Погибший военкор: «Без великой России мы — мёртвая глина»

Накануне Дня Защитника Отечества сотрудники Агентства социально-политического моделирования «Вэйс-Новороссия» опросили журналистов, чиновников, политиков, бойцов и командиров Донецкой и Луганской народных республик, дабы выяснить: кого из репортёров, погибших за почти четыре года войны на Донбассе, помнят? Выяснилось: подавляющее большинство (97%) опрошенных запомнили только фотокора «РИА-новости» Андрея Стенина и создателя первого официального информресурса ополчения Сергея Коренченкова.

Я не вправе писать о тех, с кем не был хорошо знаком, их вспомнят другие. Расскажу о брате по оружию — погибшем вместе со Стениным человеке редчайшей в наше время нравственной чистоты и отваги, идеалисте и романтике, патриоте без изъяна, бойце и военкоре Коренченкове (позывной — Корень).

Свою войну за новую Россию он начал во время Крымской Весны: в качестве лидера Народно-Освободительного Движения организовывал в родном Симферополе митинги, координировал действия пророссийских сил, пресекал провокации татарских и украинских националистов, участвовал в подготовке референдума, делал репортажи о событиях и людях, о которых официальные СМИ говорить боялись.

Его брат Александр, активист НОД, вспоминал: «Он всегда видел цель и не терпел преград. Я просил его повременить с отъездом на фронт, у нас и дома много дел, а он отвечал, что непростительно и позорно бездействовать, когда убивают женщин и детей. Доказывал: русский только тот, кто жизнь всякого, кому необходима помощь, считает дороже собственной. Пояснял: „профессиональные журналисты“ Юго-Востока массово бежали в Киев или в Москву, его гражданский долг — восполнить чрезвычайный дефицит информации о происходящем в Новороссии…»

Вопросы без ответов

»… когда я был там…на блокпосту…и толстый украинский вояка тыкал в меня автоматом… я неожиданно понял, что я не смогу, не хочу в него стрелять…ведь он такой же, как я…только обманутый — политиками, школой, продажной прессой…надо помочь ему и миллионам таких, как он, узнать правду о нашей общей великой русской истории. Бороться надо не оружием, а убеждением», — такой вывод из опыта первой поездки в уже воюющий Славянск сделал Сергей в апреле 2014-го. Тогда его задержали сотрудники СБУ, отправили на вертолёте (впоследствии сбитом знаменитым бойцом ополчения Бабаем) в Киев. Оснований для обвинения в терроризме и экстремизме в ту пору не нашли, депортировали по месту жительства. «Террорист» сразу же вернулся на Донбасс и основал первый официальный сайт ВС ДНР «iКорпус», намереваясь воздействовать в первую очередь на «солдат ВСУ, обманутых политиканами наших братьев, которые должны вспомнить, что они тоже русские, и прекратить кровопролитие…»

От распространённой иллюзии «о не ведающих, что творят, братьях» он, подобно большинству ополченцев, скоро избавился. А после участия в боях и разговоров с пленными стал часто вспоминать древнеславянскую мудрость, согласно которой, убивая врага, оказываешь ему услугу, избавляя от позорной естественной смерти. Особенно ему запомнился разговор с пленным украинским офицером из 25-й аэромобильной бригады. Вёл себя офицер вызывающе, ненависти к нам не скрывал, ухмылялся: «Вы бандиты и мародёры. Все ваши байки о Русском мире — идеологическое прикрытие банального отжима наших территорий. Всё равно мы вас зачистим, всех как собак перестреляем…» Сергей попытался объяснить, что мы понимаем под Русским миром, взволнованно заговорил о высших смыслах и целях всех войн. О том, что, по большому счёту, всё человечество делится на две части. Одна воспринимает историю, как драку всех со всеми за собственность и жратву, то есть, по сути, за возможность безнаказанно перерабатывать мир в дерьмо. Другая, меньшая часть, стремится выйти из этого ассенизационного тупика взаимопожирания, создать общество, в котором главное — не убийство и присвоение, а созидание и жертвенность. «За это мы и воюем в Новороссии. А вы за что? За право называться европейцами, быть сытыми рабами зажравшихся лакеев?» — «За то, чтобы очистить мир от русской имперской заразы…»

В очередном бою в приграничном треугольнике Степановка-Мариновка-Дмитровка сводная группа ополченцев уничтожила танк, два БМП и пять грузовиков с десантниками ВСУ. Не выжил из украинцев никто. С поразившей всех болью в голосе глава «iКорпуса» пояснил приехавшему позже репортёру федерального телеканала: «Им по рации предлагали сдаться… Не захотели… Они уже другие, не русские… И нас — указал на обугленную, ещё дымящуюся, скрюченную человечью оболочку — они хотят видеть только такими…» И тогда журналист спросил: «На той стороне, от Львова до Харькова, уже миллионы таких, не русских; не слишком ли кровавой ценой достанется нам Новороссия?»

Ещё в апреле 2014 года после встречи посланца мироправителей Дидье Буркхальтера с Владимиром Путиным и обращения последнего к лидерам Донецка и Луганска с просьбой отложить проведение референдума о независимости — всем, кто не обольщался, стало ясно: Новороссии не будет, конфликт заморозят, присоединение ЛДНР к РФ исключается, поскольку республики- только прикрытие для интеграции Крыма и политтехнологический инструмент по недопущению Украины в НАТО. Проблему экспансии Североатлантического Альянса на Восток отвоеванием 8 украинских областей нам не решить. Остальные 16 областей войдут в конфедерацию с Польшей (о чём она давно мечтает), получится, что мы сами же придвинем к себе границы НАТО и усилим данный блок, возродив извечно враждебную нам Речь Посполитую. На это, помимо прочего, и был расчёт мировой элиты, вынудившей российское руководство вернуть Крым задолго до запланированного срока.

Украина Российской Федерации нужна только как буферная зона, Западу — как ресурс. Рабсила, предприятия, недра, почти все активы «незалежной» давно принадлежат (украинские олигархи суть клерки) транснациональным корпорациям. Путин поступил очень мудро, не введя войска, как его призывали. Это сказки, что нас там ждут — народ страшно расколот. В случае вторжения мы получили бы население, которое должны содержать и которое большей частью нас ненавидит. Вкладывали бы деньги и силы в чужой проект. В результате: дальнейшее ослабление России, блокировка развития, окончательное превращение в колониальную «империю-жандарма » на службе ТНК и их хозяев, устанавливающих на планете либерал-фашистскую, в самом буквальном смысле сатанинскую Систему (трансгедеризм, тотальный электронный контроль, кастовость на высокотехнологической основе). Начиная Русскую Весну, мы…этого хотели?

Сергей такие аргументы отметал категорически, убеждал скептиков: «Проект „Новороссия“ потребует кардинальных политических и социально-экономических изменений во всей РФ, создаст условия технологического прорыва. Надо помнить простую и страшную суть: без Великой России мы — мёртвая глина для кирпичей, из которых сложат новые крематории в глобальном Освенциме. „Хозяевам планеты“ русские, как и многие другие народы, не нужны; если и дальше будем рассуждать, а не воевать — нас просто сожгут, выкинут из истории, которая неумолима и не терпит отсутствия победителей». Уклонение от военного вмешательства, предательское тактическое перемирие обернётся в будущем новой, страшной кровью. «Замороженный конфликт», как и Версальский договор после Первой мировой, запрограммирует неизбежную через 15-20 лет большую войну с последствиями для рядовых граждан катастрофическими. А вот если мы, русские, сможем предложить украинцам привлекательный Образ Будущего в обновлённой единой стране с более справедливой социально-экономической системой — это решит все проблемы. Да, мы живём не в 18-м веке, сейчас главное- наука и технологии, однако и законы геополитики никто не отменял, пространство — базовый ресурс. Пример: если бы мы сохранили Аляску, то североамериканский континент, особенно после появления атомного оружия, контролировали бы полностью. Были бы тогда США мировым гегемоном?

Руководствуясь чувством чести

«Последний раз мы виделись Донецке, буквально за неделю или две до трагических событий, — вспоминал Андрей Коваленко, председатель партии «Национальный курс», лидер Национально-освободительного движения, представитель Евразийского союза молодежи: «Сергей взахлёб рассказывал о приключениях репортёров сайта «iКорпус» на передовой. О том, как несколько раз они выезжали прямо на вражескую технику, как попадали под страшный артобстрел, как специально загоняли машину в кювет, чтобы спрятаться от укровских вояк прямо у них под носом. И снимали-снимали-снимали. Из-за бесстрашия и азарта в работе часто были первыми на месте боестолкновений — поэтому записанный материал вмиг разлетался по первым полосам, набирал миллионные просмотры. У Сергея во время нашей последней встречи был с собой автомат, но он сам признавался, что стрелял из него редко. В основном их оружием была камера».

Всё так, стрелял редко, но, в отличие от величаемых военкорами торговцев своим крохотным «я!», строчивших «боевые репортажи» в донецких офисах и ресторанах, он работал в наступлениях и окружениях, засадах и диверсионных выходах, всегда там, где неотступно рядом смерть — на передовой. Его в точности характеризуют слова из рассказа «Лейтенант Штурм» Эрнста Юнгера: «В бою он был храбр, но не от избыточного энтузиазма и не из принципа, а руководствуясь лишь утонченным чувством чести, когда малейший намек на трусость отторгается брезгливостью как нечто нечистое».

Со всей несомненностью во время совместных поездок по фронту я узнал о нём главное: он был одним из немногих, кто и под шквальным артобстрелом, и в атаке наших бойцов на открытой местности, и при наступлении танков противника никогда не выказывал ни страха, ни малейшего волнения. «Давно научился не бояться? — спросил я, когда под Шахтёрском по нам лупили спрятавшиеся в лесополосе украинские БТРы, а безотказный, неоднократно спасавший нас «Рено» мчался по колдобинам на пределе технических возможностей. Сергей пожал плечами, усмехнулся: «Разучился бояться. Умрём днём раньше или днём позже. Глупо и стыдно в страхе умирать, надо с интересом». — «То есть?» — «В момент смерти мы узнаем всё и сразу, так чего же бояться?» Сказал — и смутился, оттого что выдал недопустимо сокровенное. Разговоров о религии он избегал: «Не хочу своей корявой метафизикой смешить Создателя…» К встрече со смертью (это сквозило в каждом его движении, взгляде, интонации) готовился с холодным исследовательским интересом.

Из его краткой военной биографии мне особенно запомнились два эпизода.

Начало июля 2014 года, Николаевка. Бывшая в засаде у карьера группа бойцов Моторолы вырвалась из окружения. Из-за предательства двух командиров из местного ополчения, оголивших наш фланг, мы не смогли остановить (только потрепали) рвавшуюся в город колонну украинских войск. Отступали к больнице, где были раненые ополченцы, и — чудовищной плотности начался обстрел из «Градов» и тяжёлых миномётов. Укрыться негде, все ринулись в реденькую «зелёнку» у запертых гаражей, рухнули, вжались в землю. В промежутке между взрывами поднимаю голову: некто с камерой преспокойненько разгуливает среди минных разрывов, фиксирует… Вскакиваю, подбегаю, ору: «Это уже не смелость — глупость! Ложись!» Нет, он только присел. Над головой прожужжали осколки, с хрустом выгрызли из стены гаража хлестанувшее по нам кирпичное крошево; Корень успел ладошкой заслонить камеру — всё это время она работала в режиме записи, облизал запылённые губы, смачно плюнул и витиевато по-русски выругался. Меня поразило: в глазах его не было и легчайшего отблеска страха, только злое веселое напряжение.

Когда обстрел закончился, Моторола отправил нашу группу назад, на занятую украинцами территорию, забрать оставленное при отступлении оружие. Все понимали: можно напороться на засаду. Заброшенный дом в лесу, в котором мы ждали противника, скорее всего, уже заминирован, шанс вернуться невелик. Однако создатель «iКорпуса», вооружённый тогда только видеокамерой, вызвался добровольцем. В лесу нашёл и взял себе чей-то окровавленный автомат, с ним потом и погиб. Он искренне верил в то, что избежать смерти можно только идя ей навстречу, а риск — единственное оправдание необходимости убивать того, кто намерен убить тебя.

Конец июля. Район между городом Снежное и Саур-Могилой. Мчимся по грунтовке в сторону чёрных дымных столбов, явно горит бронетехника, надо выяснить, что происходит, и поймать хоть несколько интересных кадров. Резко тормозим: из-за куста к авто метнулись трое в камуфляже, замахали руками, требуя остановиться. Ещё миг — и я выпустил бы в них очередь, вовремя сориентировался: свои! Бойцы из подразделения Корсара сидели в засаде на танкоопасном направлении. Час назад отбили атаку, требовалось срочно доставить раненого в госпиталь, а двух погибших в морг. Повезли. Решили сократить путь и — въехав на пригорок, попали в очередное, обычное для тех славных дней приключение. Видим: из-за дальней лесополосы вырулил и пылит навстречу нам БТР, а за ним следом камуфлированная «Газель», ощетинившаяся стволами… Кто — свои или чужие? Слава Богу, внезапный ветер разогнал пыль, и мы заметили на броне вертикальные белые полосы. Признаюсь честно, в те минуты я с жизнью попрощался. У нас был только один заряд к РПГ и «калаши» без подствольников.

Свернули в «зелёнку», затаились, мгновенно возник план: БТР пропускаем, а потом крошим из гранатомёта, если, конечно, сумеем расстрелять микроавтобус и останемся живы. Нам несказанно повезло. Бронетранспортёр наехал на мину, на которую непременно напоролись бы мы, сложись обстоятельства несколько иначе. Столбище огня, грохот невыносимый — сдетонировал боекомплект. Вскакиваем оглушённые. «Газель» на невероятной скорости, задним ходом дала дёру, далеко отъехав, резво развернулась, исчезла. Мы не стали в неё стрелять… на лобовом стекле отчётливо был виден красный крест, значит, в салоне раненые. Последнее, ярче всего врезавшееся в память: брат мой по оружию, Сергей Коренченков, стоит посреди дороги, запечетлевая для истории пылающую груду металла. Глянув на меня, поднимает указательный палец к небу и, с блаженной улыбкой изрекает: «ОН ЕСТЬ. И нам никого не пришлось убивать…»

Роса с цветов на могилах погибших…

Он на академическом уровне знал русские былины и неординарно их трактовал, извлекая из образной структуры оптимальные, способствующие достижению победы поведенческие алгоритмы русских людей любой эпохи (горько жалею, что в одном из боёв обратился в пепел мой блокнот с записями наших разговоров). А из беллетристов более всех любил он Константина Воробьёва и часто его цитировал, особенно «Из записных книжек». Помню, привезли мы в морг трупы из района Саур-Могилы. Класть их было некуда: холодильники отключены, внутренний дворик больницы полностью забит искромсанными телами — их грузили в «Камаз» для перевозки к временному захоронению. Отвезли туда и наших бойцов. Когда каменистая земля скрыла то, что от них осталось, кто-то предложил помянуть павших, Корень отклонил протянутую флягу, процитировал: «Они пили водку и закусывали подснежниками». Под недоумённо-растерянным взглядом похоронщика на миг задумался и сказал своё: «Мы ещё не победили. А пить надо только за Победу — росу с цветов на могилах погибших…»

Пока звучали эти слова, я вспомнил, как мы с ним привезли убитую на улице осколком снаряда пожилую женщину в морг Славянска. Медиков уже не было, вход свободный, внутри всё забито под завязку, вонь адова… несчитанные трупы, иные неотличимые от фарша. На детей мы стались не смотреть. Запомнился старик, окоченелый, безротый: нижняя часть лица раздроблена, превратилась в затверделую кашицу; высокий лоб, часть носа, открытые глаза — закрыть их мы, как ни старались, не смогли — запорошены цементной пылью. Из левой, проволокой у предплечья перемотанной руки, торчала чёрная от грязи и спёкшейся крови тонкая кость. Правая, в пигментных пятнах ладонь, навечно сжала связку ключей, поблескивал в луче моего фонарика большой круглый на стальной цепочке брелок с изображением герба исчезнувшей державы и надписью «Рождённый в СССР».

С того момента и навсегда навязчивый, постоянный, ничего к знанию о безысходности кровопролития не добавляющий символизм войны я возненавидел.

6 августа 2014 года военкоры Сергей Коренченков, Андрей Стенин и Андрей Вячало сопровождали к российской границе колонну беженцев, спасали женщин и детей. В тот день я должен был ехать с ними, не смог: мы с Артистом — водителем моего «джихад-мобиля» — получили приказ отправиться под Миусинск к месту недавнего боя, забрать брошенный бойцами «Утёс». Попали в засаду, но — уничтожив вражеского пулемётчика, на изрешечённом осколками мин и пулями снайперов «джихаде» — вырвались! А в то же время мирная, под белыми флагами, колонна с беженцами напоролась на украинские карательные части, была показательно расстреляна, раскурочена в хлам, сожжена. До сих пор неизвестно, удалось ли хоть кому-то в той бойне спастись.

«Необязательное» признание. Из всех, духовно близких мне людей, погибших за несбывшуюся Новороссию, приходили ко мне в «тонких снах» (когда прозрачной становится граница между нашим миром и иным) только Арсен Павлов и Сергей Коренченков. Несказанной красоты многоглавый, меняющий очертания, мёбиусно, как на рисунках Маурица Эшера, сам в себя перетекающий храм с невообразимым количеством распахнутых дверей; из них нескончаемо, в абсолютном, вакуумном беззвучии входят и выходят погибшие на всех с начала истории войнах. В одном из этих бесконечных людских потоков замечаю Сергея, окликаю. Он увлечённо и встревоженно беседует с идущим рядом своим предком. Заметив меня, подбегает, что-то спешно отдаёт и виновато машет рукой: уходи! Сначала чувствую на ладони нестерпимо горячую кровь, потом вижу: кровавит календарь, размыта, но ещё видна цифра: «2032», а временами, заслоняя её — багровым пульсирует, корёжится, безмолвно кричит «2051» на изображении Красной площади с Мавзолеем в строительных лесах и полуразрушенным храмом Василия Блаженного. А на кремлевских башнях нет ни двуглавых орлов, ни пентаграмм — только гнёзда без птиц. Какие нам выпадут в 32-м и 51-м годах испытания, ведают лишь небеса. Увиденное — незаживающее в моём сознании клеймо: ранее — за много лет до переломных событий показаны мне были во снах даты — 1991…2000…2014. И все датированные предупреждения о будущем друзей и близких со снайперской точностью сбылись. Предвидя скептические ухмылочки, подчёркиваю: это — «необязательное» признание…

Отпели и похоронили одного из лучших военкоров ополчения в Симферополе. «Похороны были не очень многолюдными, — рассказал Андрей Коваленко. — Провожали только родственники и самые близкие друзья, в основном ополченцы, чуть больше полусотни человек. Прощальные речи — кратки: слова в те часы стали невыносимо лишними, мы чувствовали его присутствие. Столько времени прошло, но и сейчас при воспоминании о Серёже у меня ком в горле и непреходящая скорбь: не может быть, чтобы то, во что он верил, не сбылось. Его могила была крайней на кладбище, заставленном свежими после войны деревянными крестами».

Я не был на его похоронах — не мог оставить подразделение: в ту пору мы, мотороловцы, сражались в приграничье, затем освобождали Миусинск. На могиле его я тоже не был, с некоторых пор избегаю таких мест: слишком их много в моей памяти — погостов, крестов, мемориалов, некрополей, братских захоронений и безвестных над истлевшими телами холмиков.

Получив опыт бойца и военкора, создатель главного информационного ресурса Новороссии намеревался побывать во всех «горячих точках» планеты, где воюют или будут воевать русские. Предлагал мне в соавторстве с ним сделать большой цикл фильмов и очерков о незаслуженно забытых ветеранах разных войн — афганской, абхазской, чеченской, осетинской, донбасской. Составили список из более сотни имён тех, чьи биографии достойны увековечивания. Мысленно разглядываю карту России, вспоминаю погибших друзей и с безысходной болью понимаю: могилами их усеяно всё великое русское пространство — от Калининграда до Владивостока, от Анадыря до Ростова и Донецка. Если попытаться посетить места упокоения всех, кого знал, и о каждом рассказать — это будет задача на всю оставшуюся жизнь…

 

Вам понравилось?
Поделитесь этой статьей!

Добавить комментарий для Капитан Очевидность Отмена

  1. Ценнность статьи Геннадия Дубового еще и в том, что она по-любому не оставила читателя равнодушным. Сколько очерков, рассказов, всякого литературного хлама протекают сквозь нас, как песок сквозь пальцы, не оставив следа в памяти, не затронув душу, не заставив думать, спорить, анализиривать. Те, кто читает то, что пишет Дубовой, прочитанное уже не забудут. У него, прошедшего самый тяжелый период войны, и не только одной этой, в каждом очерке и рассказе слова огнем горят и жгут душу неприкрытой, неприлизанной правдой, очень неудобной тем, кому эта правда как раз не нужна. Это ли не мерило ценности его материалов? Бурная полемика в соцсетях- это как раз хорошо. Читайте, обсуждайте. Но при этом-интенсивно думайте. Очень надеюсь, что ваши выводы будут правильными.

  2. Литературные достоинства данного очерка «Без великой России мы — мёртвая глина» — очевидны. Великолепным международным литературно-художественным журналом «Zа-Zа» очерк, написанный известным русским писателем, нашим современником, Геннадием Дубовым поставлен, на мой взгляд, именно из-за литературных достоинств. Диапазон реакции читающих на данное произведение получился огромнейший и мощный — значит, перед нами автор с собственным, уникальным мироощущением, видением и позицией. Мощная динамика, глубокое видение жизненных ситуаций, переплетение судеб, как встречных волновых потоков, первозданная суть нашего предназначения и проявления — раскрыто всё. Касаемо политики, поставленной в укор нашему славному писателю, хотим мы того или нет, но она, политика, касается всех нас от рождения и до ухода из жизни, ибо является неотделимой частью, гранью нашей жизни. Такова, увы, наша реальная жизнь. А Геннадию от нас низкий земной поклон, творческих успехов, благодарность и — ждём дальнейших публикаций его произведений в данном чудесном журнале!

  3. Регулярно читаю рассказы и очерки Геннадия. Это необыкновенный человек — справедливый, мудрый и храбрый. То, что выходит из под его пера нельзя обобщенно назвать сухим словом «политика». Это — жизнь. Это то, на что нельзя закрывать глаза. Спасибо Геннадию за то, что мы можем знать правду из первых уст!

  4. Оставлю на совести госпожи Лось все выпады в адрес легендарного военкора и его погибшего товарища.
    Каждый , в конце концов, имеет право на свою точку зрения на происходящее в Украине.
    Как человек, тесно общающийся с людьми, защищающими с оружием в руках свои семьи, и как волонтер, могу твердо сказать- всё, что выходит из-под пера Геннадия Дубового- это жестокая, неприукрашенная правда войны. За что так ценят репортажи и статьи Дубового? За то, что он пишет всегда о том, что видел только что прямо перед собой. За то, что пишет, не кривя душой. За то, что любит свою Родину и защищает ее, бесстрашно сражаясь с убийцами детей и стариков. И не Донбасса вина в развязанной войне. Вина лежит полностью на преступной шайке самозванца и его заморских кураторов. Дубовой многим неудобен- именно тем, что говорит открыто и непримиримо ПРАВДУ- и без разницы ему, нравится ли она кому-то. Самолюбование, говорите? Где же вы его увидели тут? Оно военкору без надобности. Кто его знает- могут рассказать о его мужестве и отваге во время боя. А правда- не девушка на выданье, она не обязана прихорашиваться и всем подряд нравиться. Какая есть- вот такую и читайте- те, кому нужна настоящая правда. А за теми эмоциями, которых недостало тут одному комментатору, сходите лучше на американский блокбастер.
    Спасибо Геннадию и низкий поклон за его работу. Всегда читала и читатъ буду все его публикации, статьи, заметки и рассказы. И детям накажу читать!

    Низкий Вам поклон, Геннадий Васильевич! Живите вечно!
    С уважением.

  5. От редактора журнала «Зарубежные задворки» Евгении Жмурко

    В ответ авторам отзывов и комментариев, хотелось бы напомнить всем участникам обсуждений, что «Зарубежные задворки» (электронный и бумажный варианты) — международный литературно-художественный журнал, общение в котором соответствует правилам и нормам поведения, принятым в цивилизованном обществе среди культурных людей.
    Совершенно недопустимо превращать литературную критику художественных произведений в публичные оскорбления или обсуждение личных качеств авторов издания.
    Адресуясь к Евгению Жироухову, некий или некая «Ло-грина» пишет: «Евгений, ну Вы уж совсем», «Или Вы один из таких отморозков».
    В том же тоне позволяет себе разговаривать с писателем, автором многочисленных публикаций, «Ирина»: «Евгений страдает завистью».
    «Ирине» вторит «Наталья»: «Откуда Вы взялись, Евгений».
    Советы подаёт «Георгий»: «Вы посидите рядом с автором в окопе три года».
    «Северный Ветер» характеризирует Светлану Лось: «Увы, у неё все признаки «майдана головного мозга».
    Отзывы такого рода, подписанные никами без настоящих имён и реальных фамилий, впредь будут удаляться со страниц издания.
    Сведения об авторах и их биографические данные опубликованы под кнопкой меню «Авторы».
    Реплики и выпады личного плана против авторов «Зарубежных задворок», не относящиеся к опубликованным художественным произведениям, оскорбляют честь литературного издания.
    Желающие принять участие в обсуждениях, дискуссиях, литературных спорах, — все те, кто желает высказать своё мнение, — обязаны также помнить, что анонимные комментарии, как не имеющие отношения к литературному процессу, впредь опубликованы не будут.

    1. Уважаемая редактор Евгения Жмурко. Думаю, многие читатели любимого Za-za журнала надеются, что он останется литературно-художественным оазисом вне политики, вне повсеместных в интернете столкновений на украинскую тематику. Если вы все-таки размещаете политический материал вроде этого, пожалуйста отключайте возможность очередной взаимной пятиминутки ненависти, которую мы к сожалению вновь видим во всех без исключения комментариях.

  6. РАЗМЕННАЯ МОНЕТА ИЗ МЁРТВОЙ ГЛИНЫ

    Броское название «Без великой России мы — мёртвая глина» привлекло внимание к очерку Геннадия Дубового, военного корреспондента.
    Необъявленная война России с Украиной длится почти четыре года. Четыре года льётся кровь. Сведения о происходящем поступают разноречивые. Однако шила в мешке не утаить, а факты не оспорить. Полуостров Крым аннексирован Россией. Юго-Восток Украины в огне. Количество беженцев превысило 1,5 млн. человек. Боевые действия в ДНР и ЛНР продолжаются. По официальным сообщениям Украинского Правительства погибло более 2750 военных. Число жертв — десятки тысяч человек.
    Сведения о потерях России ещё в 2015 году засекречены Указом президента В.Путина.
    Непонятно только, зачем делать секрет из того, чего нет. Путин много раз заявлял, что российских войск в Украине нет. Нет войск — нет потерь, нет и вооружения. На нет и суда нет, как говорят в народе. Повстанцы Донбасса и Луганска, воодушевлённые успехом российских «зелёных человечков», устроивших Крымнаш, схватили первое, что под руку попалось: каменюки разные, кирки с лопатами, топоры с дрекольем, — всё то, что на современном языке военной техники именуется противопехотными минами, танками, БТРами, зенитно-ракетными комплексами и тому подобными мелочишками, которые обычно валяются в подсобных помещениях любого хозяйства, и самопроизвольно ополчились. Военная техника «по щучьему велению» появилась и проявила себя как в Крыму, так и в зоне АТО. Великая Россия, не в первый раз нарушив международные соглашения, по праву сильного оттяпала Крымский полуостров и ничего ей за это не сделалось. Самопровозглашённые народные республики Луганска и Донбасса, руководимые военными людьми из России под полублатными кличками вместо имён, фамилий и званий, взялись отстаивать не совсем понятно что с современным оружием, неизвестно как попавшим в их руки. Действо происходило с соблюдением всех правил конспирации, чтобы никто не догадался, откуда ветер дует. Началось нечто, похожее на гражданскую войну, по сию пору стыдливо именуемую конфликтом или военными действиями на территории Украины.
    Как бы ни называли СМИ происходящее, совершенно ясно, что в отличие землетрясений, смерчей и ураганов войны или вооружённые конфликты стихийно не возникают.
    За спинами проливающих кровь ополченцев стоит Россия, разжигающая рознь между людьми и народами. Зачем? — Затем, чтобы диктовать свою волю отбившейся от рук Украине.
    Никакого интереса, кроме коммерческого, РФ к Украине не проявляла до тех пор, пока молодая страна не проявила желания дружить с Европой. Такого волеизъявления Россия стерпеть не смогла. Сотрудничать можно лишь с ней, с великой, да и то при условии полного и безоговорочного подчинения: исполнения роли буфера от врагов. Врагами является весь мир. Все окружающие, все те, кто не русские, — враги.

    Возможно, помимо желания Геннадия Дубового, его очерк как раз об этом. Название — оборванная цитата из высказываний другого военкора, Сергея Коренченкова. В своеобразном некрологе о погибшем друге, автор очерка восхищается товарищем, воздаёт должное его храбрости на поле боя, приводит его высказывания.
    Витиеватая фраза принадлежит покойному Сергею: «Без великой России — мы мёртвая глина для кирпичей, из которых сложат новые крематории в глобальном Освенциме».
    Кто эти загадочные «мы» — мёртвая глина? Что подразумевается под иносказанием «глобальный Освенцим»? Кто его устроит? Каким образом Россия — государство, уничтожившее более 20 млн. своих граждан в мирное время, замешанная во многие дурно пахнущие международные афёры, предотвратит «глобальный Освенцим»?
    За туманной цветистостью спрятан идеологический посыл.
    Очерк Г.Дубового посвящён памяти Сергея Коренченкова и приурочен ко Дню Защитника Отечества. Оба журналиста защищают Отечество — Россию, — страну, на которую никто не нападал, от Украины — независимого государства. Защищают на территории Украины с российским оружием в руках, проливая кровь украинцев.
    Почему так? — Потому что оба убедились в ходе необъявленной войны, что украинцы — граждане другого государства. «Они уже другие, не русские…»
    Когда сводная группа ополченцев (Сводная, т.к. состоит в большинстве из российских наёмников разных национальностей. С.Л.) уничтожила танк, два БПМ и пять грузовиков с десантниками ВСУ, не выжил никто, — рассказывает Г.Дубовой. — Им предлагали сдаться в плен, они отказались.
    Приведенная выше цитата о «не русских» относится именно к этому эпизоду. Трудно обнаружить логику в журналистских рассуждениях, зато явственно видно самолюбование проявленным «благородством» повстанцев. Они не хотели убивать. Они только захватили пять грузовиков с десантниками и предложили сдаться в плен. Воины предпочли смерть позорному плену. Вывод: «Они уже другие, не русские…» даёт моральное право убивать. Не русские — враги русских. Итог «благородного» порыва: «не выжил никто».
    Сергей Коренченков пришёл к выводу о превосходстве русской национальности не сразу. Вначале он считал, что украинцы — такие же люди, как он, только обманутые «политиками, школой, продажной прессой». Он хотел помочь им узнать правду «о нашей общей великой русской истории», он думал, что «Бороться надо не оружием, а убеждениями», но довольно скоро, в числе многих других ополченцев (по словам Г.Дубового), расстался с иллюзиями и стал часто вспоминать древнеславянскую мудрость, согласно которой, убивая врага, оказываешь ему услугу. Образованным человеком был покойный друг и соратник Геннадия Дубового. Для оправдания войны мудрость древних славян, от которых произошли и русские, и украинцы, идеально подходит. Она развязывает руки. Её продолжением является лозунг «Кто не с нами — тот против нас». «Мы» — в данном случае — русские. «Мы» — единственные потомки древних славян. Другие славянские народы в расчёт не берутся.
    Деление мира на праведных «мы» и вражеских «они» — основа всех конфликтов и войн.
    Пленный украинский офицер назвал ополченцев бандитами и мародёрами, а байки о Русском мире — идеологическим прикрытием банального отжима территорий. Перед расправой с врагом мечтательный военкор, которым восхищается его коллега и друг Дубовой, попытался объяснить своё понимание Русского мира, заговорив о «высших смыслах и целях войны», о создании общества, «в котором главное — не убийство и присвоение, а созидание и жертвенность. За это мы и воюем в Новороссии. А вы за что?»
    — «За то, чтобы очистить мир от русской имперской заразы», — прозвучало в ответ.
    Из приведенной сцены создаётся впечатление, что означенный Русский мир — очередная утопия романтически настроенных вооружённых людей. И снова возникают вопросы. Почему им не строить Русский мир на территории России? Почему им надо вмешиваться с оружием в руках во внутренние дела другого государства и там организовывать Новороссию?
    Убеждения мечтателей и романтиков расплывчаты и противоречивы.
    Сергей Коренченков, погибший военкор, свою войну начал во время Крымской Весны пресечением провокаций татарских и украинских националистов. Вина их в том, что они — не русские. Националист — слово, имеющее негативную окраску, когда речь идёт о преимуществе одной национальности над другой. К русским оно никакого отношения не имеет. Русские — патриоты, мечтающие о великой России, без которой… (см. заглавие). Величие России (по Коренченкову) — в базовом ресурсе — пространстве. Была бы Аляска — русские контролировали бы весь североамериканский материк. Нет Аляски — интегрируем Крым и его население в Россию. «Русский только тот, кто жизнь всякого, кому необходима помощь, считает дороже собственной», — пафосно провозглашает журналист. Жизнь многих украинцев в результате проекта Новороссия в опасности. Русские приходят на помощь, устраивая кровопролитие. Тяжёлое экономическое положение в Украине Россия усугубляет всем, чем может. По сути дела, РФ руками мечтателей и романтиков (если верить Г.Дубовому), предусмотрительно снабжённых российским оружием, спровоцировала военный конфликт на Юго-Востоке Украины.
    Руководители отрядов повстанцев (их иногда называют бандоформированиями), присланные Россией, поверили её лживым обещаниям, после чего, как водится, были брошены вероломной родиной на произвол судьбы.
    Геннадий Дубовой пишет:
    «Ещё в апреле 2014 года всем, кто не обольщался, стало ясно: Новороссии не будет, конфликт заморозят, присоединение ЛДНР к РФ исключается, поскольку республики — только прикрытие для интеграции Крыма и политтехнологический инструмент по недопущению Украины в НАТО».
    Его друг, Сергей Коренченков, обольщаться не переставал до самого конца. Романтик и мечтатель, он насаждал призрачный Русский мир, верил в великую Россию, пока сам со товарищи не оказался мелкой разменной монетой из «мёртвой глины». Россия, в который раз, увильнула и предала тех, кто воевал за её интересы. А без неё (вернёмся к заглавию) «все мы — мёртвая глина». Финал закономерен. Жизнь человеческая никакой ценности для государства российского никогда не представляла и не представляет. Все помнят слова Жукова «ещё нарожают» о русских бабах. Кстати говоря, родина, после использования славного полководца по её защите, поспешно задвинула своего героя как можно дальше от Москвы, предала забвению на долгое время. Россия манипулирует достаточно значительным ресурсом населения страны, где люди нужны в качестве разменной монеты; винтики, гвоздики, кирпичики, глина, песчинка, пылинка — строительный материал для созидания империи. Интересы и права отдельного человека для империи ценности не имеют.

    Людям нужен мир, а не война под любым соусом. Люди должны руководствоваться разумом. Люди и страны должны и могут договориться между собой. Иначе человеческому сообществу не выжить.

    Очерк Геннадия Дубового о погибшем военкоре прославляет тех, кто на территории другого государства ведёт подрывную деятельность против другого народа, подчёркивает национальные различия и навязывает бездоказательное превосходство России над всеми странами.
    Отступления о морге г.Славянска, о «тонких снах», а также предсказания грядущих катастроф 2032 и 2051 года особой смысловой нагрузки не несут. Литературные «красивости» камуфлируют суровую правду войны.
    Лирические сентенции погибшего военкора С.Коренкова «Они пили водку и закусывали подснежниками» вместе с «росой с цветов на могилах погибших» уводят в сторону от основного идеологического посыла: «Получив опыт бойца и военкора, создатель главного информационного ресурса Новороссии намеревался побывать во всех «горячих точках» планеты, где воюют или будут воевать русские».
    «Будут воевать» — зловещее утверждение. Оно базируется на политических амбициях России, желающей править миром. Оно подтверждается незаконными действиями РФ по отношению к Украине.
    «Не русский» означает — чужой, враг. Врагов можно уничтожать любыми методами. Не русские не имеют права на существование. Русские — романтики, мечтатели, герои. Все другие — не люди, а мёртвая глина без великой России.
    Об этом написан очерк Геннадием Дубовым — военным корреспондентом. В этом — его идея.
    Идеология, основанная на превосходстве одной нации над другой, пагубна для народа.
    История человечества не знает успешных попыток завоевать весь мир.

    Светлана Лось

    1. Светлана, неловко было читать ваш отзыв. Если для человека заведомо права одна сторона и не права другая, то о какой объективности, беспристрастности может идти речь? Вот вы пишите: ««Не русский» означает — чужой, враг. Врагов можно уничтожать любыми методами.» Какой дешевый манипуляционный прием. Геннадий пишет как раз о другом, О том ,что ни русские украинцев, ни украинцы русских не должны уничтожать. Он показал, как видят украинскую сторону воюющие на Донбассе и их сторонники. Никаких призывов по уничтожению Украины и украинцев там под микроскопом обнаружить невозможно. Вы сами пишите, война идет 4 года, победить ополченцев невозможно. Вы понимаете, что считая одну сторону правой — украинскую, вы выступаете в роли подстрекателя к кровопролитию? То есть, по вашей логике, украинцев — убивать нельзя, но любой ценой надо сохраить единую Украину….Простите, но это значит убить миллионы жителей Донбасса, которые не хотят Украины. Так что же делать? Искать пути примирения. И писать об этом, кричать об этом, а не говорить, что права одна сторона. Сейчас не разберешься кто прав, и бессмысленно в этом разбираться — никто не признает притязаний другой стороны. Кстати, сон, где Геннадий делится своим сокровенным, вы занесли в категорию ненужных литературных красивостей, а мне из всего очерка более всего понравился сон, потому что сама переживала нечто подобное.

      1. Ирина, Вы говорите со Светланой как с нормальным человеком. Увы, у неё все признаки «майдана головного мозга». Агрессивный психоз на бывшей Украине будет еще очень долго преодолеваться. Увы, многих от него вылечить может только пуля или осколок. Заметьте: примирения с ЛДНР агрессивные свидомиты не ищут. Дорастут ли они до этого важного шага? Как знать.

    2. Светлана, Вы на какой планете живете? Откуда у Геннадия Дубового идея о превосходстве одной нации над другой? Вы все переворачиваете с ног на голову, подменяя понятия, подтасовывая факты. О какой аннексии Крыма Вы говорите? Крым вернулся на Родину. Или Вам нужен был адреналин и разнузданная пляска на русских костях? Ну тогда о чем с Вами говорить и спорить (воду в ступе толочь, как в передачах Вл. Соловьева, где сплошные эмоции, а толку ноль)? Откуда в Вас столько ненависти к русскому миру? А почему тогда пишете по-русски? Какая мать Вас воспитывала? Или у Вас была грозная мачеха? Ну, тогда с Вами все ясно. Майдан головного мозга, увы, не лечится…

      1. Ло-грина, Вы правы: говорить с ярыми свидомитами — пустое дело. Майдан головного мозга, к счастью, лечится, но очень долго и непросто. Заболевание-то психическое (массовый психоз), к тому же заразное, возможны рецидивы. Но при желании выздороветь можно. Если только не пытаться говорить о превосходстве своей нации. «Украина понад усэ» может завести только в могилу и никуда более.

    3. Шикарный очерк Геннадия Дубового , читал с огромным интересом . Обязательно когда буду в Крыму найду могилу Сергея Коренченкова , отдам дань памяти . Пиши Гена , пиши больше мой друг . Жму руку и обнимаю по братски

  7. Спасибо автору! Прочитал и рассказы, и просмотрел на его сайте http://www.gennadiy-dubovoy.ru его статьи и репортажи-голая правда войны.
    Рассказ о военкоре- понравился очень. Все без прикрас. Как есть. Настоящие слова о настоящем Человеке. И Дубовой-Настоящий Русский! Спасибо за Вашу работу!

  8. Откуда Вы взялись, Евгений? Уж не с фронта ли? Такое впечатление, что человек зашел,хотел чернуху почитать, а тут статья про Человека с большой буквы. Не получилось » боль почувствовать»- так идите повоюйте! Там и почувствуйте. Или как минимум потрудитесь прочитать серию рассказов Геннадия Дубового в предыдущих номерах. Ручаюсь, что и такому, как Вы, там боли хватит.
    Геннадию-спасибо! Жду рассказов!

  9. Вы посидите рядом с автором в окопе года три. Страдания Вы, какая жалость, не прочувствовали?Тогда и почувствуете и боль, и страдания. И «порошком агрессивной пропаганды» Ваши собственные деревянные мозги Вы сами лично посыплете, видя воочию, что там происходит. Вы вообще соображаете, что тут наваяли? Самообразовывайтесь. Учитесь грамотно излагать мысли.
    Автора читают миллионы, и ни одного подобного пасквиля не было. Вам и не снилось сделать столько для Мира и Правды, сколько сделал легендарный военкор. И спасибо ему за Летопись Непокоренного Донбасса, за его пронзительную Правду..
    Мы с Вами, Геннадий! Ждем новых публикаций!

  10. Как же это диаметрально противоположно, напыщенно и ложно от раздумий о войне Ремарка, Хемингуэя, Виктора Астафьева, Василя Быкова…
    Этакий манифест деревянного солдата Урфинджуса с мозгами, присыпанными ядовитым порошком агрессивной пропаганды.
    Не чувствуется боли от страдания людей, подвергшимся налёту махновских банд псведопатриотов. Но лишь сплошное «селфи» собственной «героической» личины…

    1. Евгений явно страдает завистью. Есть такая категория мужчин, которые воевать боятся и потому военные воспоминания других воспринимают сквозь призму своей трусости. А чтобы замаскироваться, прибегают женским уловкам: ой, все напыщенно, ой все не так, ой, надо как у тех-то. Никакой напыщенности я не обнаружила, на мой взгляд, надо еще больше пафоса, потому что для участника войны, о которой пишет Геннадий, она — освободительная. Мы можем с этим не согласиться, у каждого свой взгляд, но если мы хотим что-то понять, мы должны стать на точку зрения оппонента, а для тех, кто живет в республиках, это война действительно освободительная.
      Больше всего в отзывах меня веселит указание на авторитеты. Да, Евгений, размышления не похожи, и не могут быть похожи на то, что вы читали у Ремарка, Хемингуэя я и т.д. (хотя с Хемингуеем не все так просто…). Геннадий, понятно, не пацифист, он воюет. Но он и не милитарист, и не империалист. Он воют за право своего своего народа жить по своим законам, а не по навязанным Киевом ли, Берлином ли, Вашингтоном ли, Москвой ли. Меня лично порадовало, что эти размышления очень похожи в хорошем смысле на то, что я читала у упомянутого Геннадием Эрнста Юнгера, любимого Редьярда Киплинга, современного российского прозаика Юрия Козлова, отчасти у Захара Прилепина. Мой женский совет, Евгений. Чтобы судить о войне, надо повоевать. Чтобы судить о том, что происходит на Юго-Востоке Украины, надо там пожить. Я почти два года там жила, уже в разгар боевых действий. Я не поддерживаю ни украинскую сторону, ни ополченцев, но пока я была в Донецке, стреляли по Донецку, а не из Донецка. Это я могу подтвердить. И я знаю каковы настроения дончан. Он считают себя русскими и не хотят жить на Украине. Так что теперь, их всех убить?

    2. Евгений, ну Вы уж совсем… Смешали в кучу коней, людей… Где в статье Геннадия Дубового Вы видите агрессию? А в тех отморозках, которые стреляют по старикам и детям, агрессии нет? Или Вы один из таких отморозков, чьими снарядами методично каждый день убивается мирное население Донбасса? Тогда с Вами не о чем говорить…

    3. Евгений, Вы переживания автора( Генадия Дубового) сравниваете со стандартами Ремарка,Хименгуэя и т.д. Нет никаких стандартов и рамок. Есть смерть которая ходит за тобой, которая забирает близких тебе людей. Начитавщись чужих переживаний о войне Вы не вправе судить ложно это или диаметрально противоположно. По поводу болей и страданий их слишком много там. Если пропускать через себя эти чувства, то некогда будет делать свою работу воевать и сохранять увиденное. Эти привилегии у киношных героев показывать зрителю как он(герой) сильно страдает. Нужно порванному осколками товарищу внушить уверенность, оказать помощь. Это потом ночами будут снится ужасы, которых ты тогда не имел права боятся… .