Ты чувствуешь, росток, моё дыханье? Мою вибрацию?
Уа-уа.
Моё касание тебе. Моё страданье. Я — мама. Мама.
Ма-ма…
Да.
Сегодня ночью стыли звёзды. Ты весь горел.
Но всё прошло.
Ты так подрос. Отметка к небу – не дотянусь, чтобы черкнуть карандашом.
Что говорите? Очень занят.
Нет, ничего. Я постараюсь не мешать.
….
Ах, мама. Я научился слышать ваше тихое дыханье.
Совсем как кит, что бродит в облаках.
(грустное)
Так долго искала вино
Ежевичное.
Сайты будила.
Звонила окрест
В колокольный отсвет.
Но нет.
Из ответственных
По Катленбургеру
Кто-то сказал –
О, эти бочки
Вчера уплывали
Куда-то под небо.
И шлейфом сияние стыло.
Рождался закатный сонет.
А мне этот вкус ничего-ничего не напомнит.
Мой взгляд равнодушный застынет в стене.
Когда ты не пил из бокала крови ежевики –
Тебе не о чём. Не за чем. Не за чем.
А так хотелось проникнуть в страдание Тирля.
Чтоб гном приоткрыл вересковость земли.
Но нет, эти бочки уплыли по-рыбьи.
Наверное, нерест.
И снова не видно ни зги.
А теперь все вместе!
При-топнем но-гами.
За-глянем в гла-за.
У гнома. У Тирля –
Предостаточно вина.
Да!
Застряв в ожидании – не плачь.
Терпения флаг крепко зажми в руках.
Не жди – помощь давно прошла
Флангом.
Левым. Левым.
Может и правым.
Но она всё равно – не права.
Потому что к тебе
Не дошла.
Ты сам поднимаешься с колена
Или с дивана,
Или за волосы тянешь себя ввысь.
Трюк Барона действителен.
Только стремись.
Награда готова –
Улыбка на лице.
Ты любишь это бездонье.
Но не барахтаешься на дне.
Верь мне.
Я самый великий лгун и мастак.
Сувенирная лавка ошибок.
Вот — тебе пятак.
Кроткой лапой,
Тёмным зверем,
Тень по Храму светлому.
Преклоняю своё сердце
Лишь Тебе, мой Господи.
Дни мои увечные,
Ухищренья вечные,
Как в гордыне каяться,
Чтобы не солгать?
Чтобы не сокрылося
Тайное, забытое,
Стыдное и битое,
Днём вчера пропитое,
И в постели смятое
Да врачу не сказано…
Как Тебе скажу?
Покаянье горькое,
Осужденье студное,
По полу – душа.
Господи! Моя.
Здравствуй!
Дожимает осень виноградник.
Брызжет ярко-красное вино.
Как бы мы с тобою не ругались,
Всё равно – мы целое. Одно.
Раритетных динозавров в мире
Бродят единицы. Это мы.
Так давно отбилися от стаи,
Прозевав сокрытые миры.
Чужаками, с грустными глазами,
Считываем чистоту небес.
Все романтики
Переписались в хамы,
Выжили в эпоху перемен.
Мы не исключение.
Не лучше.
Не мудрее.
Так же сердцем злы.
Но, наверное – древнее древних.
Знаем путь вперёд
Да старые стихи.
Чайник стонет.
Стих.
Его свисток иссякший
Нам напоминает –
Five o`clock.
Время пить вино.
А был ли праздник,
В сером мраке будней –
Всё равно.
Исчезаем.
Но в бокале жизни
Всё искрится молодости жар.
Дай-ка руку,
Чтоб не заблудиться.
На дороге звёздной
Меркнет лунный шаг.
В Москву.
В промозглую Москву.
К сестре родной.
К любимым детям.
Так плачет сердце.
Дождь и ветер.
Платком, по-бабьи,
Взмах ворон.
Вразлёт крыла.
Лети кручина
В далёкий край,
Где нет меня.
Родня.
Нет дня — до краешка ночного,
Чтобы не вспомнила тебя.
Словно очнулася душа.
А может, старость.
Но туда – все мысли,
В подмосковный сумрак.
К избе с колодцем.
Вот тоска.
Осенней хлябью
Стонет лето.
Арифметическое
Забродила за мной кошка,
Словно вино молодое.
Песню тебе я пою,
Стих ровно льётся
Зелёным абсентом.
Взгляд изумрудный
Моим одиночеством смел.
Он пронизал
Этот полуразрушенный остов.
Остов балкона,
Что суть – жизни моей.
Захламлён и измучен.
Столько вещей не моих.
Излишних.
Плечи б ему распрямить.
Пригласить мастеров,
Чтобы свершилось чудесное чудо.
Ты оживёшь новым смыслом,
Аккордом любви.
Чист и ухожен.
На нём сотворятся
Новые фразы.
Свет!
Этот утренний свет
Мы впитаем с тобой.
Кошка моя,
Ты хвостом обнимаешь –
Хочешь арбуз?
Он созрел
И порезан на скибки.
Плоть истекает
И семечки чёрные льнут.
Их на тарелку
Счищаю заботливо.
Нет?
Предпочла бы рахат?
Этот лукум, столь лукавый,
Привезенный издалека.
Там, где живут мои дети.
Где внуки не видят меня.
Кошка,
Я – мама и бабушка в кубе.
Диссонанс непостиранных рубашек,
Глаз голодных,
Воротника, что топорщится ежом.
У таксиста – холодные ночи.
Не питерские – белые, летом.
Киевское полунощное литьё.
Послеосеннее бабье лето
Раздавило цветастой бабой
Всё его житьё-бытьё.
У генделыка догрызает
Кошка рыбьи кости.
Встопорщенный хвост.
Таксист сотоварищи
Пьёт кагор.
Церковный.
Глаз щурится
На золотой купол.
На распятый белкой-летягой
Крест.
И песенный хор.
Сквозь приоткрытые двери
Слышится «Отче».
Жена таксиста с сыном
Вымаливают им всем
Литургийно
Нечаянную Радость.
Поклон.
Святой Феодосий
Пристально смотрит
На пакет, стоящий
Под иконно. С передачей.
Трёхмесячный внук и дочь
Ждут.
Коляска шуршит листвой
Жёлто.
Больничный дворик
Смотрится японской гравюрой.
Мне кажется, это всё уже
Звучало.
Натянутой лёгкой струной.
О, Боже мой!
Как хочется тепла.
Запрятаться во флис, шарфы и тряпки.
Соорудить гнездо, какой-то ящик для
Того, чтобы рожать печальные ремарки.
Чтоб полумрак и свет от фонаря,
Качающего за окном бесценность непогодья.
И где-то там – в громадине окна
Семья светла, на кухне плещется раздолье
Их фраз, улыбок, скорых рук, муки, кастрюль и сковородок.
А ты в тиши, обрящешь пледа рай,
Соткёшь снежинок ряд из слов, из знаков препинаний.
И будет Знак. Да будет этот Знак!
Дом есть. Созрел. Готовьте новоселье.
Но нет. Растаяли слова.
И схлынули все знаки препинаний.
Шаг. Шажок. Шаг. Шажок.
Сложный-сложный танец.
Мой дружок.
Где же эта тренер.
Где мадам?
Эти крепдешины.
И муар.
Можно поскользнуться.
Лёд. Паркет.
Нужно улыбнуться.
Мой брюнет.
Только б не увидела
Мадам.
Как танцуем в жизни мы.
Тадам.
Наверное, очень простолюдинна.
Во мне улеглось яблоко раздора.
Нет бы выкинуть его из сердца.
Обязательно надо надкусить.
Не могу спорить и доказывать
Право.
Обязательно требуется поклон.
Привыкла не к этому в выходе
На сцене.
Обязательно появлюсь
Когда свист и эшафот.
Необходимый атрибут
Гнилые помидоры и
Кидание яиц
(порченные приветствуются).
Кошка видит Бога.
Ангелов.
Мы — уже нет.
За редким исключением.
Так говорим с сыном
За завтраком.
Завтраком в 14.00.
Может, мы уже видим Бога.
Бог — не только правила
И обязательства.
Он – Любовь
Прежде всего.
Любовь и Прощение.
Самые неимоверные
И тяжёлые ипостаси мира.
Кошка видит снег, голубей.
Её зрачок сфокусирован.
Найди свой фокус.
Соверши его.
Сыр не самый вкусный.
Российский.
Бывает намного лучше.
Но в маркете муж купил
Не лучший вариант этого сыра –
Всё разобрали.
Он хорош в пицце
И бутербродах.
Горячий тянущийся вкус.
Хотя, мне больше нравятся
Мааздам, пармезан.
Сыр из старого молока.
Старость бывает привлекательна.
А ещё – радамер.
Не путать с рамаданом.
Продукты нельзя сжигать.
Таможни всех государств
Правы.
Но сыры можно бесплатно
Отправить детям.
В интернаты.
Отдать бездомным.
Создав, на этот случай,
Специальный,
Подзаконный акт.
Глупо бороться с едой
И голодными.
Или эпикурейцами.
А ещё вИна, брынза,
Адыгейский, сулугуни.
Чудесный хачапури.
Величайший мир
Простого вкуса.
Его нельзя запретить
И сжечь.
Снег приправит вкус
Не холодом – сладостью.
Сладостью познания.
Завтра Сочельник.
Предвестник Рождества.
Вкушайте.