Золушка из Толирасеи

1. Золушка из Толирасеи

В одной стране жила-была девочка, как принято теперь выражаться, «афроевропейка». Росла она в приёмной семье, окружённая любовью и заботой, несмотря на избыточный вес. По окончании школы, где особыми успехами она не блистала, девочка поступила на работу в миграционную службу. Через некоторое время она освоилась, работа даже стала приносить ей удовольствие, тем более что ничего сложного в ней не было, нужно было лишь заполнять анкеты на желающих въехать и давать им краткий инструктаж.
А в сопредельной стране жил король, и был у него сын — принц. Король очень любил своего сына и долго присматривал ему невесту к тому времени, когда тот вырастет. Увы, многолетние поиски результатов не дали, подходящей кандидатуры нигде не попадалось. К тому же выяснилось ещё одно обстоятельство: у принца появился друг — паж. Они с пажом давно любили друг друга, но не могли пожениться, потому что старый король-самодур не допускал создания в королевстве однополых союзов.
И тогда влюблённые решились на побег в соседнюю Толирасею, где такая регистрация была с некоторых пор разрешена. Король, узнав об этом, пришёл в ярость:
— Негодяи! Ротозеи! Я плачу вам жалование за охрану членов королевской семьи, и что я теперь слышу? «Ваше величество, принц пропал!» А потом выясняется, что он сбежал за границу! Какой позор!..
Спустя некоторое время он выяснял у министра иностранных дел подробности жизни в Толирасее:
— Я слышал, у них и на животных можно жениться. Это правда?
— Не совсем, Ваше величество. Там, действительно, много сделано для обеспечения прав животных: их и на службу берут, наследство им отписывают, клиники для них есть специальные, к их услугам парикмахеры, повара, визажисты, тренеры по фитнессу, есть особые бассейны, гостиницы и даже тюрьмы. Уже несколько лет необычайным спросом пользуются гувернёры-анималисты. В последнее время начинает разворачиваться движение за права насекомых… Что касается возможности вступать с животными в брак, соответствующий законопроект находится сейчас на рассмотрении в местном парламенте. Все ожидают, что он скоро будет принят.
— Представляю себе картину… Гламурная пресса взахлёб обсуждает уже не свадьбу двух мальчиков или девочек, а женитьбу на лошади Пржевальского или выход замуж за гиппопотама. Или в буквальном смысле за козла! Почему бы и нет, если у кого-то непреодолимое влечение именно в эту сторону?..

В это время уже по другую сторону границы сбежавшая парочка заполняла анкеты.
— Цель приезда? — спрашивала их сотрудница миграционной службы, полнотелая афроевропейка.
— Хотим пожениться, — взявшись за руки и глядя с нежностью друг на друга, отвечали влюблённые.
— Что ж, понятно, не вы первые. А где и на какие средства вы предполагаете жить? У нас последнее время наблюдается повышенный приток мигрантов, и государство пока не в состоянии обеспечить всех жильём и пособиями…
— Устроимся как-нибудь. С милым, как известно, рай и в шалаше. Я могу, например, принцем поработать…
— Принцем?! А что, оригинально! Своих-то здесь давным-давно нет, так хоть заезжий появится. Будем вас туристам показывать как объект культурного наследия. Хорошо, сейчас вы получите вид на жительство на три месяца, потом придёте, продлите. Но имейте в виду: если к тому времени постоянной работы не найдёте — билет на обратную дорогу и запрет на въезд в течение пяти лет.
— Мы найдём. Мы обязательно найдём! — с жаром отвечали молодые люди.
— Теперь несколько инструкций для вновь прибывших, — сотрудница строго посмотрела на молодых людей. — Во-первых, что это? — она указала на большой красивый кулон с изображением короны, висящий на груди принца.
— Это наш герб, символ принадлежности к королевскому роду.
— Значит, так: придётся снять и спрятать подальше. — И в ответ на недоумённые взгляды пояснила: — У нас запрещено носить на теле какие бы то ни было знаки, указы-вающие на принадлежность к какой-либо конфессии.
— Но это же не знак конфессии, — попытался возразить принц. — Такой герб носят все мои родственники.
— А вот это совершенно неважно, — отрезала сотрудница. — Кто поручится, что кому-нибудь этот знак не покажется оскорбляющим его религиозные чувства? Сами потом рады не будете, когда вас по судам затаскают. Так что снимайте живо, и без разговоров!
Потом сотрудница открыла нижний ящик стола, достала оттуда два накладных женских бюста и протянула молодым людям:
— Вот, возьмите и наденьте. Вернёте потом, когда подберёте себе подходящие по фасону и размеру.
— Это ещё зачем?
— А затем, что здесь в общественных местах принято выглядеть одинаково вне зависимости от пола. Поэтому советую волосы немного отрастить, а вам, — она посмотрела на принца, — придётся сбрить свои усики и вообще тщательнее ухаживать за лицом и ногтями. Если вы появитесь на улице с такой щетиной, рискуете нарваться на штраф и выдворение в течение сорока восьми часов без права повторного въезда. Я понятно объяснила?
— Да куда уж понятнее, — растерянно отвечал отпрыск королевского рода.
— Далее, — продолжала сотрудница миграционной службы. — Вам в течение трёх лет запрещено приближаться к детям младше шестнадцати лет на расстояние меньше де-сяти метров. За нарушение — также штраф и депортация. Если вам позже оформят постоянный вид на жительство, то спустя пять лет при отсутствии замечаний со стороны по-лиции и миграционной службы сможете встать на очередь и получить ребёнка для усыновления.
Потом вновь прибывшие получили памятку, содержащую длинный список запрещённых к употреблению слов, символов и жестов, а также узнали, что в Толирасее все месяцы по тридцать дней. Оставшиеся пять дней предназначены для каникул в период зимнего солнцестояния. Желающие могут в это время отметить наступление Нового года, но только в домашних условиях и тихо, чтобы не задеть чувств тех, кто встречает его в другие месяцы, названия которых ещё предстояло выучить. Необходимо было также запомнить, что по чётным числам в стране левостороннее движение, а по нечётным — правостороннее. Принц с пажом только молча слушали, уже ничему не удивляясь.
Наконец, сотрудница закончила заполнять свои бумаги и, оформив два временных разрешения на пребывание в стране, протянула их молодым людям:
— Ну, вот и всё. Не забудьте продлить, жду вас не позже чем через три месяца.
— Спасибо вам огромное! А можно поинтересоваться, как вас зовут, благодетельница наша? Я всё смотрю на ваш бейджик, да никак не разберу, — спросил на прощание паж.
— Да идите уж, — со смущённой улыбкой отвечала афроевропейка. — А звать-то… Родители сказочным именем наградили — Золушка.
При этих словах принц побледнел, глаза расширились, улыбка сползла с его лица, и он прошептал побелевшими губами:
— Не может быть!
— Что не может быть? — удивилась сотрудница.
— Понимаете, мне в детстве одна старуха нагадала… Однажды я встречу девушку, на которой… Которая сыграет в моей судьбе очень важную роль… И что звать её будут… Золушкой! Кто бы мог подумать, что такое на самом деле произойдёт…
— Ой, да мало ли кому чего в детстве наплели! Мне одна такая тоже наобещала, что я за принца замуж выйду, а я вот сижу здесь, бумажки оформляю…

На улице паж долго смотрел на своего друга, по–прежнему пребывавшего в оцепенении, потом, наконец, спросил:
— Да что с тобой? Ты просто не в себе.
— Ты просто не всё знаешь! Эта старуха напророчила, что я на этой Золушке должен буду жениться! Папаша несколько лет по королевству рыскал, всё искал её, да так и не нашёл. Вот был бы номер, если б он узнал, что она прямо у границы сидит, дожидается!
— И что теперь делать?
— А я знаю? По-моему, надо отсюда побыстрее ноги уносить, пока эти гадания не начали сбываться…
А Золушка в это время вспоминала милое лицо молодого человека, потом взяла перекидной календарь и, перевернув пару месяцев, сделала огромную пометку: «Принц!» Вернув календарь на место и мечтательно глядя в окно, она думала теперь: «А что, если и вправду?.. Ты же скоро вернёшься сюда документы переоформлять, вот тогда и пого-ворим…»

Однако встреча эта состоялась гораздо раньше.
Случилось так, что, делая покупки, паж немного не рассчитал количество имеющейся наличности. Уговаривая продавца отпустить в долг и обещая принести недостающую незначительную сумму буквально через пару минут, он по въевшейся детской привычке изрёк фатальную фразу: «Вот те крест!», и, что ещё страшнее, автоматически мелко перекрестился. Установленные повсюду скрытые микрофоны и видеокамеры бесстрастно зафиксировали проступок, и вскоре паж держал в руках предписание о депортации.
Убитый горем, принц поспешил к Золушке в надежде выручить любимого. Слушая молодого человека, та некоторое время сидела молча, опустив глаза, а когда он закончил, со вздохом произнесла:
— Сочувствую. Но помочь ничем не могу. Закон есть закон, ничего не попишешь.
После небольшой паузы, также со вздохом, сказала:
— Можно, конечно, попробовать один способ…
Вдруг, взглянув на принца в упор, она приблизила к нему своё афроевропейское лицо и резко выдохнула:
— Принц, женись на мне!
Услышав это, принц в ужасе отшатнулся, а Золушка, улыбнувшись и слегка прищурившись, добавила:
— А я перепишу и подменю протоколы…
Оглушённый таким предложением, принц выскочил на улицу и долго сидел на скамейке в ближайшем сквере, обхватив голову руками. По всему, другого выхода не было.
Паж пытался как-то успокоить друга:
— Не переживай так. Мы же сможем остаться друзьями. Многие так живут, и ничего…
Принц в ответ только горестно качал головой и беспрестанно повторял:
— Знал бы наперёд, придушил бы тогда эту старуху!

Спустя три недели старый король, будучи вне себя от счастья, как ребёнок, веселился на свадьбе сына. Пребывая в состоянии крайнего воодушевления, он через каждые пять минут поднимал кубок, провозглашая тост за здоровье молодых, и, опрокинув содержимое кубка в себя, рокочущим басом громко требовал: «Горько!»
С умилением наблюдая, как, опустив глаза, новобрачные касаются друг друга губами, король вспоминал о толь-ко что принятом в Толирасее законе, разрешающем женитьбу на животных, и возносил небесам радостную молитву: «Хвала тебе, господи! Хоть не царевна-лягушка!..»

2. Колесо истории

Веселье по случаю свадьбы принца и Золушки-афроевропейки затянулось почти до утра и пошло на убыль, лишь когда король, в очередной раз осушив кубок, оказался не в состоянии произнести своё громогласное «горько!» и, исчерпав все силы, упал под стол. Преданные слуги отнесли бесчувственное тело в королевские покои, а молодых препроводили в специально приготовленную опочивальню. Пожелав новобрачным на прощание всё, что положено в таких случаях, придворные с почтительным поклоном удалились, прикрыв за собой дверь.
— Принц, а принц! Давай поговорим, как взрослые люди, — обратилась через некоторое время новоиспечённая принцесса к своему молодому супругу, сидевшему на огромной кровати с каменным лицом и не проявлявшему никакого интереса к происходящему вокруг. — Что ж я, не понимаю? Насильно мил не будешь… Если ты без своего пажа жить не можешь, договоримся как-нибудь. Будете тайком от всех встречаться, а я, если что, прикрою.
— Правда?! — мумия принца, кажется, стала подавать робкие признаки жизни.
— Правда, правда… Только тогда уж давай сразу договоримся, чтобы всё было по-честному: я в твою личную жизнь не лезу, но и ты ко мне тоже. А сейчас давай спать, уж очень все эти церемонии утомляют. Места здесь на пятерых хватит, не то что на двоих. Можешь спать спокойно, обещаю не приставать.
Вскоре молодые, завернувшись каждый в своё одеяло, мирно посапывали, а наутро, к неописуемой радости короля и подданных, вышли из опочивальни со счастливыми лицами, обмениваясь лучезарными улыбками.
Постепенно жизнь дворца вернулась в нормальную колею. По совету Золушки король полностью сменил ненадёжную охрану. Теперь за безопасность королевских особ отвечали афроамериканские и афроевропейские молодцы атлетичного телосложения, из которых можно было набрать целую баскетбольную команду.
Прошёл год, и во дворце состоялся новый пир — на этот раз по случаю рождения у принца с Золушкой первенца. Счастливый король, ставший дедом, не отходил от младенца, смуглую головку которого украшали смоляного цвета кудряшки.
Через несколько лет по дворцу уже носилась целая ватага темнокожих малышей, а король только удивлялся: «Надо же, какие у неё гены сильные! Хоть бы один удался в нашу породу!»
Что касается пажа, то, достигнув необходимого возраста, он смог на совершенно законных основаниях занять должность секретаря. Теперь он был обязан по долгу службы сопровождать принца повсюду, так что не возникало даже повода для досужих пересудов и сплетен.
Неизвестно, сколько ещё времени длилась бы такая идиллия, если бы однажды во дворце не объявилась странного вида старушенция. Ни на какие вопросы она не отвечала, а только требовала встречи с королём, утверждая, что у неё дело государственной важности. Наконец, придворные представили её королю, обступив со всех сторон.
В ожидании важной информации король с усмешкой поглядывал на визитёршу. Женщина изобразила книксен и заговорила:
— Ваше величество, наша первая встреча состоялась много лет назад, вероятно, вы забыли меня. Позвольте, я вам напомню.
С этими словами она достала перевязанный и скреплённый печатью свиток и протянула его удивлённому королю. Развернув свиток, тот стал читать:
— Я, король… Настоящим удостоверяю… Подательнице сего документа приказано составить предсказание о судьбе моего сына… В случае исполнения предсказания обязуюсь… — тут король запнулся и вопросительно посмотрел на старуху. Та только молча кивнула, а ошарашенный король закончил: —…жениться на ней. Подпись, печать…
— Что это? Я ничего не понимаю! — в вопросе короля явно звучало недоумение.
— Что ж тут понимать, Ваше величество? Вы, наверное, запамятовали, что вашему сыну была предсказана женитьба на Золушке?
Короля пробил холодный пот. Не может быть! Действительно, много лет назад здесь была одна предсказательница, правда, это было так давно, что её лицо бесследно ис-чезло из памяти. Но документ?! Как ни пытался, король так и не мог вспомнить, когда его составил и подписал, однако сейчас, держа свиток в руках, он ни секунды не сомневался в его подлинности. Так подделать оттиск большой королевской печати было невозможно, а доступ к ней был только у самого короля, принца и двух их секретарей. Первым желанием было просто изорвать бумагу в мелкие клочки, но вокруг стояла свита, и делать такое у всех на глазах никак было нельзя.
— Оставьте нас, — хриплым голосом приказал король и, подождав, пока помещение опустеет, спросил:
— Кто ты и откуда? Я не помню, чтобы подписывал что-либо подобное!
— А вы и не можете помнить, Ваше величество! Вы, извините, были тогда в сильном подпитии и грозились оторвать головы своим придворным, если они тотчас же не доставят вам экстрасенса или, в крайнем случае, гадалку. Так случилось, что я первой попалась им под руку, вот и оказалась во дворце. А потом вы грозили страшной смертью уже мне, если я нагадаю что-то плохое, но взамен, если всё в конце концов закончится удачно, пообещали сделать меня королевой. И эту справку выдали. Это и ваши придворные могут подтвердить, которые там присутствовали.
Тут старуха назвала несколько имён, но король с досады лишь поморщился: к сожалению, никого из них уже не было в живых.
— Подожди за дверью, — велел ей король, а сам распорядился срочно доставить к нему секретаря принца. Этот молодой человек, несмотря на сравнительно юный возраст, уже успел зарекомендовать себя с самой лучшей стороны остротой ума и умением предложить нестандартные подходы. Король жалел, что такого помощника нет у него, и иногда, пользуясь родственным и служебным положением, привлекал того для выработки наиболее важных государственных решений.
Теперь, рассказав молодому человеку обо всём, король с удручённым видом ждал от него совета. Секретарь принца долго раздумывать не стал:
— Ваше величество, я думаю, не так всё страшно. Ну, подписали вы когда-то эту бумагу, что же теперь делать! Если вы откажетесь, представляете, что о вас станут думать? Король не держит своего слова! И если здесь на это можно будет не обращать внимания, то с другими странами, уверяю вас, такой номер не пройдёт. Считайте, вся внешняя политика на этом закончится. За границей с вами под разными благовидными предлогами просто не будут общаться. И наоборот: если король даже в таких ситуациях подтвер-ждает взятые на себя обязательства, то с ним можно договариваться о чём угодно!
Королю было крайне неприятно выслушивать такие слова, но в душе он понимал: против логики не попрёшь! Когда на кону интересы государства, некоторые личные интересы и проблемы приходится порой задвигать куда подальше.
Секретарь принца тем временем продолжал:
— Да и что вы, собственно, теряете? Придётся, правда, немного потратиться на обустройство покоев королевы, на экипажи, на всяких фрейлин, но, право же, имиджевый вы-игрыш это многократно перекроет. К тому же, все, особенно за границей, будут знать, что супруга у короля — не какая-то гламурная приблуда, а настоящая колдунья! Если что не так, король ведь ей на ушко шепнёт — и всё, пиши пропало! Или хворь какую-нибудь нашлёт, или бедствие, или другую какую гадость. А я могу, если прикажете, за ней присматривать, чтобы не сильно зарывалась. Меня же можно будет к ней секретарём по совместительству оформить?
— Конечно, можно, — отвечал заметно повеселевший король, в очередной раз убедившись в способностях бывшего пажа.

Спустя три недели во дворце торжественно отмечали бракосочетание короля. Угощение было знатным, но особого веселья не наблюдалось. К тому же, король чуть ли не под страхом смерти запретил кричать «горько!».
Закончив пировать, новобрачные разошлись каждый по своим покоям, а на следующее утро король представлял супруге её секретаря. Молодой человек держался вежливо и обходительно, в разговоры не встревал, но, когда интересовались его мнением, высказывался кратко и грамотно.
Королева, как, вероятно, любая дама столь почтенного возраста, в итоге выказала полный восторг от предложенной кандидатуры и попросила секретаря немного задержаться. Оставшись с ним наедине, она несколько секунд сидела молча, не сводя с молодого человека восхищённого взгляда, затем не по возрасту резво поднялась и приблизилась к нему. С обворожительной улыбкой взглянув ему в глаза и взяв за руку, королева с жаром воскликнула:
— Ну ты, племяш, и молодец! Надо же было такую бумагу состряпать и этому старому хрычу подсунуть! Никогда бы не поверила, что наш номер прокатит. Если б не ты, вовек бы о такой жизни не узнала. Обязана тебе теперь до конца дней, проси чего хочешь, любую должность, любые условия. Король-то — даром что ругается громко, а на деле… Да из него верёвки вить можно, уж я-то знаю, как это делается. Погоди, мы ещё тебя на трон посадим! Вот только что с этим афроевропейским выводком делать?
И тут королеву осенило:
— Придумала! Мы совсем монархию упраздним! Будет у нас республика, а ты — первым президентом. В историю войдёшь!
Секретарь недоверчиво посмотрел на тётушку, потом спросил:
— Да как эту монархию можно упразднить? Ей уже столько веков!
— Слушай, ты прямо как маленький! Организуем народные волнения, проведём референдум, голоса посчитаем, как надо. Думаю, если в королевской казне покопаться, можно будет на такое благое дело необходимые средства добыть. Королеве никто не откажет, а за поводом дело не станет, не так ли, мой дорогой? А ты на себя возьмёшь проработку деталей и всю организацию.
— А если выплывет? Тогда и мне, и тебе головы снесут.
— Не выплывет! Мы тебя главой госбезопасности поставим, чтобы к тебе вся информация о заговорах стекалась, а подготовку за учения выдадим. А потом, когда всё закончится, как обычно, на народные массы свалим: вы сами этого хотели…
…Так, кряхтя и поскрипывая, колесо истории медленно начинало делать свой очередной оборот, но ни король, ни принц, ни Золушка со своими детьми этого ещё не знали…

3. Да здравствует республика!

То, что королевство стоит на пороге перемен, наиболее чувствительные придворные носы ощущали уже совершенно явственно. Но на самый главный вопрос, в чём они будут заключаться, ответа ни у кого не находилось. Такая неопределённость заставляла поднаторевших в дворцовых интригах вельмож усиленно напрягать свои извилины в попытках предугадать развитие событий. Приходилось выстраивать всяческие фантастические версии и сценарии, чтобы заблаговременно предпринять необходимые манёвры и не остаться в дураках.
Придворные заметили, что за последние три недели в короле произошли заметные перемены. Первое, что сразу бросалось в глаза: за время, прошедшее со дня, когда невесть откуда появившаяся предсказательница предъявила королю его обязательство жениться на ней, тот не выпил ни капли вина. Знающие его много лет в один голос утверждали, что это очень скверный признак, и, вероятно, стоит ждать каких-то серьёзных потрясений.
Следующее, что вызывало настороженность: казалось, король начисто утратил интерес к государственным делам. Было очевидно, что его просто воротит от необходимости выслушивать доклады сановников и принимать решения. Всё чаще король прерывал своих министров на полуслове, чтобы те не докучали ему всякой ерундой, и требовал от них конкретных самостоятельных действий.
Наконец, чего никогда ранее не наблюдалось, король подолгу стал просиживать в библиотеке, просматривая различные исторические источники и делая многочисленные выписки. В дополнение к тому он начал общаться с университетскими историками, юристами и политологами, напрочь игнорируя придворных специалистов.
Свита жила в напряжённом ожидании, строя разнообразные мрачные предположения относительно своего будущего. И, как показал дальнейший ход событий, не напрасно…
Король же и впрямь сильно изменился. Свалившаяся как снег на голову старуха оказала на него в буквальном смысле отрезвляющее воздействие. Пару дней король просто пребывал в некоторой прострации от осознания последствий своего неумеренного потребления горячительных напитков. Потом он с ужасом представил, какие другие бумаги мог бы когда-то подписать в таком состоянии. Не дай бог, подсунули бы какой-нибудь вексель, а то ещё круче: манифест об отречении или о разделе королевства. Интересы государства однозначно требовали: с любимыми напитками нужно срочно завязывать. И теперь, на трезвую голову, король много размышлял о дальнейших перспективах страны, да заодно и своих собственных.
Первое, что он сделал по итогам своих размышлений — уволил командующего Королевской гвардией бдительности. Логика была простая: уж коли ты не смог обезопасить короля от встречи со старухой-предсказательницей, то о чём вообще можно говорить?! Благодаря деятельному участию министра иностранных дел поиски нового главы службы безопасности продолжались недолго. Представляя невысокого и неприметного человека, министр с присущим профессиональному дипломату тактом не давил королю на психику, но всё же не преминул заметить, что давно знает того с самой лучшей стороны:
— Ваше величество, я могу удостоверить, что именно этой светлой голове мы, например, обязаны столь исчерпывающей информацией о соседней Толирасее. Он замечательно проявил себя и в разных непростых ситуациях. Чего стоило хотя бы участие в тушении лесных пожаров или в поисках древних амфор…
Предложенная кандидатура пришлась королю по душе. От этого человека исходила какая-то спокойная уверенность, которой монарху давно недоставало. Не откладывая принятие решения в долгий ящик, он скоро объявил о назначении нового командующего Королевской гвардией бдительности, а сам вернулся к своим библиотечным занятиям. Там он пытался найти ответ на давно мучивший его вопрос: что делать с королевством?
К своему величайшему разочарованию король давно понял, что принц совершенно не приспособлен к управлению государством, и это грозило перерасти в серьёзную проблему. Король чувствовал, что скоро уже не сможет эффективно руководить страной, но не видел подле себя никого, кому можно было бы без опасений передать бразды правления.
В последнее время заметный дискомфорт стало доставлять королю и другое обстоятельство. Постоянно натыкаясь в сумрачных покоях дворца на двухметровых темнокожих охранников, застывших в молчании, словно статуи, он всё чаще испытывал некоторую оторопь. Усугублению ситуации, как ни странно, поспособствовало появление внуков. Король был рад рождению каждого из них, но с годами его всё больше охватывало странное чувство, будто он живёт не в собственном дворце, а приехал погостить в чужую семью и никак не соберётся домой. Возможно, таких ощущений не возникало бы, будь хоть один из них похож на принца. Но, увы, все они, как на подбор, удались в афроевропейскую материнскую линию. И хотя короля никак нельзя было упрекнуть в проявлениях расовой неприязни, всё же и ожидаемых тёплых родственных чувств он не испытывал. К тому же, давно стало ясно, что называть союз принца и Золушки счастливым не было никаких оснований. Каждый жил своей жизнью, и их высочества особой тайны из этого не делали, появляясь вдвоём лишь изредка на протокольных мероприятиях.
Совершенно нежданно к перечисленным проблемам добавилась ещё одна. Новый командующий Королевской гвардией бдительности попросил о срочной аудиенции и теперь информировал короля:
— Ваше величество, у меня для вас не слишком приятное известие. Во дворце зреет заговор. Полный список его участников, их цели и задачи пока точно установить не удалось, но есть серьёзные основания полагать, что существует реальная угроза вашей безопасности…
Король выслушал сообщение, не проронив ни слова, насупившись. Он никогда не испытывал иллюзий относительно преданности своих царедворцев и допускал, что рано или поздно ему придётся столкнуться с чем-то подобным. Всё же эта информация неприятно царапнула душу, и теперь необходимость подозревать всех вокруг угнетала. С другой стороны, от нового главы службы безопасности никто не ожидал столь быстрых результатов. По всему выходило, что с утверждением его кандидатуры король не прогадал. К этому человеку он испытывал доверие, которым не мог похвастаться никто другой из королевской администрации.
Королю вдруг подумалось: как было бы замечательно передать такому управление страной. В первое мгновение эта мысль представилась совершенно нелепой и фантастичной, и он попытался просто отогнать её от себя, но спустя минуту, наоборот, уже думал об этом в практическом смысле, перебирая в голове возможные варианты её реализации.
И тут король услышал обращённые к нему такие слова:
— Ваше величество, я прошу вас рассмотреть моё предложение, каким бы необычным и дерзким оно не показалось бы на первый взгляд.
— Говори, не бойся.
— Ваше величество, известно, что заговорщики крайне негативно восприняли вашу недавнюю женитьбу. Среди них широко распространено мнение: пойдя на такой шаг, король продемонстрировал, что совершенно выжил из ума. Отсюда следствие: король должен быть низложен, а при оказании сопротивления — устранён физически. Чтобы обезопасить себя от возможных репрессий, некоторые предлагают даже ликвидировать монархию и объявить страну республикой. Считаю, что интересы страны и вашей личной безопасности требуют, чтобы на некоторое время вы покинули столицу. Можно объявить, что вы уезжаете отдыхать, а за это время удастся выявить и обезвредить всех участников заговора…
Король несколько секунд сидел молча, затем усталым голосом промолвил:
— И то правда, давно пора на покой.
Встав и подойдя вплотную к командующему Королевской гвардией бдительности, король добавил:
— Вот только государством-то кто управлять будет? Не подскажешь? — и посмотрел ему прямо в глаза.
Похоже, этот вопрос не стал для того неожиданностью.
— Ваше величество, вам придётся назначить преемника из числа тех, кому безусловно доверяете.
— Это ты хорошо сказал: «кому безусловно доверяете»! Да я тут никому не доверяю! Разве что тебе только… Вот тебя и поставлю!
— Ваше величество!.. Ваше величество, это, конечно же, ваше решение… Если вы окажете доверие… Я готов оправдать… И приложить все силы… Чтобы вы никогда не пожа-лели о своём выборе.
Король почувствовал неимоверное облегчение, словно гора свалилась с плеч. Всё, решено! Дело оставалось за малым: закончить составление документов, над которыми корпел последние пару недель, и выбрать день для объявления своего указа. До поры до времени он решил никого не посвящать в свои замыслы, да и немудрено. С учётом только что полученных сведений о готовящемся заговоре озвучивать их было бы не просто неосмотрительно, а смертельно опасно.

В другом крыле дворца в это время происходили не менее интересные события. Несколько дней после встречи с королевой и её предложения стать первым президентом республики секретарь ходил, как во сне. От озвученных тётушкой перспектив захватывало дух, и теперь самым тяжёлым было решить, как дальше поддерживать отношения с принцем. Долго тянуть с этим выбором было невозможно, но молодой человек никак не мог на него решиться.
Он уже давно стал чувствовать определённое охлаждение к себе со стороны принца, но особенно заметно оно стало проявляться с тех пор, как у того появилась диковинная заморская забава. Состояла она из неприметного ящика, специального экрана, небольшой дощечки с кнопками, на которых были нанесены изображения букв и цифр, а также едва умещающейся в ладони коробочки с длинным проводом. Коробочку эту почему-то называли «мышкой».
Принц днями и ночами просиживал перед волшебным экраном, забывая и про еду, и про всё остальное. С некоторых пор у секретаря возникло ощущение, что принцу их отношения становятся в тягость. Он стал скрытным, разговоры поддерживал как будто через силу и часто, если секретарь появлялся неожиданно, с видимым неудовольствием сразу же выключал экран.
Измученный раздирающими его противоречиями, секретарь сейчас сидел за столом, перебирая бумаги, и не сразу заметил, как в кабинете появилась дородная фигура. Лишь когда на стол упала огромная тень, он поднял глаза и в первое мгновение едва не потерял дар речи от ужаса: в сумраке помещения на фоне тёмного силуэта выделялись только белки глаз. В следующую секунду ужас сменился изумлением: напротив стояла принцесса. От неожиданности секретарь вскочил со стула, как ужаленный:
— Ваше высочество…
— Давай-ка поговорим, мой милый, — медленно произнесла Золушка, пристально глядя на бывшего пажа. — Мне нужно у тебя кое-что выяснить.
Стало понятно, что разговор предстоит непростой. Теряясь в догадках, что привело её сюда, молодой человек попробовал взять ситуацию под свой контроль:
— Я не обязан рассказывать кому попало о доверенных мне сведениях. Они часто являются государственной тайной и не предназначены для широкого распространения…
Но эта жалкая попытка успехом не увенчалась.
— Пока ещё здесь я — принцесса, а ты — секретарь, так что будь любезен отвечать на мои вопросы.
— Как же быстро летит время! Кажется, давно ли мы сидели в занюханной конторе и заполняли анкеты на въезжающих в страну…
— А тебе не говорили, что тот, кто старое помянет, рискует лишиться глаза? За мной ведь такое не заржавеет.
Перед носом секретаря замаячил увесистый кулак.
— Ох, Ваше высочество, простите великодушно. Забылся, — пряча ироничную улыбку, тот склонился в почтении.
— Так-то оно лучше… А теперь выкладывай быстро, что это вы задумали? О чём вы шушукались с королевой?
Секретарь оторопел. Он мог поклясться, что при их разговоре рядом не было ни души. Откуда же она могла об этом узнать? Лихорадочно перебирая в памяти обстановку помещения, в котором происходила судьбоносная встреча, он вдруг всё понял. Охранник! За столько лет все уже настолько привыкли к темнокожим атлетам, молчаливо и неподвижно стоящим в полутёмных залах дворца, что совершенно перестали обращать на них внимание. К тому же, их специально подбирали из тех, кто не знал местного наречия, а команды они получали через начальника охраны или повиновались жестам коронованных особ. Но тогда как он мог понять содержание разговора?
— Долго в молчанку будем играть? Или мне, может, за королём послать, чтобы он послушал о превращении монархии в республику? — с нетерпением спрашивала Золушка.
У секретаря душа со свистом улетела в пятки. «Если она знает и это!..»
Тут через приоткрытую дверь он заметил, как сквозь залу с криками и визгом пронеслась пара смуглых малышей, играющих то ли в охотников, то ли в индейцев. Молодой человек не смог сдержать улыбку, когда представил себе, что теперь здесь появятся ещё и «афроиндейцы». В то же время внезапное появление Золушкиных детей натолкнуло его на мысль, которая всё расставила на свои места. Стало совершенно ясно, кто и зачем втайне обучил охранников языку, и как здесь появилась эта шумная темнокожая ребя-чья компания. Теперь настала его очередь пристально взглянуть на принцессу:
— А стоит ли короля сюда впутывать? Вдруг он ненароком решит заодно поинтересоваться происхождением своих внуков и прикажет сделать анализ ДНК?
От таких неожиданных слов Золушка изменилась в лице и теперь только молча в упор смотрела на бывшего пажа. Тот, как ни в чём не бывало, продолжал с едва заметной до-вольной улыбкой:
— Зачем нам ссориться? Всегда же полезнее договориться. Полагаю, Вашему высочеству не о чем беспокоиться…

Следующие несколько дней прошли в весьма интенсивных переговорах, в результате которых был достигнут компромисс, удовлетворивший все заинтересованные стороны: секретарь провозглашался президентом республики, за королевой закреплялся контроль над казной и хозяйственной жизнью дворца, Золушка же с детьми и многочисленной командой своих афроохранников переезжала в одно из загородных поместий и пожизненно обеспечивалась весьма внушительным содержанием.
Довольная троица уже предвкушала своё прекрасное будущее и готовилась начать подготовку к реализации своих планов, но тут по дворцу разнеслась весть: старый король собирает всех родных и придворных для объявления важного государственного решения. Не особенно переживая по этому поводу, новоявленные «республиканцы» в назначенный день направились в зал для торжественных заседаний и приёмов, где в этот час было на редкость многолюдно.
Помещение напоминало потревоженный улей. Кто небольшими группами, кто поодиночке, туда-сюда медленно перемещались украшенные орденами и лентами сановники. Поодаль, сверкая драгоценностями и негромко переговариваясь, стояли наряженные дамы. В отдельном углу тесно сбились в кучу заранее приглашённые представители прес-сы.
При появлении царствующих особ движение и разговоры прекратились, подданные замерли в благоговейном ожидании. Король, как всегда в таких торжественных случаях, расположился на троне, у подножия замер секретарь.
Принца не было видно. Судя по всему, он, по обыкновению, пропадал за любимым занятием: сидел в своих покоях, судорожно сжимая странное небольшое устройство, называемое «мышкой», и, изредка стуча пальцами по кнопкам с буквами и цифрами, не сводил глаз с волшебного экрана, где можно было увидеть такое, что не смогла бы описать самая изощрённая фантазия…
Принцесса, королева и её секретарь стояли рядом с королём, обмениваясь улыбками и короткими фразами, и даже не подозревали, какой предательский удар приготовила им судьба.
Король выдержал эффектную паузу и с важным видом протянул секретарю подготовленный документ:
— Читай!
Тот, осознавая значительность момента, не торопясь, развернул свиток и, приосанившись, приступил к озвучиванию августейшего решения:
— Я, король…
Тут вдруг с вершины трона раздалось:
— Стой! Дай, я сам!
Удивлённый секретарь замолчал и с поклоном вернул бумагу королю. Присутствующие только переглянулись, ощутив кожей необычность ситуации, корреспонденты напряглись в охотничьей стойке.
Король развернул свиток и продолжил:
—…Призванный с божьей помощью заботиться о процветании своей страны и подданных, повелеваю…
По мере чтения документа физиономии придворных всё более вытягивались, а глаза округлялись. Что же до Золушки, королевы и секретаря, то выражению их лиц мог бы позавидовать любой постановщик знаменитой немой сцены гоголевского «Ревизора».
Манифестом в стране упразднялась монархия и учреждалась республика. Король провозглашал себя первым президентом, причём пожизненным, и наделял себя при этом неограниченными полномочиями. Придворным предписывалось в течение года организовать и провести референдум по проекту конституции, который, как оказалось, уже был королём подготовлен. Кто-то из дворцовых подхалимов выкрикнул: «Да здравствует республика! Да здравствует президент!», но под красноречивыми взглядами и шиканьем окружающих тут же заткнулся.
В заключение король оповестил, что на длительный срок отбывает восстанавливать силы в одну из своих удалённых резиденций, а обязанности президента будет исполнять министр-администратор. Вельможи застыли в недоумении: никто из них слыхом не слыхивал о такой должности. Король же продолжал удивлять. Он подозвал к себе недавно назначенного командующего Королевской гвардией бдительности и, встав рядом с ним, объявил:
— Вот, это наш министр-администратор, прошу любить и жаловать. В новый век — с новым лидером! А я ухожу на покой. Береги страну! — обратился в заключение король к новоиспечённому «и.о. царя» и по-отечески положил свою руку ему на плечо.
После этих слов король в сопровождении своего секретаря покинул залу, предоставив расхлёбывать заваренную им кашу преемнику. Самые бойкие корреспонденты, проявив завидную профессиональную реакцию, тут же обступили только что назначенного министра-администратора, осыпая его градом вопросов.
— Для меня самого это стало большой неожиданностью, — с некоторым смущением отвечал тот. — Сегодня утром я был вызван во дворец, где король и объявил мне свою волю… Я хотел бы теперь обратиться к присутствующим здесь членам правительства. В нашей с вами работе ничего не меняется, только трудиться придётся более напряжённо. Этого требуют интересы страны…
Присутствующие зааплодировали и с восторженным выражением на лицах потянулись поздравлять своего нового руководителя. Принимая поздравления, министр-администратор с едва заметной улыбкой раскланивался направо и налево, а страна, которая ещё совсем недавно именовалась королевством, даже не догадывалась, что начинается совсем другая эпоха…