Под знаком Телеглота

Передо мной стоит очень непростая задача. Мне нужно написать два письма разным людям. Первое письмо, адресованное Х, должно содержать отчёт — что такое Зарубежные Задворки и каким ветром меня сюда занесло.
Второе, адресованное Y, должно объяснить кто я такая и зачем пришла.
Видимо, мне мало этих двух задач, и я ставлю перед собой третью. Написать такое универсальное письмо, которое отправляется обоим адресатам ( Х и У) и тем самым расставляет все точки над I.

По-моему, это непосильная задача для хрупкой блондинки.

Давайте отложим её на потом? Тем более, что я уже получила первые сильные впечатления. И мне необходимо с кем-нибудь ими поделиться. Я хотела сразу же поделиться с автором. Но постеснялась. В первые минуты после прочтения я находилась в таком возбуждённом состоянии, что единственный отзыв, который я могла бы перевести в вербальную форму, звучал бы так:
— Дима, ты супер!!!!!!!!!!!!
Ещё я могла бы попрыгать и похлопать в ладоши. Но и это вряд ли помогло бы яснее сформулировать мою мысль. И хорошо, что писатель-постмодернист Горбатов знать не знал и до сих пор не догадывался как может переколбасить его впечатлительных читателей.

В данный момент я уже справилась со своими эмоциями и могу спокойно анализировать текст.

Рассказ Телеглот можно считать хрестоматийным, если бы я писала учебник по постмодернизму, я бы взяла этот рассказ как образец. Как наглядное пособие. С одной стороны, в нём сосредоточены все признаки постмодернистского рассказа, а с другой, такая кристальная ясность и подробность письма встречаются только у реалистов и, конечно же, у Томаса Манна.

Я немного путаю прелюдию с увертюрой, но если бы я была режиссёром, то первую сцену Телеглота поставила бы так:
Автор стоит за дирижёрским пультом. Такой весь строгий. В чёрном фраке. Вытаскивает камертон. Раз! магический звук! и сразу же как по команде все томасоманы подстроили свои ушки. Два! и уже кружит голову первый тур вальса, в пустом танцклассе, наедине со своими собственными отражениями. Три! И ах! Фантазийные элементы складываются в пазл, и вы незаметно попадаете в пространство текста, как в книгу, открытую на первой попавшейся странице.

Тема психической патологии, шизофрения, нелинейность повествования, его многоплановость и закольцованность, интертекстуальность (использование кодов и смыслов, многослойные аллюзии и перекликания, цитатность), вплетение в художественное повествование документов, описание сна, флешбэки, паранойя, ирония, упоминание психотропных препаратов — вот отличительные признаки прозы Дмитрия Горбатова.

Читатель то входит в текст, как в прямой, обращённый к нему монолог писателя, получая при этом удовольствие от текста, то выходит из него совсем, попадая в странное завораживающее кино, которое заставляет понимать и сопереживать, не чувствуя при этом боли и страдания.

О красоте слога и ритмической организации прозы Дмитрия Горбатова я говорить не стану, а то он, чего доброго, так заважничает, что его вытолкают со службы.

Если вдруг автору захочется всунуть свой рассказ в формат какого-нибудь Нового мира, в нём сразу обнаружится полно эпизодов, к которым можно придраться. Можно последовать совету маститых писателей, которые говорят, что с материалом надо работать, шлифовать, править и всё такое.

Но не лучше ли написать что-нибудь ещё? И побольше!

[poll id=»3″]

Вам понравилось?
Поделитесь этой статьей!