СКАЗАЛ МАЛЬЧИШКА
Сказал мальчишка: «В сумке дамской
Карманов столько, что не счесть.
Наверно, пять, а, может, шесть!» —
И поглядел на них с опаской —
Ведь вдруг во внутреннем отделе
Таится крабиков гурьба,
Иль вдруг шутливая судьба
Там прячет новый писк недели.
«У женских штучек — странный вид…
Другое дело — у мальчишек:
Среди машинок, ручек, книжек
У них всё важное лежит!
Вот, например, насос для шины.
А вот — набор еды для мух,
Ещё прибор, чтоб в доме слух
Наладить вмиг без медицины
(Свисток имею я в виду).
А есть ещё в ассортименте
Отвёртки в ящике в буфете
И перья живших какаду.
Но это так… А важный всё же
И самый нужный наш трофей —
То, что соседских нежных фей
К нам привлечёт среди прохожих:
Наган, как в фильме, шлем из веток —
Комплект, что надо! Первый класс!
Как жаль, что это каждый раз
Пугает девочек-соседок…»
ПОЛНОЙ ГРУДЬЮ ВДЫХАЯ РУСЬ
Вкусно пахнет с утра дождем
От намокших земель, листвы.
«Сколько в жизни всего мы ждём?» —
Снова спросите медленно Вы.
«Сколько ждём? Ну, как знать. Возможно,
Столько именно, сколь суждено…»
Ветви в стёкла стучат тревожно,
Ветер тучно вспотел в окно.
Слово вертится, мысль кружится,
Память тикает у висков.
Оживляет ушедших лица,
Небо, вышедшее из тисков.
Тесно воздуху возле дома,
Томно дышит росой рассвет.
И на сердце полей истома
Топит печку из прошлых лет.
Сизой струйкой туманной пыли
Тонко тянутся облака.
Здесь, наверное, как-то были
Речи встречны и жизнь легка.
А теперь это — поле битвы,
Место игр «кто кому забил».
Край тупой, старой, ржавой бритвы,
Что о чистом пути забыл.
«Сколько ждём мы? И ждём ли вовсе?
И чего всё же ждём? Скажи!» —
Ты опять меня как-то спросишь
В час вечерний средь спелой ржи.
И повалишься на колосья,
К небу руки свои прижав.
И пусть ветер слова разносит,
Их в волнении не сдержав.
Птицей вольной в лазурь ворвёшься,
Полной грудью вдыхая Русь.
И наутро уже проснёшься
Тем, к кому я во сны вернусь.
МЫ НЕ ДЕЛИМ
Мы не делим с тобою постели,
Не готовили вместе еду.
Нас роднят лишь картинок пастели
Да слова «может, как-то приду».
Мы не сбрасываем одежды
Средь полуночной темноты.
Мы не делим с тобою надежды
И не так уж давно мы «на ты».
И не глажу тебе я рубашек.
И не делим совместный мы быт.
И не строим Пизанских мы башен
И Египетских пирамид.
Мы с тобою едва лишь знакомы:
Пара взглядов, звонков или фраз;
Пара лет; пара стёкол оконных,
На прохожих глядящих в анфас…
…Мы не ищем совместных идей
В переулках различных культур.
Мы не ждём с тобой общих гостей
И не копим на гарнитур.
Вряд ли станем искать тех дорог,
Что смели бы весь прошлого бег.
Да и станет тебе ль мой порог
Местом входа домой на ночлег?
Но звонит иногда телефон.
И мой мозг разрывает огнём:
«Это он! Снова он! Точно он!»
И не важно, то ночью ли, днём…
…Мы не вили с тобою гнезда,
Не плели жизни общей пути.
Но я знаю: ты есть! И всегда,
Знаю, сможешь меня ты найти.
Мы не делим с тобою всего,
Что могли, может быть, разделить.
И так хочется лишь одного:
Чтоб крепчала возникшая нить.
Да и нужно ль делить что-то нам?
Может, радость? Печали души?
Разве только что пополам.
Или скажешь мне: «Не смеши»?
НЕ МОЙ
Летит снежок пушистыми комочками,
Влетает в окна стаей белых мух.
А на листах живёт гурьба из слов с крючочками,
Поднять пытающаяся мой упавший дух.
Ветвей глухая дрожь ночной порою
Колышется от грусти на ветру.
Берёзовой прикрыта суть корою.
И солнце еле встанет по утру.
Трещит пустынный миг, дробясь на части.
Скрипит душа, нажав на тормоза.
И робкий голос вновь прошепчет: «Здрасьте…»
И ледяная в такт запрыгает гроза.
А ветер… Что за ветер! Как живой он:
Кружит и плачет с небом в унисон.
Из моря снега складывает волны,
Отправив прошлый миг в глубокий сон.
И снова зимы. Холод. Снежно очень.
Скользит стопа на выбранной прямой.
И посредине заветшалой ночи
Я понимаю: этот мир — не мой…
ДОЖДЬ
Небо рвётся бритвой молний.
Бочки вскрыты с H2O.
День был ветреный и знойный,
Странный, будто НЛО.
Капли хлещут тротуары,
Кружит ветер вдоль домов.
Небо пишет мемуары
Мелким шрифтом в семь томов.
Фонари блестят, как звёзды,
Фары светятся машин.
У прохлады новый крёстный-
Солженицын иль Шукшин.
В даль глядятся лужи улиц,
Лунный выискав заряд.
Как в ячейках яйца куриц,
Мысли выстроились в ряд.
Рядом новые просветы,
Новый день и новый миг.
В них приятные ответы
Заплетают в строки книг.
Дождь стеной, и стынут руки,
Стоит лишь листнуть тетрадь,
Вспомнить запахи и звуки,
Что мешают часто спать.
Барабанит дождь по крыше,
Бьёт чечётку, пляшет твист.
И свежей и легче дышит
После молний чистый лист.
ЕГО ЖИЗНЬ
Его сны — как со старых плёнок.
Его жизнь — как побег к весне.
Его сердцу уже с пелёнок
Предначертано жить во сне.
Я его отыскала в детстве,
И его подарили мне.
Его взгляд мне — для счастья средство,
Солнце внутреннее и во вне.
Его шаг по-мужски размерен.
Его мысли — с моими в такт.
И душа — безгранично в вере;
И надежда — любви трактат!
***
Зима закончилась, а в расписании
Остались дни по весне в снегу.
И кто-то вспомнит вдруг на бегу
Любовь, живущую на расстоянии.
Я ИЩУ ТЕБЯ
Я ищу тебя средь прохожих.
И мне видеть тебя отрадно.
Я писать тебе буду, можно?
Береги себя в жизни, ладно?
Я ищу тебя днём и ночью.
Каждый миг нашей встречи сладок.
Я тебя сберегу точно,
Хоть души моей век и краток.
Зашагала твоя дорога
От весеннего солнца в осень.
Я не стану просить много.
И не буду тужить вовсе.
Ты дари мне лазури нежность,
Приноси родниковой сласти.
Говори от души, конечно,
Про любовь и про пыл страсти.
Я ищу тебя средь былого,
Я встречаю тебя в настоящем.
Как приятно бывает слово
О прекрасной весне парящей.
Я с тобой посижу, можно?
Помолчу просто рядом, ладно?
Без тебя мне на свете сложно,
А с тобой, как всегда, отрадно.
***
не спится мне ночью. не спится мне днём,
хоть спать я хочу, всё не спится.
и мысль отгоняю душевным огнём,
расчерчивая границы.
да ум заострить и направить спешу,
найти подходящие спицы,
которыми я непременно свяжу
для жизни иные страницы.
***
чтобы расставить быстро знаки в предложении,
все точки или галочки над буквами,
не оказаться чтобы в странном положении
не сделаться занудами иль буками,
без лестных фраз и жажды искажения
используйте прямые выражения,
всю силу чувств, ума, воображения,
чтобы в пути найти любовь и уважение!
***
Наивных обмануть, конечно ж, проще:
Они поверить могут с первых фраз,
Но оттого бывает, знаете ли, горше,
Когда не верят в следующий раз.
Придумать можно массу отговорок,
Причин, проблем, занятий в разный час.
Не обессудьте уж тогда, когда и Вас,
Как неизвестное, сочтут за гранью скобок.
Конечно, это жизнь. И все поймут…
Но только уж на дальнем расстояньи.
Не каждый, кто схитрил, лукавый плут,
Но вряд ли это станет оправданьем.
Ведь верить всё становится сложнее,
Когда в пути подводит «ближний круг».
И потому роднее и важнее
Становится надёжный, верный друг.
И дай же Бог обиды не примерить
И не случиться жертвой лжи и зла,
Чтоб продолжать любить и сильно верить
В тот мир, в котором радость проросла.
***
Летит гонец
В один конец,
Да птицы песен не допели.
Тут молодец
Под стук сердец
Распутал узел у капели.
Что ж… на мели
Все корабли,
И парус их застыл от ветра,
Душа в пыли,
А ты плыви,
Пройди весь путь, до сантиметра!
И пусть кричат
Следы девчат
Про то, что смыли сотни ливней.
И пусть летят
Гонцы ребят,
Чтоб стало в жизни всё счастливей!
И будто б миг
Продлился крик
Печальных чаек над песками.
Из мудрых книг
В судьбу проник
Забытый трепет под висками.
ЧАС НАБИРАЕТ СКОРОСТЬ
Ветер, в ветвях стонущий,
Будит в полях метель.
Город, в снегах тонущий,
Смотрит в домов тень.
Сходят на нет тропы все,
Сложенные в весне.
Сотканы снова повести
В самом обычном сне.
Снег заметает проседью
Улицы и вискИ.
Речи нарочно просятся
Льдом разорвать тиски
Сыплются мысли бешеные —
Их поцарапал кот.
Ноги остыли, свешенные
В жизненный анекдот.
Юмор по-черному льётся,
Тихо ведя на дно.
Месяц внутри колодца
Сам потерял ведро.
Видно, напрасно маятник
Вновь отбивает такт.
Мир — как ребёнок маленький,
Ползающий назад.
За перекрёстком уличным
Высятся сотни фраз.
Все так желали лучшего
Будущему не раз.
Час набирает скорость,
В души войдя, как зонд.
И разрыдался в голос
Сузившийся горизонт.
***
Белым-белым, будто б мелом,
Начертили облака.
Ярко-жёлтым, переспелым
Солнце встало свысока.
Ярко-красной акварелью
Залился рассвет в окно.
Новый день свои именья
Превратил опять в кино.
Птицы ноты вспоминают
На ветвях и проводах
И на проводы до мая
Зазывают ветра взмах.
Провожаем, провожаем
Зиму в сбывшийся закат.
И весну преумножаем
В сердце, в жизни во стократ.
ФРЕДЕРИК ШОПЕН. МЕЧТА
Шопена нежное звучанье —
Как покаяние иль грусть.
Или прощальное молчанье
Не смевших высказаться уст.
И у Шопена — мир Эдема,
Забытой нежности цветы.
Лазурь на плечи я надену
И перейду с тобой «на ты».
А вальс звучит, летит, резвится,
Несётся ввысь, зовёт с собой,
Перелистнув опять страницы,
Не пережитые судьбой.
Звучит Шопен, звенят капели,
Журчат ручьи по мостовой.
И в этой радостной купели
Родятся дни для нас с тобой.
Шестнадцать мне. И я тебя не знаю,
Предчувствую лишь утром по весне.
Мне двадцать пять. И я судьбы листаю
Забытые страницы в давнем сне.
Мне тридцать семь. И это не случайно-
Ни взгляды, ни слова промёрзших строк.
Я встретила тебя в весне нечаянно,
Но не вписалась в тропы двух дорог.
И мне шестнадцать. Может быть, семнадцать.
И я в полях, где звон колоколов.
И я хочу пойти с тобой на танцы,
Предчувствуя сближенье рук и слов.
И я иду, бегу к тебе навстречу!
Всё знаешь ты, всю жизнь — наверняка.
И на вопрос я, может, не отвечу,
Но за меня прошепчут облака!
***
Тускло в мёрзлых забытых улицах.
Тишь звенит бубенцом по вискам.
Небо учится всё раскуриваться.
Самолёт вскрыл бока облакам.
Засыпает дороги смежные
Крошкой снежною, не пройти.
Прорастают в душе подснежники,
Не дождавшись весны в пути.
И поёт до рассвета мокрого
Ветер, впрыгнувший в горизонт.
И мотор пожирает топливо,
Дымом в воздух входя, как зонд.
А барашки плывут усталые,
Сито неба закрыв собой,
Да ревут, будто дети малые,
Вызывая покой на бой.
И заря заиграла страстная
В глубине твоих слов и глаз.
Мне с тобой так по-детски радостно,
Так по-взрослому в самый раз!
ПТИЦА
Птица. Сильная, свободная, пушистая.
Никого не ждёт. Молча мимо летит.
Для неё земляника лесная — душистая.
Для неё все звёзды — метеорит.
Для неё былое осталось в прошлом.
Для неё всё будущее — под крылом.
Для неё пребыванье стало тошным.
Для неё здесь всё — как души надлом.
И она летит. Сильная и свободная.
А над ней — лазурь. А под ней — поля.
И она одна здесь совсем безродная.
И она одна. А вокруг — земля…
ПТАХА
Мечется птаха.
И мается птаха.
Цвета небес за спиной полоса.
Средство от страха
(Для сердца — рубаха)
Вмиг окрыляет огнями глаза.
Мечется снова.
Ей это не ново.
Крыльями машет, взлетает… не может.
Новое слово
Снимает оковы,
Крылья прижав к чуть оттаявшей коже.
Мечется птица.
Стирая границы,
Звуки и запахи грудью впитав.
Не разлучиться,
Не торопиться,
Снова учиться сшить книгу из глав…
***
С тоской играет часто радость в прятки.
И многое не вспомнится порой.
Но за такой затейливой игрой
Душа опять бежит зачем-то в пятки.
Морозом застывает всё внутри —
Осколочные, видимо, раненья.
И без особого желанья или рвенья
К прыжку готов закат на раз-два-три…
Смеркается и чувствуются ночи,
Бескрайние, бесполые снега.
И где-то звук глухого сапога,
А где-то вдруг капелью льдинки в очи.
И хруст травы, замершей вдоль дорог.
И голос ветра, давний и знакомый.
И шёпот веток на мотив искомый,
И неизвестный звук соседских ног.
И чайник, захлебнувшись кипятком,
Хрипит в ночи, протяжно и угрюмо.
И окна — как стекло морского трюма.
Да звёзды в небесах стоят рядком.
И тишина. Молчание до звона.
И ожидание как будто невзначай.
И на столе опять согретый чай.
И у деревьев сном укрыты кроны.
И всё не спится. Как лесной ручей,
Слова слетают на листы в волненье.
И мысли чистые, наивные, как пенье,
Тревожат вплоть до утренних лучей.