгонял дьяволов и не всегда побеждал в битвах, в которые его брали (хотя обычно всё же побеждал). Иными словами, на протяжении всей своей истории ковчег вёл себя как машина, сконструированная для выполнения определённых, весьма конкретных задач и эффективно функционировавшая только в их рамках, но даже и тогда он – как и всякая машина – давал сбои из-за конструктивных недостатков и влияния на неё ошибок человека и износа. Поэтому я сформулировал следующую гипотезу в соответствии с изложенным выше третьим вариантом: Ветхий Завет был и прав и не прав одновременно. Ковчег обладал подлинным могуществом, но оно не было ни сверхъестественным, ни божественным: напротив, оно должно было быть продуктом гениальности и умения человека».
(Грэм Хэнкок, «Ковчег завета». Изд. «Вече». Москва. 2000г. стр. 271 – 272).

Путем достаточно сложных умозаключений, экскурсов в область преданий и весьма дискуссионных выводов Г. Хэнкок предлагает версию, согласно которой Моисей в период своего пребывания в Египте и обучения в храмах Осириса и Изиды приобрёл знания (и умения) мудрецов доегипетской цивилизации («цивилизаторов»)…, использованные им при конструировании Ковчега. Однако рассмотрение этих гипотез (в которых он ссылается на авторитеты Коперника, Кеплера и Ньютона…) не входит в наши намерения. Нас интересует вопрос когда исчез Ковчег завета из Соломонова храма в Иерусалиме, почему исчез и какова его (Ковчега) дальнейшая судьба.

Итак, в царствование Иосии реликвии в Храме уже не было и, несмотря на призыв царя, Ковчег туда возвращён не был. Когда он мог исчезнуть? Почему? В связи с чем?

Ведь во времена царствования иудейского царя Езекии (715-687г.г.) Ковчег еще находился в Храме: «…И молился Езекия пред лицом Господним и говорил: Господи Боже Израилев, сидящий на херувимах! Ты один Бог всех царств земли, Ты сотворил небо и землю. Приклони, Господи, ухо Твое и услышь; открой, Господи, очи твои и воззри, и услышь слова Сеннахирима, который послал поносить Бога живого!…» («Четвёртая книга Царств», 19:15–16).

Не требуется особых усилий, чтобы прийти к выводу (к нему путем рассуждений и не очень сложных выкладок и приходит Г. Хэнкок) о том, что Ковчег исчез во времена иудейского царя Манассии, правившего в период 687 – 642 г.г, того самого Манассии, о котором в Библии сказано: «Двенадцати лет был Манассия, когда воцарился, и пятьдесят лет царствовал в Иерусалиме; имя матери его Хефциба. И делал он неугодное в очах Господних, подражая мерзостям народов, которых прогнал Господь от лица сынов Израилевых. И снова устроил высоты, которые уничтожил отец его Езекия, и поставил жертвенники Ваалу, и сделал дубраву, как сделал Ахав, царь Израильский; и поклонялся всему воинству небесному, и служил ему. И соорудил жертвенник в доме Господнем, о котором сказал Господь: в Иерусалиме положу имя Моё. И соорудил жертвенники всему воинству небесному на обоих дворах дома Господня. И провел сына своего чрез огонь, и гадал, и ворожил, и завёл вызывателей мертвецов и волшебников; много сделал неугодного в очах Господа, чтобы прогневать Его. И поставил истукан Астарты, который сделал в доме, о котором говорил Господь Давиду и Соломону, сыну его: в доме сём и в Иерусалиме, который Я избрал из всех колен Израилевых, Я полагаю имя Моё навек…» («Четвёртая книга Царств», 21:1–7).

Нет сомнения, что все эти действия вызывали гнев и сопротивление блюстителей истинной веры. А последнее: постановка в Святая Святых, рядом с Ковчегом завета «истукана Астарты», вероятно, превысила меру их (священников Храма) терпения: как мог Ковчег завета – место Бога – соседствовать с этим идолом!

Итак, когда исчез Ковчег завета из Храма Соломона в Иерусалиме известно. А как?

И, главное, куда? До сих пор ходит множество легенд о том, что он закопан на Храмовой горе, что спрятан в массиве Нево (и это иногда приписывается пророку Иеремии и его коллегам), что увезен вавилонянами после взятия Иерусалима и уничтожения Первого Храма. Легенд много… Одна из легенд гласит о том. что Ковчег был похищен сыном Соломона и царицы Савской Менеликом 1. Но это было задолго до правления царя Манассии. Значит отпадает. Отпадает и версия похищения Ковчега вавилонянами, ибо практически всё, изъятое ими из Храма перечисляется в библейских источниках: «В то время подступили рабы Навуходоносора, царя Вавилонского, к Иерусалиму, и подвергли город осаде. И пришёл Навуходоносор, царь Вавилонский, к городу, когда рабы его осаждали его. И вышёл Иехония, царь Иудейский, к царю Вавилонскому, он и мать его, и слуги его, и князья его, и евнухи его, – и взял его царь Вавилонский в восьмой год своего царствования. И вывез он оттуда все сокровища Дома Господня и сокровища царского дома; и изломал, как изрек Господь, все золотые сосуды, которые Соломон, царь Израилев сделал в храме Господнем» («Четвёртая книга Царств», 24: 10 – 13). Трудно представить, чтобы в случае наличия в Храме Ковчега, вавилоняне (и авторы «Четвёртой книги Царств», конечно) не отметили изъятия такого трофея. Да и было это значительно позже (598 г.до н. э.). Не было этого трофея и при повторном взятии вавилонянами Иерусалима в 587 г. д.н.э : «В пятый месяц, в седьмой день месяца, то есть в девятнадцатый год Навуходоносора, царя Вавилонского, пришёл Навузардан, начальник телохранителей, слуга царя Вавилонского, в Иерусалим И сжёг дом Господень и дом царя, и все домы в Иерусалиме, и все домы большие сжёг огнём….И столбы медные, которые были у Господня, и подставы, и море медное, которое в доме Господнем, изломали Халдеи, и отнесли медь их в Вавилон; И тазы, и лопатки, и ножи, и ложки, и все сосуды медные, которые употреблялись при служении, взяли; И кадильницы, и чаши, что было золотое и что серебряное, взял начальник телохранителей: Столбы числом два, море одно, и подставы, которые сделал Соломон в дом Господен, – меди во всех сих вещах не было весу. Восемнадцать локтей вышины в одном столбе; венец на нём медный, а вышина венца три локтя, и сетка и гранатовые яблоки вокруг венца – все из меди. То же и на другом столбе с сеткою» («Четвертая книга Царств», 25: 8 – 9, 13 – 17). Не было Ковчега завета и среди того храмового имущества, которое по распоряжению царя Кира передали персы, отпуская евреев в Иерусалим: «В первый год Кира, царя Персидского, во исполнение слова Господня из уст Иеремии, возбудил Господь дух Кира, царя Персидского, и он повелел объявить по всему царству своему, словесно и письменно: Так говорит Кир, царь Персидский: все все царства земли дал мне Господь Бог небесный, и Он повелел мне построить Ему дом в Иерусалиме, что в Иудее. Кто есть из вас, из всего народа Его, – да будет Бог его с ним, – и пусть он идёт в Иерусалим, что в Иудее, и строит дом Господа Бога Израилева, Того Бога, Который в Иерусалиме…И царь Кир вынес сосуды дома Господня, которые Навуходоносор взял из Иерусалима и положил в доме бога своего, – И вынес их Кир, царь Персидский, рукою Мифредата сокровищехранителя, а он счётом сдал их Шешбацару князю Иудину. И вот число их: блюд золотых тридцать, блюд серебряных тысяча, ножей двадцать девять, Чаш золотых тридцать, чаш серебряных двойных четыреста десять, других сосудов тысяча: Всех сосудов, золотых и серебряных, пять тысяч четыреста. Всё это взял с собою Шешбацар, при отправлении переселенцев из Вавилона в Иерусалим» («Книга Ездры»,1:1–3, 7–11). Итак, у вавилонян Ковчега уже не было. Не обнаружили его ни на территории Храмовой горы, хотя искали со времен взятия Иерусалима крестоносцами: искали первые рыцари – тамплиеры, другие искатели «святого Грааля». Не нашли его и на территории горного массива Нево.

Странным образом след Ковчега завета неоднократно обнаруживался в Эфиопии, где до сих пор в каждом храме хранится копия скрижалей завета – таботат, которые выносят во время ежегодных торжеств в праздник Тимкат. По преданию его искали там, в Эфиопии и упомянутые выше тамплиеры, и позже – многие, многие другие.

Искал его там и Грэм Хэнкок. Я не стану пересказывать историю его исследований. Они сами по себе интересны и увлекательны. Процитиую только выводы. Вот они:

«Эфиопы знают: если хочешь спрятать дерево, помести его в лес, Чем иным являются те копии, которым они поклоняются в двадцати тысячах церквей, если не настоящим лесом знаков? В самом сердце этого леса покоится ковчег, золотой ковчег, построенный у подножья горы Синай, пронесенный через пустыню и реку Иордан, принёсший победу израильтянам в их борьбе за землю обетованную, доставленный царем Давидом в Иерусалим и помещённый – около 955 года до н. э. – Соломоном в Святая Святых первого храма.

Приблизительно триста лет спустя он был забран оттуда верными священниками, старавшимися оградить его от осквернения зловещим Манассией и доставившими его в безопасное место на далеком египетском острове Элефонтин (одно из древнейших мест пребывания евреев в диаспоре. Д. Г.). там для него был построен новый храм, в котором он хранился следующие двести лет. Когда же храм был разрушен, возобновились его беспокойные скитания, и он был доставлен в Эфиопию, страну, осеняющую крыльями, в землю, вдоль и поперек пересеченную реками. С одного острова его переправили на другой – зеленый Тана Киркос, где установили в простом шатре и где ему поклонялся простой народ. На протяжении последующих восьми столетий он был центром важного и своеобразного иудейского культа, поклонники которого были предками нынешних эфиопских евреев. Потом пришли христиане, исповедовавшие новую религию и сумевшие – после обращения царя – присвоить ковчег. Они переправили его в Аксум и поместили в большой церкви, которую построили и посвятили Святой Марии Богородице. Прошло ещё много лет, и с течением томительных веков изгладилась память о том, как ковчег попал в Эфиопию. Возникли легенды, объяснявшие тот ставший таинственным и непонятным факт, что небольшой городок в далёком нагорье Тиграи был выбран – якобы самим Богом – как последнее пристанище самой ценной и прославленной реликвии времен Ветхого завета. Легенды эти были со временем закодированы и изложены в письменном виде в «Кебра Нагаст» – документе, содержащем такое множество ошибок, анахронизмов и несоответствий, что поздние поколения учёных не смогли добраться до единственной древней и скрытой истины, запрятанной под слоями мифов и магии. Эту истину прознали всё же рыцари ордена тамплиеров, понявшие её потрясающую мощь и прибывшие в поисках её в Эфиопию. Больше того, она была высказана Вольфрамом фон Эшенбахом в его истории «Парсифаль», в которой Святой Грааль – «осуществление сердечного желания» – служил оккультной криптограммой Святого ковчега завета» (Г. Хэнкок, стр.480 – 481).

Конечно, это тоже версия. Хотя, с моей точки зрения, красивая. И весьма убедительная.

Но как бы то там ни было, эта версия позволяет надеяться на то, что главная святыня нашего народа – Ковчег Завета еще существует.

А если это так, то есть надежда, что Он возвратится в свой Дом. Хочется верить в это.

«А когда останавливался ковчег, он говорил: возвратись, Господи,
к тысячам и тьмам Израилевым!» («Числа», 10:36)

Я уже писал о том, что в процессе работы над «Монологом пророка Софонии (Цефании)» мне бросилась в глаза одна фраза из третьей, заключительной главы его «Книги пророка Софонии». Я хотел бы повторить её ещё раз: «Из заречных стран Ефиопии поклонники Мои (это говорит Предвечный) – дети рассеянных Моих – принесут Мне дары» («Книга пророка Софонии, 3 :10). А ведь Софония жил и проповедовал как раз во времена Иосии. И эта фраза (с весьма необычным адресатом – «дети рассеянных Моих» в «заречных странах Эфиопии») вряд ли без достаточного основания могла быть брошена таким осведомленным человеком, как пророк Софония, «сын Хусия, сын Годолии, сын Амории, сын Езекии» («предположительно царя Иудейского»), крайнего яхвиста, каким выказывают себя и его потомки: царь Иосия и пророк Софония. Да и «дары» должны были быть достаточно необычными, если о них имело смысл говорить и писать в Библии.

Странно, но этой ссылки (на «свидетельства» пророка Софонии) я ни у кого до сих пор не встречал. Может быть, это новое в «ковчеговедении»? Во всяком случае, хотелось бы, чтобы это предположение имело основания и Ковчег, действительно, не оказался окончательно пропавшим. Пусть даже сейчас он находится в Эфиопии… Наш народ так долго ждал его…
Даст Бог, дождётся… Дождёмся!

Ну, а тамплиеры? Какое отношение имеют они к этим легендам? Вот с легенд и начнём.

С нескольких разновременных легенд и историй

Сын царя Соломона Менелик и «похищение» Ковчега Завета

Кто не знает легенды о царе Соломоне и царице Савской (мусульмане называли её «Билкис», а эфиопы «Македой»). Правда, до сих пор учёные спорят о том, как совместить древнюю Саву (Савею), находившуюся на территории современного Иемена, с Эфиопией. Но если внимательно вглядеться в карту, то можно заметить, что Иемен отделён от Африканского рога лишь узенькой полоской Баб-эль-Мандебского пролива. Отсюда делается вывод о том, что в незапамятные времена обе эти территории могли входить в единое царство и находиться под властью общих царей.

Однако оставим географические и политологические проблемы: для любви нет границ.

А это была любовь. И страсть. И плодом этой страсти был ребёнок – царевич Менелик.

И надо так случиться, что с именем Менелика связывает древняя легенда похищение Ковчега Завета и дальнейшую переправку его (Ковчега) в Эфиопию.

Можно по-разному относиться к этой легенде. Но вот как она (легенда) звучит сегодня.

Я привожу диалог, имевший место между уже цитированным Г. Хэнкоком и эфиопским монахом, представленным в качестве современного хранителя Ковчега Завета:

«Расскажите мне, как это случилось, – попросил я. – По вашим преданиям я знаю только, что царица Савская была предположительно и правительницей Эфиопии. В прочитанных мной легендах говорится, что во время своего знаменитого путешествия в Иерусалим она забеременела от царя Соломона и родила ему сына – принца, который позже украл у него ковчег…».

Монах вздохнул:
– Принца, о котором вы говорите, звали Менелик, что на нашем языке означает «сын мудреца». В Иерусалиме он был только зачат, а родился в Эфиопии, куда вернулась царица Савская, обнаружив, что понесла от Соломона. Когда ему исполнилось двадцать лет, он сам отправился в путешествие из Эфиопии в Израиль и прибыл ко двору отца. Там его сразу же признали и оказали большие почести. Однако по прошествии года старцы страны уже завидовали ему, жаловались на то, что Соломон оказывает ему чрезмерные милости, и потребовали, чтобы он вернулся в Эфиопию. Царь согласился с этим, поставив одно условие: старшие сыновья старцев будут сопровождать его. Среди них был и Азария, сын первосвященника Израиля Садюка (Садока, Цадока, Д. Г.), и именно Азария, а не Менелик украл ковчег завета из святая святых храма. Группа молодых людей рассказала Менелику о краже, когда они были уже далеко от Иерусалима. Когда они наконец сообщили ему о своей проделке, Менелик понял, что они не преуспели бы в столь наглой краже, если бы того не пожелал Господь. Поэтому он согласился оставить ковчег у них. Так он был доставлен в Эфиопию, в этот священный город (Аксум, Д. Г.)… и с тех пор хранится здесь.
– Так вы утверждаете, что эта легенда – правда?
– Это не легенда, а история.
– Откуда у вас такая уверенность?
– Я ведь его хранитель. Я знаю назначение вещи, переданной мне на хранение» (Г.Хэнкок. «Ковчег завета», М. «Вече», 2000. с.с.6 – 7)

Этой легенде вторит «Кебре Нагаст»: Когда царь Соломон узнал о том, что Ковчег похищен его сыном Менеликом, его охватило горе. Однако явившийся к нему ангел сказал: «Почему ты так печален? Это же случилось по воле Бога. Ковчег…был отдан… твоему первенцу…». И царь был успокоен этими словами и сказал: «Да исполнится воля Бога. А не воля человека» («Кебра Нагаст», глава 60). Хорошо сказано. Красивая легенда. Но легенда.

Нет, дело не в том имел ли царь Соломон сына Менелика от царицы Савской. У Соломона были десятки жён и сотни наложниц. А количества детей он, вероятно, не знал и сам. И дело не в том существовал ли на самом деле принц Менелик. Вероятно, существовал. Во всяком случае, последний император Эфиопии Хайле Селассие считал себя 225 прямым потомком Менелика, сына царя Соломона, что.было зафиксировано в специальном законодательном акте Конституции Эфиопии 1955 г., гласившем: «Императорское достоинство навечно закрепляется за династией Хайле Селассие 1, родословная которого прямо восходит к династии Менелика 1, сына царицы Савской и царя Иерусалима Соломона…», что, впрочем, не спасло самого Хайле Селассие от подушки, которой его удушил подполковник Менгисту Хайле Мариам, сняв при этом, как гласит новая легенда, с руки убиенного «кольцо Соломона». Но мы отвлеклись…

Говоря о том, что это всего лишь «красивая легенда», я имею в виду версию о похищении Ковчега Завета во времена царя Соломона. Дело в том, что если царь Соломон ушёл из жизни в 928 году до н. э., то правивший уже в 785 – 742 г.г. до н. э. иудейский царь Озия был поражён проказой за попытку нарушить закон и «войти в святилище»: «Вдруг почва содрогнулась от сильного землетрясения, облака разделились и блестящий луч солнца скользнул между ними и ударил в глаза царю, так что последний мгновенно заболел проказою,..» (Иосиф Флавий, «Иудейские древности», Минск.«Беларусь»,1994, т.1, с.494). В приведенной цитате прямо не говорится о Ковчеге Завета, но, судя по описанию, это действия, характерные для библейского Ковчега Завета. Есть и другие свидетельства присутствия Ковчега Завета в Святая Святых через сотни лет после смерти царя Соломона… Тем не менее, Ковчег исчез. И это отдельная и очень интересная история.

Однако «дыма без огня не бывает».., и во всяком мифе есть доля правды (как и наоборот). Есть она (эта «доля») и в легенде об эфиопском царевиче и Ковчеге.

Скорее всего, это «калька» с истории другого эфиопского царевича – Лалибелы, жившего в раннем средневековье и, действительно, проведшем молодые годы в Иерусалиме.

Принц Лалибела и его «белые ангелы»

Прежде, чем перейти к истории принца Лалибелы, необходимо привести несколько фактов, цифр и дат. Есть сведения, что после посещения Иерусалима царица Савская приняла иудаизм. По другим данным она возвратилась на родину язычницей. Тем не менее, известно, что иудейская религия пришла на территорию Эфиопии где-то в 900 годы до н. э. Примерно, в 300 годах н. э. сюда пришло христианство. С тех пор эти две религии то мирно, то не очень сосуществовали в рамках одного государства. Хотя распространение христианства значительно уменьшило количество людей, исповедующих иудаизм. Состояние иудеев – фалашей в современной Эфиопии общеизвестно.

С тех же 900 годов до н. э. и до свержения императора Хайле Селассие 1 в 1974 году в Эфиопии почти непрерывно правила династия Соломонидов, цари которой постепенно отошли от иудаизма и приняли христианство. Династия правила почти непрерывно. Почти. Ибо в правлении этой удивительной череды Соломонидов был перерыв. Был период, когда они вынуждены были уступить место узурпаторам из династии Загве. Это случилось после того, как, приблизительно, в 980 году н. э. объединение племён агав под водительством женщины-воительницы по имени Гудит (Иудит – Юдифь), исповедовавшей иудаизм, свергло правящую династию и почти на три столетия (до 1270 г.) установило правление новой династии – Загве. Постепенно цари и этой династии обратились в христианство. После 1270 года на Эфиопский престол вновь возвратились династия Соломонидов. Возвратилась, чтобы быть свергнутой уже в наше время, в 1974 году под ударами революции, возглавляемой кровавым подполковником. Менгисту Хайле Мариамом. Неизвестно, конец ли это самой древней династии мира или только пауза. Но в раннем средневековье в Эфиопии правила династия Загве.

Вот к этой-то династии и принадлежал принц Лалибела. Он родился в 1140 году в древнем городе Роха, входящем сейчас в провинцию Волло. Легенда гласит о том, что в над его люлькой мать заметила вьющийся рой пчёл, что по местным повериям означает будущее величие. Именно поэтому новорожденному и дали имя Лалибелла, что означает «Пчёлы признали его владычество). Однако до момента, когда осуществится это предсказание, юному принцу пришлось ждать достаточно долго и перенести немало тягот. Дело в том, что на эфиопском престоле в то время находился его (Лалибелы) сводный брат Харбай. Опасаясь посягательств на трон со стороны Лалибелы, он попытался организовать убийство соперника. И хотя ни первая, ни последующие попытки не увенчались успехом, молодой принц в возрасте 20 лет (вспомните, пожалуйста, возраст принца Менелика на момент его приезда к Соломону) покинул Эфиопию и оказался в Иерусалиме. Это было в 1160 году, как раз тогда, когда здесь разворачивал свою деятельность орден тамплиеров.

Можно предполагать, что молодой принц познакомился с «Бедными рыцарями Христа и храма Соломона». И не только познакомился, а рассказал им о том, что именно в Эфиопии находится вожделенный Ковчег Завета. Это, конечно, только предположение. Тем не менее, известно, что когда Лалибела в 1185 году с триумфом возвратился на родину и, свегнув Харбая, занял эфиопский престол, в его свите была группа «белых рыцарей». Лалибела правил до 1221 года и за это время преуспел во многих областях.. Столицей своего государства он сделал родной город Роху, переименованный позднее в его честь в Лалибелу. Почти сразу по возвращении новый правитель занялся обширным строительством. При его правлении в Рохе-Лалибеле было создано одиннадцать прекрасных церквей, с необыкновенным искусством высеченных в монолитах вулканического происхождения. Не забыл Лалибела и своего 25 –летнего пребывания в Иерусалиме: например, река, протекающая по городу Роха-Лалибела, была переименована в Иордан; одна из построенных церквей была названа Бета-Голгофа. А близлежащий холм получил название Дебра-Зейт («Масличная гора»). Но, конечно, на первом месте стоят построенные при нём церкви. Кто высекал эти шедевры из камня? Местное предание называет этих мастеров «белыми ангелами».Если вспомнить необыкновенное искусство тамплиеров-строителей, если вспомнить о том, что в свите принца Лалибелы при его возвращении на царский престол были «белые рыцари», если вспомнить, что его предшественник Харбай в своё время просил короля Франции и лично папу Александра III наказать «предателей – французов», «предать смерти» тамплиеров, то ответ на поставленный вопрос долго искать не потребуется. К тому же имеются и прямые признаки пребывания тамплиеров на земле Эфиопии в период царствования Лалибелы. Вот цитата из Г. Хэнкока: «На потолке вытесанной из скалы церкви Бета Мариам (ещё одно место поклонения Святой Деве Богородице) я заметил «выцветшие красные кресты вроде тех, что использовали крестоносцы». Тогда я отметил: «Они вовсе не похожи на обычные эфиопские кресты. Проверить их происхождение по возвращении в Адис-Абебу». Я даже сделал набросок одного из таких «крестов крестоносцев» (имеющих треугольные ветви). И, хотя я этого не помнил, я продолжил исследование этого вопроса: под рисунком другими чернилами я позже добавил: «круа пате» («крест с расширяющимися перекладинами»). Ещё в 1983 году я узнал, что эмблемой тамплиеров, – принятой после того, как синод в Труа официально признал орден в 1128 году, – был как раз красный «круа пате».. (с. с. 111 – 112).

Итак, в строительстве этих замечательных церквей (они описываются в документе ЮНЕСКО как: «изумительное сочетание технологии и архитектуры и уникальное произведение искусства») принимали участие тамплиеры.

Однако совершенно ясно, что они (тамплиеры) последовали в Эфиопию за претендентом на престол принцем Лалибелой, отнюдь, не для того, чтобы строить там церкви. А зачем?

Ответ на этот вопрос мы попытаемся рассмотреть в следующей, заключительной главе.

Поиски «Грааля» и тамплиеры

Тот, кому довелось побывать в старинном французском городе Шартре и посетить знаменитый Шартрский собор, мог увидеть на его северном портале ряд удивительных фигур: тут и Мельхиседек, царь-священник, владыка доиудейской Салимы (Селимы, города льва, будущего Иерусалима), тут и царь Соломон, и царица Савская, в ногах у которой скорчился раб (или слуга?) – эфиоп, тут и Ковчег Завета, и ряд других фигур и образов, не слишком свойственных христианскому пантеону. Там же, на одной из колонн собора помещена сценка: мужчина, склонившийся над сундуком (ковчегом?) и надпись: «Здесь вещи идут своим чередом; вы должны действовать через ковчег».

Интересно, что изображённый на портале собора царь-священник Мельхиседек держит в правой руке нечто, похожее на кадило, а в левой – чашу или кубок на длинной ножке, в котором находится не жидкость, а некий цилиндрический предмет. Надпись в путеводителе гласит:»Мельхиседек несёт чашу Грааля, из которой высовывается камень».

Чаша, камень Грааля. Нет ничего более популярного в средневековой литературе, чем эти объекты. О них писали средневековые поэты – француз Кретьен де Труа (1182 г.), немец Вольфрам фон Эшенбах (1185 – 1210 г.г.), о поисках чаши Грааля писал уже в ХУ веке англичанин сэр Томас Мэлори в своей знаменитой эпопее «Смерть Артура». Да и кто в те времена не касался этой темы. Чашу, камень, землю Грааля искали тысячи людей, многие, даже не совсем отчётливо представляя объект своих поисков.

Большинство современных учёных сходятся во мнении, что для средневековых европейских христиан Грааль (во всех его видах) был чем-то наподобие «табота» для древних и современных эфиопов – неким символом Ковчега Завета.

Но как бы то ни было и откуда бы не пришёл в европейское христианстово этот символ (есть мнение, что он пришёл от тамплиеров), сами-то тамплиеры знали, что они ищут.

Недаром они объединились в орден, перерыли Храмовую гору, отправились с принцем Лалибелой в далёкую Эфиопию…

И, скорее всего, нашли то, что искали. Ведь в поисках им способствовал сам царь Эфиопии Лалибела. Но найти и получить найденное не есть синонимы. Я не думаю. что даже Лалибела, благодарный «белым рыцарям» за помощь в овладении троном, признательный «белым ангелам» за создание серии уникальных церквей в его столице, даже Лалибела готов был поступиться таким бесценным сокровищем, как Ковчег Завета. Но даже, если бы он попытался на это пойти, то на пути к осуществлению такого шага встали бы две препоны: священники – хранители Ковчега (вспомним, как поступили иудеи-хранители Ковчега, когда царь-отступник Манассия попытался осквернить Святая Святых). Но и это ещё не всё.

И тут я хочу привести отрывок из перевода уже цитированной выше «Кебра Нагаст», сделанного одним из авторитетнейших специалистов сэром Уоллисом Баджем:

«Ковчег идёт по своей собственной воле, куда пожелает. И его нельзя забрать с его места, если он не пожелает того».
«Без воли Бога ковчег Бога не остановится ни в каком месте».
«Но избраны Господом люди Эфиопии. Ибо там есть обиталище Бога – небесный СИОН, ковчег Его завета».

Итак, нет сомнения в том. что тамплиеры искали Ковчег Завета в Эфиопии. Искали…

Ибо знали, что он может находиться там. И, вероятно, нашли. Но почему же тогда они не привезли его в Европу (Иерусалим в те времена был уже в руках воинов Саладина)?

И тут, кроме уже приведенных доводов, мне приходит на ум ещё один – ответ Бога на желание царя Давида отстроить Ему храм в только что отвоёванной у иевусеев Салиме: «Его не строят грязными руками»….

Казалось бы, сказано достаточно. Можно верить или не верить в то, что Ковчег Завета и поныне существует. Можно верить или не верить в то, что он находится в Эфиопии, в специальной, изготовленной из гранита часовне при церкви Святой Марии Сионской города Аксума. Вера и неверие – категории иррациональные. Я в это верю.

Могу только добавить: нас, ныне живущих никогда не должна оставлять надежда на то, что Он передумает. И возвратит Ковчег на место его прежнего пребывания – в подлинный Сион. Может быть это случится после возраждения Храма. Может быть.

Но надежда всё-таки остаётся. Остаётся.

Эпилог. Падение ордена (причины явные и тайные)

Таковы ещё несколько тайных страниц из истории ордена тамплиеров. На этот раз в Эфиопии. И опять в связи с Ковчегом Завета. Ещё несколько. Но, конечно, не последних. Впрочем, кто знает как и когда пишутся эти тайные страницы. Может быть и сегодня… Единственное утешениие: «всё тайное когда-нибудь становится явным».

Однако возвратимся к тамплиерам, к заключительной и наиболее известной фазе существования ордена.

Итак, основные цели ордена тамплиеров, ради которых он и был создан, достигнуты не были: Ковчег Завета, если он и существовал, был замурован в стенах часовни при церкви Святой Марии Сионской в Аксуме и извлечь его оттуда не представлялось возможным; сам Сион – Иерусалим тоже был потерян – там опять властвовали мусульмане; потеряна оказалась и вся Святая земля – объект вожделения средневекового христианства. Налицо кризис: идей, целей, задач…

Что оставалось ордену? Самораспуститься или реорганизоваться

Но к тому времени маленькое объединение девяти полунищих рыцарей (предание гласит о том, что в первые годы у Гуго де Пайена и Готфрида Сент-Омера на двоих была лишь одна боевая лошадь – факт, зафиксированный на рисунке печати ордена, – двое всадников на одной лошади) превратился в мощную, дисциплинированную и богатую организацию, имевшую свои отделения – командорства во всех уголках Ойкумены.

Кстати, о командорствах. Историк позапрошлого века Чарльз Уильям Гекерторн в своей книге «Тайные общества всех веков и всех стран» утверждает, что «в различных странах Европы и Палестины» у ордена тамплиеров «было 9000 командорств, и годовой доход в 112 миллионов франков» — сумма гигантская для того времени.

Командорства ордена находились в Иерусалиме, Триполи, Антиохии, на Кипре (после изгнания христиан из Святой Земли Кипр был выкуплен орденом и на какое-то время стал его главной резиденцией, которая позднее была перенесена в Париж), в Португалии, Кастилии, Леоне, в Арагонии, во Франции, о Фландрии, в Нидерландах, в Англии. Ирландии, Германии, Италии, на Сицилии. Король Арагонии Альфонс даже завещал свою страну ордену. Правда, страна отказалась подтвердить это завещание. Однако сам факт весьма красноречив. Итак, самораспуститься или реорганизоваться? Орден выбрал последнее. Вот, что пишет уже цитированный Чарльз Уильям Гекерторн: «К концу двенадцатого столетия в ордене считалось около тридцати тысяч членов, по большей части французов, и Великий Мастер всегда избирался между французами. Имея большое число членов, они могли набрать большую армию во всякой части Востока, и флот их занимал главное место в восточной торговле. Тут они отстали от своего первоначального смирения и благочестия. Палестина была потеряна, и они не делали усилий возвратить её, но часто обнажали меч – который только должен был служить Богу, как они понимали эту фразу, – во враждах и войнах тех стран, в которых жили. Они сделались горды и надменны. Умирая, Ричард Львиное Сердце скаазал: «Я оставляю скупость Цистерианским (цистерцианским. Д. Г.) монахам, роскошь Нищенствующим Монахам, гордость – Тамплиерам» («Тайные общества всех веков и всех стран», М. 1993. с.118). Сила и мощь ордена были таковы, что они могли сказать английскому королю Генриху Третьему: «Ты будешь королём, пока справедлив». Зловещая фраза…

Я уже писал о положении ордена во Франции. Мечтали ли тамплиеры о создании собственного государства по образцу рыцарей Тевтонского ордена в восточной Пруссии и Прибалтике, рыцарей-госпитальеров – на Мальте или иезуитов в Парагвае? Достоверно это не доказано. Но, основания для этого у них были. Впрочем, они и так разговаривали с государями на равных…

Всё это, а также зависть – прекрасный стимул для недоброжелательства и ненависти – послужили основанием для того, чтобы вокруг ордена постоянно «клубились» слухи, домыслы и обвинения. Слово Ч. У. Гекерторну: «обвинения состоят в том, что они возмутили Палестину своим соперничеством с Госпиталистами (госпитальерами, Д. Г.), вступали в союз с неверными, вели войну с Кипром и Антиохией, свергли с престола короля иерусалимского Генриха 11, опустошили Грецию и Фракию, отказались участвовать в выкупе св. Людовика, приняли сторону Арагонии против Анжу – непростительное преступление в глазах Франции – и много других обвинений. Но величайшее преступление их состояло в чрезмерном богатстве…» (с.118 – 119). А богатство во все времена предоставляло не только большие возможности, но и составляло большие проблемы. Так было и с орденом тамплиеров.

Ещё одной проблемой тамплиеров был папа Климент У (в миру Бертран дю Гот).

Но попробуем рассмотреть проблемы по порядку.

Перенеся штаб-квартиру своего ордена с Кипра в Париж, тамплиеры вне зависимости от прочих обстоятельств, вступали в конфликт с королями Франции (в частности, с находившимся в те времена на французским престоле Филиппом 1У Красивым), – ибо ни один суверенный государь не потерпел бы сильной и богатой, да к тому же и независимой организации на своей территории. А тамплиеры обладали всеми этими качествами.

К тому же Филипп Красивый сам находился в весьма сложной ситуации: он потерял Гиень (Гасконь), лишался Фландрии, имел на севере восставшую Нормандию, да и в Париже народ был готов к повторению восстания. Для решения всех этих проблем необходимы были деньги. Много денег. А казна была пуста. И взять было не у кого: народ задыхался под тяжестью налогов, евреи – кредиторы были выжаты, как лимон. А тут, рядом орден, с богатствами которого он был знаком не понаслышке – сам видел, отсиживаясь за стенами их Тампля. Между прочим, тот самый замок, в котором тамплиеры спасали короля Филиппа от восставших парижан, послужил узилищем для его менее счастливого потомка в годы Французской революции (в этом здании зимой 1792-93 г. г. в ожидании казни находился Людовик ХУ1 с семьёй).

Итак, есть у кого взять деньги. Но как? Как?

И в голове короля Франции рождается план, столь же простой, сколь и коварный.

А что, если обвинить тамплиеров в ереси? Тем более, что их противники уже давно распускают слухи об этом. Обвинение в ереси – приём, безотказно действующий в средневековой Европе. И опять слово Ч. У. Гекерторну (с.119): «По наущению Филиппа Красивого стали публиковать пасквили против ордена Тамплиеров; в этих пасквилях заключалаись самые нелепые обвинения против членов в ереси, безбожии и ещё худших преступлениях. Большой вес приписывлся указаниям против Тамплиеров двух ренегатов ордена, флорентинца Роффи Деи и приора Монфоконского; последний, будучи осуждён Великим Мастером на пожизненное заточение… за многочисленные преступления, бежал и сделался обвинителем своих прежних братьев».

План атаки на орден созрел довольно быстро. Подготовка шла полным ходом. Но надо было ещё сохранить фактор внезапности. И, главное, залучить в Париж руководство ордена. В этом на помощь королю Филиппу приходит полностью зависимый от него папа Климент У. Якобы для обсуждения планов очередного крестового похода он приглашает в Париж Великого Мастера (Магистра) ордена Жака де Моле и весь орденский капитул.

1307 год. В Париж с Кипра приезжает Жак де Моле со своим окружением. Их сопровождают 60 знатнейших рыцарей ордена. С собой они привозят и орденскую казну: 150 тысяч флоринов и 24 мешка серебра. Обреченые «вошли в клетку».

Чтобы усыпить бдительность будущих жертв, король Филипп устраивает приём в честь главы и его коллег. Сам Жак де Моле приглашён быть крёстным отцом сына короля…

Капкан захлопывается: на следующее утро после приёма в королевском дворце Жак де Моле и его товарищи по приказу короля арестованы… В тот же день 13 октября 1307 г. Филипп издаёт указ, согласно которому все тамплиеры, находящиеся на территории Франции (а я хочу напомнить, что орден тамплиеров первоначально объединял преимущественно французских рыцарей) подвергаются аресту. Имущество ордена арестовывается и поступает в распоряжение французского короля (пока до принятия судебного решения). Уже через месяц после этого папа Климент У одобряет королевский указ и даёт разрешение на использование правительством Франции имущества арестованных. К гонениям на тамплиеров присоединился и король Англии Эдуард 11, прельщённый открывшейся возможностью поживиться за счёт имущества ордена.

Папа Климент У, расчитывавший получить свою долю, и обманувшийся в своих надеждах, несколько раз менял своё отношение к делу обвинения тамплиеров.

В чём же обвиняли орден и его членов? Главные обвинения заключались в отходе от веры, в ереси, в поругании креста, в идолопоклонстве (поклонении «Бафомету), в разврате и многих других грехах. В Париже был учреждён инквизиционный суд во главе с королевским духовником, фанатичным доминиканцем Гийомом де Ногаре.

Большинство рыцарей не признало предъявленных им обвинений. Но были и такие, которые сломались под воздействием пыток (а к ним применялись настолько ужасные пытки, что многие погибали во время допросов). Как заявил впоследствии один из обвиняемых Эмери де Вилпье-ле-Дюка, «в случае, если его станут жечь, намерен признаваться из опасения смерти в присутствии господ комиссаров и кого ещё угодно, если бы его допросили, что все заблуждения, приписывавшиеся ордену, действительно имели место и, когда был бы к тому побуждаем, сознался бы даже и в том, что убил Господа нашего Иисуса Христа» (Л. Бурлуцкая, «Тайные общества, или Кто правит миром»М. «Рипол классик, 2003. с. с.122-123) А ведь кроме пыток были ещё и уговоры, обещания прощения в случае признания вины и т. д.

Как пишет один из известнейших исследователей прошлого века Георг Шустер: «В истории очень редки люди, идущие на смерть за великую идею. Для этого нужна исключительная моральная сила и нравственное мужество – качества, лишь очень редко соединяющиеся в одном человеке. Хотя дух Тамплиеров и не парил на той высоте, где царят высокие чувства и великие помыслы, но всё же мы не можем отказать их трагической судьбе в человеческом участии» (Г. Шустер, «Истори тайных союзов», „REFL – book“, Ваклер, 1996, с. 243).

Папа Климент и здесь повёл себя достаточно двусмысленно. И опять слово Г. Шустеру:

«Папа, колеблющийся, медлительный, нерешительный, не зная, как отнестись к самоуправству Филиппа, пытался умерить священный пыл судей, затянуть следствие и предоставить папской курии последнее решающее слово об участи подсудимых и об их имуществе. Но всегда находчивый король имел достаточно средств, чтобы склонить его к уступчивости… 12 августа 1308 г. была издана булла Faciens misericordiam, повелевавшая всем духовным и светским князьям возбудить судебное преследование против всех Тамплиеров. Тот, кто вздумал бы не выполнить этого требования, должен был подвергнуться изгнанию и церковным карам. Руководством при открытии инквизиционного судилища должен был служить приложенный к делу перечень из 127 вопросов, составленных на основании якобы неоспоримых заключений парижского следствия. Главный процесс вёлся комиссией, назначенной самим Климентом из числа наиболее уважаемых французских прелатов в Париже, где 540 тамплиеров ожидали приговора» (с.244).

Однако ещё прежде. чем «комиссары» закончили следствие, из провинции донеслись вести о том, что 12 мая 1310 года по приговору провинциального собора в Сеисе были сожжены, как «упорствующие» 54 тамплиера. То же самое повторилось в Реймсе, Руане, Каркассоне.

Ввиду того, что здесь имело место прямое нарушение правил ведения следствия. Комиссия приостановила свою деятельность, и возобновила её лишь к концу года. Всё судебное производство было предоставлено папе, собравшему для решения дела Вселенский собор в Вене. Там после длительных дискуссий и попыток примирения, отклонённых королём Филиппом, было принято решение об уничтожении ордена. Булла Vox in excelso audita est от 2 мая 1312 года оповестила христианский мир об этом постановлении. Фарс заканчивался.

Начиналась трагедия И опять слово Г. Шустеру
«В Париже драма эта имела трагическое окончание. Магистр Жак де Молэ (Моле), беспомощный старец, разбитый душевно и физически, который почти семь лет промучился в суровом заточении, вместе с четырьмя другими высшими должностными лицами был осуждён на пожизненное заключение. Перед главным парижским собором Божьей Матери (Notre-Dame de Paris), в присутствии толпы собравшегося народа, им был объявлен приговор. Тогда магистр и великий прецептор Жоффруа де Шарме, глубоко возмущённые нравственно, поднялись со своих мест и, опровергая возводимое на орден обвинение, открыли гнусную игру, жертвами которой они оказались (ну вот, а мы говорили, что в те времена у многих недоставало мужества и сил; у многих, но не у всех. Д. Г.). Опасаясь, что с него окончательно сорвут маску. Король тотчас же приговорил этих несчастных, как «упорствующих» (relapsi), к смертной казни. Приговор был приведен в исполнение на следующий день,11 марта 1314 г.(по другим данным, Л. Бурлуцкая, с.123, это произошло 18 марта 1314 г. Д. Г.). Последние представители блестящего ордена были сожжены на медленном огне на том самом месте, где они мужественно выступили в защиту своего братства. Перед смертью, готовясь к будущей вечной жизни, Молэ, как рассказывают, воскликнул, что он заслуживает смерти, ибо он из любви к жизни и во избежание ужасных пыток, а главным образом, обольщённый льстивыми речами короля и папы, возвёл на свой орден обвинение в гнусных пороках и низменных преступлениях» (с.245). Ещё, как гласит легенда, уже из клубов дыма и огня, Великий Магистр произнёс проклятия в адрес своих судей, папы и короля Филиппа, предсказав последним скорую смерть. Так ли это было на самом деле неизвестно. Но факты говорят о том, что 20 апреля 1314 года скоропостижно скончался папа Климент У. Церковь, в которой было помещено его тело, сгорела. Обгорела и нижняя часть тела папы-предателя. Но и то, что осталось, тоже не нашло упокоения: в 1577 году кальвинисты разрушили мавзолей, в который были помещены останки, а сами останки сожгли и пепел развеяли по ветру. Король Филипп Красивый умер 29 ноября 1314 года. По одним данным (Г. Шустер) он умер от некой «загадочной» болезни, по другим данным (Л. Бурлуцкая, с. 124) короля Филиппа растерзал дикий кабан. В течение года начали умирать все, присутствовавшие при казни.

Вот и не верь после этого пророчествам…

В ряде стран и городов (Равенна, Майнц и др. ) тамплиеры спаслись бегством.

В Португалии король Диниз, довольно быстро разобравшийся в мотивах преследования ордена во Франции, взял тамплиеров под свою защиту. В Англии многие из них были оправданы по суду. Однако преследования нанесли ордену непоправимый удар, от которого он (как некая мощная интернациональная структура) уже не смог оправиться.

В завершение ещё одна цитата из Г. Шустера: «Относительно склепа Тамплиеров существует легенда, что ежегодно в ночь Воскресенья там появляется вооружённая фигура с красным крестом на белом плаще, и спрашивает, нет ли желающих освободить гроб Господен; никого, никого нет, – отвечают ей своды склепа, ибо храм разрушен» (с. 247).

В этой цитате, по-моему, имеется и некий тайный, особый смысл.

Но сначала несколько слов относительно обвинений тамплиеров в неверии, в ереси.

Что же, кроме королевской корысти и подлости, кроме трусости и предательства со стороны папы, кроме зависти и наветов со стороны конкурирующих орденов, было в обвинениях, предявленных тамплиерам? Ведь что-то всё-таки было.

Конечно, тамплиеры были глубоко верующими людьми. И, конечно, в их действиях не было отрицания основ христианства. Другое дело, что многолетнее пребывание на Востоке, знакомство с богатствами восточной философии, с иной обрядностью, чем это было принято в Европе, позволило им смотреть на многие вещи иначе. И в вопросх веры быть, возможно даже глубже, нежели это было в христианской Европе.

Возьмём для примера два факта:
«Поругание Креста». Есть мнение, что т.н. «поругание креста» имело под собой иную, нежели им инкриминировалось, основу, иную цель: будущий храмовник должен был предстать перед Богом сначала как грешник (легенда гласит, что святой Пётр троекратно отрекался от креста). После окончания обряда братья-монахи обещали «исправить» новообращённого и поднять его духовно к высотам веры…

Иначе, нежели это делали судьи, можно трактовать и «идолопоклонничество» тамплиеров. Слово «Бафомет» переводится с греческого как «крещение мудростью». Этот «идол» имел две головы, символизировавших врагов ордена: папу и Магомета. Именно поэтому он так и назван («Баи» по-французски – «папа», «мет» – окончание от «Магомет»), т. е. «поклонение Бафомету – это, на самом деле, порицание врагов ордена.

Однако замкнутость, таинственность, которой они себя окружали, давали пищу для многочисленных легенд и подозрений в глазах обывателя, к которому, в основном, и апеллировали власть предержащие. Таковы явные причины падения ордена.

Но были и тайные. И главной, на наш взгляд, была следующая. Но сначала ещё одна цитата, на этот раз последняя: после ухода из Палестины «деятельность их уже не имела истинной цели, которая бы соответствовала задачам ордена» (Г. Шустер, с.233)

И хотя в приведенной цитате автор под «истиннной целью» понимает борьбу с исламом за Гроб Господен, но можно это понимать иначе, шире, так как это звучит в легенде о рыцаре, вопрошающем в склепе. Орден, созданный с тайной целью поисков Ковчега Завета, не только не нашёл его. но и отказался от этой главной цели, занялся мирскими, суетными делами. А ведь недаром сказано: «по делам твоим и воздастся тебе». Вот и воздалось. Впрочем, это только моё допущение.

Заключение

Некоторые историки утверждают, что орден тамплиеров-храмовников после его официального закрытия в 1312 году на самом деле не исчез. Я не говорю о так называемых «новых тамплиерах». Есть мнение о том, что настоящий орден трансформировался во франкмасонство.

Действительно, черты сходства у этих двух организаций имеются.

А ещё существует легенда о том. что перед смертью Жак де Моле, якобы, назначил преемника. И что этот обычай передаётся поныне. Но это ещё одна тайна. Ещё одна.

Из множества, окружающих этот загадочный орден…

Впервые в несколько изменённом виде опубликовано в литературном журнале объединения „Edita Gelsen“, „EDITA“ выпуск 2/19/2005 ISSN 1617-9013, стр.11-36>>>>