Роман со знаками препинания. Глава 4. Восклицательный знак

Его хозяйство обычно небольшое, фразы короткие, отрывистые, на один выдох. И нет во всей семье знаков препинания героя более шумного и грозного, чем Восклицательный знак. Его цель — привлечь внимание, позвать, призвать, послать, приказать, указать, унизить, заставить, пригвоздить, подавить, а то и убить (словом, конечно).

Вот почему все Восклицательные знаки так любят поля сражений, ударные стройки, баррикады, тюрьмы, казармы, стадионы, дискотеки, тусовки, рекламные ролики, свадьбы, митинги, демонстрации, трибуны, заборы и коммунальные квартиры.

Восклицательный знак ни одной хорошей драки не пропустит. Потому что хорошая драка — это такое дело, которое молча не делается. Всегда при этом кто-нибудь что-нибудь да орёт. И Восклицательный знак уж тут как тут. Каждая драка — парад Восклицательных знаков.

Восклицательный — это единственный из всех знаков препинания, кто не любит тишины. Он её просто терпеть не может. В местах, где царит тишина, Восклицательных знаков вы днём с огнём не найдёте.

Там, где кипят нешуточные страсти, где нет места спокойствию, зато много гвалта, шума, где люди вопят, проклинают, гневаются, возмущаются, волнуются, негодуют, нервничают, восторгаются, выпускают пар и совсем мало думают, — там их и ищите.

Восклицательные знаки я не люблю с детства. Когда в советские времена на 1 мая и 7 ноября нас выводили строем на демонстрации, где на площади играла отнюдь не тихая музыка, из всех громкоговорителей неслось оглушительное «Да здравствует Коммунистическая партия!», а толпа должна была в ответ радостно вопить: «Ур-р-раа!», — я возвращалась домой опустошённая, была как выжатый лимон (хотя сама и рта не открывала), и потом до вечера пластом лежала.

Перед глазами снова и снова проплывала орущая толпа мимо трибуны с начальниками и их радостными подхалимами, а по мозгам били примитивные лозунги — кричалки, пыхтелки, шумелки, сопелки, какие и не снились Винни-Пуху…

А начиналась эта вакханалия рано на рассвете, с шести часов утра. По радио после гимна и десятиминутных новостей, где в основном воспевали успехи, достигнутые под мудрым руководством родной Коммунистической партии (так и говорили: родной), начиналось чтение призывов ЦК КПСС: работать лучше прежнего.

Диктор-мужчина металлическим голосом произносил похвалы партии, правительству, комсомолу, профсоюзам, мужчинам и женщинам, а также всем отраслям народного хозяйства, призывал всех работать ещё лучше. Восклицательные знаки тоже знали своё дело: они равномерно били децибелами по ушам. Родная Коммунистическая партия вбивала свои Восклицательные знаки в наши бедные головы точно гвозди.

Даже если слушатели выключали свои радиоточки, то звуки проникали в вашу квартиру откуда-то сверху, снизу, сбоку. Не то от соседей, не то ещё откуда (тогда шутили: из утюга). Мне как корректору эта словесная барабанная дробь была известна наизусть: газета делается заранее, и все призывы (две страницы половинного формата большой газеты) приходилось перечитывать раз по пять-шесть, чтобы, не дай Бог, не пропустить ни единой Запятой.

Впрочем, Запятых там было немного; из всех знаков препинания на боевом дежурстве находились одни Восклицательные знаки. Длинные, чёрные, они напоминали штакетный забор.

Восклицательный знак стал главным героем всех советских праздников, на которых, по мнению руководства КПСС, трудящимся полагалось только то и делать, что излучать восторг. На бумаге восторг обычно оформляется Восклицательными знаками. Поэтому в типографиях их берегли как зеницу ока, особенно перед праздниками. Как легенду из уст в уста передавали рассказ о случившемся в одной районной типографии казусе.

Тогда существовал ещё ручной набор: металлические буквы и знаки препинания лежали в длинных узких ящичках; мастера-наборщики точными и быстрыми движениями выхватывали их, составляя затем слова и предложения.

Как-то в типографию привели на экскурсию группу школьников: показать, как делается газета. Ребятишки сгрудились вокруг наборщика в тесном помещении цеха. Старик демонстрировал своё мастерство. Дети смотрели то на его руки, то в ящички, потом стали совать буквы и знаки препинания к себе в карманы, чтобы дома так же умело складывать слова и предложения. Наборщик ничего не замечал. Из последнего ящичка школьники наспех выгребли всё, сказали спасибо и ушли.

Дело было перед октябрьскими праздниками, уже из Москвы пришли тексты призывов, наборщики принялись за работу, но в ящичке, где лежали запасы Восклицательных знаков, обнаружили… пустоту.

Директор типографии чуть с ума не сошел. Он знал, что с ним сделают, если газета не выйдет в срок. А праздничная газета — это не то, что обычная: она не могла выйти без Восклицательных знаков. Несчастный директор обзванивал соседние типографии, просил выручить, самолично ездил и клянчил у коллег Восклицательные знаки: кто сколько даст. Но те берегли их и, сочувствуя ему, выделяли всего по несколько штук. Он брал всякие, даже из разных шрифтов и насобирал-таки с миру по нитке. Газету с призывами (которые всё равно никто не читал) удалось выпустить в срок…

Надо сказать, что содержания в тех призывах не было никакого, только голый пафос и общие фразы, которые за много лет эксплуатации основательно надоели своим пустозвонством. Читая их, я всякий раз с досадой говорила: «Ну какой же гад придумал эту пытку для наших глаз и ушей?». Но гад сидел далеко в Кремле и в ус не дул. Меня он, конечно, не слышал.

После тех демонстраций мне приходилось, как говаривал классик, две недели шум из ушей лопатами выгребать. И вообще, я заметила, что в присутствии Восклицательных знаков плохо работают мозги.

Восклицательный знак — самый сильный и яркий представитель пунктуации. По природе своей он лидер и не терпит рядом даже себе подобных (начальник — он и в Африке начальник). Такие вещи полезно знать пишущей братии: если Восклицательных знаков в одном абзаце несколько, то принимающая сторона — читатель — не сможет быстро определить: кто же здесь главный, на кого ориентироваться? — и будет только крутить головой в недоумении. Нет уж, если лидер хочет быть один — пусть будет один, дайте ему «навластвоваться всласть», как говорил Булат Окуджава.

Всякий раз, когда я вижу в тексте целый табун Восклицательных знаков, вспоминаю слова: «Ямщик, не гони лошадей». Ибо Восклицательный знак, как теперь говорят, «напрягает», притом сильно напрягает. Всё его информационное поле находится как бы под током. Вы долго можете находиться под током?

Входящий в число огненных знаков Восклицательный — по гороскопу если не Овен, то уж точно Лев или Стрелец. Властный, воинственный, он сразу гонит всех в атаку, давит своим авторитетом на окружающих, работает локтями, идёт по головам, сам первый начинает кричать да ещё и сердится при этом.

Для меня Восклицательный знак — как удар хлыстом, как окрик: Не рассуждать! Руки по швам! Иногда: Больше пафоса! (и вообще — «Дышите глубже: вы взволнованы!»).

Ни один знак препинания не позволяет себе такого диктаторства: требовать от читателя столь мощного выброса эмоций.

А если человек не готов для взрыва, не хочет разделять чужой пафос? Нет, не по душе мне митинговый запал Восклицательного знака; я инстинктивно сторонюсь его обжигающей энергетики.

Наученная горьким опытом, я призываю к бережному расходованию эмоций, ибо чрезмерная эксплуатация эмоционального фонда истощает, опустошает душу — и на смену пафосу приходит усталость. Как говорится, испытано на себе.

!!!

А ведь он не всегда был таким страшным, вовсе нет! У него столь необычная биография, такие повороты в судьбе, что об этом стоит рассказать особо.

Начнём с небольшого отступления. Я ничего не знаю о человеке до тех пор, пока не узнаю его имя, отчество, дату рождения и то, каким было его детство. А за долгие годы знакомства со знаками препинания они стали для меня совсем как люди — живыми и уж, несомненно, личностями. Недаром же я пишу их имена с большой буквы.

Что касается Восклицательного знака, то он родился в Западной Европе в конце XVI века, а на русской почве появился в XVII веке, и назывался он тогда знаете как? Удивительный знак. То есть знак удивления. Под таким именем он вошёл и в «Российскую грамматику» М. В. Ломоносова в 1757 году.

Обслуживал он тогда в основном междометия и маленькие словесные конструкции, выражающие несложные эмоции. В общем, не такой уж это великий труд — отвечать за оформление эмоций, посему большой роли он никак не мог играть. Недаром и на свет Божий появился так поздно — уже после Точки, Запятой, Точки с Запятой, Двоеточия и Вопросительного знака. Очевидно, не было в нём насущной необходимости: первыми появлялись те, которые нужнее.

С годами знак Удивления взрослел и уже не умещал всех распиравших его эмоций и чувств. Люди заметили перемены и дали ему более подходящее имя: Восклицательный знак. Но и тогда его никто особенно не боялся. Специально смотрела в книге «Крылатые слова» Ашукиных: какие выражения с этим знаком остались в памяти народной от прошедших времён.

Вот XIX век. Что я там нашла в его начале? «Ай, Моська, знать она сильна, что лает на Слона!» (дедушка Крылов); вот более серьёзное: «Карету мне, карету!» (Грибоедов); «А подать сюда Ляпкина-Тяпкина!» (Гоголь). Тоже не очень страшно. Как и от фольклорного «Эй, ухнем!».

Восклицательный знак тех времён представляется мне гусаром — весёлым, шумным, бесшабашным и уж точно не злым и не подлым. В общем, ничего ужасного.

В 70-х годах XIX века наш герой окреп, возмужал и начал показывать зубки: Не потерплю! Сокрушу! Разорю! — это Салтыков-Щедрин и фразы, которые «для устрашения» постоянно употребляют самодуры-администраторы, описанные классиком в книге «Помпадуры и помпадурши». Как говорится, это уже кое-что, но, честно говоря, и от этого поджилки не трясутся.

У Антона Павловича Чехова есть рассказ — он так и называется «Восклицательный знак», — написанный в 1885 году (значит, тоже пока шёл век XIX). В нём говорится о чиновнике Перекладине, который за сорок лет своей службы ни разу не поставил Восклицательного знака.

В тех бумагах, которые он писал, это совершенно не требовалось: «Да нешто в бумагах нужны чувства? Их и бесчувственный писать может», — рассуждал Перекладин. Восклицательный знак был для него пустым звуком, чиновник даже правила постановки забыл. Шутка, конечно, но, как известно, в каждой шутке есть доля шутки, остальное — правда.

Зато XX век стал для Восклицательного знака сплошным звёздным часом. Тут уж наш герой, вошедший в силу, выложился на полную катушку, «оттянулся».

Итак, вы помните, что в раннем детстве он начинал с междометий и не более того. А потом как-то сразу взял быка за рога: подчинил себе самую активную часть речи — глагол. Он прочно оседлал его и начал ставить в повелительное наклонение: Прекрати! Не мешай! Не смей! Ешь с хлебом! Вытирай ноги! Голосуй сердцем! Заткнись! Кончай базар!

Он догадался, что даже из тихого, сонного и нейтрального инфинитива можно сделать команду: Молчать! Встать! Доложить! И оказалось, что этот сонный инфинитив (неопределенная форма глагола) может звучать грознее, чем самое сердитое повелительное наклонение. «Молчи!» — это всего-навсего жалкая просьба по сравнению с категоричным «Молчать!». Недаром его больше всех прочих полюбили военные и приспособили для своих команд: Отставить! Не рассуждать! Приступить! Догнать! Убрать! Арестовать! Расстрелять!

Неопределённая форма глагола от пинка Восклицательного знака мигом проснулась, ожила и стала такой определённой, что просто мороз по коже да и только. Восклицательный знак постарался на славу.

Наш герой из этих глаголов теперь просто верёвки вьёт, вертит ими как хочет, они у него как шёлковые; он заставляет работать на себя все их времена: и прошедшее (Пошёл вон! Убил бы! Размечтался! Зажрались!), и настоящее (Работаем! По сторонам не смотрим! Врёшь! Проклинаю!), и будущее (Подождёшь! Уволю! В тюрьме сгною! Застрелю как собаку!).

Безропотно подчиняются ему наречия (Кругом! Смирно! Вперёд!), и прилагательные (Левой!) и даже — страшно сказать! — сами имена существительные. Восклицательный знак может так гаркнуть: «Внимание! Тишина!», что стёкла в окнах задребезжат. Может и так: «Рота, подъём!» или «Хрусталёв, машину!» — и тоже всё мигом придёт в движение. Он произнесёт всего одно слово: «Документы!» — и ваши руки сами сделают всё, что требуется.

Всякие местоимения и числительные, не говоря уже о предлогах и частицах, покорно строятся в затылок друг другу и пикнуть не смеют, когда раздаётся зычное: Ты! За мной! Ать-два! Ещё! Так! Ни за что! Ах, ты! Чтоб ты сдох! Вот тебе! Следующий!

Заметьте: это не повелительная форма глагола (которой по долгу службы положено призывать к подчинению), но требовательности здесь столько, что воспринимается как приказ. Стоит только послушать, как в наше время разговаривают иные воспитательницы в детских садах, автобусные кондукторы, спортивные тренеры:
— Просыпаемся! Не капризничаем! Кушаем молча! Граждане, покупаем билеты! Освобождаем автобус! Рты позакрывали! Не возникаем! Пойдёшь и сделаешь! Никто не расходится! Успокоились! Приготовились!

Что там воспитательницы в детских садах и спортивные тренеры, если даже представители творческой интеллигенции ввели в свой активный словарь такую стилистику! Вспомним, как знаменитый Филипп Киркоров, которому в Ростове-на-Дону журналистка «в розовой кофточке» задала не понравившийся ему вопрос, взорвался и загремел:
— Встала и ушла!
Фраза прозвучала как выстрел.

Да, это вам не игрушки. В мощном энергетическом поле Восклицательного знака любой может сгореть как мотылёк.

Теперь тот, кто всего-навсего отвечал за эмоции, этот властелин междометий, познал пьянящий восторг насилия. Ему понравилось.

Видите, какую эволюцию претерпел юный — лёгкий и незлобивый — Удивительный знак и каким тяжёлым, неприятным и колючим стал он потом. Нет, я, конечно, знаю, что глаголы в повелительном наклонении употреблялись и в XVII, и в XVIII веках, но разве их можно сравнить по наполненности с нашими теперешними? Совсем не то качество!

Холодом и неприязнью веет от этих глаголов. Даже простенькую и сугубо мирную домашнюю фразу: «Надень тапки!» наши родные мамы умудряются произносить с таким металлом в голосе, какой просто представить себе невозможно у маменьки Наташи Ростовой в их XIX веке.

!!!

Что же случилось с нашим героем, почему с ним произошла столь разительная перемена? Фраза-то одна, а произносится совсем иначе…

Сейчас я вам такое скажу… такое, что вы с первого раза и не поверите. Дело в том, что все знаки препинания живут не сами по себе, а вместе с нами, людьми. Вот они и учатся у нас всему, и хорошему, и плохому. Они аккумулируют, всасывают, вбирают в себя все наши пороки и добродетели, достоинства и недостатки, всю положительную и отрицательную энергию. (Потом, бывает, нам же и возвращают).

Вот и наш герой, перенёсший с людьми все испытания, выпавшие на их долю в XX веке: войны, революции, сталинско-бериевские застенки, стал таким агрессивным, категоричным и непримиримым, а энергетика его — чёрной и гнетущей.

На полях сражений мировой и гражданской войн, в тюрьмах он напитался ненавистью и тёмной злобой, а затем перенёс их в семью, заразив своих чад и домочадцев.

Я говорю здесь о нашем отечественном Восклицательном знаке. В какой ещё стране найдёте вы этого героя с такой тяжёлой аурой, как у нас? В Норвегии? В Швейцарии? Во Франции?
Не знаю…

Правда, нашлось одно свидетельство, что недолюбливают свой Восклицательный знак и другие. Американский писатель Фрэнсис Скотт Фицджеральд (1896—1940) советовал, например: «Вычёркивайте все восклицательные знаки. Ставить восклицательный знак — всё равно, что смеяться собственной шутке». Всего-то навсего. Интересно, что бы написал он, встретившись с нашим Восклицательным знаком?

Но самое обидное, что он накрыл своим мрачным крылом и прекрасный пол. Примеры привести?

Тогда представьте себе картину: сидит семья перед телевизором, смотрит мыльный бразильский сериал, где все герои вежливы и ласковы до приторности; никто и голоса не повысит, кроме заранее известных злодеев.

Наши женщины прямо тают, глядя на экранных героинь. Но вот наступает, как водится, рекламная пауза, бабушка (или мама) оборачивается, замечает, что внук лезет рукой в вазочку за сластями, — и вдруг любящие взрослые начинают орать во всю глотку, точно фельдфебель на плацу: Положи на место! Не трогай, я сказала! Не ври! А ну вынь руку из кармана! Дай сюда! Без разговоров! Иди учи уроки! Живо! Чтоб духу твоего здесь не было! Ну!

Господи, из-за какой-то ерунды — и столько Восклицательных знаков. Ну разве так можно? Просто уши вянут. (Ладно, согласна: из-за конфет взрослые такой шум не поднимут, а если парень, скажем, зацепился рукавом за гвоздь и пришёл домой в рваной куртке? Да они ему столько Восклицательных знаков нашвыряют — только держись!).

…Тут реклама заканчивается, женщины снова впиваются глазами в экран и продолжают млеть как ни в чём не бывало. Кто бы объяснил мне: ну что им мешает общаться со своими родными чадами так, как делают это их любимые экранные героини? Поучились бы, коли нравится. Так нет же…

Потом наши взрослые возмущаются, когда обозлённый подросток, выскочив из дома, начинает яростно бить стёкла, ломать деревья, мучить животных. А как вы хотите, чтобы мальчишка, ни за что получивший от вас эти словесные 220 вольт, вёл себя? Ему, поди, тоже надо вытряхнуть из себя чёрную энергетику — не жить же с нею. Надо пойти и тоже обидеть кого-нибудь, вот и выход.

А когда «родной и любимый товарищ Сталин» треть века держал страну в страшном напряжении — это требовало потом у народа какого-то эмоционального и психологического выхода или нет?

Словом, наш Восклицательный знак набрался в XX веке таких мерзостей, что ему надо ещё долго отскрёбываться и отмываться от всей этой совково-коммунистической скверны, чтобы вписаться в мировое сообщество своих коллег и снова стать приличным знаком препинания.

!!!

Здесь самое время сказать, что трудности и соблазны в жизни выпадают на долю каждого. Важно, кто как из своей ямы вылезает и какую линию поведения выбирает при этом.

Наш герой повёл себя не лучшим образом. Никто не спорит, времена ему достались не сахар. Но ссылки на трудности — не оправдание. Не одному ему было плохо, но другие нашли же в себе силы оставаться на высоте. Пишу так, потому что знаю, как поступали в сложных ситуациях, например, Многоточие, Кавычки или Вопросительный знак.

Ведь был же и у него выбор, был! Помните, как именовался Восклицательный знак у нас изначально? Удивительный! Знак удивления. А удивление — это ж такая изумительная штука!
И вся родня у этого слова (его однокоренные слова) уж какая славная да приличная: диво, дивный, дивиться, дивоваться, подивиться, удивляться, удивительно.

…Когда-то довелось услышать слова мудрого человека: «Я старею. Я перестал удивляться». Это было давно, я тогда была глупее, чем сейчас, и ничего не поняла. Ну, сказал бы что-либо вроде: тяжело ходить, быстро устаю — всё понятно. А то — удивляться перестал.

Странная фраза засела в мозгу. Пришлось вдумываться в понятие удивление, наблюдать, когда и почему люди удивляются.

На мой взгляд, они это делают, когда между прежними, уже устоявшимися знаниями и вновь поступившей информацией возникает нестыковка. Порой такая, что просто ахнешь. Или охнешь.

То есть процесс может сопровождаться междометием, а может и не сопровождаться — суть не в этом, а в том, что далее в голове всё приходит в движение. Начинается сопоставление, и первая его ступенька — сравнение. Помните? «Всё познаётся в сравнении»…

Ах, как я люблю эти моменты, когда в голову поступает новая информация, начинается хаос, борьба, сумятица; старые знания не приемлют новичков, потом всё образуется — и вдруг как озарение, как искра! — блеснёт мысль. Правда, бывает это не всегда (порой весь пар так и уходит в свисток, то бишь, в междометие), но если бывает — какая ж это радость!

Вот что такое удивление. Наверное, потому и горевал тот мудрый человек, что его угасающий мозг был не в состоянии больше воспринимать новую информацию, продуцируя затем из неё мысль. Когда человек перестаёт удивляться, он заканчивается как личность.

…А как хорошо сказал об удивлении великий философ древности Аристотель! (384-322 до н. э.). Он, учитель Александра Македонского, сказал так: «Познание начинается с удивления».

Удивление как ресурс, как исходный материал для будущей мысли — вот какое сокровище было у нашего героя и какой шанс он потерял, приняв другое имя. Что имел — и что выбрал…

Что ж, так порой поступают и люди, а он лишь взял с них пример (с кем поведёшься…) и даже гордится, что единственный из всех своих сородичей дослужился до генерала. Восклицательный знак нашёл свою нишу.

У чудесного сказочника Евгения Шварца (1896-1958) есть пьеса «Дракон». Её герои тоже совершали разные поступки, некоторые грешили и даже делали подлости. Время опять же было — увы и ах.

Когда пришла пора расплаты и одного молодца-подлеца (из породы Восклицательных знаков) прижали к стенке, он начал оправдываться: «Если глубоко рассмотреть, то я лично ни в чём не виноват. Меня так учили». На что ему рыцарь Ланцелот сурово ответил: «Всех учили. Но зачем ты оказался первым учеником?..».

Эти слова стали крылатыми. Их всегда вспоминают, когда хотят напомнить об ответственности за выбор линии поведения.

!!!

После выхода первого издания этой книги несколько человек высказало мне претензии: «Уж очень у вас Восклицательный знак получился глупым, прямолинейным и вообще дураком каким-то».

Ну, во-первых, я его так никогда не называла и таковым не считаю. Во-вторых, не такой он и глупый (настоящих дураков вы ещё не видели). Не глупый он, а целеустремлённый.

Прямолинейным же его задумала сама природа-матушка. Он приверженец действия, воли, поступка. Что для него главное? Победа! Ему нельзя отвлекаться на мелочи и отклоняться в сторону, как нельзя отклоняться пущенной в цель стреле. Прямолинейность здесь — совершенно необходимое качество.

Так что требовать от нашего героя широты кругозора, разносторонности, эрудиции вовсе не следует. А то ещё, чего доброго, интеллигентом станет. Представляете, что это будет тогда? Нет, пусть уж занимается своим прямым делом и делает его хорошо. Лишние знания, всякие размышления ему ни к чему, только мешать будут.

Невежество делает людей смелыми, а размышления — нерешительными.

Извините, к этому афоризму я не имею никакого отношения. Это выдержка из трудов одного великого древнегреческого историка и мыслителя. Цитирую как положено: «Невежество делает людей смелыми, а размышления — нерешительными», — сказал Фукидид.

Если учесть, что Фукидид в своей древней Греции жил очень давно (ок.460 — ок.400 гг. до н. э.), то его наблюдению уже более двух тысяч лет. Однако никто с ним не спорил, его словами не возмущался и не опровергал их. Те, кому надо, сами это знают, но другим стараются не рассказывать. Это военная тайна. Вы тоже не очень-то распространяйтесь: узнали — и держите при себе. А то за такую цитату, если вздумаете где применить, по головке не погладят.

К невеждам я отношусь не то чтобы плохо, но с пониманием и сочувствием, ибо сама вынуждена причислять себя к таковым. Я не рисуюсь, я просто с грустью констатирую, что никогда у меня не получится знать столько, сколько хотела бы, и сколько знают другие.

И в то же время… когда я вижу по телевидению тех всезнаек, которые играют в различные интеллектуальные игры и отвечают на все-все вопросы, меня просто оторопь берёт. Какие-то компьютеры двуногие. Зачем они знают столько? Куда девать такое умище? Для чего держать столько мусора в голове?

Мне кажется, что всякий нормальный человек должен чего-нибудь и не знать. Так, я думаю, интереснее жить. Всё-таки остаётся какая-никакая перспектива для роста, и даже невежда может совершить что-нибудь полезное. Вспомним физика Альберта Эйнштейна (1879-1955): «Все с детства знают, что то-то и то-то невозможно. Но всегда находится невежда, который этого не знает. Он-то и делает открытие».

!!!

Глупость как явление тоже не столь ужасна, хотя репутация у неё сложилась — не позавидуешь. Но что-то же знал о ней (неведомое нам) Александр Вертинский, когда изрёк своё знаменитое: «Там, где глупость божественна, ум — ничто». Наполеон тоже почему-то сказал то, что в голове не укладывается: «В политике глупость не является недостатком». Иван Карамазов у Достоевского считал: «Чем глупее, тем яснее». «Самые лучшие мысли приходят по глупости», — признавался Карел Чапек.

Гуманист эпохи Возрождения Эразм Роттердамский (1469-1536) создал бессмертный труд «Похвала Глупости» («Глупость» — с большой буквы) — и многие до сих пор им зачитываются, находя немало поучительного. Правда, то была сатира, но всё равно интересно.

А незабвенное пушкинское «Поэзия, прости Господи, должна быть глуповата» (из письма к П. А. Вяземскому в мае 1826 года) вам слух не режет, нет?

Когда кого-то называют глупым, это не всегда плохо. Все, конечно, норовят казаться умными, а толку-то? Вы можете не соглашаться со мной, но я придерживаюсь мнения, что женщина, например, вообще не должна быть умной. Особенно если она красивая. Красивой женщине умной быть совсем не обязательно. И нечего её упрекать. Если хоть кому-то повезло, то радоваться надо. Радоваться, а не злословить, что она блондинка.

А быть умной — это не достоинство, а горькая участь для женщин: вон сколько их, умных, осталось потом старыми девами, оказалось синими чулками, матерями-одиночками и тихо плакало по ночам в подушку… Да и кто их, умных этих, замуж возьмёт, кому нужна умная жена, какому мужчине лестно, если у него жена умнее его самого?

Ах-ах, погодите возмущаться, дорогие девушки и дамы. Я же не сказала: «должна быть дурой». Я сказала: «не должна быть умной». Только и всего. Между тем это большая разница. Разумеется, не надо быть дурой, зато можно быть, например, глупенькой. Как приятно, как ласково и нежно звучит в устах мужчины: «Глупенькая ты у меня!» (жене или дочери). Да ничего ласковее нет!

Даже если кого-то назвали дурой, ещё вопрос: это оскорбление или нет? Вспомним, как Александр Сергеевич писал своей Натали: «Какая ты дура, мой ангел!» (из письма Пушкина к жене). Обижалась ли она? Вряд ли.

Можно назвать и пример того, как на «дуру» не обиделась Ирина Хакамада — общественный деятель, экс-депутат Госдумы. Вот какую эпиграмму посвятил ей телевизионный и театральный художник, автор многих остроумных и ярких стихов Игорь Макаров.

ИРИНЕ ХАКАМАДЕ

И после сорока она
Стройна, красива и умна.
С таким лицом, с такой фигурой
Спокойно быть могла бы дурой…

Ирина Муцуовна, говорят, ничуть не обиделась, смеялась до слёз и осталась довольна.

И уж, коль речь зашла об эпиграммах, вспоминается ещё одна. Адресована она плодовитой писательнице Дарье Донцовой, которая в ХХI веке побила все рекорды книжных продаж, оставив далеко позади… Пушкина. Да-да, самого Александра Сергеевича, о котором, как известно, критик Аполлон Григорьев сказал своё знаменитое: «Пушкин — наше всё» (1859).

Теперь «наше всё» — это Дарья Донцова. Ей и посвятил эпиграмму прозаик и поэт Леонид Тучинский.

ДАРЬЕ ДОНЦОВОЙ

Поставьте памятник Донцовой!
Пусть, вдохновения полна,
Рукопростёртая, она
Стоит на площади Дворцовой.
Дабы потомок не забыл,
Почто он есть такой дебил.

Не знаю, как отреагировала Дарья Аркадьевна на эту эпиграмму. Да и на что ей, собственно, обижаться, в чём упрекать себя? Она ведь не лентяйка, как мы, она великая труженица (по её собственному признанию, «…за 12 лет у меня вышло 129 книг, и я знаю, что напишу ещё больше». Март 2011 года). Спрос на её продукцию есть: тьма тьмущая без памяти влюблённых в её творчество — полное тому подтверждение.
Дарье Донцовой и вправду не стоит огорчаться. Она-то сама далеко не глупа! Да и дело вовсе не в ней, а в тех, кто и каких идолов себе выбирает.

Глупость как явление многогранна и многолика, как, впрочем, и ум тоже. И если они порой переходят друг в друга, что ж тут такого? Это жизнь, две стороны одной медали. Недаром же великий французский философ и просветитель Вольтер (1694-1778) заметил однажды: «История человеческого ума есть история человеческой глупости». Диалектика, однако…
Это уж с какой стороны смотреть.

Глупость (а также её имитация) бывает ценным капиталом, только пользоваться им надо умеючи. Женщины лучше других знают в этом толк. Любой глупышке самый серьёзный и даже высокопоставленный мужчина вывалит какую-нибудь важную государственную тайну — и глазом не моргнёт. (Примеров в истории сколько угодно).

Зная такие вещи, женщины часто пользуются своим преимуществом, особенно шпионки и журналистки. Надо только получше притвориться. Умной бы никто ничего ценного не сболтнул, а дурочке — пожалуйста, с улыбкой и снисходительностью. При этом и объясняет понятнее. Того только ей и надо.

И вообще пора наконец понять: дураки — они тоже люди. Не все об этом знают, но кто знает, тот не стесняется и уже не лезет в умные. Они уже в курсе, что быть умным — это вовсе не мёд. Я вам по секрету так скажу: многие умные втайне хотели бы хоть на время стать дураками (им живётся легче), но уже не получается — и надо нести свой крест.
А если умный, да к тому же интеллигент ещё, то совсем беда: будет вечно виноват во всём, смотреть на него станут косо, считать ни на что не годным.

Неизвестно, откуда взялось такое мнение, но оно стойко живёт в широких кругах. Для примера приведу такой случай.

Как-то наша газета попросила своих читательниц к Восьмому марта рассказать: «В чём ваше женское счастье?» Многие, естественно, хвалили свои семьи, а одна женщина, работница местного рыбокомбината, поделилась с редакцией своим сокровенным: «Моё счастье — мой муж Гриша. Муж мне попался, слава Богу, хороший, неинтеллигентный, всё умеет делать своими руками». Мы хохотали всей редакцией, в газете её письмо напечатали полностью (правда, сократив единственное слово «неинтеллигентный»), а потом призадумались: вот как неласково простой народ воспринимает нашего брата интеллигента…

За что же такая немилость? За то, что пока другие не любили учиться, но любили валять дурака и безмятежно гонять собак, эти с детства корпели над книгами, мучили себя и скрипочку, добиваясь нужного звучания, ходили в музеи, пять-шесть лет учились в вузах, копили знания, дабы употребить их с пользой и т. д. и т. п., — вот такая награда?

Владимир Маяковский (1893-1930) со свойственной ему прямотой выразился недвусмысленно: «Интеллигенция есть ругательное слово». Сильно сказано. Но есть мнения и того хлеще. Интеллигент собачий, интеллигент паршивый, гнилая интеллигенция, она же, по определению вождя мирового пролетариата великого Ленина, «г…».

Ну зачем, спрашивается, было ночей не спать, стремиться к знаниям и расширять свой кругозор? И сколько бы этот несчастный интеллигент ни лез из кожи вон, всё равно он будет плохой, виноватый и непременно в неоплатном долгу (откуда только этот неоплатный долг и взялся?).

И, тем не менее, интеллигенты продолжают гордиться своим именем и тем, что они умные. Что ж, как говаривал Карлсон, дело житейское.

А дураки… Ну что дураки?.. И дураки, и глупцы, и невежды нам тоже нужны. Да-да, нужны. Вы только представьте себе, как бы выглядели мы с вами, такие умные, если бы их совсем не было? Нет контраста, нет светотени, нет фона — и нас не видно. А на их фоне всё-таки видно.

Так что скажите спасибо, что дураки на свете есть. А второе спасибо, что это, к счастью, не вы.
Шутка.

…Иногда так надоедает быть умной, тянет подурачиться, бросить всё и пополнить стройные ряды дураков, поговорить с ними по душам, но потом, с огорчением убедившись, что никак не могу приспособиться шагать с ними в ногу, махнуть на всё рукой и побрести или в нестройные ряды умников, или вообще куда глаза глядят…

* * *

Хотя я и не поклонница Восклицательного знака, это совсем не означает, что я против него в принципе. Вовсе нет! Без него нельзя, как нельзя без командира в бою и без тамады на свадьбе, ибо жизнь тогда станет скучной и пресной, точно вегетарианская пища.

А она, жизнь, уж так устроена, что в ней всему есть время и место: и «Ура!» крикнуть бывает нужно, и ногой топнуть порой приходится, и восхититься можно, и рассердиться, и обрадоваться. Во всех этих случаях без Восклицательного знака никак не обойдёшься. Бывают вообще приятные моменты: Маэстро! Музыку! Шампанского! Горько!

И уж как не вспомнить о том, что храбрый Восклицательный знак вместе с междометием «Ура!» вёл своих воинов на бой с врагом — и потом возвращался с победой. На белом коне!

Не изгладится из памяти и тот солнечный апрельский день 1961 года, когда из репродукторов на всю страну прозвучал репортаж с космодрома — сначала чёткое и решительное:
—…Четыре! Три! Два! Один! Пуск!
А потом никакими уставами не предусмотренное, задорное, почти озорное:
— Поехали!
Новая эпоха в освоении космоса началась с этого гагаринского восклицания.

И если вы думаете, что Восклицательный знак делит всё лишь на чёрное и белое, что он не различает оттенков, что он вообще какой-то там столб телеграфный бесчувственный, — то вы его просто не знаете.

А ведь это ему досталась львиная доля того, чего другим знакам препинания попало лишь понемногу каждому. Ему, Восклицательному знаку, дано право повелевать интонацией. И тут он каждому может дать десять очков вперёд и показать мастер-класс. Диапазон его интонаций необычайно обширен и велик. Неповторимых! Разных!

Смотрите и слушайте:

Улыбочку! Ерунда! Опаздываем! Шалишь! Некогда! Неправда! Бессовестный! Неплохо! Вон! Друзья! Дальше! Силён! Ну! Годится! Заха-ар! Привет! Фамилия! Браво! Минуточку! Пожар! Увы! Руки! Знаем! Срочно! Ой! Красота! Такси! О небо! Наплевать! Здравия желаем! Фу! Не верю! Больно! Прорвёмся! Нельзя! Хороша! Ха-ха-ха! Рыба! Жалко! Потом! Айда! Не дождетесь! Стыдно! Молодец! Наших бьют! Врача! Дождь! Го-о-ол! Позор! Свободен! Простудишься! Допрыгался! К барьеру! Нахал! Потрясающе! Никогда! Воды! Хорошо! Знай наших! Всё! Хватит!

Какой букет интонаций, а! Просто любо-дорого. Между прочим, учёные установили, что в разговорной речи русских сорок процентов информации содержится в интонации.

Я вам больше скажу. Восклицательный знак не только нужен, но и полезен. Да. Полезен. Только в малых дозах! Как в гомеопатии. Это такая медицинская наука о том, как малые дозы бывают полезнее больших.

Чем полезен Восклицательный знак? Он излечивает от хандры и встряхивает от спячки. Он подстёгивает. Он даёт сильный эмоциональный заряд. Некоторые могут месяцами киснуть и ждать толчка, чтобы начать хоть что-то делать. Один человек честно признался мне, что не может начать действовать, пока не получит от судьбы хорошего пинка.

Говорят, даже сама Вселенная началась с толчка. Вот как! У нашего героя есть то, чего нет у других: он не трус! Он не растеряется в решительный момент. Он храбрец и смельчак. Он — победитель!

Словом, Восклицательный знак не такой уж плохой парень Он только показатель контрастов и, конечно, он их усиливает для наглядности. Так ему положено. И не его вина в том, что люди сами приписали ему столько своих гадостей.

Восклицательный знак — это праздник и горе, поцелуй и пощечина, свадьба и развод, роды и похороны, поздравление и проклятие, радость и боль, негодование и восторг, смех и слёзы, испуг и бравада, провал и успех, война и победа!

Короче, Восклицательный знак — лучший друг всех больших и маленьких стрессов, родной брат положительных и отрицательных эмоций. Там, где царит равнодушие и застой, Восклицательный знак ни за что не поселится и жить не будет.

В самом деле, если один день похож на другой, время тянется медленно и монотонно, ничто не радует и не возмущает, — так что это за жизнь и на кой она нам, такая жизнь, сдалась?!

Домашнее задание. Угадайте с трёх раз, в каком веке эти выражения пользовались популярностью. Подчеркните жирной чертой, какие вам нравятся, и тонкой — какие можно взять в XXI век.

Шут с ним! Но позвольте! За козла ответишь! Это никуда не годится! Судью на мыло! Нет уж, слуга покорный! Ты чё, офигел! Подите прочь! Да пошёл ты! Экий вы, право! Ну, ты меня достал! Побойтесь Бога! Разуй глаза! Как можно! Клёво! Вот те раз! Дурдом! Оставим это! Отвали! Эка невидаль! Ах, какая незадача! Заткнись! Боже правый! Круто! Пустое! Да полно вам! Замётано! Эва!

ВОСКЛИЦАТЕЛЬНЫЙ ЗНАК ПОЛЕЗЕН. ТОЛЬКО В МАЛЫХ ДОЗАХ!

Эльмира Пасько.