Исповедь сиамского близнеца. Рассказ

Этот дневник мне передал знакомый бомж
Коля (я его иногда подкармливаю). Он нашёл
его в соседнем дворе, в мусорном баке.
Предлагаю сию рукопись вашему вниманию.

Вот, решил завести личный дневник. Тайный дневник. Если об этом узнает мой брат, мне не поздоровится! Учитывая крутой нрав Васи. Но сейчас брат спит, и я, принадлежащей мне правой рукой, вывожу свои каракули.

Понимаю, вам непросто представить такую картинку бытия. Ту же правую руку, единственно подвластную моей воле. А еще мне принадлежит голова, отдельно думающая. Все остальное у нас общее с братом Васей. Общее туловище и, соответственно, общие внутренние органы: сердце, желудок, печень.

Левая рука и обе наши ноги контролируются братом. Это дает ему надо мной огромное преимущество. Вася сам решает, куда направлять свои стопы (чаще всего это пивная). И мне, чтобы реализовать свое желание куда-либо сходить, — в парк, или, скажем, в приходскую церковь, приходится его уговаривать. Но врач сказала, что нам несказанно повезло. Ведь если бы ноги контролировались по отдельности, мы бы просто не научились ходить. А еще у нас боль общая. А также общий аппетит. Вот только думаем мы по-разному.
Такие метаморфозы в природе встречаются крайне редко. Как двухпестиковые цветки или сдвоенные звезды во Вселенной. Но, видимо, в этом есть какой-то потаенный смысл, нам доселе не ведомый. Да, забыл представиться. Меня зовут Петя. Мне двадцать четыре года. Из них, двадцать, я провел в спецприемнике для уродов. Нет у меня ни родственников, ни друзей. Вот только брат единственный, такой же одинокий, как и я.

Мы вызываем в людях жалость, смешанную с брезгливостью. А так хочется немножко внимания со стороны. Потому и обращаюсь к тебе, мой неизвестный друг. Обращаюсь не за материальной помощью, а в надежде на ПОНИМАНИЕ. Это не важно, что мы незнакомы. Важно, что ты есть. Где-то есть!

Друг — это, когда есть возможность излить душу, кому-то открыться наедине. Но у меня, к сожалению, нет такой возможности. Быть может, найдется одна, хотя бы одна душа, которая прочитав мои печальные строки, вздохнет. И, вздохнув, помолится обо мне.

Мирок мой очень узок. В твоем мире каждый отождествляет себя с отдельной личностью, со своим «Я», а я привык всегда отождествлять себя с «МЫ», с моим братом. Так уж распорядилась природа.

Не буду рассказывать тебе, мой друг, о пребывании в ужасном гетто — учреждении для неформатных людей. Таких пациентов принято называть «растениями». Эти «растения», обильно орошаемые слезами редких родственников, представляют весьма жалкое зрелище. Обреченные на вечное заточение они медленно угасают, и никто не в силах им помочь.
Нам с Васей понадобилось немало сил и времени, чтобы доказать свою дееспособность и вырваться из этого ада. Помог бесплатный адвокат из общественной палаты губернатора. Целый год нас мурыжили: обследовали, простукивали, проводили многочисленные тесты. Айкью у Васи оказался выше, чем у меня, и я со страхом ждал решения комиссии. Боялся, что нас забракуют по моей вине. По моему низкому интеллектуальному уровню. Но, обошлось!

В опеке долго ломали голову, что с нами делать, — ведь по закону нам положено две квартиры. Но как так две, если мы в одном теле? И две пенсии по инвалидности — не много ли будет? Учитывая, что у нас с Васей общий желудок? Такую вот головоломку мы им задали.
И из интерната нас выписывать очень не хотели. Уговаривали! «Петенька-Васенька, живите здесь! Вам что, плохо, что ли у нас? Мы о вас заботимся, кормим, обследуем, телевизор у вас цветной. Зачем вам уходить в этот жестокий, равнодушный мир?!». Грешно плохо думать о людях, но, нянечка сказала, что у них уменьшался какой-то доход. В связи с нашим уходом. Знали бы воспитатели, директор наш, как мы долгими, бессонными ночами мечтали о вольной жизни, как колотилось наше сердце, одно на двоих, в предвкушении СВОБОДЫ! Нас им было не понять…

Вася предложил написать президенту. И я написал! О том, что нас насильно удерживают, зажимают права.
Думаю, сие экзотическое заявление от двухголового существа легло на его державный стол и немало позабавило. Во всяком случае, из его администрации пришло распоряжение дать нам вольную (а также квартиру и две пенсии).

Продолжение дневника

Свою однокомнатную хрущевку мы обставляли вдумчиво, с присущей Васе педантичностью. Первым делом купили диван и телевизор. Брат предложил приобрести два телевизора, чтобы, лежа на диване, смотреть передачи одновременно, но поразмыслив, предпочли купить зеркало. Его мы повесили напротив экрана, на противоположную стену и, тем самым, решили проблему синхронного просмотра.
Наше вселение в пятиэтажку вызвало большой переполох. Жители собирались целыми толпами: галдели, махали руками, таращили глаза. Наверное, явись им баба Яга в ступе — ажиотаж был бы поменьше.
Нам с Васей сразу же дали меткое прозвище — Горыныч! Но мы не обижались. А чего обижаться? В этом обращении, точнее, в его интонации, не было ни злопыхательства, ни издёвки. В нем сквозило добродушие, сдобренное легкой иронией. Вскоре мы стали знаменитыми в округе. К нам подходили на улице незнакомые люди, улыбались, пожимали руки.

Мы явно несли им позитив. Многие из них приходили к нам домой, приносили продукты, посуду, постельное белье, … и много чего еще, полезного в хозяйстве. Подарили даже стиральную машину, почти новую.

Бывали и курьезные случаи. Однажды позвонил в квартиру подвыпивший бомж. Поставил бутылку водки на стол и говорит: «Давай-ка, Горыныч, шандарахнем на троих!» В отличие от большинства людей, он видел в нас две отдельные личности. Пришлось выпить — душевные порывы надо уважать!
Но особенно нас полюбили дети. Они видели в нас некоего добродушного двухголового дракона, явившегося им внезапно из мира сказки. С соседским сыном Колей мы дружим, по сей день. После школы он всегда заходит в гости. Мы пьем чай, разговариваем, смотрим советские мультики. Еще помогаем ему делать домашние задания: брат по математике, а я по русскому языку. Наш юный друг не перестает изумляться: «Горыныч, как ты можешь одновременно делать и то и другое?!»
— От того, я и Горыныч! — отвечаю ему (за себя и за Васю).

Продолжение дневника

Так вот мы и живем, мой друг. В общем-то неплохо живем… Да, чуть не забыл! Намедни брат рассказывал нашим гостям, кто такие сиамские близнецы, откуда пошло это выражение. Быть может, тебя это заинтересует.

Была такая знаменитая пара близнецов: Чанг и Энг Банкеры. Они родились в Сиаме (современный Таиланд) в начале восемнадцатого века. Много лет с успехом гастролировали с цирком, под прозвищем «Сиамские близнецы». Это название и закрепилось за всеми подобными случаями. Братья имели сросшиеся грудные клетки. Сейчас их могли бы легко разделить (в отличие от нашего случая). Прожили они шестьдесят три года. Чанг первым скончался от пневмонии. Это случилось в январе 1844 года. Энг в это время спал. Обнаружив своего брата мертвым, Энг скончался, хотя сам был здоров.
Такая вот история, мой друг. Добавлю, лишь, что вероятность рождения сиамских близнецов составляет один случай на 200 000 родов. А поскольку мы с братом дицефалы (две головы на одном туловище) — эта вероятность еще меньше. Примерно один случай за сто лет бывает. Такой вот «счастливый билет» нам выпал!
А по сути все очень просто. Обычно оплодотворенная яйцеклетка делится на шестой день после зачатия. Сиамские близнецы образуются, если яйцеклетка делится позднее, — через 14-15 дней после оплодотворения. К этому времени полное разделение близнецов в утробе матери становится невозможным. В этом случае близнецы разделяются не полностью и имеют общие части тела, а также общие внутренние органы.

Ну вот, теперь ты имеешь некоторое представление об этом явлении. Что тут добавить еще, применительно к нашей паре? Должен сказать, что мы с Васей очень разные по характерам и по мироощущению. Я по природе оптимист и где-то, даже, романтик, а брат — трезвый реалист и скептик, подчас взирающий на мир через прицел пулемета. Образно говоря.

Порой Вася бывает невыносим! Ему не дает покоя то обстоятельство, что он не такой как все. Эта свербящая мысль о своей неполноценности, часто выводит его из себя, а вот вымещает он свое недовольство, как правило, на мне. Я становлюсь чем-то вроде унитаза для его душевных испражнений. Такая мне отводится «почетная» роль. Скажу больше. В такие моменты у него возникает желание «отшибить башку этому улыбчивому ослу» (то есть мне).

Такие вот перипетии, мой друг! Если я тебе скажу, что раньше ненавидел своего брата, то это будет недалеко от истины. Но, со временем, поразмыслив, я признал этот путь тупиковым. Ведь если ты всю жизнь обречен быть с человеком вместе, то нужно искать пути к приятию его слабостей, а не к взаимному разжиганию страстей. И не важно, близнецы вы (как в нашем случае) или просто муж и жена. Суть-то одна!

К слову сказать, мой брат вороват. Поскольку пособий наших, как всегда, не хватает, — он придумал свой способ добывания водки. Мы заходим в универсам за продуктами, складываем в тележку: хлеб, рыбу, макароны и прочее. Обычно моя голова прикрыта капюшоном (чтобы не шокировать покупателей). Так вот, Вася, отправляясь в магазин, надевает куртку с широкими рукавами. В рукаве у него резиновый жгут от эспандера. Он незаметно цепляет зажимом бутылку водки за горлышко и мгновенно бутылка юркает в рукав. Я не успеваю даже глазом моргнуть. Я ему говорю: «Что ты творишь, брат?! Это же воровство чистой (грязной!) воды! А он в ответ только улыбается: «Петя, не бойся! Нас не посадят. Ведь ты же не воровал! Не станут же они разрубать нас на половинки, чтобы отделить виновного от невиновного. Даже если тебя привлекут как соучастника, то по закону обязаны будут выпустить раньше, чем меня. А это сделать невозможно. Нету у властей способа упечь нас за решетку! Закон, Петя, работает на нас». Такие вот у него шуточки.
Страсть к алкоголю — еще одна мучительная проблема. Хотя в последнее время брат стал более воздержанным. Может быть, на него возымели действия мои аргументы.
Я ему так говорю: «Ты вот пьешь, а с тобой и я охмуряюсь. Ты находишь в этом удовольствие, а я — лишь помутнение рассудка. В конце концов, у нас печень общая. Почему же ты ее разрушаешь, брат мой?»

Но постепенно я стал осознавать, что все эти страсти и внешние нападки — есть только средства, данные мне свыше, для воспитания в себе смирения. Процесс очень болезненный для души! Но это тот «точильный камень», на котором она обтачивается до наиболее приемлемой формы.
А процент выбраковки наших душ (на том свете) очень высок. Так что, друг мой, если тебе не удается кого-либо убедить в своей правоте — смиряйся. Иначе сам захлебнешься в клоаке злобы. А это пострашнее пьянки и воровства…

Продолжение дневника

Было время, когда мы совсем дошли до ручки — стало не хватать денег на еду. Но квартиру мы всегда оплачивали вовремя. Оставалась незначительная сумма от наших нищенских пособий, и она таяла буквально на глазах. Мы едва дотягивали до начала следующего месяца и часто просто голодали. Во-первых, мы не научились экономить, так как раньше жили в интернате на всем готовом, а во-вторых, нас избаловали соседи, которые поначалу были очень щедры к нам. Но главное, мы оказались совсем не приспособленными к самостоятельной жизни. Когда в магазинах на полках так много разнообразных продуктов, то почему мы не можем их купить? Для чего они тогда выставлены? Разве магазин — музей? Это казалось нам странным и вызывало недоумение.

На примере наших предшественников — сиамских близнецов, мы знали, что они жили очень даже безбедно. Большей частью они выступали в цирке, неплохо зарабатывали.
Были и знаменитые скоморохи. Почему бы и нам не воспользоваться своими эксклюзивными возможностями и не пойти выступать в тот же цирк, по примеру Чанга и Энга? Вася предложил посетить местный цирк и переговорить с его руководством на предмет нашего трудоустройства. Директор цирка принял нас весьма радушно, напоил чаем. Оказывается он и раньше слышал о нас, вот только не видел.

Но все наши надежды и ожидания оказались тщетными. Директор сказал, что рад был бы принять нас в свою труппу, но, к сожалению, нынешняя цирковая политика не позволяет заключать контракты с инвалидами детства. Сказал бы просто: нам уроды не нужны! Нечего пугать детей!
Так мы и ушли, не солоно хлебавши. Но должен тебе сказать, друг мой, этот визит не остался пустопорожним. На следующий день, когда мы уныло доедали свои макароны, раздался телефонный звонок. Звонил директор цирка. Он предложил нам выступить на корпоративном юбилее сельхозбанка. Сказал, что у нас есть две недели, чтобы подготовить поздравление.

Мы воспряли духом!

По совету Васи, я написал несколько юморесок, одну даже в стихах. Брат их одобрил, внес свои поправки, и мы приступили к репетициям. Постепенно мы вживались в свои роли, старались быть непринужденными в подаче материала. Как правило, я начинал речь, Вася подхватывал мысль, развивал ее, затем снова вступал я. Отдельные места мы читали дуэтом.
Накануне выступления мы очень волновались, уснули только под утро. Всё думали, состоится ли наш дебют, понравится ли выступление? Или нас ждет публичный позор? Но пути к отступлению были уже отрезаны.

К зданию банка нас подвезли на шикарной машине, прямо к парадному подъезду. Водитель сказал, что вечеринка в самом разгаре, гости уже изрядно подпили, и нет причин для волнений. Добрая душа! Он понимал наше состояние…

Потом мы стояли за импровизированными кулисами и слушали волшебное сопрано, звучащее из зала. Саму певицу мы не видели, но ее нежный, серебристый голосок проникал в самую душу. Но вот раздались громкие аплодисменты, и она, ослепительно-взволнованная, бабочкой выпорхнула со сцены.
Наш номер был следующий. Когда нас вытолкали на сцену (сами мы выйти не могли), в зале возникла гнетущая тишина.

— А сейчас перед вами выступят сиамские близнецы, — раздался голос ведущего.
Моему взору предстало множество нарядных людей, сидящих за столиками. Находясь в предобморочном состоянии, я виделперед собой не зал, а некую морскую лагуну, теснимую лодками. И мириады глаз из этих «лодок» таращились на нас.

Запомнился пучеглазый мужчина, сидящий за передним столиком. Он, видимо, решил, что у него двоится в глазах от принятых горячительных напитков и периодически протирал глаза кулаками. Ну конечно, не каждый день увидишь человека с двумя головами!
Вася первый вышел из ступора. Он вкратце рассказал, кто такие сиамские близнецы и с чем их «едят». Народ начал постепенно оживляться, приходить в себя. Начали даже хлопать, но как-то робко, неуверенно.
— А теперь, — обратился к залу Вася. — Мы представляем вашему вниманию юмореску. Дело в том, друзья, что недавно мы с братом Петей приняли решение баллотироваться на пост президента России. Сейчас мы ознакомим вас со своей предвыборной программой. Очень надеемся на вашу поддержку!»
Наступила моя очередь. Я вытянул вперед руку и объявил: «Друзья, послушайте наше предвыборное заявление:

Жители Российских городов и сёл!
Мы с Васей не гонимся за славой.
Наш президент, конечно, орел,
Но не лучше ли — орел двуглавый?

(дальше продолжал Вася)

Царь править устал, да и срок уж прошел…
Трудно одному отбиваться от братвы!
Одна голова, говорят, хорошо,
Но лучше — две головы!

(потом мы дуэтом)

Мы предлагаем новый эксперимент!
Дабы уменьшить в стране грабительство,
Одна голова — будет ваш президент,
Другая — главою правительства!
Ну и так дальше, в том духе мы и продолжали, мой друг. Наше выступление вызвало массовую истерию. Люди хватались за животы, некоторые от смеха сползали со стульев, а у одной почтенной дамы открылась икота. Едва отпоили! Шампанским…
В общем, приняли нас «на ура». И заплатили хорошо (на Руси любят шутов!). Такие гонорары нам и не снились! Скоро мы приобрели известность в городе, от приглашений отбоя не было. В основном, это корпоративные вечеринки, реже — дни рождения падких на экзотику богатеев. Большую часть денег мы пересылаем в свой детский дом, как можем, поддерживаем своих бывших собратьев. Хотя, об этом говорить бы не стоило; добрые дела — дела тайные. Во всяком случае, должны быть такими! Но ведь дневник мой тоже тайный, едва ли кто его прочтет. Разве что ты, мой неизвестный друг.

Продолжение дневника

Ну, вот! Опять мочало сначала! Брат Вася в очередной раз впал в депрессию, снова срывает на мне свое раздражение. Обнаружил дневник за подкладкой, в нашей общей куртке. Но дело тут не в дневнике, это только повод.
Назавтра нас пригласили к одному толстосуму, на день его рождения. «Не могу больше видеть эти самодовольные рыла! — вопиет Вася. — Мы сотворены им на потеху! Для них мы не более чем шуты, призванные удовлетворять животные прихоти! Обрыдли мне их утробные хаханьки и хихоньки!»
Ну что тут скажешь? Мне остается только соглашаться и терпеть… Скажу больше: только благодаря брату, я и обрел это бесценное качество — СМИРЕНИЕ!

Окончание дневника

Дорогой мой друг, так уж получилось, но я должен проститься с тобой. Это мои последние строки, обращенные к тебе.
Случилось непоправимое!

Сегодня, после выступления, мы с Васей возвращались домой. И вот, стоя у перехода, увидели, как на проезжую часть катится красный мяч, а за ним бежит девочка. Я оцепенел от ужаса: ей навстречу, несся грузовик! Что было дальше, помню смутно. Очнулся на обочине, еще до приезда «скорой» и попытался встать. Увидел, свешанную на грудь Васину голову. Страшно сказать: она была буквально расплющена! Брат, бросившись к девочке, успел, каким-то чудом выхватить ее из-под колес грузовика.
Нет больше Васи! Ничто не могло нас разлучить, кроме самой смерти. И вот она пришла. Суровая и беспощадная! Смерть всегда приходит внезапно, даже если о ней знают заранее. Главное, встретить ее достойно!

Прощай мой дорогой, единственный брат! Все удары судьбы, всё зло извне, ты всегда принимал на себя. Всегда щадил меня! Принял и этот удар — последний вызов судьбы.
У меня уже началась интоксикация, больше суток не протяну (подслушал приговор врачей). Все, мой друг! На этом я заканчиваю свой дневник. ДО ВСТРЕЧИ В ИНЫХ МИРАХ!
Да, вот еще что! Если тебя не затруднит, то размести эту историю в интернете. Может быть, кому-то, мои пипеточные мысли приглянутся. И этот «кто-то», вздохнув, помолится о нас, несуразных сиамских близнецах — Петре и Василии. Это моя последняя просьба. Прощай, неизвестный друг.

Горыныч приказал долго жить!