Смешной пустяк и кое-что еще…

Смешной пустяк, забавный сувенир.
Умел и хитроумен твой создатель.
Вокруг стекло. За ним огромный мир.
А ты, увы, пассивный наблюдатель.
Тебе хотелось ветра в парусах
Попутного. И глубины под килем.
Как долго ты стоял на якорях,
Кораблик мой в затейливой бутыли…
И видно, я мечтала не одна, —
Бывает же, привидится такое! —
О том, как изумрудная волна
Качает нас меж небом и землёю.
Мы уплывём к далёким островам,
Отчалим тихо ясной лунной ночью,
Когда никто не помешает нам.
В твоей бутылке мы отправим почту.
Её доверим тёмной глубине.
(Невелика гарантия доставки).
… Но до того какое дело мне
И кораблю из сувенирной лавки?..

***

Метаморфозы

Я камень. Валун на пологом сияющем склоне.
То солнцем согрет, то дождями вкосую исхлёстан.
Валун молчалив, не смеётся, не плачет, не стонет.
И всё в его жизни надолго, надёжно и просто.
Валун очень стар. Пусть не лестный эпитет, но честный.
Он здесь пролежал сто веков — от «тогда» и до «ныне».
Валун украшает пейзаж удивительный местный.
И не догадаться, ч т о в твёрдой его сердцевине.

Нет. Дерево я. Здесь хватает и места, и света.
А если и нет — что для дерева это изменит?
Зимой без листвы, но какое зелёное летом!
Достанет и камню, и травам спасительной тени…
В земле благодатной его корневая система.
И в выси стремится его непокорная крона.
Ах, да, перемены — для дерева это не тема.
Деревьям, известно, не нужно ни звона, ни трона…

Я всё-таки ветер. Бесплотный. Полёт и свобода.
Не знает границ. И запретов он тоже не знает.
Его одиночество полнит чертог небосвода.
… Он к дереву этому странную слабость питает…
И ветви, и листики ветровой воле подвластны:
Дохнёт — и дрожат, пожелает — и с ветром танцуют.
Вот камень под деревом… с ним провозился напрасно.
Старался как мог, а не сдвинул громаду такую.

Я женщина. Значит, по сути, вторая у Бога.
И ветер, и камень, и дерево — все долговечней.
В моей сердцевине — надежда, любовь и тревога.
Они прорываются сбивчивой радостной речью.
Я рада, что есть, что дышу, что сегодня живая.
Я праздную это, как высшую истину истин.
И тёплый валун в тишине, как родной, обнимаю.
И ветер хочу разглядеть среди пляшущих листьев.

Птичье

А если серьёзно — какая никчёмная птица!
Совсем не поёт. Беспричинно подолгу хохочет.
К собратьям недобра. И в пищу, увы, не годится.
И внешне, когда приглядишься, уж очень «не очень».
Одиннадцать дней осторожно за ней наблюдаю.
Она наблюдает за мной — я б сказала, надменно.
Ну что тут поделать. Характером вышла такая.
(Но булку из рук моих примет и съест вожделенно…)
Наверное, всё же мы с нею не так и различны:
порхаем по жизни, лелея своё сумасбродство;
не очень доверчивы; в чём-то, возможно, циничны;
и наша носатость — почти что фамильное сходство.
… Мы бродим по берегу, с ветром неласковым споря.
Ему всё равно. И не нами одними он занят.
Да, Балтика в августе — не Средиземное море.
У Балтики в августе круче куда темперамент.
Но нас не спугнёшь. Я сегодня пришла попрощаться.
Мой отпуск истаял, стал призрачным, будто и не был.
И Чехов совсем не при чём. Моя личная чайка,
как парус, белеет на фоне лилового неба…

Вам понравилось?
Поделитесь этой статьей!

Добавить комментарий

  1. Три стихотворения автора, это три грани одной души. Одна из них, это романтика, полная грёз и мечтаний о плавании «к далёким островам… ясной лунной ночью». Другая грань, это философское раздумье о женской сущности, о силах данных ей природой, и о сочетании этих сил в единое целое. А третья, это взгляд на себя, слегка шутливый, но искренний и непредвзятый.
    На мой взгляд автор сочетает в себе самые поэтические стороны женской души.

  2. Я желаю тебе, чтобы всё, что дано,
    да свершилось!
    Я желаю тебе перейти, превозмочь
    и постичь!
    Будет горько тебе, но не складывай крылья.
    Рождена, чтоб страдать понимая,
    что значит, это светлое чувство,
    через душу свою пропустить, —
    и любить!