Любовная лирика

…над вымыслом слезами обольюсь
… могу ль на красоту взирать без умиленья?

 

I.

Боевая чёлка цвета кофейной гущи
вырывается из платка, словно воздух, бьющий
в окно каюты, всплывающий
горизонтально
солёной, спалённою солнцем тканью
занавески (фанданго!) — и ежели в кущи
— подземные, райские — будет проще
взять что-то «на счастье», то выбора лучше
этой девушки нет, потому что —
— красиво

II.
В начале северной городской
Весны не Феб — скорей Фаэтон
при выходе из метро плазменным колесом
переезжает через глаза, чавкает под ногами;
латунью и серебром,
в дробленьи морского зеркала,
мокрый асфальтобетон
переливается, без поэзии сально-тусклый.
Но не в бликах и зайчиках подлинный огнь Заратустры!
Львиногривую страсть —
(не кудельки цивильного чувства!) —
распаляют скорее в ларьках,
где торгуют вином
круглосуточно.
Веницейских маковок сколько, плывущих! —
притаилось в лужице, отразившей
вереницу бутылок — и ты это топчешь!
Да и как не послать все на — рядом со спившей-
ся русской красавицей
96 г.

ЛЮБОВНАЯ ЛИРИКА

Словно гурман-маньяк, перешарив ларьки, базары, универсам, гастроном,
— надолго склоняется над столом;
…или нет! , лучше так:
Как писучий поэт-трудоголик, у которого аж ходуном
Рыщет и свищет настырный калам
по летучим листам;
— Или богоискатель, кумира
Сотворивший себе (из бревна — топором),
Вдохновенно дубасит по полу лбом —
—Преклонялся и я — лепестковым устам, чудесным перстам, заповедным местам; лицом,
Мокрым от слёз,
Прижимался к теням
От волос
На лице — еём–м,
Сладком от летнего пота.
…Так в Сахаре склоняются над ручьём.
Так на дембель уходят солдаты.
Так в пекло подходит к священным лесам
Язычник, взмокшим от пота нутром
Бухая снизу об сердце: в каком
Настроеньи проснулся сегодня его Тотем?; почём
Даждь он насущный дождь пересохшим хлебам?
(Ежели снизойдёт); чем
Это дело аукнется? —падежом
Цен
На зерно? (для крестьян — кукан);
Назначением ящура пастухом
Над безответным скотом?..

…Продолжая ёр-
зать больно о рё-
бра, душа вопроша-
ет: зачем припёр?
Даже у сам-
ого-ГО! Гильгамеша
В смертельной чаще
Была опора;
Как же ты, чудачок, мудолом-дуболом, полагал один, дуром,
— напролом, наобум —
Сообщаться с иным
Космосом?..

* * *

…скорее пахарь, чем гравер
морщины эти эти бороздил
Лица бомжей
красивее, чем хари правительства.
…Этот гумус, проевший морщины и впадины щёк
— Мандельштам, чернозём — заковыристый кровоподтёк
Пересох, затекая в щетину со скул и костей —
Так ползет в камыши загустевший от ила ручей
В пережженных такырах, расколотых тысячу раз;
От лоснящихся глин, отразивших окрестный пейзаж,
От засаленной кожи, оставшейся после морщин,
Оттолкнулся ландшафт, обесхолмленный в силу причин
Государственных: долы, чащобы и прочий Арал
С похмелюги, видать, прессовал-фуговал генерал,
Президент или кто. Но, свободно дойдя до конца,
БТР (или танк) вдруг увяз в бездорожьи лица.
Словно пленник кавказский, привязанный к черным очам,
Государство кончается в космосе карстовых ям
Голодающих глаз.

Как Евгений Татьяну (в последней главе)
Караулю бомжиху: лет 30 — тире — 60;
У нее подбородок в объедках, окурок, танцующий взгляд:
То нырнет, — словно чайка в мазутные воды —
в заплёванный пол;
Искупается, вынырнет, вспыхнет; лукаво сморкнётся в подол;
Словно звёзды над морем — глаза
в колыханьи морщинистых щёк;
— А пейзаж сволочной их загасит, как слюни — бычок; —
Пережаренный в масле, потухнет шершавый зрачок,
Но счастливый финал продерется сквозь тысячу зол,
Потому что в портах бултыхнуся, крепчая, мой ствол.

С перейоканным сердцем, кругами, брожу у чепка,
Чтобы только взглянуть! на избранницу. Издалека.
95 г.

* * *

Кому — сутра, кому — сука.
Уже — утро. Такая вот штука.

…бывает и так: полжизни подряд, глаза не протёрши —
хлоп тебе в лоб: динозавровый взгляд; вахтёрши ли? Волонтёрши?

Ведь шиш сбежишь: лезет в душу, в рожу.
Говорит: плохиш; ты валютному фонду
должен.

Потому нищета — и активы твои: половые, ли боевые
— перешли на счета: самой той — семьи;
как проценты
и чаевые.

…а чтоб зря не скучать — отобедав, опять
какие-то, чьи? — обломы, обломки
с помоями вместе — свезут — лежать:
в сорняковой сторонке

что жил да сплыл — калач перетёртый
нашуршит ли, напомнит? полынный ветер —
в черепках у кострищ
…ведь давно уже мёртвый; счас только заметил?

* * *

Цветение вишен на величавом и одичалом
Склоне
Оки или Волги, волнующем звоне
Восстановленных колоколен!
В полупьяной гармонии
Видений и звуков; гудение
непредставимого совладения; только не спи! недаром в Японии соловьиное вдохновение
полагали звучанием
Весенней сакуры.

Белые лепестки на красной,
Взрыхленной до крови, взволнованной глине!
Ох оно, как хорошо!
Так душистое девичье лоно
Как окончание океана
Или млечный путь реактивных линий сквозь синий
Космос —
пересекает пена

трихомоноза…

* * *