Может, мне одной только кажется, что время год от года становится необузданней и скоротечней? Вы только посмотрите, с какой спринтерской скоростью пролетают дни, недели и месяцы! Помню, как в детстве никак не могла дождаться зимних каникул и новогодних подарков, а теперь как ни стараешься задержать неугомонную смену дней и ночей – очередной Новый год незванным гостем вновь стоит у порога.
К слишком быстрому наступлению Нового года прибавился ещё и тот факт, что теперь приходится встречать его в самый разгар лета, когда Буэнос-Айрес млеет от тридцатиградусной жары. Южноамериканское празднование ничем не отличается от того, к которому привыкли в северном полушарии, но ни Папa Ноэль, ни искусственные ёлки, ни блестящие шары, ни шампанское не могут скомпенсировать отсутствие самых важных составляющих праздника – белого бушистого снега и мороза. Этим, однако, я делюсь исключительно с вами, так как местные жители навряд ли смогут меня понять: для них ноль градусов уже трагедия.
Другой отличительной особенностью здешнего климата является та, что вместо привычных четырёх существуют лишь два периода года - прохладный и жаркий. Вот почему написанные Астором Пьяццоллой в конце шестидесятых годов (1967, 1969 и 1970) «Primavera», «Verano», «Otono» и «Invierno Porteno» («Весна», «Лето», «Осень» и «Зима» Буэнос-Айреса) представляют собой пьесы не «описательного», в той степени, как мы к этому привыкли во «Временах года» Вивальди, а скорее ностальгического свойства. В них отсутствует «изображение» климатических и природных особенностей сезонов. Все части этой своеобразной Сюиты написаны в минорных тональностях, схожем ритме и характере, поэтому их трудно отличить друг от друга. И если кто-то, по привычке, захочет услышать в «Primavera» звуки просыпающейся природы и щебетанье птиц, в «Verano» - проливной дождь, в «Оtono» – веселье и гулянье, сопровождающее сбор урожая, а в «Invierno» - перезвон льдинок в стужёном воздухе, то этого здесь не найдёт. Пьяццолла, проведший много лет во Франции и Соединённых Штатах, написал, как я думаю, не о «Временах года» в Буэнос-Айресе, а о «себе в Буэнос-Айресе»: сидящего однажды зимой у окна в уютном кафе на улице Флорида, прогуливающегося весной в Парке Палермо, проезжаюшего в автомобиле по Авениде Корриентес летом или играющего на бандонеоне в Колоне осенью.
Существует заметная разница в исполении этого произведения Квинтетом Пьяццоллы и тем, которое сделали Даниэль Баренбойм (фортепиано), Родольфо Медерос (бандонеон) и Эктор Консоле (контрабас) для диска под названием «Mi Buenos Aires querido» (Мой дорогой Буэнос-Айрес). Если первым передана вибрирующая, волнуюшая ностальгия, в другом лишь правильно сыграны ноты. Возможно, это ощущение возникает оттого, что диск был записан в спешке, без достаточного количества репетиций. Очевидно, известный пианист и дирижёр – Баренбойм – чувствовал себя в достаточной степени уверенным для интерпретации «простого, не классического» произведения. Не смотря на то, что он всегда подчёркивает в себе присутствие «портеньевского» духа, трудно представить, что возможно сохранить «ощущение» города, который был оставлен в девятилетнем возрасте. А Медерос, один из лучших бандонеонистов, видимо, не смог превозмочь «давления авторитета» и повести за собой. Вот почему их исполнению не хватило эмоционального накала. (Добавлю одну маленькую справочку о том, что в 2000 году скрипач Гидон Кремер осуществил интересную запись с ансамблем «Кремерата Балтика», объединив «Времена года» Вивальди и Пьяццолы в компактдиске «Eight Seasons».)
Касаясь сейчас темы времён года в музыке, нельзя не вспомнить несколько других известных произведений. К примеру, написанную в 1801 году Ораторию для солистов, хора и оркестра Гайдна. Сочинение именно так и было названо - «Времена года». Текст Оратории написан по поэме Джеймса Томсона «The Seasons». В ней вместе с богатым и мастерским музыкальным сопровождением созданы неповторимые картины сельского быта, а также обрисована филосовская связь между сменой времён года и скоротечностью жизни человека. Новаторским приёмом Гайдна явилось раздельное применение мужского и женского хоров и органичное включение в музыкальную канву дуэтов и трио. В этом произведении отчётливо слышны музыкальные обороты, присущие музыке Моцарта, что, собственно, немудрено, так как оба композитора были друзьями и учились один у другого. Большой почитатель Моцарта Сир Томас Бичам с большим энтузиазмом взялся за работу над этим произведением и в 1956 году осуществил очень удачную запись Оратории на ЕМI. К сожалению, это красивое произведение пользуется недостаточной популярностью. В первую очередь, возможно, из-за своей продолжительности: сочинение длится около 150 минут.
Есть ещё одно замечательное музыкальное произведение, посвящённое временам года, в котором использованы стихи Генриха Гессе и Йозефа фон Эйхендорфа. Это «Четыре последние песни» Рихарда Штрауса, которые можно отнести к художественному описанию не только времён года, но и четырёх периодов жизни человека – детства, юности, зрелости и старости. Когда в 1948 , за год до смерти, композитор закончил их написание, он не думал объединять их в самостоятельный цикл, поэтому между ними нет знакомого нам порядка. В названии частей, кроме «Fruhling» (Весна), тоже имеется только косвенный о них (временах года) намёк, хотя и весьма очевидный. Можно с определённой уверенностью считать, что «Im Abendrot» - это зима, «September» - это лето (не в традиционном понятии, а как «бабье лето», когда ещё достаточно тепло и солнечно) и «Beim Schlafengehen» - осень. Однако сейчас современные певцы всё «расставляют на свои места», и поэтому за «Fruhling» поют «September», потом «Beim Schlafengehen» и, наконец, «Im Abendrot». Существует очень интересная запись Лизы Делла Каса и Венского филармонического оркестра под управлением Карла Бема, в котором чередование частей первоначальное, какое было у композитора. Из современных исполнений «Четырёх последних песен» я бы выделила версию Кири Те Канавы и Георга Шолти.
Двумя другими произведениями с названием «Времена Года» являются одноактный балет Александра Глазунова и балет из Третьего акта, второй сцены оперы Верди «Сицилианская вечеря». Музыка обоих произведений всецело подчинена сценическому действию и хореографии танца. То есть «описательный» музыкальный эффект времён года не настолько силён, так как эта функция в большой степени распределена между танцорами, костюмами и декорациями. Если у Глазунова в первой картине «Зима», с четырьмя вариациями (Иней, Лед, Град, Снег) и второй «Весна» всё-таки присутствуют отдельные выразительные музыкальные образы, то музыка Верди целиком театральная. Например, первая часть – «Зима» - это весёлый марш с флейтой и трубой, а четвёртая – «Осень» - танец, напоминающий Тарантеллу. Само по себе написание балета для оперы было для Верди делом необычным, но необходимым, так как заказ был сделан Парижской Имперской Музыкальной Академией, а во Франции, как известно, балет всегда был любим и почитаем. Первое исполнение имело место в 1855 году, с хореографией Люсьена Петипа – старшего брата Мориса Петипа.
И тем не менее, при всём при том, что в музыке существует несколько произведений о круговом, извечно повторяющемся цикле времен года, наиболее известными, видимо, так и останутся «Времена года» «рыжего монаха» Вивальди, который сумел найти наиболее колоритные и выразительные средства музыкального языка для изображения характерных особенностей Весны, Лета, Осени и Зимы. Из огромного числа исполнений этого произведения, думаю, стоит обрать внимание на версию итальянского ансамбля Il Giardino Armonico.
