6 июня — день рождения А.С.Пушкина

***
Феофилакт Косичкин почёсывает бакенбарды.
Макает перо в чернила и тихо строчит стихи.
Рисует профили милые, кусает перо зубами,
И подбирает рифму, чтобы лились ручьём
Стихи.
Феофилакт Косичкин тихо ругает Булгарина
В «Литературной газете» и пишет письма Дельвигу,
Чтобы узнать как дела.
Повесил сюртук на спинку
Стула, по-венски выгнутого,
И держит рукой Пегаса за нерасчёсанный хвост.
Феофилакт Косичкин знакомый до неприличия,
Отличный от всех поэтов — великое наше всё.

***

Снова об Пушкина
Больно ударился головой

***

Пушкин несёт цветы
Для своей Натали.
Тысячекратно умноженные лепестки.
Расцвечивают небо и путь к любимой.
Селам — язык цветов,
Где красные розы всегда в заглавных буквах.
Трудно представить поэта
С букетом в руках.
Ах, мы совсем не знаем, как это было тогда.
Да, пусть всё же он несёт цветы.
Ты ведь не против?
Напротив, мы даже ему завернём букет
В лучшую в мире обёртку,
Завяжем прекраснейшей лентой.
И даже на ней напишем:
«От Пушкина для единственной!»
Ноги сами несут его к ней.
Радуйся, Натали,
У твоих ног настоящий великий поэт,
И в руках у него наш букет.

***
Как здорово, что я не Пушкин.
Мне не нужно бакенбарды расчёсывать,
Искать гусиное перо.
Мне всё равно, что думает Наталья Гончарова.
Слово нужное отыскивать,
Заглядывая под кровать,
На полки книжные, мне не нужно.
Не нужно мне шагать по улице ночной, разыскивая рифму.
Поджидать мгновенья вдохновения. Бросать
Всё к чёрту, если Пегас стучит копытом.
Вскарабкиваться по его бокам, стараясь не сломать пера
На крыльях, мне не нужно.
Не нужно мне взводить курок,
Чтобы Дантесу преподать урок.
Не нужно падать в снег, от выстрела.
Не нужно возноситься на пьедестал,
Смотреть из бронзы в мир. Не нужно.
Как здорово, что я не Пушкин. Нет,
Я вольный, но совсем другой поэт.
Без Пушкина мне это всё не нужно.

***

Пушкина нету дома.
И что же в этом такого?
Он ищет точное слово.
Стучат по земле бестолково
Туфель его набойки.
Нахмурены брови сурово.
Перебирает бойко
Словарь в голове бедовой.
Слово, точное слово.
Тростью стучит снова,
В такт подбирает слово.
Шагает по Петербургу
Под ночи тёмным покровом
Создателем — демиургом.
Взлетает трость и снова
Бьёт тротуарную плитку
В поисках нужного слова
От чувства переизбытка.

Пушкина нету дома.
Вот и жилет не новый,
Он позабыл в столовой,
Чтоб не стесняли оковы
Плеска души оркестровой.

Вышел и ходит где-то.
И нету дома поэта.
Только одни портреты
Торчат музейным приветом,
Прячась от белого света.

Кончик у трости сломан,
Сточен от боли и стона.
И словарей тонны,
Перебирает для слова.
Сбитый цилиндр набок,
Кудри волшебной масти.
Слово, точное слово –
Вот рецептура счастья.

Пушкина дома нету.
В футлярах лежат пистолеты,
Уткнувшись в бархат подклада,
Их больше тревожить не надо.
В кулоне срезанный локон
Пушкинского вихра.
Нету Пушкина дома.
Не нужно ему барахла.

А на диване замыто
Пятно от кровавой раны
А Пушкина нету дома.
Он ищет слова и рано
Вернуться не намечал.

Пушкина нету дома.
И Дельвиг не дал совета.
Данзас зарядил пистолеты,
И где-то на Чёрной речке
Почти на самом рассвете
В ответ на злые наветы
Пушкин шагнул навстречу,
Оставив навечно дом.

Где-то стучат ботинки,
Кто-то рифмует строчки.
А Пушкина нету дома —
Он ищет нужное слово.

***

Кое вышел из леса.
А.С.Пушкин

Этот Кое — вышел из леса.
Наломал заодно деревьев.
По пути он придумал такое,
Что сказать нам нельзя при детях.

Этот Кое-совсем лохматый.
Он не очень приятно пахнет.
Он так громко ругается матом.
И бывает, такое жахнет.

Этот Кое ни с кем не дружит.
Да и кто с таким поиграет.
Он цветочек в лапу — и кружит
В танце сам себя обнимает.

Я не знаю кто этот Кое.
Говорят, что он дрался с лешим.
А иные — совсем другое,
Что пугает детей он здешних.

Кто-то любит этого Кое,
Он романтик, цветы и танцы.
Его родственник — Оле Лукойе.
Но боятся его новобранцы.

Где ты, Кое? Зачем ты бродишь?
Почему ты леса покинул?
Чу! Шаги. Ты сюда подходишь?
Я с опаской ножичек вынул.

***

«А поэзия, прости Господи, должна быть глуповата».
Из письма А. С. Пушкина к Петру Вяземскому

Как сделать строчки более тупыми,
Чтобы концами острыми не поцарапать мозг?
Ведь написал когда-то Пушкин,
Что поэзия должна быть глуповата.
Словно ватой словами мягкими укутывать намёки,
Укачивать рифмованными строчками,
Баюкать на руках созвучий музыкой стиха.
Ха! Как же это всё прекрасно!
Безопасно, не ужасно, гладко и атласно.
Классно! Зачем на блюде подавать уже готовый смысл,
Как ужин, приготовленный совсем недавно.
Ещё не остудившийся как следует.
Хвататься за него не стоит — можно получить ожог души.
Шиповник колет только тех, кто хочет оборвать его цветки.
Ведь он прапрадед розы, которая унаследовала шипы.
Пыхтит на плитке чайник, набирая градус для кипения.
Что может быть глупее чайника на свете?
Мы даже называем так людей,
Которым нужно рассказать всё очень просто.
Просто чайник.
Сник кустик розы на подоконнике — то ли от рассуждения нашего,
А то ли от пара из носа чайника тупого, но простого,
Как дважды два, как лапти на ногах.
Остыло блюдо к трапезе, и чай готов к заварке,
Роза и шиповник оклемаются — дай, бог.
А мы возьмём для простоты проверенные строки
Гения, с поэзией в груди и кучеряшкой в голове.
Теперь у нас есть точно пища разная: земная и не очень.
На то поэт и гений.

***
Кот Пушкин прохаживается по комнатам.
Вероятно, он сочиняет стихи.
Хи! Интересно, человечьи или кошачьи?
Ведь он их мурлычет.
И ждёт, когда мы из дома уйдём.
Чтобы набело их записать
В блокнот или тетрадь.
Рифмует: усы-вибриссы.
Сомневается, где поставить правильно ударение.
По-котовьи будет грамотно и так, и так.
А по-человечьи ему проверить не удаётся.
Куда-то запропастились дежурные очки.
— Пушкин, — зовут добродетельные хозяева попить молока
Самого поэтического в мире кота.
И он, отложив на время стихосложение,
Отправляется на кухню подкрепиться.
Пушкин мурлычет.
Довольный облизывает бока.
Смотрит на всех свысока.
Ведь он настоящий поэт.
Пусть и неопубликованные пока
Ожидают в общей тетрадке
Его неожиданные стихи.
Пушкин, несомненно,
Гордился бы своим полосатым тёзкой.
И, если бы был сейчас жив,
То подарил бы ему настоящий цилиндр и трость.
Им было бы о чём поболтать,
Вдвоём прохаживаясь в парке или саду.
— Пушкин!
— Да, иду я, иду.

***

Он самый русский. Кучерявый гений.
В заснеженные степи из пустыни
Заброшен его пращур. Он же стынет
На площади в раздумье о Евгении.

 

И днём и ночью он слагает вирши,
Ни на минуту не смыкая глаз.
Там, в бронзе головы, он вечно пишет.
И эти строки твёрже, чем алмаз.

 

Ему нельзя присесть, он занят делом.
Позеленел от тяжкого труда.
А рядом кто-то на асфальте мелом
Коряво стрелку начертил: «Туда».

 

Под ним весь мир, и радости влюблённых.
И птичий гам под бабкино пшено.
Его не заморозить — закалённый.
Он — гений. Это точно решено.

 

Огонь страстей расплавит бронзу века.
Сойдёт поэт меж нами побродить.
Жизнь сможет вот такого человека
Из холода металла возродить.

 

Айда, Пушкин!

Мы сидели в сверкающем огнями холле отеля в курортной
Хургаде. Ставший уже привычным для многих россиян африканский
зной оставался снаружи, а внутри дружно работали кондиционеры.
— Тез-тур! Тез-тур! — оповестил присутствующих о своем появлении
очень даже загорелый молодой араб в цыплячье-желтой толстовке с
фирменным знаком туркомпании на спине.
Он удобно сел в мягкое кресло и картинно маленькими глотками
стал наслаждаться кофе из маленькой чашечки. Вероятно, он был
уверен, что те, кому нужны его услуги, уже должны были услышать его
призыв и найти его сами. Впрочем, он был прав на все сто процентов.
Мы и наши товарищи по дате прилета на отдых, рассчитывающие
на сверхсервис «за такие бабки», начали тихо закипать от
подступающей злости на темнокожего представителя турсервиса
Египта. Гаденький голос внутри утомительно нашептывал: «Как же так,
он здесь расселся как король, а вы к нему на поклон должны идти! Он
должен вас холить и лелеять, собирать по отелю, предлагать и
расспрашивать о том, есть ли у вас какие-то проблемы, а потом и
решать их вместе с правительством Египта, да и всего Африканского
континента». Но здравый смысл победил тупую гордость, и мы подошли
к яркому кудрявому гиду.
Он как-то слишком искренне обрадовался нам и показал все 32 зуба
в ослепительной улыбке. Я попытался блеснуть своим английским,
собирая в памяти примитивную фразу. Начал было, но молодой араб
опередил меня: «Я прошу вас говорить со мной только на русском языке.
У вас такой прекрасный мелодичный язык».
— «Я русский бы выучил только за то, что им разговаривал Ленин», — с
иронией процитировали мы хором.
— Почему Ленин? Им разговаривал Пушкин! — восторженно парировал
араб.
— Вас как зовут, молодой человек? — поинтересовались мы.
— Али, зовите меня Али!
— Али, вы знаете кто такой Пушкин?
— Конечно, знаю! Это великий русский поэт. Его должны знать все в
мире. Вы ведь знаете Пушкина, верно?
Али говорил на правильном русском языке без малейшей тени акцента.
Удивительно было слышать чистую русскую речь в Африке из уст
темнокожего араба.
— Нет, а кто это? — слукавили мы.
— Как, вы не знаете великого русского поэта Александра Сергеевича
Пушкина?!
На лице Али сменилась целая череда эмоций и переживаний по поводу
такого непростительного незнания.
— Давайте я вам расскажу о нем. Вы обязательно должны о нем узнать.
Такого человека на планете трудно было не заметить. Александр
Пушкин родился в 1799 году в Москве. Окончил лицей, где у него было
много настоящих друзей. Он был очень хорошим другом. Там он поразил
своих учителей умением писать стихи. И сразу по памяти Али стал
читать:
Роняет лес багряный свой убор,
Сребрит мороз увянувшее поле,
Проглянет день как будто поневоле
И скроется за край окружных гор.

Мы открыли рты от восторга. Гордость за соотечественника, стихи
которого знают на другом континенте и читают наизусть, переполняла
нас.
Али повернулся в профиль, и мы все заметили, что он сам чудесным
образом стал похож на молодого Пушкина. Те же кудри, энергия и, как
нам показалось, манера читать стихи. Разумеется, мы не знаем, как
читал свои стихи сам поэт, но перевоплощение арабского парня-гида в
великого русского поэта было поразительным.
Вдохновенно Али читал отрывок за отрывком:
В чужбине свято наблюдаю
Родной обычай старины:
На волю птичку выпускаю
При светлом празднике весны.

Он смотрел куда-то вдаль и даже на слове «выпускаю» открыл
воображаемую дверцу клетки.
— Вы знаете, Пушкин очень любил свою няню. Она была ему и как мама, и
как бабушка. Она читала ему сказки и пела песни. Ее звали Арина
Родионовна, — здесь только Али произнес отчество знаменитой няни с
акцентом. Но это уже нас не разочаровало.
Мы были в плену обаяния нового Пушкина, его пылких стихов, его
заражающей энергетики, его кучерявой шевелюры и цыплячье-желтой
толстовки с логотипом популярного туроператора.

Подруга дней моих суровых
Голубка дряхлая моя!
Одна в глуши лесов сосновых
Давно, давно ты ждешь меня.

Его слова лились от сердца. Интонационно он здорово совпадал с
нашим пониманием прочтения этих стихов. Он очень хотел, чтобы мы
также полюбили Пушкина, как полюбил его он.
— Ай да Пушкин! — повторили мы слова знаменитого поэта о самом себе,
подразумевая его нынешнего двойника.
— Может быть, у вас какие-то проблемы, есть? Пожелания есть? —
неожиданно спросил Али-Пушкин нас, вероятно, вспомнив о своей
основной работе.
— Нет, дорогой! Какие после стихов проблемы и пожелания! Айда, наш
Пушкин, выпьем чашечку кофе, «где же кружка? Сердцу станет
веселей!» — радуясь обретению нового друга, компанией направились к
барной стойке.
— Почему вы меня называете Пушкиным? Вы ведь его не знали?
— Мы пошутили. А ты очень похож на него.
— Правда?
— Да, Али. То есть, Александр Сергеевич! Ты теперь здесь, в Африке,
тоже для нас Пушкин. Наш Пушкин.
— Я счастлив! Я оправдаю! Я буду как Пушкин! Но мне до него очень
далеко! Я горжусь! Спасибо, мои друзья!
Он заглянул куда-то вдаль. Его глаза наполнились влагой. Правую руку
Али отвел в сторону, позволяя душевному устремлению не иметь перед
собой даже таких преград, стал цитировать:

Вечор, ты помнишь, вьюга злилась,
На мутном небе мгла носилась;
Луна, как бледное пятно,
Сквозь тучи мрачные желтела,
И ты печальная сидела —
А нынче…. погляди в окно:
Под голубыми небесами
Великолепными коврами,
Блестя на солнце, снег лежит…

Мы остановили юного декламатора.
— Александр Сергеевич, за окном не снег, а песок! Айда по своим делам.
Кто отдыхать и жариться на солнце, а кто стихи, вероятно, писать.
— А слово «айда» тоже русское? Я такого нигде не встречал. Что оно
означает?
— Почти русское. «Айда» значит «пошли». Айда, Пушкин.

23 октября 2015 г.