Поэт не может умереть.
Над ним — увы — не властна смерть.
Он тело бренное покинет,
Но вечно разуму гореть…
И освещать пустые склепы
Плывущих по теченью лет.
И сознавать, как люди слепы
И как охотно верят в бред.
х х х
Дай церкви палец — вцепится в ладонь.
А там всю руку стянет липкой сетью
И перед жизнью возведёт кордон,
Тесня её в трясину лихолетья.
Туда, где очищающий огонь
Вновь вспыхнет, ничего не очищая.
И мысли станет оттеснять в загон,
Где ждут уже их толпы пустобаев.
Дорогу к Богу наглухо закрыв
Сосуды лжи и глупости откроет.
И мозг заполнит гибельный нарыв
Как некогда поток данайцев Трою.
Рондо 1
Осень перешла границы,
Оттесняя в память лето.
В стаи сбившиеся птицы
В путь готовятся с рассветом.
На полях туман клубится.
Всё, что было не допето,
Станет в памяти храниться.
Сложит новые куплеты
Осень.
В пятнах солнечного света
Куст смородины искрится.
Хрупких листьев пируэты
Впишет в новые страницы
Ежегодного сонета
Осень.
Рондо 2
Смятенье чувств рождается в груди,
Лишь стоит чувствам дать глоток свободы.
Всплывут мечты о рае впереди
И понесутся сквозь дела и годы
Так, что за ними и не уследить.
Но никуда не денутся невзгоды,
Что, вроде бы, остались позади.
В душе надолго делают погоду
Смятенье чувств.
И в реку времени шагнуть, не зная броду,
И старые надежды возродить,
Отбросить идеалы ради моды,
В слепом угаре памятники бить
Заставить может целые народы
Смятенье чувств.
Хокку
Как тихо вокруг!
Спит поляна лесная
В золоте листьев.
х х х
Растеклась заря.
На речном берегу
Тлеют уголья.
х х х
Плывут облака.
Малым облачком парус
За ними спешит.
х х х
Слушаю море,
К уху ракушку прижав.
Вскрикнула чайка.
х х х
Смывает дождик
Пыль с мирового холста,
Краски рождая.
х х х
Зимнее утро.
Дышит река полыньёй
Словно ребёнок.
х х х
Ветхие книги.
Голос ушедших веков
Слышен всё тише.
х х х
Роза в бокале.
Лёгкий течёт аромат,
Жизнь забирая.
х х х
Солнце садится.
Ветер затих в волосах –
Путник усталый.
х х х
Знойное небо.
Капли слепого дождя
Словно подарок.
Лимерики
Молодой литератор из Риги
Не дарил никому свои книги.
Он дарил шоколад,
И был этому рад
Каждый знавший дарителя в Риге.
х х х
Как-то утром мудрец из Китая
Развлекался, кастрюли метая.
Словно пули
Летали кастрюли,
Подражая драконам Китая.
х х х
Обнаглевший сантехник из Фрязино
Постоянно творил безобразия.
Водку пил,
Всем хамил,
Искалечил все краны во Фрязино.
х х х
Озорной мальчуган из Женевы
По смартфону всех спрашивал: «Где вы?»
И услышав ответ,
Говорил он: «Привет!
Очень рад, что и вы из Женевы».
х х х
Как-то раз журналист из Америки
Прочитал в Интернете лимерики.
И запостил весь мир,
Заявив: «Этот Лир
Должен быть гражданином Америки».
х х х
Раз красотка Софи из Италии
Не могла отыскать свою талию.
Не желая смириться,
Обратилась в полицию.
И теперь на ушах все в Италии.
х х х
Жил банкир за высоким забором,
Чтоб не знали в округе, что вор он.
Но настал чёрный год,
И теперь он живёт
За высоким тюремным забором.
х х х
Жарким летом ковбой из Техаса
Осушил залпом пять кружек кваса.
И от пота промок.
Очевидно, не впрок
Русский квас удальцу из Техаса.
х х х
Как-то три старика из Флоренции
Разговор завели о деменции.
До рассвета галдели
Доказавши на деле,
Что деменции нет во Флоренции.
х х х
Автослесарь из сектора Газа
Собирает заумные фразы.
Декламирует вздор,
Разбирая мотор,
Этот парень из сектора Газа.
х х х
Вновь шальной весенний ветер
Разорвать стремится грудь.
Что за жизнь на белом свете –
Просто жуть!
И душа незримой птицей
Устремляется в полёт,
Каждый раз грозя разбиться.
Дрожь берёт!
Ну, а коль удастся всё же
Ей над миром воспарить,
Может, миру что и сможет
Предложить.
х х х
Мозг дебила устроен просто:
Три извилины — две по ГОСТу,
А одна по ТУ, и кроме
Никого нет в доходном доме.
В простоте пребывает сила –
Несгибаемый мозг дебила
Одолеет любые кручи
И разгонит сомнений тучи.
Что нельзя понять — бред напрасный,
У дебила всё в жизни ясно.
Сколько их, собираясь в стаи,
Книгу дней как журнал листают.
Игнорируя слов дробинки,
Они ищут одни картинки.
В ясном мире их путь размечен,
Тяжкий выбор не давит плечи.
Лёгким шагом пройдя по свету,
Они канут неспешно в Лету.
Их следы скроют груды пыли.
А чего они приходили?
х х х
Уходящее лето
Как дымок сигареты,
Что сошёл на поля.
И галдящие птицы
Визы ждут за границу –
Видно чем-то их манит
Неродная земля.
Коль на родине тяжко,
Что же делать бедняжкам?
Лишь одно остаётся:
На чужбину лететь.
Может, там, за морями,
Приживутся гостями,
Даже если придётся
По заморскому петь.
Уходящее лето –
Расставанья примета.
Путь далёк и неведом.
Жизни новый виток.
И не раз будет сниться
Улетающим птицам
Вдруг метнувшийся следом
Тонкий жёлтый листок.
х х х
Вечер. В тёмных переулках
Вопли пьяных недоумков.
Равнодушных звёзд мерцанье
И луны унылый блин.
Что же, други, нам осталось?
Только лёгкая усталость,
Конформизма отрицанье
И в душе адринолин.
Танка
Молнии пели,
Громом взрывая воздух.
Ивы качались,
Слёзы стараясь стряхнуть
В пенную воду реки.
х х х
Ветер уносит
Шёпот далёкой звезды,
Словно пытаясь
Хрупкую связь оборвать,
Вечные тайны храня.
х х х
Ветра метанье
Морщит озёрную гладь.
Но ненадолго.
Вновь рыбьи тени видны
Там, где застывший камыш.
х х х
Как оглушает
В сон погрузившийся лес.
Шорохи всюду.
Ухает филин в ночи.
Только всех громче комар.
х х х
Берег растаял
От поцелуев волны.
И отступает.
Брызги, летящие вслед,
Тщетно вернуться зовут.
Груки
Велеречивость пустозвонов
Столь многих ставила в тупик,
Что ныне большинство законов –
Для беззакония парик.
х х х
Увидев, сколько слуг народа
Вползло на свет из темноты,
В сердцах воскликнула природа:
«Совсем с ума сошли кроты!»
х х х
Ошибки прошлые смакуя по крупицам,
Народы проявляют в этом рвенье.
Чтобы азартно к новым устремиться
И пищу дать грядущим поколеньям.
х х х
Добро и зло — наручники для мысли,
Чтобы не дать ей далеко уйти.
Но рой добра и зла столь многочислен,
Что подгоняет сам её в пути.
х х х
Недоучившийся опаснее невежи.
В обрывках знаний пользы меньше, чем вреда.
Так лошадь вскачь несётся по манежу,
Не прискакав в итоге никуда.