Пожалуйста! Только пять минут!..

— Ну, что? Ложимся? — Галина Романовна смотрела на меня с укором.

— А может на таблеточках? — загрустила я.

— Лучше на укольчиках и капельницах! — сказала, как отрезала, она.

 

И вот я стою на четвертом этаже в больнице.

— Ты посиди на стульчике… Сейчас я тебе принесу белье! — сказала нянечка и ушла.

Я посидела, посидела и, не дождавшись, вошла в палату:

— Здравствуйте! Я — Наталья!

 

Маленькая палата на четверых — кровати стоят вдоль стены, тумбочки в проходе. Две кровати у окна заняты, еще на одной висят какие-то вещи, а та, которая свободна и предназначена для меня, находится у раковины.

Просто чудненько и уютненько! 

 

Милые подруги по палате представились — Юля и Тося.

А вот и нянечка со слегка рваненьким и проштампованным постельным бельем.

Я попросила разрешения застелить постель самой. Нянечка одобрила мою инициативу и, включив воду так, что я сразу поняла, что к раковине надо ложиться ногами, бодро что-то там пополоскала, обрызгав мне кровать, и попрощавшись, ушла. Великолепно!

 

— Так… Быстренько все легли! Через пять минут придет врач… Все лежат в кроватках! Не сидят, а лежат! — укоризненно покачав головой, именно ко мне обращаясь, сказала дежурная сестра.

Быстро вошел врач, что-то там читая в наших картах. Небольшого роста, стройный, смуглый дядька под пятьдесят лет, с красивой испанской бородкой и черными вьющимися волосами. Поднял голову, обвел нас всех взглядом.  Мило улыбаясь, и присаживаясь к каждой из пациенток, задал по два-три вопроса и удалился, шурша свежим халатом и благоухая хорошим одеколоном. Только когда за ним закрылась дверь, мои подруги по палате выдохнули.

 

Вау! Вот это да! Великая сила красоты! Юля и Тося, которые явно имели более ста тридцати лет на двоих, лежали с блестящими глазами и легким румянцем на обвисших щечках и улыбались как влюбленные школьницы. Они были в восторге! Как же мало нужно женщинам в больнице!..

— Он такой замечательный доктор! Такой внимательный! Нам очень повезло, что именно он ведет нашу палату! — защебетали они одновременно.

 

Я ненавижу больницы! Я понимаю, понимаю… Я знаю, что каждый может сказать то же самое! Но я НЕНАВИЖУ БОЛЬНИЦЫ! И поэтому стараюсь находиться там как можно меньше! Я лучше буду каждое утро приезжать в больницу к семи утра и сбегать оттуда, как только уйдут врачи, чем останусь там ночевать!

 

Прогулявшись по нашему отделению, я поняла, что мне действительно, сказочно повезло! Во всех остальных палатах, так как отделение являлось неврологическим, было много больных  с инсультом, а вы, надеюсь, понимаете, что это такое — парализованные, беспомощные, в лучшем случае в памперсах, если их было кому купить, принести и поменять… Ну, а если некому, то… караул! Окна закрыты, батареи настолько горячие, что дотронуться нельзя, а запах…

 

Какая я умница, что притащила всю свою одежду в огромной сумке! Короче… в пять вечера я сбежала, поклявшись, что в семь утра, я буду уже в палате!

И я была в семь утра в своей палате, и вошедшая дежурная сестра сунула мне, как и моим соседкам,  градусник и поставила пластиковый пузыречек с таблетками. Их было столько, что запросто можно было принять за первый завтрак. Названий нет, но цвета красивые — желтенькие, беленькие, красненькие, коричневые, зелененькие — веселенько так!

 

Вчера я так быстренько ускакала из больнички, что даже и не поняла, кто же это лежит на кровати напротив. Но сегодня меня, мои соседки вводили в курс дела. Они уже отлежали по две недели каждая, и я так понимаю, что выписываться в ближайшее время даже и не собирались — обе без мужей, живут отдельно от детей, попали в больницу с высоким давлением по «скорой» и, устроившись со всеми удобствами, лежали — экономили пенсию.  Еще одна соседка по палате, оказалось, поступила в больницу три дня назад, но так как ей стало совсем плохо, то ее перевели в реанимацию, а вещи так и остались… Так что Юля и Тося наслаждались теплом, уютом и почти вип-условиями на двоих.

Получив заряд бодрости в виде уколов и капельницы, я уже было навострилась удрать, но дежурная медсестра попросила меня задержаться:

— Вы уж, посидите, пожалуйста, на коечке, пока врач не ушел… Не подводите меня!

Грустно понурившись, я шла в палату с поста дежурной. Делать нечего, убегу в этот раз — не смогу убегать в дальнейшем!

 

О! А что это за демонстрация? Пока я решала  вопросы побега с медсестрой, в небольшом холле перед палатами, вдруг возникло какое-то беспорядочное движение — все более-менее здоровые тетеньки, плавно прогуливались туда-сюда. Я вошла в свою палату и поинтересовалась:

— А что это народ у нас здесь прогуливается? Это что, каждый вечер так?

— Нет, это только когда муж Галочки приезжает ее навестить… — засмеялись Юля и Тося.

— А где муж-то?

— Вот какая же ты невнимательная!.. Вот сразу видно, что у тебя все в порядке…

— Ну… На чужих мужей точно не засматриваюсь…

И в этот момент открылась дверь, и вошел ОН! Мама дорогая! Какая же должна быть эта самая Галочка, если у нее такой муж?!

— А Галочку еще не привезли? — красивым глубоким голосом спросил этот Красавец  и, увидев, что его жены еще нет, исчез.

— Обалдеть! Бедная Галочка! Не дай бог иметь такого мужа! Как говорит мой муж — красивая жена, как чемодан без ручки, и нести тяжело и бросить жалко! И я теперь вполне понимаю эту фразу! Так ведь с таким мужем, та же история! — придя в изумление, от красоты такой, я села на свою кровать, а могла бы промахнуться, и сесть мимо.

Юля и Тося весело хихикали.

 

И тут открылись сразу две двери в нашу палату и ввезли каталку.

— Аккуратненько, аккуратненько… Не торопись… Не спеши… — начали причитать медсестры, аккуратно сгружая что-то огромное. Это была Галочка!

Галочка весила килограмм сто двадцать! Грязные волосы, сбитые как колтун, отросшие темные корни волос и блондинистые концы. Отекшее лицо и перекрученная вокруг тела, несвежая ночнушка.

 

Медсестры выкатили каталку. И вошел он!

Он начал торопливо поправлять на ней одеяло и удобнее подкладывать подушки, приглаживать волосы, стоящие у нее почти дыбом!  Он с такой любовью и нежностью это все делал, что я не могла отвести глаз.

— Как ты? Как ты себя чувствуешь?  — спрашивал он.

— Ничего… Сейчас отдохну… — говорила она, откидываясь на заботливо поправленные им подушки.

 

Он схватил шаткий стульчик и присев на него, взял ее за руку.

Знаете, я вдруг засмущалась и тихонечко выползла в коридор. Было ощущение, что я подглядываю за ними. Посидев на банкеточке, я увидела, что соседки по палате, тоже просочились в коридор. Юля и Тося, увидев меня, подошли и сели рядышком.

— Милые дамы, что это было? — улыбалась я.

— Любовь! Ты не представляешь, что с ним было, когда ее перевели в реанимацию! Он чуть с ума не сошел — бегал по отделению, всех врачей на «уши поставил».

— А что с ней? Почему реанимация?

— Привезли с подозрением на инсульт, а потом резко подскочило давление.  Сбить давление врачи не могли и отправили в реанимацию.  А потом, у нее же все осложнено диабетом. На инсулине она…  — рассказывали мои общительные соседки.

Мы еще посидели, а потом открылась дверь палаты, и появился он.

 

— Простите, я сейчас уже ухожу… У меня к вам просьба — присмотрите за Галочкой! Если врача позвать или еще что-то… У Галочки завтра день рождения, и мы все вместе будем праздновать, хорошо? — он умоляюще смотрел на нас.

— Ну, конечно мы присмотрим за Галочкой! Идите и не волнуйтесь! Приезжайте завтра! Все будет хорошо! — заверили его мы.

Он прошел с нами в палату, налил жене какой-то премудрый сок без сахара и, расцеловав ее, удалился.

 

Галочка оказалась жуткой хохотушкой, и мы весело провели время, болтая о детях, мужьях и прочих прелестях жизни.

Ближе к вечеру я, все-таки, сбежала домой. Не удержалась!

Но утром, я просочилась в палату, пока мои соседки еще спали. Я привезла для Галочки подарок — очень красивые салфетки. Видели бы вы ее радость!  Приятно дарить подарки людям, которые умеют так радоваться!

Уколы, капельницы не давали нам заскучать! 

А потом открылась дверь в палату, и появился сначала огромный букет, а уже потом муж Галочки! 

Он приволок огромную сумку с соком, пирожными и мороженным без сахара, какими-то булочками и пирожками, фруктами и бутербродами, салатами и пловом. Он был бесконечно счастлив, что его любимая Галочка вернулась в обычную палату и значит скоро, совсем скоро опять окажется дома. Мы шутили и смеялись, и было полное впечатление, что мы все выпили отнюдь не сок! Нам было замечательно, но мы понимали, что им нужно побыть вдвоем и мы под разными предлогами вышли в коридор.

Мы стояли у окошка и тихо разговаривали. Заканчивалось время посещения больных. Уже ушли все посетители, и только муж Галочки все не выходил из палаты.

 

— Почему стоим в коридоре? Быстро по кроваткам! — приказала нам медсестра.

Мы нехотя потянулись в палату. А они сидели и держались за руки! И так смотрели друг на друга, что мы невольно отвели глаза! Это было круче любой эротики!

Он никак не мог уйти и гладил ее руки, и целовал, а она смущалась и слегка отталкивала его, приговаривая:

Иди… Ну, иди же! Совсем сошел с ума! — и смеялась.

Вошла медсестра и включила свет:

— Так… Быстренько на выход! Завтра придете!..

— Еще пять минут!.. Пожалуйста! Только пять минут!.. — попросил он.

— Да что вы!.. Все, все… Завтра придете! — выпроваживала  медсестра его из палаты.  Он вздохнул, смущенно улыбаясь, поцеловал свою Галочку и вышел из палаты.

Минут через пять после его ухода, я сбежала домой.

 

Утром, когда я поднялась на этаж, у лифта на каталке лежала старушка. Боковым зрением отметила безвольно свисавшую, сухонькую бледную руку, похожую на высушенную птичью лапку. Я пролетела мимо, боясь, что опоздаю на раздачу градусников и таблеток.
— Привет, красотки! Не вижу Галочку! — я  ворвалась в палату, громко и радостно здороваясь со всеми.

— Галочка сегодня ночью умерла… — еле слышно сказала Тося.

 

Я не поверила своим ушам! Этого не может быть! Вот же, вот — стоят цветы, пакеты с соками, и какими-то пирожными без сахара для нее, вот ее вещи! Нет!!! Так не бывает! Так неправильно!

— Как? Почему? Что случилось? — я не понимала, как так может быть.

— Часов в одиннадцать ей стало плохо, мы сбегали за врачом… Потом прибежали еще врачи… Потом ее увезли в реанимацию, а утром нам сказали, что Галочки больше нет…

 

Говорить не хотелось. Я вышла в коридор и пошла в ординаторскую. У лифта все еще стояла каталка с бабулечкой.  Проходя мимо,  я поняла, что она умерла и что про эту каталку и старушку на ней,  все просто забыли. 

 

Я попросила доктора меня выписать из больницы. На все его уговоры, что надо еще полежать, и что все лекарства мной не съедены и капельницы мне не прокапаны, я ответила, что лучше как-нибудь дома на таблетках.

 

Пока готовили на выписку мои документы, я все сидела и думала о тех пяти минутах, которых так не хватило Галочке и ее мужу.

Он просил только о пяти минутах! Пяти минутах жизни на двоих!

Как часто мы не ценим время!

 

Как часто мы молчим, обидевшись на своих близких, наказывая их своим молчанием!

Не надо! Пожалуйста, не надо! Ведь времени  может не хватить!

Не хватить всего пяти минут!

 

Вам понравилось?
Поделитесь этой статьей!

Добавить комментарий