Ангел на рисунке –
Первый.
Остроносый.
Большеротый.
С дудочкой,
Мороженым-рожком.
Посерёдке Ангел —
Чуть исправлен мамой.
Тоже с дудочкой
И розовым цветком.
Третий Ангел –
Странный и весёлый.
Запыхался.
Быстро так бежал.
Нет. Летел.
Недаром карандашно
Ветер в крыльях
Стрекозой трещал.
Над домами-этажерками
Трудились
Разноцветьем
Жёлтый, фиолетовый,
Смешной…
Окна, крыши
Рисовались красным.
Трубы оживали
Серым дымом.
Нет, не серым — охрой.
Звёзднозолотой.
Омммно.
Падали отсветы. Веты.
Мой ребёнок создавал покой.
/////
И я думаю, что это всё было.
Толкался под рёбрами мир.
Пестик пестил ступки силу
И не пробил. Не пробил.
На подоконнике расцветали розы.
Кай не пошёл каяться.
Герда — смела.
Она всегда подметала вовремя.
Вот и смела крошки любви со стола.
Какая же теперь, мон ами, разница,
Что толклось в ступке…
Жизнь, любовь, пустота.
Дырка от бублика —
Никогда не станет хлебушком.
Особенно, если уголья от костра.
Зола.
/////
Крылышки подгорели горечью.
Не кышнешь теперь.
Не взлететь.
Разве прихлопнуть легонько
По горлышку.
Не дать успеть осознать —
Дара-то нет.
Даром дар, дурище, не даётся.
А коли подарен,
Отработай с лихвой.
Говори ночами шёпотом
С белоликой, заблудшей,
Застрявшей в сомнениях луной.
////
эти необъявленные войны.
отсидки в ямах,
приготовленных для волка.
а хищников-то и нет.
всех сожрал инет.
в виртуале легче слыть кем-то.
жизнь прожить в реале
тяжелее безмерно.
дай, лапу, друг.
печаль не стечёт половодьем.
будь! будь волком.
останься человеком,
вынырнувшим из полыньи.
как не затягивает — греби.
Господи, помоги!
////
Это как водопад,
Только тихотягуче.
Ночью падает снег. Так,
Отфонарносветящийся штрих.
Я придам невесомость ему.
Очерчу треугольник разлуки.
Треугольник любви.
Сон растаявших радужных лет.
Не подставлю ладонь.
И отрину сигнал многоточий.
Так теряется сахар,
Бессильем, взметаемый ложкою.
Ложь.
Чай мой чёрен и зол –
Горечь сладостней мне.
Изнебесней.
Шум машин проезжающих
Символом мне. Логотип.
На листочкокусочке
Черкаются ручкой зигзаги.
Киев вновь перепутался
С Питером.
Светлопризрачный свет.
Только вот, нет мостов,
Что разводят.
Поэтому вместе.
Чтобы глаз не отвесть.
Чтобы глаз не отвесть.
Бросить всё. Улететь.
Но забыты ключи
Тех седых,
Постаревших созвездий.
Ночью смотрим на снег.
Я — из кухни. Оконноиконно.
Ты — сквозь фарнопросырненный
След.
////
С небес пришла блаженная пора.
По сердцу пролетела чистота.
Её тишайшее Высочество.
И хоть на миг,
Но странные дела,
Забыто одиночество. Война,
Которая разрушила любовь.
Меня. Тебя.
И островки детей…
Там — глубина.
В движениях уставших крыльев.
Их теней.
Что ласково, прощая,
Гнёзда вьют. Людей оберегая.
Вечный путь.
Я говорю с Тобою среди сна.
В маршрутке, среди бела дня.
Улавливаю отражение окна
В кофейной дрожи…
Ох, вода, вода.
Да, это не крещенье.
И не прорубь.
Но смысл наполненности
В кафве может быть.
София Лагерфельд так говорит.
Мне нравится
Подобный взгляд на вещи.
Пусть и не доросла до полотна,
Картинка, созданная в три аккорда.
Но есть основа.
И желание — сполна
Увидеть трансформацию аорты
Рассказа, жизни, строк.
Девятою волной.
Тем валом,
Что, наверное, сметёт…
Иль вознесёт слепцов —
Слов, мечущихся в глотке.
/////
Разговор-вирту
Хорошо. Расскажи.
Покажи власть
Плачущих, обнажённых слов.
Может, поверит
Кто-то чужой,
Лениво открывший глаз.
Ишь, зрит.
Зрят. Бдят.
Каааак?
Образцова кукол не помнишь…
Руку, приложив ко лбам.
Итак, продолжим.
Не кидай только строк
Эрзац.
Этот читающий –
Не мой и не твой.
Просто жующий чудак.
Мимо с пивом
Шёл сопливо.
Всё же февраль. Грипп.
Глянул в комп —
Там Рио-Рио.
Америка. Песок. Океан.
Странь.
Сел,
Доглатывая хвост от рыбы.
Полярно врубил джаз.
Вот так и чувствовались
ТОски тоскно,
Попивая
Реджи — тоскано,
Анири — кофе,
Дмитрий не лже-
Метельный шнапс.
Эй, мужик!
Сделай бэндовость громче…
Мне — в Киеве,
Машкову — в Москве,
Всласть неймётся.
Вболь отзывается.
ВмозгОво взрывается.
Жизнь открывается
Старым ножичком,
Брошенным с руки.
И вновь бью косяки,
Мои колокола-стихи.
Господи, помоги.
Кругом же одни сапоги.
Ощущения…
Кричат — беги!
Так как наступают деньки
Закрытых ворот.
Глупых ворон.
Вжимающихся плечей.
Задыхающихся людей.
Да ты что?
Офонарела?
Где ж такое углядела?
Всё о’кей.
Только много не пей.
Ибо вынуждены
Очень трезво
Посмотреть вокруг,
Чтобы вовремя бросить
Сами себе круг.
В тёмной комнате разлук,
Где плавает зыбкая пустота.
Одна.
/////
полёты — не сказка…
явь ли?
промашка?
в промёрзлом асфальте —
тепло и подсказка.
внезапно от зёрнышка
цвета лимона
птица рождается
с сердцем линз-онна.
Не глаз изфасеточный.
Взгляд от души.
Тридцыточных стёкол
Крики в ночи.
Видит иначе.
Дышит не так.
Любит линз-онно.
Живётся ей как?
////
всё пройдёт. и ляба крякатает. сердце бздынь. и мати тьмати ма. не умру. и книги издавати. тотмо допишу. всяя земля.
////
Ещё сегодня — сегодня.
Попытка выкинуть обман и ложь.
Но ночь — обманная тётка.
Обычно утром всплывают записи и
Обрывки нот.
Помню… когда-то цвели шатры
Цветным опалым листом
Мы говорили о судьбах,
Смотрели на линии рук.
Смешно.
Лохмотья разбросанных жизней.
Истрёпанные седые космы.
Влачи.
Отрабатывай песни, которые
Так хотел выкинуть.
Ночью. Но они сорвали цепи,
Поводки. Поводки.
Отожмусь раз двадцать…
От паркета. Жизни.
Дорожек из гравия.
Ну да, руки в крови.
Зато есть неслыханный стимул.
Сумасшедший. Это — ты.
Дрожжевое тесто,
Вылезая за грани, из кадки
Деревянной судьбы,
Принимает странные формы.
Только не сотворяет чудо
Пирога. Хлеба.
Нда. Так и думала — не пеки.
Не пеки. Не пикни.
Забудь о пикниках и шалых
Глазах. Ах.
Но почему же так ломят
Ломом лопатки…
И я о том же.
О крылах. Небесах.
Хватит разговаривать разговоры.
Новая попытка дана.
Это такая пытка
Взлетать без разбега.
Вламываясь в мокрые облака…
////
Развернув луны крыло,
Смело броситься на тени.
Так частично и смешно —
Тминно-тменное затмени.
Огрызаться.
Изболеть.
Не взлюбити целований.
По дороге в дальний Храм –
Лезы по тропе топтати.
Колья в землю.
Колья в плоть.
Бить. Да битым быти в сердце.
Мир вокруг всё глох и глох.
Нет любови.
Мести. Мести?
А не вымести ли сор не на площадь,
Не на людно…
А под камешек лихой.
Беспробудной.
Жгучею слезой полить,
Измениться.
И по-новому, навек.
Полюбиться…
////
итак, вперёд — корыто отлепилось от гавани кухонной и родной. все близкие бесстыдно прослезились и подтолкнули в море. неземной отвагою блестели ручки, бока кастрюль гремели, как тамтам.
и мне почудились киты, шторма. И где-то за кормою — тишина. девятый вал отбросил трап от двери.
нет выхода. летим.
какие-то смешные птицы-звери моё корыто норовят пихнуть.
и перевернуть. перевернуть.
не дамся. не на ту напали.
а ну-ка, кыш. толкушкой всех в пюре.
ффу, кажется, отстали твари.
так точно помню — виделось по паре.
а может… я и есть исчезнувший ковчег.
////
Сегодня, у края беспечности,
Читала я сказки о вечности.
Кружила свой ритм мошкара,
Зазывая сверчка-скрипача.
Плафон пламенел разноцветно
И горело, горело бессмертье.
Нет, не адовым ярым огнём.
А малиновой нежною пенкой
И твоею родною усмешкой.
Мы прорвёмся, любимый.
Я верю.
Так светлеет под вечер трава
У зажжённого нами костра.
Так пузырится кофе из турки.
И «янтарь», завернувшись в блины,
Дарит вкус отступившей зимы.
////
Светлого, нежно-амурного,
Счастья желала дева.
Бегала по лугам из ромашкового
Тогда, верно, всё проглядела…
Узо — моё утешение,
Поданное монахом-лекарем.
Засорокоградусная крепость
Высушит анисом раны,
Боли в ногах, руках.
Ночных отсветах,
Внезапно проявляющихся
В середине сна…
Ааааа
Будет дарована
Маленькая бутылка в пять евро,
С жёлтой наклейкой на крышке,
Закручивающейся в ту сторону
Земного шара,
Где ожидают чудеса.
Где пятки ещё не покрыты трещинами.
Они пухлые, розовомолочные.
Их цель — втаптывать,
В бадье деревянной,
Гроздья ликующего винограда.
Градом сочным падающего
Под танцевания.
Целования.
Ничего ещё не закончилось.
Верь!
////
Не оставляй меня без кофе.
Не оставляй меня без вздоха.
Не упокой мя поцелуем.
Не мумифицируй эхоэгом.
Такая формула нестрасти.
Забытых пялец на диване.
Жизнь приподнялась над оконьем
И бросилась в то окоёмье,
Где все забыты элементы
Элементарного участья.
О, это счастье, слыть любовью.
Дарить улыбку, пламень…
Амен. Аминь. Не быть.
В кругах, разбитых, водных,
Бесцельно бродит тенью старец.
Лениво воду берендеит…
То ль бреднем шарит,
То ль бередит о бреднях прошлого…
Лукавый.
А клялся как! Да нет, всё правда.
Не лгал. Лишь молча гладил
Плечи, руки. И ждал ответного.
Осталась память.
Боль осталась.
В чём состояла суть измены.
Предательства не состоялась сцена.
Так в чём корим себя, мой милый?
В корицу сахара добавим,
Сплетём печенье, как плетень.
Макнём в ту сладость, что на блюде
И запечём. И запечём.
Пока огонь в духовке стонет,
А в джезве пенка клокотит,
Пойдём со мной.
Там, на балконе,
Качели нам свила луна.
Летим…
////
В этот путь
Шаманный, странный,
Шаманиты шли и шли.
Постигая разноречья,
Жгли бенгальские огни…
Я же сегодня засела в маджонг
Поиграть. Поиграть.
Так решила судьбу свою
Попытать. Попытать.
А я не тать.
Никакая не злодейка.
И пытала не в камерной клети.
Канарейно.
Беззатейно.
А по-доброму. Разговорному.
Пытка не пытка.
Как жить… Как быть.
Я сегодня засела в маджонг.
Видно, надо кураж поубрать.
Надо силушку поразгонять.
Эх, кровь пошла,
По телу заструилась.
Жонг. Жонг. Омолодилась.
Только кто-то мелодично
Звякнул в гонг.
No more moves — сказал на ушко.
No more moves…
Ах, так вот оно в чём дело…
В сопоставлении значений.
Этого-то не учла.
Думала — ушлая.
Вот и ушла я из игры.
Ненужная.
Пойду зажгу огни самолётные.
Приглашу шаманитов. Залётные.
Посидим. Подвигаем фишки.
Думаете не нужна я им.
Фигушки.
Я сегодня засела в маджонг…
////
Подуй на мои пальцы.
Подуй на мои пяльцы.
Я снова сон попробую сплести.
Но…
Всё оказалось поздно.
Так покалечено больно.
Стыдно и беспробудно.
В окно.
Выброшу эти крики.
Речитативы силы.
Ненужные слёзы-блюзы.
В окно…
Не переношу надух
Духи революции.
Значит.
Их тоже необходимо
В окно.
Не будите зверя спящего.
Не будите зверя страшного.
Вам потом не совладати с ним.
И умерьте пылкий дух.
Я бы с тем Режиссёром адовым
Ни за какие денежки
Водки не пила на площади.
Шла, как и раньше шла.
Стоит ли так майданниться
Стоит ли так шаманниться,
Стоит ли …
Не пошла.
В окно…
\\\\\\\\
Мне и осталось-то
Три часа до рассвета…
Стылого, тянущегося шлейфом света.
И не ложиться может…
Это временнОе затишье,
Оглушающее отсутствием присутствия…
Но… тсссс.
Матери Божьей в меня глаза –
Простили.
Целую корзину любви –
Вложили.
В мои протянутые ладони –
На.
Сознательно избегала песен.
Мир же вокруг куролесит.
И я кинулась к нему на подножку –
Вези!
Оказалось,
С этого момента закончилось везение.
А какие поначалу случались
Угрызения…
Но совесть говорила правду,
На самом деле,
Когда мы пили кофе с ней,
На брудершафт.
Не верила.
Да нет,
Просто отодвигала костяные счёты,
По-Челентановски, блефовала –
Какие могут быть расчёты.
Счета, мол, подпишет граф.
Ан, нетути ентого графа.
Родословную зарыла собака.
Счёт, предъявленный самой себе,
Оказался печальней и честнее.
И как теперь быть?
Кто-то вновь посмеётся над
Длинными стихами.
Тот кто-то кивнёт — плебейка,
Да ну, пусть балуется словами.
Никто ни цента ей за это
Не оставит.
Золото? Деньги… Издания…
Да мои дни и ночи
Оплавлены оловом.
А создание собственного
Литературного здания
Выходит,
как поздно выяснилось,
главное задание.
Но оно бито трефом.
////
неисчерпаемое… и черпаю свою бездну… и проливаю в сито. оооо… пустота. таю. таятью снов, звучащих твоими буквами.
© Ирина Жураковская, 2011