Девять с половиной секунд

Волна избыточного давления, ударив в солнечное сплетение, заставила тело вывернуться в полёте и выплюнуть воздух. Надпочечники выбросили в кровь ударную дозу адреналина, молоточки сорвались с наковален, улитка соскочила с насиженного места и устремилась неизвестно куда, коллаген кожи, упруго сжавшись, попытался восстановить форму, но трещащий по швам гиподерм втянул его внутрь, корень брыжейки оторвался от стенки брюшной полости, селезёнка, мячиком отскочив от поджелудочной, врезалась в печень, воротная вена рассеклась вдоль, обливая густым тёмным содержимым комок желчи, как пуля вонзившийся в желудок, полный рекомендованной учёными минералки с небольшим количеством йогурта, съеденного за завтраком, всё это гидроударом вломилось в лёгкие, и бронхи, обретшие необычайную твёрдость, выдрали аорту из сердца. Тело успело подать сигнал о многочисленных повреждениях, но спинной мозг, перерубленный у седьмого позвонка, прервал передачу.
Боли не было.
Церебрум, ощутив отсутствие ответов на запросы и команды, сделал единственно верный вывод, на что эго, забившись в истерике, вспомнило, что кто-то обязан показать ему кино и открыть чёрный тоннель со светом в конце — благо, тоннель с громыхающим потолком, дрожащим полом и сыпящими искры из-под реборд колёсных пар стенками был в наличии — но память почему-то перебирала лица и варианты спасения: какого-то мужика, внезапно удержавшего её от падения на гололёде, Лёшеньку, однажды спасшего её — спаси меня ещё раз, любимый, и я тебя никогда больше не брошу… нет, это не поможет — мужа? — он точно выручит, как выручал не раз, правда ведь, милый? — нам было так хорошо вместе! — опять не то, а вот, может, Геннадий Валерьевич, который… Но тут последняя молекула гемоглобина избавилась от кислорода, последний пирамидальный нейрон неокортекса разорвал последнюю синаптическую связь — и смотреть кино стало некому.
«Фу-ух! — подумала она. — Пронесло! Да чтоб я ещё когда-нибудь! Из-за этих ссудаков! Да чтоб ещё раз подумала об этом! Ну уж нет! Хорошо, что в последний момент выпрыгнула, а то не знай, что со мною было бы!»
Дождавшись, пока дикая, разбивающая руки о землю дрожь стихнет и сердце хоть немного успокоится, девушка встала, отряхнула юбку и пошла своей дорогой. В паре шагов за её спиной, в окнах судорожно колотящихся буферами вагонов электрички, мелькали лица и причёски выброшенных из сидений повышенной комфортабельности пассажиров.

— Щелочь тебе в электролит! — выматерился машинист с двадцатилетним стажем Игорь Анатольевич Черепанов, дёргая петуха на кране.
— Вот же ж поршень в цилиндр! — закричал помощник машиниста Мишаня Сланцев, пытаясь удержаться на ногах.
— А-ах! — дружно выдохнула толпа на платформе, синхронно выхватывая айфоны и планшеты, чтобы запечатлеть событие дня для себя и ютуба.
— Да чтоб тебя раскурочило, дура, куда ж ты полезла, проститутка, тьфу, прости господи! — закрестилась оказавшаяся поблизости обходчица Валя Шайкова. «Ну вот, опять на работе задержат, опять сериал свой пропущу, ой, боже ж ты мой, я ведь курицу оставила размораживаться, как бы не попортилась по такой-то жаре, Людка обещала приехать, родненькая моя, ведь такая умница, прям как я, когда замуж выходила, не то что этот кобелюга её, да и мой-то тоже дундук оказался, а пожарила бы курицу, посидели, поговорили, поплакались бы, а теперь вот эта там валяется и отскребать её, спаси господи!» — с грустью представила она пошедший насмарку вечер и свою непутёвую жизнь под визг срабатывающей системы экстренного торможения.

То, что было когда-то черноволосой кареглазой красавицей, обладательницей красного диплома Башгоспедунивера по специальности «учитель русского и литературы» и не менее красного по специальности «коучсорсинг, юриспруденция, управление персоналом, мерчандайзинг, психология и бухгалтерия» Тульскополянской гуманитарной академии, перспективным чейртейбл-менеджером, оформленной по ТК, стройной, высокой, умной, нежной, интеллигентной, с параметрами 91-62-89 и грудью-двойкой, знающей цену себе и всем этим козлам, побывавшей замужем (а значит, не порченной), с аккаунтами в большинстве соцсетей (Дикая кошка в «ВКонтакте», Wild Cat в «Ливжурнале» и Анна1989 на мейле), разбирающейся во французской, итальянской и греческой кухнях (чекпойнты у ресторанов «Прага», «Белый кролик» и кафе «Пушкин» и, кроме того, 47 репостов с рецептиками салатиков из группы «Сохрани себе на стену, чтобы не забыть!»), сексуально раскрепощенной (после просмотра «50 оттенков серого» и прочтения «Тропика Козерога»), сильной, независимой, имеющей собственное мнение, с которым согласились бы и Чак Паланик, и Бродский (увы, опередившие её), интеллектуальной (с томиком Умберто Эко со слегка замызганными первыми пятью страницами в сумке «Лиу Веттон»), позитивной и вообще клёвой, так выгодно смотрящейся на фоне этой серой мышки Кити (53 селфи в инстаграме, «нет, ну вы посмотрите на эту тэпэшку-овуляшку и на меня! ну почему ей достался такой лапушка? так нечестно!»), в активном поиске материально обеспеченного, с чувством юмора, без проблем с жилплощадью, понимающего, внимательного, нежного молодого человека от двадцати пяти до сорока пяти для встреч без обязательств с возможным последующим продолжением, способного заботиться и оберегать, без заморочек, спортивного телосложения («где ты, мой принц? найди меня, покори, завоюй своё сокровище — там уж я придумаю, как сделать тебя домашним котиком!») — всё то, что считаные годы называлось Нюркой Карелиной, теперь оказалось равномерно распределено между четвертым и девятым пикетами одна тысяча какого-то там километра Куйбышевской железной дороги.

Белоснежная гордость компании — высокоскоростной электропоезд «Альбатрос», совершавший первый рейс по маршруту «Москва — Столица Башкортостана», прибыл к месту назначения с опозданием на один час тридцать пять минут.